"Великий" стратег Хрущёв, Харьковский «котел»... и последний триумф Вермахта.

Наше предисловие:

Предоставляем вашему вниманию отрывок из «секретного доклада» Никиты Хрущева сделанного им на ХХ съезде КПСС

«…Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах. И это естественно, так как за всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобожденных городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта, о чем написано столько литературных произведений со всякого рода вымыслами и столько красочных полотен. 

Вместе с тем Сталин непосредственно вмешивался в ход операций и отдавал приказы, которые нередко не учитывали реальной обстановки на данном участке фронта и которые не могли не вести к колоссальным потерям человеческих жизней.

Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в свое время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас.

Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями.

Мы доложили об этом Сталину, заявив, что обстановка требует изменить план действий, чтобы не дать врагу уничтожить крупные группировки наших войск.

Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил наше предложение и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова, хотя к этому времени над нашими многочисленными военными группировками уже нависла вполне реальная угроза окружения и уничтожения.

Я звоню Василевскому и умоляю его:

- Возьмите, - говорю, - карту, Александр Михайлович (т. Василевский здесь присутствует), покажите товарищу Сталину, какая сложилась обстановка. А надо сказать, что Сталин операции планировал по глобусу. (Оживление в зале.) Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта. Так вот я и говорю т. Василевскому, покажите на карте обстановку, ведь нельзя при этих условиях продолжать намеченную ранее операцию. Для пользы дела надо изменить старое решение.

Василевский мне на это ответил, что Сталин рассмотрел уже этот вопрос и что он, Василевский, больше не пойдет Сталину докладывать, так как тот не хочет слушать никаких его доводов по этой операции.

После разговора с Василевским я позвонил Сталину на дачу. Но Сталин не подошел к телефону, а взял трубку Маленков. Я говорю тов. Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично переговорить с тов. Сталиным. Сталин передает через Маленкова, чтобы я говорил с Маленковым. Я вторично заявляю, что хочу лично доложить Сталину о тяжелом положении, создавшемся у нас на фронте. Но Сталин не счел нужным взять трубку, а еще раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов.

“Выслушав” таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:

- Оставить все по-прежнему!

Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный “гений” Сталина, вот чего он нам стоил…»

Вот так троцкистский недобиток Никитка Кузькина Мать излагал события тех далеких и грозных лет. А что же было на самом деле.

Сначала проанализируем грязную клевету Хрущева насчет Харьковской трагедии 1942 г. Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на следующее. Как и полагается подлецу, Хрущев все полностью злоумышленно передернул и следствие выдал за причину. Помните, с чего он начал описания Харьковской трагедии: 

«Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями».

Вот это и есть злоумышленное передергивание с выдачей следствия за причину. Потому что в действительности все обстояло иначе.

22 марта 1942 г. в ставку ВГК поступил доклад Главнокомандования Юго-Западного направления № 00137/оп об обстановке, сложившейся к середине марта 1942 г. на фронтах Юго-Западного направления и соображениях о перспективах боевых действий войск направления в весенне-летний период 1942 г. 

В 1989 г. он был опубликован в № 12 «Военно-исторического журнала». Так вот, в разделе, посвященном соображениям о перспективах боевых действий войск Юго-Западного направления в весенне-летний период 1942 г., Тимошенко, Хрущев и Баграмян преднамеренно дезинформировали Сталина и Ставку ВГК следующими словами: 

«Если допустить, что все танковые и моторизованные дивизии, находящиеся в данное время против Юго-Западного направления, будут вновь пополнены до уровня начала войны, то мы будем иметь против войск Юго-Западного направления… при первом варианте 7400 и втором - 3700 танков. 

Однако, учитывая значительные потери противника на протяжении всего периода войны с нами, более вероятно, что ему под силу будет иметь против Юго-Западного направления количество танков по второму варианту, т.е. до 3700 единиц»[1].

