Сто лет длился мир после Венского конгресса 1814—1815 года после наполеоновских войн. Человечество никогда так долго не жило в мирных условиях. После двух мировых войн ядерное оружие стало своеобразным гарантом мира: все понимают, что исход атомной войны один — конец мировой цивилизации. И всё же не стоит сбрасывать со счетов возможность Третьей мировой из-за усиливающейся гонки соперничества дряхлеющего гегемона США и нарождающегося нового гиганта Китая.
Один из самых авторитетных аналитиков американской внешней политики, бывший декан Гарвардской школы управления имени Кеннеди Джозеф Най в этом соперничестве сегодня видит главную угрозу миру. И для беспокойства знаменитого профессора есть основания: когда министр иностранных дел Китая Ван И недавно призвал к перезагрузке двусторонних отношений с США, официальный представитель Белого дома ответил: Америка рассматривают эти отношения как жесткую конкуренцию и для этого требуется позиция силы. Ясно, что Джо Байден не намерен менять политику Дональда Трампа. Китай был и остается главным врагом дяди Сэма. В знаменитом сочинение о причинах Пелопоннесской войны его автор знаменитый греческий политик Фукидид приписывает ее страху Спарты перед восходящими Афинами. На это знаменитое сочинение часто ссылается Джозеф Най, полагая что аналогия тут вполне уместна: отношения США и Китая вступают в период конфликта, в котором устоявшийся гегемон противостоит все более могущественному противнику.
Вроде бы нет особых причин, чтобы эта вражда полыхнула ядерным смерчем: взаимные и весьма тесные экономические и иные отношения США и Китая сдерживают две державы от скатывания к мировой войне. И все же гарвардский аналитик считает, что всегда возможен просчет, и видит в этом опасность “сомнамбулического движения” к катастрофе, как это произошло с Первой мировой войной.
В чем эта опасность? В неверных экспертных оценках аналитиков при власти, от которых и зависит политика США и Китая. Этой теме Джозеф Най посвятил статью, специально написанную для издания «Project Syndicate».
«История изобилует случаями неправильного представления о меняющемся балансе сил. Например, когда Президент Ричард Никсон в 1972 году посетил Китай, он хотел уравновесить то, что он рассматривал как растущую Советскую угрозу для приходящей в упадок Америки. Но то, что Никсон интерпретировал как спад, на самом деле было возвращением к нормальному состоянию искусственно завышенной доли Америки в мировом производстве после Второй мировой войны.
Никсон провозгласил многополярность, но два десятилетия спустя, за этим последовал конец Советского Союза и однополярный момент Америки. Сегодня, некоторые китайские аналитики недооценивают устойчивость Америки и прогнозируют доминирование Китая, но это тоже может оказаться опасным просчетом.
Не менее опасно то, что американцы либо переоценивают, либо недооценивают мощь Китая, и в США есть группы, у которых есть экономические и политические стимулы делать и то, и другое. Если измерять в долларах, экономика Китая составляет примерно две трети экономики США, но многие экономисты ожидают, что где-то в 2030-е годы Китай обойдет США, в зависимости от прогнозов темпов роста Китая и Америки.
Признают ли американские лидеры это изменение таким образом, который позволит установить конструктивные отношения, или они поддадутся страху? Пойдут ли китайские лидеры на больший риск, или китайцы и американцы научатся сотрудничать в производстве глобальных общественных благ в условиях меняющегося распределения силы?
Даже если Китай превзойдет США и станет крупнейшей экономикой мира, национальный доход не является единственным показателем геополитической мощи. Китай сильно отстает от США по “мягкой силе”, а военные расходы США почти в четыре раза превышают расходы Китая. Несмотря на то, что в последние годы военный потенциал Китая увеличился, аналитики, внимательно изучающие военный баланс, приходят к выводу, что Китай, скажем, не сможет исключить США из Западной части Тихого океана.
С другой стороны, США когда-то были крупнейшей торговой экономикой мира и крупнейшим двусторонним кредитором. Сегодня почти 100 стран считают Китай своим крупнейшим торговым партнером, по сравнению с 57 странами считающими таковым США. В течение следующего десятилетия, Китай планирует предоставить более 1 триллиона долларов на инфраструктурные проекты в рамках инициативы “Один пояс, один путь”, тогда как США помощь сократили. Китай достигнет экономической мощи за счет огромного размера своего рынка, а также своих зарубежных инвестиций и помощи в целях развития. Общая мощь Китая относительно США, вероятно, возрастет.
Тем не менее, балансы сил сложно оценить. США сохранят некоторые долгосрочные преимущества в силе, которые контрастируют с уязвимыми местами Китая.
Одним из них является география. США окружены океанами и соседями, которые, вероятнее всего, останутся дружественными. Китай граничит с 14 странами, а территориальные споры с Индией, Японией и Вьетнамом ограничивают его жесткую и мягкую силу.
Энергетика – это еще одна область, в которой Америка имеет преимущество. Десять лет назад, США зависели от импорта энергии, но сланцевая революция трансформировала Северную Америку из импортера энергии в экспортера. В то же время, Китай стал более зависимым от импорта энергоносителей с Ближнего Востока, которые он должен транспортировать морскими путями, что подчеркивает его сложные отношения с Индией.
США также обладают демографическим преимуществом. Это единственная крупная развитая страна, которая, согласно прогнозам, сохранит свой глобальный рейтинг (третье место) по численности населения. Хотя темпы роста населения США в последние годы замедлились, они не станут отрицательными, как в России, Европе и Японии. Между тем, Китай справедливо опасается “состариться раньше, чем разбогатеет”. Индия вскоре станет самой густонаселенной страной, а в 2015 году численность ее рабочей силы достигла пика.
Америка также остается в авангарде ключевых технологий (био, нано, информация), которые в XXI веке имеют ключевое значение для экономического роста. Китай вкладывает значительные средства в исследования и разработки, и хорошо конкурирует в некоторых областях. Но 15 из 20 ведущих исследовательских университетов мира находятся в США; в Китае нет ни одного.
Те, кто провозглашают Pax Sinica и упадок Америки, не учитывают весь спектр силовых ресурсов. Американское высокомерие всегда представляет опасность, но не менее опасен и преувеличенный страх, который может привести к чрезмерной реакции. Не меньшую опасность представляет рост китайского национализма, который в сочетании с верой в упадок Америки заставляет Китай идти на огромный риск. Обе стороны должны остерегаться просчетов. В конце концов, как правило, самый большой риск, с которым мы сталкиваемся – это наша способность ошибаться».
Оценили 8 человек
9 кармы