Австрийская кампания Даниила Галицкого

В 976 году император Оттон II отобрал у баварского герцога ряд земель над Дунаем и создал на этой территории Восточную марку (Ostmark), больше известную под названием Австрия. Правителем был назначен Леопольд Бабенберг, и его род долгое время держал в своих руках бразды правления. При Бабенбергах Австрия богатела, а её герцоги активно участвовали в европейской политике. Вероятно, многие помнят Леопольда Австрийского, участника Третьего крестового похода, чьё знамя Ричард Львиное Сердце сбросил со стен Акры, и месть герцога, заточившего английского короля в замке Дюрнштайн. Но в середине XIII века со смертью Фридриха II род Бабенбергов прервался, что обернулось затяжным военным конфликтом в Центральной Европе. Посильное участие в нём принял и правитель Галицкого княжества.

Смерть, развязавшая войну

Вторжение монголов в Восточную Европу повергло в ужас всех её жителей. Правители государств в срочном порядке искали союзников, пусть даже в лице бывших врагов. Венгерский король Бела IV обратился к Фридриху Бабенбергу, с которым ещё недавно воевал. Фридрих, возможно, опасаясь, что монголы доберутся и до его владений, выступил на помощь венграм. Однако, узнав об их разгроме и бегстве Белы в Австрию, он решил воспользоваться ситуацией и занял пограничные венгерские комитаты, а заодно присвоил и часть богатств. Впоследствии земли пришлось вернуть, зато деньги удалось оставить.

 

Но Бела ничего не забыл. Когда в 1246 году разгорелся конфликт между Чехией и Австрией, венгерские рыцари пересекли пограничную речушку Летаву (Лейту) и вторглись в австрийские пределы. 15 июня возле Летавы произошла битва, в которой Фридрих, не зря прозванный Воинственным, одержал очередную победу. Правда, сам он погиб в бою — причём, по словам хроники, от руки «короля Руси». Некоторые исследователи считают, что герцога сразил лично Даниил Романович, бывший союзником Белы. Однако большинство учёных отрицает участие галицкого князя в этом сражении, приписывая смерть Фридриха Ростиславу Михайловичу, зятю Белы и давнему недругу Даниила.

Стервятники

Император Фридрих сразу же заявил о своих правах на богатое герцогство, объявив его вымороченным леном. Нарушение законодательства было налицо: ещё Фридрих Барбаросса даровал австрийским герцогам Privilegium minus, признававший право наследования по женской линии. Этим воспользовался маркграф Моравский Владислав, муж Гертруды Бабенберг, племянницы погибшего Фридриха. Заметим, что впоследствии женщины из рода Бабенбергов стали завидными невестами, союз с которыми позволял их супругам претендовать на австрийские владения. А пока конфликт между двумя претендентами на Австрию разрастался как снежный ком. Он не прекратился даже после смерти обоих, а, напротив, втягивал в свою орбиту всё новых желающих поживиться.

Не остался в стороне и Бела Венгерский. Уже летом 1247 года (точная дата события неизвестна, есть несколько вариантов — вплоть до 1250) он встретился в Братиславе с имперскими послами. На встрече присутствовал и Даниил Романович, приведший с собой дружину. Именно к этому эпизоду относится широко известное описание галицкого князя и его войска:

«Немцы удивлялись татарскому вооружению: кони были в личинах и кожаных коярах, а люди — в кольчугах, и сияние великое исходило от полков от блеска оружия. Сам Даниил ехал подле короля по русскому обычаю: конь под ним был на удивленье, седло из жжёного золота, стрелы и сабля украшены золотом и другими украшениями, достойными удивления: кожух из греческого оловира, обшитый широким золотым кружевом, сапоги из зелёной кожи, шитые золотом».

 

Однако на тот момент Бела счёл ситуацию невыгодной для себя, и военные действия были отложены на несколько лет.

Тем временем в 1251 году Австрию захватил сын чешского короля Вацлава, молодой Пржемысл II Отокар, в подтверждение своих прав женившийся на сестре последнего Бабенберга Маргарите. Бела же решил выдвинуть своего претендента. Им стал сын Даниила Галицкого Роман. Насколько сам Даниил был заинтересован в этом, сказать сложно, но правители в Австрии менялись, словно картинки в калейдоскопе, и вполне вероятно, что князь мог предположить, что уж его-то сын при поддержке венгров сумеет остаться там надолго. Также не исключено, что он рассчитывал на ответную помощь венгров в борьбе с монголами. Что же касается законных прав, то союзники рассудили очень просто: молодой княжич должен был жениться на Гертруде Бабенберг. К этому времени Гертруда уже дважды овдовела, причём каждый из её мужей некоторое время титуловался герцогом Австрии.