В данном случае автор не сгущает краски, дабы обвинить Тимошенко, Хрущева и Баграмяна. Дело в том, что Тимошенко и Хрущев заранее, еще в первой половине марта 1942 г., знали, что гитлеровцы нанесут удар на южном фланге. А источником-то их знания об этом был тот самый Самохин, странная история пленения которого и последствия которого были проанализированы при рассмотрении мифа о тайных переговорах Сталина с Третьим рейхом.. 

Как уже указывалось, в начале марта 1942 г. в Москву с фронта прилетел однокашник Самохина по академии, начальник оперативной группы Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян (впоследствии Маршал Советского Союза). Баграмян, естественно, посетил ГРУ и от своего знакомого - Александра Георгиевича Самохина, являвшегося уже начальником 2-го Управления ГРУ, узнал разведданные о планах гитлеровцев на лето 1942 г. Вернувшись на фронт, Баграмян поделился этой информацией с Тимошенко и Хрущевым - ведь они были его прямыми начальниками. 

И Тимошенко и Хрущев почему-то решили пойти именно же в лобовую атаку на грядущее наступление немцев на своем направлении. И тут же бодренько при личной встрече 23 марта наобещали Сталину, что разгромят гитлеровцев на юге, выпросив под обещанный успех огромные силы. Но, увы: выражаясь словами лысого кукурузника, обделались так, что, угробив массу людей и техники, потерпели сокрушительное поражение. Причем уже в третий раз с начала 1942 г. Потому как еще с января месяца проводились две Харьковские операции, также не приведшие ни к каким положительным результатам, а только к колоссальным потерям.

* * *

Комментарий. 18 января 1942 г. началась Харьковская наступательная стратегическая операция, которая закончилась в конце января тем, что советские войска попали в полуокружение в районе Барвенково - Лозовая. В результате из стратегической наступательной прозванная Барвенково-Лозовой операция превратилась в оборонительную, которая продолжалась вплоть до марта. Поскольку «стратеги» на Юго-Западном направлении были еще те, то в марте, практически без перерыва, началась еще одна кровопролитная, но малоизвестная Харьковская операция, осуществлявшаяся командованием ЮЗН как две частных операции:

- 7 марта в наступление перешли 6-я и 38-я армии ЮЗФ, имевшие задачу разгромить чугуевско-балаклеевскую группу войск противника и освободить Харьков;

- 12 марта в наступление перешли 9-я армия и оперативная группа А. Гречко Южного фронта, имевшие цель разгромить славянско-краматорскую группу войск.

Интенсивные, с большими потерями бои продолжались весь март и первую декаду апреля, однако расширить горло Барвенковского оперативного «мешка» (полуокружения) не удалось и часть войск ЮЗФ и ЮФ по-прежнему находились в полуокружении. «Полководческая» бездарность и полное пренебрежение командования ЮЗН к человеческим жизням привело к тому, что в течение этих операций войска ЮЗН ежемесячно теряли по 110-130 тысяч человек и к середине марта, когда «доблестные стратеги» дезинформировали Сталина, некомплект личного состава только в стрелковых дивизиях ЮЗН уже составлял 370 888 человек!

Вот в таких условиях эти «стратеги» дезинформировали Сталина и Ставку ВГК и выпросили дополнительные силы и ресурсы для третьей операции. Хотя в условиях такой беспрестанной убыли обстрелянного личного состава и заменой его новобранцами надо было помалкивать и не напрашиваться на третью наступательную, опять-таки лобовую операцию. Во всяком случае, не сразу после первых двух, окончившихся жуткими потерями. Но куда там, они же «стратеги» - только Сталин ни хрена, по их послевоенному мнению, не понимал в стратегии. Но вот что произошло дальше - вообще вгонит в шоковую оторопь.

* * *

Как отмечает тщательно проанализировавший историю Харьковского котла 1942 г. историк К.Быков, под первым вариантом Главнокомандование ЮЗН понимало полный штат дивизии, который, по его мнению, составлял 500 танков для тд (танковой дивизии) и 250 для мд (моторизованной дивизии), а под вторым, неполноштатным вариантом соответственно 250 и 50 танков. 

