Манипулирование массовым сознание стало сегодня глобальной социально-политической реальностью, влияющей на все сферы общественной жизни. Манипулирование в рассматриваемом случае – это способ управления поведением общества посредством скрытого изменения образа мышления людей в направлении, необходимом государству или иным акторам (то есть манипуляторам). Манипулирование следует отличать от пропаганды, которая действует значительно более «топорно», используя почти всегда заведомо искаженные и вводящие в заблуждение сведения. Опять же, если пропаганду в ее классическом понимании активно распространяют тоталитарные государства, то манипулированием в целях формирования общественного мнения сегодня занимаются все государства. Как писал знаменитый британский социолог Фрэнк Уэбстер: «… управление с помощью информации… совершенно необходимо для того, чтобы обеспечить согласованную работу современного правительства. Манипулируя общественным мнение и осуществляя социальный контроль, государство всецело полагается при этом на коммуникацию и информацию».
Однако не стоит считать, что манипулирование – это «ноу-хау» информационной эры. Так, еще в Древнем Китае техники манипулирования были включены в искусство тайного управления противников. Смысл советов полководца и стратега Сунь-Цзы (известного основоположника «школы военной философии»), обращенных к представителям власти, заключался в том, что противника нужно вводить в заблуждение при помощи различных приемов, и лишь после этого атаковать, дождавшись удобного момента. Теоретическое обоснование манипулирования несложно найти и, например, в ставших классическими работах Никколо Макиавелли.
Скрытыми задачами большинства современных средств массовой информации является превращение граждан страны в единую массу (толпу). Такой толпой легче управлять: средний обыватель верит самым нелепым утверждениям, и, превращаясь в медийного потребителя, легко усваивает навязываемые ему ценности. Преимущество манипулирования перед «классическими» формами социального насилия также очевидно: побуждение манипулируемого субъекта в этом случае воспринимается как следствие его собственной воли и, тем самым, как бы снимается объективный «конфликт интересов». Проще подчинить людей с помощью осуществления их «заветных желаний», чем напугав расплатой за непослушание.
В современных условиях человек имеет оперативный доступ практически к любой информации и этим активно пользуются спецслужбы, в том числе в целях дестабилизации общественно-политической ситуации в других странах. Общеизвестно, что один из ключевых элементов так называемой «мягкой силы» США – это контроль иностранных средств массовой информации. Через них до сведения граждан доводится «нужная» информация о деятельности национальных государственных институтов или конкретных политиков. Преимущественно это касается огласки негатива и, таким образом, является манипулированием со знаком «минус». Так формируются искусственные протестные настроения, которые зачастую угрожают национальной целостности и государственной безопасности.
Разумеется, национальные правительства, в том числе и российское, вынуждены противостоять этому «манипулированию извне». Представляется, что делать это можно несколькими способами.
Первый – тотальный запрет любых средств массовой информации с иностранным участием, либо введение цензуры. Однако это очевидно вызовет обратный эффект, а именно поток обвинений в нарушении свободы слова, в конечном итоге, обернется против национальной власти.
Второй вариант - «вышибать клин клином»: применять манипулирование при осуществлении национальной информационной политики, подчеркивать успехи государства и в меру критиковать существующие недостатки. Это позволит избежать радикальных обвинений первого варианта но, в то же время, этот вариант более сложен, требует подготовленных кадров, технологий и материально-технической базы.
Возможно и законодательное реагирование на проблему. Например, в законодательстве США, ряда европейских стран, а также в российском, появилось понятие «иностранный агент». Это лицо или организация, занимающиеся внутриполитической деятельностью по поручению иностранного государства. Уже из самого термина видно, что инициатива исходит от стран-конкурентов, в то время как национальные личности и организации выступают как средства. Впрочем, законодательные меры борьбы с манипулированием массовым сознанием едва ли могут быть эффективны, поскольку в таком манипулировании объективно заинтересованы не только внешние, но и национальные акторы, включая само государство. Это обстоятельство можно назвать «первым парадоксом манипулирования».
Отметим и «второй парадокс манипулирования». Не все люди в одинаковой степени поддаются манипулированию. Сознанием неопытного, не очень образованного, не склонного к анализу информации человека управлять относительно просто. С этой точки зрения государство объективно не заинтересовано в том, чтобы его граждане были развитыми личностями, – ведь в этом случае манипулирование будет осложнено. С другой стороны, развитые личности меньше подвержены влиянию извне, «мягкая сила» других государств на них также не действует.
Ткань информационного пространства меняется на наших глазах. Так, в первой половине прошлого века человек черпал информацию, в основном, из книг, газет и журналов. Во второй половине основными источниками информации и средствами манипулирования стали радио и телевидение.
Как справедливо замечает известный американский политолог Майкл Паренти, средства массовой информации «отбирают большую часть информации и дезинформации, которыми мы пользуемся для оценки социально-политической действительности. Наше отношение к проблемам и явлениям, даже сам подход к тому, что считать проблемой или явлением, во многом предопределены теми, кто контролирует мир коммуникаций».
Однако уже сейчас очевидны новые тенденции.
Телевидение как средство манипулирования массовым сознанием объективно уходит в прошлое. Для России особенно показательны в этом смысле акции протеста 26 марта и 12 июня 2017 года, участники которых координировались с помощью социальных сетей. Государству, и это следует признать, стоит задуматься о сокращении присутствия на телевидении и об активном освоении сетевые информационные ресурсы, до сих пор находящихся на периферии внимания власти.