 

В 1252 году Бела с многочисленным войском — в него, кроме венгров, входили союзные половцы, а также, возможно, и русский контингент, сопровождавший Романа Даниловича, — вторгся в Австрию, рассчитывая на поддержку местной оппозиции Отокару. Однако взять Вену не удалось. После 14 дней безуспешной осады Бела двинулся на юг, в окрестности Эбенфурта. Венгры сумели захватить Гимберг, который и стал резиденцией Романа и Гертруды. Объявив Романа герцогом Австрии и сыграв свадьбу, Бела повернул назад. Его отставшие отряды атаковал Пржемысл, и хотя чехи численно уступали венграм, Бела понёс значительные потери. Традиционно считается, что после ухода Белы Гимберг осадили чешские войска и австрийские сторонники Пржемысла. Однако наиболее дотошный исследователь этих событий Норберт Мика считает, что осада началась годом позднее.

Большие замыслы

Решающие события противостояния Белы и Пржемысла развернулись в 1253 году. Венгерский король задумал грандиозное вторжение, задействовать в котором планировал всех своих сторонников. С запада в Австрию должны были вторгнуться войска баварского герцога, а в Чешскую Силезию — группировка союзников в лице Даниила Галицкого, Болеслава Стыдливого, князя Краковского, который был женат на дочери Белы Кунегунде, и Владислава, князя Опольско-Рацибужского. Оба вторжения, по-видимому, были отвлекающими манёврами. Главный же удар наносил лично венгерский король: он атаковал моравские земли.

 

Информация о действиях баварцев не сохранилась — возможно, они не сыграли большой роли. Бела в июне 1253 года вступил в Нижнюю Австрию. Соединившись с отрядами сторонников Романа и Гертруды, он вторгся в Моравию и двинулся к Оломоуцу. Наибольший ужас населению внушали половцы, которые шли в авангарде венгерской армии и разоряли всё на своём пути. Подойдя к Оломоуцу, венгерские войска уничтожили в его окрестностях несколько тысяч человек, но сам город взять не смогли. Бела приступил к планомерной осаде, но вскоре был вынужден снять её и вернуться в Венгрию.

Причиной послужили умелые действия Отокара. Воспользовавшись тем, что Бела, уйдя в поход, оставил венгерские земли без должной защиты, Пржемысл отправил несколько крупных отрядов разорить тыл врага. Один из этих отрядов разгромило войско Ростислава Михайловича, причём как минимум один знатный чешский рыцарь попал в плен. Бела посудил, что овчинка выделки не стоит, и, опасаясь новых вторжений, повернул назад. По пути он захватил множество пленных, рассчитывая поселить их в своих владениях. Чешский хронист писал:

«Многие укрепления, которыми они смогли овладеть, они опустошили и сожгли, церковные колокола и реликвии из разбитых алтарей захватили и увезли с собой, обратив церкви в пепел, надругались над церковными святынями, распяли на крестах множество людей в поношение распятия».

Преследуя венгров, Пржемысл дошёл до Гимберга и осадил город, где всё ещё находился неудачливый претендент на австрийский трон.

 

Вперёд, на запад!

В июне к военным действиям подключились и восточные союзники Белы. Вместе с Даниилом в поход выступил его старший сын Лев. Брат Василько остался во Владимире, но отправил Даниилу контингент под командованием тысяцкого Юрия Домажирича. Также к Даниилу присоединились литовские князья Тевтивил и Едивид. Союзники следовали сперва через владения Болеслава Стыдливого, а потом, соединившись с ним, направились в Силезию, где к ним примкнул князь Владислав. То, что этот удар планировался как отвлекающий, подтверждают действия союзников: они не стремились к Оломоуцу на соединение с войсками Белы, а занялись грабежом Чешской Силезии. Лев с основной частью галицко-волынских сил и литовцами направился на юг, а Даниил вместе с польскими князьями выступил к Опаве — развитому торговому городу, стоявшему на одноимённой реке.