На самом деле полный штат немецкой танковой дивизии, где только один из трех полков был танковым, составлял от 150 до 220 танков (для 2- и 3-батальонных танковых полков соответственно). При средней численности полностью укомплектованной танковой дивизии в 170-180 танков становится понятной та зловещая роль, которую сыграла в Харьковском сражении эта катастрофическая переоценка сил противника.

* * *

Комментарий А.Б. Мартиросяна. Попутно К. Быков справедливо отмечает следующее обстоятельство: 

«Стыдно об этом говорить, но за период с июня 1941-го по март 1942 года советское командование так и не узнало, из скольких же танков, по штату, состоит немецкая танковая дивизия»[2]. Но еще более справедливо было бы не употреблять безликий термин «советское командование», а использовать более точное выражение - «командование ЮЗН и ЮЗФ». Это, во-первых. 

Во-вторых, еще более справедливо было бы точно указать, что это прежде всего тот самый Тимошенко, бывший нарком обороны и первый главнокомандующий во время войны. И уж совсем справедливо было бы указать, что все данные о составе немецких танковых дивизий славное ГРУ представило еще до войны! Да и в ходе войны тоже мух на потолке не считало! Но разве любителю «безграмотных сценариев вступления в войну» кровью и потом многих разведчиков добытая разведывательная информация указ?! Он ведь и после войны никак в толк-то не мог взять, каким образом мы выиграли войну![3]

* * *

«Когда 13 мая по войскам нашей северной группировки ударили немецкие танки и когда вопреки ожиданию оказалось, что удар наносит не одна, а две танковые дивизии, то есть не 250-500 танков, как неверно полагали, но к чему приготовились, а 500-1000 танков, то нервы у советского командования должны были дрогнуть и оно должно было запретить, по крайней мере, до выяснения обстановки, ввод в бой двух танковых корпусов на участке южной ударной группы… Обе танковые дивизии мог бы ополовинить 22-й танковый корпус 38-й армии, если бы он реально существовал, а не был разбросан бригадами по стрелковым дивизиям. Вторую половину немецких танков могла бы добить советская авиация, которая утратила господство в воздухе только 18 мая…

Фактически находящиеся в полуокружении (в оперативном «мешке»), советские танковые корпуса не были введены в бой из-за отсутствия авиационного прикрытия, так как вся авиация, которая должна была обеспечивать южную ударную группировку, была брошена на помощь северной группировке. Второй причиной не введения в бой корпусов стала ошибка «партизанской разведки», на основе данных которой советское командование полагало, что немецкие танки находятся… на правом фланге перешедшей в наступление 6-й армии Городнянского…»[4].

С подлинным знанием сути произошедшей трагедии К. Быков отмечает, что «Харьковское сражение было проиграно в большой степени из-за плохой разведки» (очевидно не грех было бы чуточку «отшлифовать» концовку - «из-за плохой организации командованием ЮЗН и ЮЗФ разведывательной деятельности на фронте», так будет точнее). Об этом «свидетельствуют и данные о количестве разведывательной авиации у противоборствующих сторон. 

Согласно таблице, приведенной Бегуновым, Литвинчуком и Сутуловым (ВИЖ, № 1, 1990) со ссылкой на малодоступный 5-й выпуск Сборника военно-исторических материалов за 1951 год, Юго-Западный фронт имел в своем распоряжении только 10 самолетов-разведчиков против 90 немецких самолетов-разведчиков. Другими словами, немцы имели девятикратное преимущество по слежению за нашими подвижными войсками со всеми вытекающими отсюда последствиями…»[5] .

Проще говоря, Тимошенко и Хрущев полезли в очередное лобовое наступление, толком не зная, какие силы противника перед ними и даже не контролируя его действия. А ведь как «славно» набрехали Сталину! Причем полезли точно так же, как тот же Тимошенко действовал еще летом 1941 г.! Если еще проще, то попросту спроецировали механизм трагедии 22 июня на ситуацию ЮЗН весной 1942 г.!

