Проблема преступности после СВО: какие нужны социальные меры

Прошло два года с начала специальной военной операции (СВО), и хотя, по заявлению властей, большинство мобилизованных еще находятся на фронте, но статистика начала фиксировать нехорошую тенденцию по преступности. Рост криминогенности — традиционная история для страны, участвующей в любом конфликте — так было и после Второй мировой в разных государствах, так было и в СССР и России после Афганистана и Чечни. Сегодня эксперты понимают, что ресоциализация и адаптация ветеранов к мирной жизни становится одной из основных задач российского общества после окончания конфликта на Украине. О том, какие меры сегодня принимаются чиновниками, читайте в материале Накануне.RU.

МВД представило отчет о преступности в России за январь-сентябрь 2023 года и, как показывают данные, тяжких и особо тяжких преступлений стало на 9,8% больше, в сравнении с аналогичным периодом 2022 года. Рекордный рост преступлений с использованием оружия МВД фиксирует в прифронтовых регионах — Белгородской (1734,9%), Курской (607,4%) и Брянской областях (410,3%). В целом ситуация по преступности же не особо изменилась, но отдельные случаи вызывают волнение. Одной из причин подобного поведения может быть посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), которое диагностировано у 20% ветеранов, вернувшихся с СВО. О такой статистике сообщила заместитель министра обороны РФ Анна Цивилева.

"Где-то у 20%. Такой диагноз требует серьезной, длительной работы психиатра и медицинского психолога при медикаментозной поддержке. Но, конечно, психологическая поддержка нужна всем, кто возвращается из зоны СВО", — сказала замглавы ведомства.

Посттравматическое стрессовое расстройство — одна из возможных причин роста преступности в странах, участвовавших в каких-либо конфликтах. Вторая причина — когда, вернувшись из зоны СВО, человек просто не может встроиться в социум, найти работу, и его негодование находит выход через совершение противоправных действий. Есть и еще одно "большое маленькое обстоятельство" — многие неоднократно судимые, в том числе за убийства, освободились благодаря участию в СВО и теперь вернулись в свои города. В СМИ то и дело появляются резонансные сообщения.

В любом случае, пусть на общем фоне нет статистического "прыжка" по преступности, но каждый инцидент с участием вернувшегося из зоны боевых действий привлекает дополнительное внимание общества и ставит перед государством новые вопросы — насколько готова наша система к тому, чтобы помочь в мирной жизни тем, кто от нее отвык?

Как лечить ПТСР?

В России жива память и об "афганском", и о "чеченском" синдромах, но все это переживали в 90-ые годы, когда экономика была разрушена, а о помощи ветеранам не то, что психологической, но и материальной думали мало. Сегодня все не так, уверяют чиновники, и вернувшиеся с фронта смогут устроить свою жизнь, им помогут справиться со стрессом, депрессией и паническими атаками, вызванными ПТСР. Однако, пока растет количество сообщений о преступлениях, где засветились вчерашние мобилизованные, оптимизированная медицина не готова к тому, чтобы лечить столь редкое расстройство в системных масштабах. Все решения идут в индивидуальном порядке, ручное управление на местах, механизм взаимодействия с властями через отдельные фонды, комиссии и комитеты, потому что системы все же пока нет.

Пока запущен пилотный проект на базе Фонда "Защитники Отечества". Сегодня в России есть психологи, которые работают по этому направлению, но их очень мало. Власти рассматривают вариант по переподготовке школьных психологов, на них сегодня возложена основная нагрузка. Дело в том, что в основном на СВО отправились ребята из глубинки, небольших населенных пунктов и малых городов, а там из психологов только школьные, которые теперь не только должны поддерживать детей, но и взять на себя роль ведущих специалистов по ПТСР.

В прошлом году Минздрав опубликовал проект приказа об утверждении стандарта медицинской помощи при посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР). В марте 2023 года уже сообщалось, что Минобороны запустит программу профилактики посттравматического стрессового расстройства для офицеров, участвовавших в спецоперации, а затем расширит круг "клиентов" и до младшего звена. Эксперты отмечают, что в России умеют работать с расстройством, однако, как и всех узких специалистов, таких врачей недостаточно. Обычно с клинической картиной ПТСР знакомы военные психиатры и специалисты МЧС, но сегодня время показывает, что такие знания и навыки нужны и другим занятым в отрасли врачам. Пока это остается проблемой.

И все-таки попытки что-то наладить предпринимаются.

Меры для мира

Мнения экспертов собирали в апреле этого года — обсуждали создание по всей стране сети специальных центров, которые будут помогать героям вернуться к мирной жизни: лечить, учить, устраивать на работу. Проект национальной ассоциации офицеров запаса "Мегапир" направлен президенту России Владимиру Путину. В ассоциацию входит множество экономических, благотворительных фондов и работать они будут над созданием системы многофункциональных региональных центров комплексной реабилитации.

Ведь невозможность встроиться в мирную жизнь — экономически и социально, тоже причина для того, чтобы уйти в криминал, говорят эксперты. Депутат Государственной думы, член рабочей группы по вопросам социальной и правовой защиты участников СВО при президенте РФ Яна Лантратова заявляет, что именно это глава государства назвал приоритетом, потому и губернаторы рассматривают вопрос о социализации участников СВО в особом порядке, а Госдума создает необходимую правовую базу.