В авангарде союзников шла конница краковского князя. Узнав о подходе врага, командир гарнизона Опавы Андрей Бенеш выступил навстречу и внезапным ударом разбил передовые польские части, взяв многих в плен. Уцелевшие воины бежали, сея панику среди главных сил. Союзное войско оказалось на грани всеобщего отступления. Ситуацию спас Даниил Романович, который убедил обоих князей и их приближённых продолжать поход. Слова князя, записанные летописцем, демонстрируют военную риторику того времени:

«Что вы ужасаетесь? Разве вы не знаете, что война не бывает без убитых? Разве вы не знаете, что натолкнулись вы на мужей и воинов, а не на баб? Если муж убит на войне, что за диво? Другие дома умирают без славы, а эти со славой умерли! Укрепите ваши сердца и поднимите своё оружие против врагов!» Он укрепил их этими словами и многое другое сказал им».

Ободрённые войска продолжили марш. Воевода Бенеш решил не испытывать судьбу и на этот раз укрылся в городе.

Союзники стали лагерем вокруг Опавы, причём поляки Болеслава, помня дневную неудачу и опасаясь возможной вылазки, расположились в более отдалённом месте на холмах. Вечером к Даниилу присоединился отряд его сына, вернувшийся с захваченной добычей. На следующий день был запланирован штурм Опавы. Поскольку штурмовых приспособлений союзники не имели, то главной их целью стали ворота.

Владислав со своими воинами атаковал двое городских ворот, но ни в одном месте успеха не добился. Более того, Бенеш совершил вылазку, которой так опасался Болеслав, и обратил в бегство войска опольского князя. Даниил же атаковал третьи ворота. Русские дружинники и здесь были контратакованы чехами, но смогли отбить вылазку. Устремившись за бегущим врагом, они прорвались до самых городских ворот, которые гарнизон в суматохе позабыл закрыть. Если бы Даниил ввёл в бой резервы, то, возможно, Опава была бы захвачена. Однако он этого не сделал, и защитники отбросили галицкие войска. В качестве объяснения княжеской ошибки галицко-волынский летописец сообщал, что «у Даниила внезапно заболели глаза, и он не видел того, что происходило в воротах».

 

Защитники Опавы отбили приступ. Союзники сочли, что город им не взять, и решили поискать добычу в другом месте. Имеется, впрочем, сообщение Яна Длугоша о том, что Опава всё же была захвачена, но его слова не находят подтверждения в других источниках. Впрочем, это не мешает апологетам галицкого князя приписывать ему ещё одну победу.

Сняв осаду, союзники направились вверх по реке. Первым на их пути оказался город Насидле. Его жители поначалу собирались обороняться, но, когда подошла вся русско-польская рать, предпочли сдаться. Следующей остановкой стали Глубчицы. Галицко-Волынская летопись сообщала, что Бенеш из Опавы прибыл в Глубчицы и организовал оборону. Союзники по обыкновению опустошили окрестности и сожгли в округе всё, что только могло гореть. Как оказалось, это сыграло осаждённым на руку. Глубчицы были обнесены деревянной стеной, изготовленной из елового леса. Поджечь такую — детская забава, тем более что в сторону города дул сильный ветер. Но союзники не нашли в окрестностях достаточного количества дерева — всё уже было сожжено по приказу опольского князя.

Затем князья стали размышлять, куда же им податься за добычей. Своей целью они наметили замок Фульштейн, но его воевода Герборт решил не испытывать судьбу и предпочёл договориться по-хорошему. Это был один из немногих успехов князей в Силезском походе. После этого Даниил и Болеслав решили (а может, решил за них верный летописец), что «мы уже разорили всю землю». На следующий день союзники повернули домой.

 

Конец игры

Насколько же успешной была кампания Даниила и его союзников? Если учитывать её отвлекающий характер, то союзники мало чего добились: Пржемысл даже не заметил их действий. Если перевести взгляд в материальную плоскость, то вряд ли добыча была значимой, поскольку крупных побед союзники не одержали. Впрочем, успехов не добились и другие участники кампании — за исключением Ростислава Михайловича, который в поход и не пошёл. Выходит, события 1253 года ни в малейшей степени не изменили ситуацию в пользу венгерского короля.

В конце года Роман Данилович сумел вырваться из осаждённого Гимберга, оставив там жену с новорождённой дочкой Марией, и вернулся к отцу. Даниил, осознав, что закрепиться в далёкой Австрии невозможно, навсегда оставил западную авантюру, сосредоточившись на восточноевропейской политике.

https://warspot.ru/16575-avstr...