* * *

Комментарий. Речь идет о том, что летом 1941 г. под «доблестным командованием» Тимошенко, как главнокомандующего Западным направлением, Западный фронт подвергся повторному жутчайшему разгрому. В ходе продолжавшейся с 10 по 30 июля 1941 г. Смоленской операции имевший чуть ли не абсолютное превосходство над гитлеровцами Западный фронт под общим «бравым командованием» Тимошенко потерпел еще более умопомрачительное поражение и разгром, параметры которых просто потрясают своей чудовищной, нет, не бездарностью, а именно преступностью командования. Наши потери многократно превосходили потери вермахта:

- в живой силе - 1 : 10, ибо у гитлеровцев 50 тыс. чел., у нас же 500 тыс. чел.;

- в танках - 1 : 9, ибо у гитлеровцев эти потери составили 220 единиц, у нас же 2000;

- в артиллерии - 1 : 14, ибо у противника эти потери составили 1 тыс. единиц, у нас же 14 тыс. единиц;

- в авиации - 1 : 15,33, ибо люфтваффе потерял 150 самолетов, наши же 2300 самолетов.

Сталин в прямом смысле слова был вне себя от гнева и, как вы понимаете, более чем заслуженно снял Тимошенко с этого поста. А действительно, как же надо было командовать наиважнейшей стратегической оборонительной операцией, чтобы дать окаянным супостатам возможность устроить такой погром? Нынче у нас принято твердить, что-де бездарные у нас были полководцы в начале войны. Но это не так, совсем не так. 

Тимошенко еще до начала Смоленской операции вполне сознательно устраивал на этом направлении локальные контрблицкриги: 4 июля по его личному приказу 1400 танков без прикрытия с воздуха и без взаимодействия с пехотой ринулись в контрнаступление против всего-то ста немецких танков! И что? А ничего - при абсолютном превосходстве в танках и артиллерии едва смог остановить супостатов! А громадное количество техники было потеряно, в том числе и в болотах. 5 июля - то же самое: по личному приказу Тимошенко 21-я армия наносила контрудар под Жлобином, дабы прикрыть Могилевское направление. И что же? 

А то же самое - контрудар наносился без прикрытия с воздуха, ну и результат соответствующий: супостаты тщательно выбомбили все это контрнаступление! Громадное количество людей погибло… 6 июля по личному приказу Тимошенко (и во исполнение указания Ставки Главного Командования, где Сталин еще не был Верховным - это произойдет только с 10 июля) 20-я армия предприняла очередное контрнаступление. И что же, по-вашему, получилось? Да опять-таки то же самое - встречным ударом окаянные супостаты смяли наши мехкорпуса. И опять-таки, большая часть наших танков утопла в болотах…

Ну и как прикажете расценивать подобное, если оно уже тогда носило явно системный характер, но именно тот системный характер, который только на бездарность ничего нового в стратегическом опыте вермахта не видевшего Тимошенко не спишешь. Тут явно о другом следует думать - ведь с маниакальным упрямством, фактически же получается, что умышленно, делались одни и те же грубейшие ошибки, приводившие к еще более тяжелым последствиям! 

И всякий раз, обратите внимание, без прикрытия с воздуха, без взаимодействия с пехотой, без тщательного учета действий противника! И всякий же раз танки тонут в болотах… Как будто специально?! Что, Тимошенко ничего не знал о современной на тот момент войне, что поступал только так, как поступал?! Он что, вообще ничего не соображал, что специально загонял танки в болота, чтобы потом оправдываться подобной «объективной» причиной?! 