"Президент полтора года назад создал группу по специальной военной операции своим распоряжением, я вхожу в эту группу. Это передовой инструмент получения объективной информации о том, как обеспечен наш мобилизованный, получает ли все необходимые по закону выплаты и пособия, — рассказывает Яна Лантратова. — Наша группа занимается разработкой законодательства в сфере СВО. Мы приняли уже свыше 110 законов. Мы каждый месяц готовим доклад президенту, и там есть полностью все, что поможет участникам СВО обеспечить комфортное возвращение обратно".

Законопроекты, о которых говорит Лантратова, разбиты на несколько частей. Есть блок образования, есть блок трудоустройства, есть юридический блок — бесплатная юридическая помощь для всех участников СВО, и есть блок образования — для детей мобилизованных, которые имеют право на внеочередное зачисление в школы, детские сады, получение путевок в детские лагеря.

"Блок социализации, например, предусматривает, что на тот период, когда герой уходит в зону СВО, за ним сохраняется рабочее место, с ним не имеют права расторгнуть трудовой договор, он после окончания службы имеет право вернуться на это рабочее место, и этот период времени ему засчитывается в стаж, в том числе и в рабочий стаж. Если у него был срочный договор, например, во время участия в зоне СВО, то в таком случае ему дается право по приходу обратно на эту работу", — поясняет Яна Лантратова.

К 2025 году вступит в силу норма, которая обяжет службы занятости в первоочередном порядке предоставлять рабочие места мобилизованным и участникам добровольных формирований. Также есть огромное количество других проектов, которые нацелены на то, чтобы помочь им социализироваться.

"Недавно я написала письмо министру культуры о создании "верещагинской карты" — по аналогии с "пушкинской" картой, с номиналом для прохода в культурные учреждения. И Минкульт меня поддержал, сейчас будет прорабатываться этот вопрос с точки зрения культуры. Мы запустили большой проект "Время героев", где ребята могут пройти обучение для того, чтобы занять административную должность", — рассказывает Яна Лантратова.

Вчера — нары, сегодня — в гусары

В Госдуме планируют разработать законопроект о контроле над осужденными, которые вернулись со специальной военной операции, об этом рассказала председатель комитета ГД по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина. По словам депутата, в ближайшем будущем таких преступлений может быть больше, так как с СВО будут возвращаться осужденные, не отбывшие свой срок и не социализированные. С одной стороны, таким бойцам нужно будет помогать с трудоустройством и социализацией, а с другой стороны — контролировать и предотвращать преступления. Депутат считает, что это те вопросы, которые должны были предусмотреть, когда вносили изменения в порядке мобилизации, предоставив право участвовать в спецоперации в том числе и тем людям, которые пребывают в местах лишения свободы. За исключением отдельных статей, таких как педофилия, госизмена, терроризм.

"Но считалось, что заключение контракта будет иметь индивидуальный характер, и Министерство обороны, которое заключает эти контракты, конечно, должно очень внимательно отнестись к каждому бывшему заключенному, — говорит Нина Останина в беседе с Накануне.RU. — Когда в самом начале ведомство заключало эти контракты, мне думается, что подошли к этому не качественно, а количественно. Задача, которая стояла, очевидна — набрать больше штыков, но, не подумав о том, когда эти люди вернутся, будет ли им комфортно, будет ли комфортно окружающим".

Да, говорит Нина Останина, на словах все прекрасно, якобы у нас мобилизованный имеет первоочередное право на работу, даже если он вчерашний уголовник. Только все это неправда, считает она: "Покажите мне руководителя компании, который не посмотрит на досье, не посмотрит, что соискатель сидел за убийство, и после этого возьмет на работу. Не возьмет он его. Поэтому надо создавать преференции, соответствующие тем структурам, которые, действительно, будут брать этих людей на работу. Их надо социализировать".

Проблема в том, что и пребывание в местах не столь отдаленных тоже наносит удар по психике, кто-то может быть обозлен на слишком длительный срок, который ему вменили, плюс пребывание на передовой — и вот человек оказывается в мирной жизни, как он себя поведет? Также интересный момент, на который обращает внимание Останина, это то, что львиная доля людей, которые находились в тюрьмах — это молодежь, которая попала туда из-за желания быстрой наживы, из-за распространения наркотиков, например:

"Они и работать-то не привыкли. Поэтому в данном случае надо подумать, а как сделать так, чтобы они захотели работать? Они вернулись с деньгами из зоны СВО, их потратили, а потом пошли на улицу уже грабить.

Поэтому, возможно, я бы предложила — мы сейчас готовим от комитета предложение для Министерства обороны, я хочу встретиться с Анной Цивилевой, — у нас в новых регионах большая проблема с восстановлением и строительством домов, в советское время были, что называется, "стройбаты", может быть, этих ребят, которые освободились и участвовали в спецоперации, привлечь на эти строительные работы? Потому что не готова пока деревня Топки нормально отнестись к тому уголовнику, который сидел за убийство, пришел, изнасиловал 12-летнюю девочку — кто же это примет? Пусть они под особым наблюдением находятся, хоть и на свободе, работают, получают за работу деньги, делают покупки и принимают участие в строительстве новой мирной жизни".

Автор:

Александр Назаров

https://www.nakanune.ru/articl...