Социологические опросы показывают, что доля людей, получающих новостную информацию из «традиционных» средств массовой информации неуклонно падает. По данным опроса «Левада-Центра» для телевидения эта динамика выражается в падении с августа 2009 года по июль 2016 года с 94% до 86 %, для радио – с 41% до 22%, для газет – с 37% до 19%. За тот же период стремительно выросла популярность Интернета (с 9% до 33%) и социальных сетей (с 6% до 23%) именно как источников новостной информации. Примерно такая же картина наблюдается и в динамике «рейтинга доверия». За указанные семь лет телевидению, например, перестали доверять 20% россиян (падение с 79% до 59%), снизился, хоть и не столь критично, уровень доверия радио и газетам. А вот Интернет-ресурсы, напротив, существенно упрочили свои позиции: рейтинг доверия Интернет-изданиям вырос с 7% до 20%, информации из социальных сетей доверяют 12% (против 4% в августе 2009 года).
Однако влияние «традиционных» средств массовой информации в России все еще велико на представителей старшего поколения. Это обусловлено двумя причинами. Во-первых, низким уровнем компьютерной грамотности, а во-вторых, тем, что с советских времен у них сложилось абсолютное доверие к газетному и телевизионному слову.
Социологические данные очень показательны. Интернет и социальные сети уже являются важным источником новостной информации нашего современника. Более того: через три-пять лет эти источники станут ключевыми, системообразующими, формирующими информационную картину дня в индивидуальном и общественном восприятии. Именно поэтому даже сам термин «средства массовой информации» постепенно уходит в прошлое, как не отражающий специфику информационной эпохи, и заменяется термином «средства массовой коммуникации».
Мир находится в фазе становления информационного общества. Все существующие информационные технологии уже объединены в единый информационный пул и единую технологическую систему планеты. В итоге на рядового пользователя ежедневно сваливается гигантский объем информации, зачастую – недостоверной, отфильтровать и перепроверить которую невозможно в принципе. Люди узнают новости в режиме реального времени и тут же, «по горячим следам», их обсуждают (удовлетворяя тем самым потребность в самоутверждении, которую не позволяют им реализовать «традиционные» средства массовой коммуникации). У любого пользователя возникает иллюзия, что он находится в центре события, является если не ньюсмейкером, то важным очевидцем. Развиваются так называемые SMM-сервисы, способные «раскрутить» (многократно увеличить аудиторию) любого сообщества в социальных сетях, любую новость, даже и объективно не являющуюся интересной пользователем или важной для них. В итоге преувеличенная, да и просто вымышленная новость может распространяться, несмотря на критику и опровержения авторитетных «классических» источников информации. Все это хаотизирует мышление и делает его неконкретным, а фрагментарность подаваемой информации приводит к тому, что бессвязная концентрация внимания на происходящих в данную минуту событиях разрушает необходимую связь с прошлым. Создается своеобразная «параллельная информационная реальность», существующая достаточно автономно. В своем исследовании «Манипуляция сознанием» С.Г. Кара-Мурза пишет: «… мы уже теряем ощущение реальности, перестаем понимать, где игра актеров, а где реальная жизнь. Что это льется – кровь или краска?». В какой-то степени его слова созвучны с мнение Жана Бодрийяра, одного из гуру философии постмодернизма, который рассматривал информацию как культуру знаков, которые не отражают действительность, а симулируют ее. В итоге, когда знаков становится слишком много, люди перестают разбираться в их смыслах, да и смысл знаков становится исключительно субъективным понятием, а обрести объективную истину становится невозможно в принципе.
Информационная среда, меняя сложившиеся стереотипы, парадигмы и установки деятельности, не только отражает глобальную повестку дня, но и качественно трансформирует ее. Как итог: непроверенные, ошибочные данные мгновенно обрастают слухами и с огромной скоростью распространяются по всему медийному пространству. На сегодняшний день только специалисты могут вычленить из этих сведений рациональную, объективную и полезную информацию. Рядовой гражданин лишен такой возможности, да и не претендует на нее. Именно огромные объемы проходящей через индивида информации и принципиальная невозможность проверки ее объективности заставляют индивида действовать в рамках, определенных для него манипулятором.
В процессе перехода в цифровое пространство российское государство должно отказаться от неэффективной «киселевщины», должно научиться использовать современные технологии манипулирования. Необходимо, например, разработать качественную программу патриотического воспитания молодежи для реализации в социальных сетях. Это представляется актуальным в том числе и потому что активная часть нынешнего протестного движения - именно молодежь, и она же – основная часть пользователей интернета. Подобная программа существенно снизила бы влияние иностранной «мягкой силы» в цифровом пространстве. Кроме того, мы должны активно разрабатывать и внедрять методы и приемы нейтрализации внешних негативных информационных воздействий, в том числе с учетом специфики современного российского общества.
В противном случае протесты недовольных жизнью подростков и молодежи с «айфонами» будут усиливаться, а ситуация вполне может развиваться по накатанной дорожке, апробированной в странах северной Африки во время «арабской весны», а также на братском украинском народе.
Иванов Олег Борисович, политолог, руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов
Оценили 0 человек
0 кармы