А ведь, напоминаю об этом вновь, до 10 июля 1941 г. Тимошенко был не только наркомом обороны СССР, но и председателем Ставки Главного Командования, то есть первым на войне Главнокомандующим! Что же прикажете думать обо всем этом, если оно носило столь явно злостно системный характер? Соответственно и выходит, что и второй жутчайший разгром Западного фронта был не только явно не случаен, но и закономерен, как, впрочем, и первый, устроенный Павловым! Разве не так? Хуже того. Как же теперь прикажете расценивать ситуацию с Харьковской операцией, если все это повторилось один к одному?! С той лишь разницей, что таких болот там не было, чтобы сотнями танки топить…

* * *

Вот так Тимошенко и Хрущев и угробили людей в Харьковской операции, а когда представилась возможность безнаказанно солгать, то Хрущев, более известный своей кривой душонкой, не преминул это сделать, подлец. Всё, мерзавец, свалил на Сталина. А правда - вот она, выше уже была изложена!

Когда же, обделавшись под завязку, они обратились к Сталину, то просили не санкции на прекращение операции, о чем Хрущев нагло брехал на съезде, а дополнительные ресурсы, чтобы и их угробить. Но в 21 час. 50 мин. 27 мая 1942 г. Сталин «врезал им по первое число» телеграммой следующего содержания: 

«За последние 4 дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки. Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт - значит доставлять врагу легкую победу. 

Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас и другие фронты. Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране.

Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь»[6].

А 29 мая Сталин направил Тимошенко и Хрущеву телеграмму, в которой, при подчеркивании, что речь идет прежде всего об ошибках Тимошенко и Хрущева, говорилось: 

«В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18-20 дивизий… Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с вами поступили очень круто». 

Эх, не нужный гуманизм проявил Сталин…

* * *

Не менее любопытно и следующее. Жуков, который в своем выше уже упоминавшемся секретном письме на имя Хрущева ссылался именно на тот самый пример с Харьковской операцией, о которой тот и брехал на съезде, впоследствии развернулся на 180°. В своих мемуарах он написал следующее: 

«18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась… Мне довелось присутствовать в этот день (на этот раз он действительно был в этот день у Сталина) в Ставке при одном из последующих разговоров И.В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже четко выразил С.К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов противника в районе Краматорска. 

К вечеру 18 мая (не «к вечеру», а просто вечером, так как согласно записи в «Журнале…» Жуков вошел в 21.00 18.05, а вышел 01.35. 19.05.) состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н.С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. 

Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного». 

А зачем же тогда в 1956 г. поддержал брехню шелудивого кукурузника?! Зачем же клеветал на Сталина?! Неужели так трудно было оставаться маршалом Победы?! В конце концов, просто мужчиной и не опускаться до махровой лжи?! Ведь Рокоссовский же отказался клеветать на Сталина! Пострадал за это нещадно, но своей позиции не изменил! И Голованов тоже пострадал, но не изменил своему Великому Верховному!

Да и Василевский, на которого Хрущев ссылался прямо на съезде, тоже впоследствии многое чего вспомнил. Например, что в два часа ночи 26 июня, после того как он закончил очередной доклад и собирался уходить, Сталин остановил его словами: 

«Подождите. Я хочу вернуться к харьковской неудаче. Сегодня, когда запросил штаб Юго-Западного фронта, остановлен ли противник под Купянском и как идет создание рубежа обороны на реке Оскол, мне ничего вразумительного доложить не смогли. Когда люди научатся воевать? Ведь харьковское поражение должно было научить штаб. Когда они будут точно исполнять директивы Ставки? Надо напомнить об этом. Пусть, кому положено, накажут тех, кто этого заслуживает, а я хочу направить руководству фронта личное письмо. Как вы считаете?» 

Естественно, что Василевский ответил: 

«Думаю, что это было бы полезным». А что, нельзя было раньше вспомнить и пресечь подлую клевету Хрущева?! Впрочем, пустое это дело задавать ретроспективные вопросы…

* * *

18-20 дивизий, о которых говорил Сталин, - это, по уточненным ныне данным 207 047 человек, которые были убиты или попали в плен. Всего за три недели!? Точнее, даже меньше - за 17 дней. Добавьте те 380 888 человек, которых они уже угробили в ходе предыдущих двух операций, и получится 587 935, или в месяц по 117 587 человек. Образно говоря, за пять месяцев они уничтожили примерно 5-7 (пять - семь!) армий!!! Ну разве не «стратеги»?!

* * *

В том-то все и дело, что даже «стратегами» их не назовешь. Единственные слова, которыми можно охарактеризовать их в данном случае, - предатели и изменники, злоумышленно сотворившие жуткую трагедию Харьковского «котла». Я не сгущаю краски и не пытаюсь бросить дополнительную черную тень на них. Потому как в этом нет, не было и быть не могло никакой нужды - несмываемое пятно подлого предательства и так лежит на них. Потому что Харьковская трагедия действительно была злоумышленно ими спровоцирована в предательских целях.

Дело в том, что когда Тимошенко и Хрущев убеждали Сталина в необходимости контрнаступления Юго-Западного фронта, а в действительности же злоумышленно его дезинформировали, начальник Особого отдела ЮЗФ полковник Владимир Рухле[7] по своим каналам направил в Москву начальнику Особых отделов Виктору Абакумову секретное донесение, в котором категорически возражал против организации контрнаступления фронта. В основе его мотивировки лежали безупречные разведывательные данные (Особые отделы вели также и зафронтовую разведку) о том, что командование вермахта перебрасывает на Юго-Западное направление против ЮЗФ дополнительные танковые дивизии. В. Рухле просил доложить его информацию Сталину, дабы предотвратить уже запланированное контрнаступление, прямо указав, что результатом оного будет катастрофическое поражение фронта.

По неизвестным причинам Виктор Абакумов сообщил об этом донесении своего подчиненного Хрущеву, который, в свою очередь, неизвестными на сегодня аргументами убедил его не докладывать информацию Рухле Сталину. Конечный результат всего этого выше уже был описан - трагедия Харьковского «котла» стала фактом[8].

Надеюсь, теперь стало понятно, почему свои подлые и донельзя же гнусные оскорбления в адрес Сталина как полководца и стратега Хрущев на ХХ съезде начал именно с публичной фальсификации причин Харьковской трагедии. Этот преступник, по которому ревмя ревела знаменитая 58-я статья Уголовного кодекса, именно таким образом и отмывал себя и своего подельника Тимошенко от прямой уголовной ответственности за злоумышленно содеянное ими во время войны тяжкое государственное преступление. 

Скажу даже более того. Как известно, несмотря на то, что В. Абакумов был арестован еще при Сталине, осужден и расстрелян он был уже при Хрущеве в 1954 г. Все до сих пор гадают - зачем Никите Сергеевичу это понадобилось. Только ли в силу его природной подлости?! Ответ же прост. Абакумов был крайне опасным свидетелем, который мог документально доказать, что Хрущев и Тимошенко злоумышленно сотворили потрясшую страну и РККА трагедию Харьковского «котла», за что даже в мирное время заслуживают немедленного расстрела. И, судя по всему, Абакумов именно это-то и хотел рассказать в последние секунды своей жизни, но пуля палача оборвала его жизнь на полуслове. Впрочем, в какой-то мере это было и справедливо - не надо было утаивать тревожную информацию В. Рухле от Сталина…

---------------------------------------------------------------------------------

[1] Из доклада Главнокомандования Юго-Западного направления № 00137/оп в ставку ВГК об обстановке, сложившейся к середине марта 1942 г. на фронтах Юго-Западного направления, и соображениях о перспективах боевых действий войск направления в весенне-летний период 1942 г. от 22.03. 1942. См. ВИЖ, 1989, № 12, а также: Быков К. Харьковский «котел» 1942. Крушение надежд. М., 2007, с. 8-9.

[2] Быков К. Харьковский «котел» 1942. Крушение надежд. М., 2007, с. 8.

[3] Известный советский актер театра и кино Евгений Весник как-то рассказывал, что однажды, много лет спустя после войны, ему довелось ехать в одном купе с Тимошенко. Как полагается на Руси, оба попутчика крепко «вмазали» по коньячку - маршал признавал только этот напиток. Порядком захмелев, Е. Весник, как он сам же и говорил, набрался наглости и едва ворочающимся языком спросил у Тимошенко, как мы выиграли войну. Влив в себя очередной стакан коньяка, Тимошенко, не мудрствуя лукаво, ответствовал: «А хрен его знает!» Вот это Маршал Советского Союза, нарком обороны СССР и первый главнокомандующий на войне?!

[4] Быков К. Харьковский «котел» 1942. Крушение надежд. М., 2007, с. 9-10.

[5] Там же, с. 10, а также ВИЖ, 1990, № 1.

[6] ЦА МО РФ, ф.32, оп. 1, д. 16, л. 19.

[7] Рухле Владимир Никифирович (1899-1969), ур. с. Великое Молодечевского района Минской области Белорусской ССР. В указанный период войны - полковник. 21 июля 1942 г. ему было присвоено звание генерал-майора. Однако в октябре 1942 г. был осужден на длительный тюремный срок. Освобожден и реабилитирован в июне 1953 г. Сразу же был восстановлен в армии, назначен командиром корпуса. 

В 1962 году вышел в отставку. Чрезмерно крутые зигзаги в его военной судьбе, похоже, были обусловлены следующими обстоятельствами. После целенаправленно организованного Тимошенко и Хрущевым катастрофического провала Харьковской операции, Рухле попытались сначала заткнуть рот и представили к генеральскому званию. Однако поскольку он явно не успокаивался, тем более, если учесть, что по указанию Сталина велось тщательное расследование причин этой Харьковской катастрофы, то в целях недопущения продвижения его данных до сведения Сталина, явно по сговору между Абакумовым и Хрущевым против Рухле, было сфабриковано дело, дабы спрятать концы в воду. 

Потому что, если бы его информация дошла до сведения Сталина, то Абакумов, Хрущев и Тимошенко пошли бы под расстрел, как поется в известной песне Виктора Цоя, «связанные одной цепью». В этом можно не сомневаться. Ведь полковник В.Н.Рухле официально предупреждал Абакумова - с просьбой довести до сведения Сталина, - что нельзя разрешать Харьковскую операцию в виде контрнаступления, ибо оно кончится трагедией. 

А Абакумов мало того, что сообщил о данных Рухле Хрущеву, так еще, ничего не доложил Сталину. В итоге те угробили 20 дивизий. О технике уж и не говорю. Но еще более крут послесталинский зигзаг в жизни Рухле. Чтобы в июне 1953 года освободить, да еще и реабилитировать и восстановить в армии в должности командира корпуса - это с какой же скоростью проворачивались по определению скрипучие шестеренки армейского механизма, в том числе и военной Фемиды?! 

Но самое-то главное состоит в то, что прежде чем он был освобожден и реабилитирован с восстановлением в рядах Вооруженных сил, надо было, чтобы кто-то о нем вспомнил. Но не просто вспомнил, а именно так, чтобы, освободив, реабилитировав и восстановив в армии, тем самым вновь заткнуть ему рот, дабы он не распространялся о том случае с Харьковской операцией. Именно для этого его срочно наградили несколькими орденами, в том числе и орденом Ленина. Чтобы лучше молчал. Вот как Хрущев и К° прятали концы в воду!

[8] Об этом удивительном факте стало известно в результате просмотра отличного документального фильма «Особая миссия», посвященного самоотверженной и трудной работе военной контрразведки Смерш в годы войны. Автор сценария - известная российская журналистка Наталья Метлина. В 15.20 17 апреля 2008 г. упомянутый фильм был показан по 1-му каналу российского телевидения.

ИСТОЧНИК:  http://baldin.ru/article/read/...