Новую Конституцию пишут Сергей Кириенко и Николай Патрушев, обнуления президентских сроков не будет, а с демократией в России и так есть вопросы, рассказал «Фонтанке» Евгений Минченко.
Сергей Кириенко (слева) и Владимир Путин / фото с сайта kremlin.ru
Почему «бог» в Конституции это не смешно, что толкает Кремль на ускорение политических процессов и знает ли сам автор перемен, президент России Владимир Путин, конечную цель реформирования Основного закона страны, «Фонтанке» рассказал политолог, президент коммуникационного холдинга «Минченко Консалтинг» Евгений Минченко.
- Евгений Николаевич, официальные цели пересмотра положений Конституции – «совершенствование публичной власти». Происходящее делает нашу власть лучше?
– Путин, видимо, не считает правильным оставаться на позиции президента после 2024 года. Но и уходить из политики он тоже не собирается. Видимо, целостной концепции, как именно должна быть устроена власть после его ухода, сегодня нет. Предлагаемые изменения амбивалентные, они требуют уточнения в формате принятия дополнительных законов. Например, роль Госсовета. Из тех поправок, которые были внесены, непонятно, какова она. Дьявол в будущих деталях. Как часто Госсовет будет собираться, раз в неделю или раз в квартал, какой у него будет аппарат, как будет устроена работа. Пока система будущей власти становится запутаннее. Все выглядит как идея такая: давайте дадим Путину свободу рук по поводу обустройства власти после его ухода. Создан лабиринт развилок, и давайте проголосуем за то, чтобы Путин имел возможность из этого лабиринта развилок выбрать наиболее правильный путь.
- Из Петербурга может показаться, что федеральная власть сегодня, кроме попыток понять, что с ней будет завтра, ничем и не занята. Растерянность. Какие настроения там у вас в Москве?
– Я готов согласиться с тем, что правящая бюрократия и на федеральном, и на региональном уровне находится в состоянии непрекращающегося изумления. Деморализация правящей бюрократии – это реальность, данная нам в ощущениях.
- То есть это кризис управления. Он рано или поздно начнет сказываться на простых гражданах. Когда?
– Хороший вопрос. Надеюсь, он будет все же достаточно быстро преодолен.
- Те, кто писал Конституцию в 1993 году, опасаются, что, открыв ящик Пандоры, то есть запустив процедуру пересмотра Конституции, мы рискуем повторить судьбу СССР. Там тоже «точечно» латали фундамент государства. Насколько эти страхи оправданны?
– В Конституцию США постоянно вносятся какие-то поправки. Ничего, справляются. Не считаю нашу Конституцию каким-то сакральным документом, не подлежащим коррекции. На мой взгляд, стоило бы усилить и права парламента, и гарантии федерального характера государства должны быть закреплены. И вообще логично было бы задуматься о ликвидации национально-территориального деления. Потому что именно это привело к тому, что СССР перестал существовать.
- Эти вещи сегодня как раз не трогают, боятся.
– Я понимаю. На мой взгляд, рано или поздно нам придется пройти и этот этап коррекции Конституции.
- Право президента распускать Госдуму, если она не утверждает треть министров, разве не является крестом на бесконечных разговорах про «усиление роли парламента» в рамках реформы Конституции?
– Я не готов говорить, что нас обманули, но, действительно, какого-то радикального усиления парламента у нас не происходит. По крайней мере, если посмотреть на предложенные поправки.
– Павлу Крашенинникову скажут спасибо за его поправку про неприкосновенность бывшим президентам или, наоборот, попросят обойтись без непопулярных в народе инициатив? По итогам голосования читателей «Фонтанки» 75% за снятие неприкосновенности со всех чиновников. Только 6% за идею Крашенинникова.
– Неприкосновенность и президента, и депутатов – вещь абсолютно правильная. В этом смысле я не читатель «Фонтанки». Более того, неприкосновенность депутатов – это важный элемент независимости парламента. Это то, за что долгие годы бились, и бились абсолютно по делу. Идея об отмене депутатской неприкосновенности и о том, что депутаты еще и должны бесплатно работать, – это вредная глупость. И про экс-президентов тоже. Если государственный деятель будет действовать с постоянной оглядкой на то, что когда-нибудь его политические оппоненты попробуют над ним расправиться, то он будет или вести себя неуверенно и не принимать важных решений, или решит, что вообще не надо уходить от власти. В Армении гарантии были записаны в Конституции, но мы видим, что бывший президент Кочарян сейчас находится в СИЗО с уголовным делом по странным и надуманным основаниям. И выглядит это не как торжество справедливости, а как сведение политических счетов.
- То есть и наша неприкосновенность для условного Медведева не поможет?
– В том-то и фишка, что на самом деле в условиях политической нестабильности на «закон» никто не смотрит. Тот же Янукович был незаконно отстранен от власти, импичмента не было, но это не значит, что он сейчас приедет из Ростова, или где он там находится, на Украину, и его примут с распростертыми объятиями.
- Разговоры про неприкосновенность пожизненных сенаторов на фоне демонстративной спешки – следствие падения рейтингов власти?
– Нет. Это не связано. Рейтинг Путина стабилизировался, он далеко не на самой нижней точке за историю его нахождения у власти. Цифры бьются и у ВЦИОМа, и у ФОМа, и у «Левады». Я на днях говорил с собственником РОМИРа, он тоже говорил, что цифра примерно похожая. Более 50%. Рейтинги правительства и лично Медведева, да, падали. Но это не основание менять Конституцию.
- То есть и досрочных выборов после утверждения правок Конституции не ждём?
– Лично я как политический консультант не рекомендовал бы проведение досрочных парламентских и президентских выборов. И точно так же я бы не рекомендовал сейчас заниматься коррекцией Конституции. Потому что после «пенсионной реформы» власти удалось стабилизировать рейтинговые показатели и Путина, и «Единой России». И вполне можно было бы двигаться до следующего года по инерционному сценарию. А уже в 2021 году, перед плановыми выборами в Госдуму, менять правительство. Но консультанты Путина считают, что политическое время надо ускорить. Я рациональных оснований этому не вижу, поэтому предполагаю, что есть неизвестные факторы.
Фото: Евгений Минченко / фото – facebook.com
- Возможно, факторы элементарно человеческие. Путин устал?
– Да нет, по Путину не видно, что он устал и что собирается куда-то уходить.
- Тогда где дедлайн, когда мы поймем, зачем идет это ускорение?
– А зачем вам это понимать?
- Как зачем? Я здесь живу и хочу понимать, что будет завтра.
– Я думаю, здесь работает концепция восточных единоборств, что битва должна быть выиграна до её начала. То есть должны быть созданы все условия для этого.
- Так а какая битва-то, если с рейтингами всё тип-топ?
– Ну, все равно, что будет дальше, неизвестно. Не исключаю, что возникла идея, что какую-то конфигурацию необходимо сформировать раньше.
- Конспирологическое сознание в Кремле побеждает? Боятся несуществующих проблем?
– Я могу предположить, что повлиять могло обострение внутриэлитных противоречий. Это очевидно и заметно и в медийном поле, и в региональных выборах, и в борьбе за активы. Надо показать элитам, что не стоит сейчас навязывать свои сценарии, есть человек, который эти сценарии пишет.
- Почему элиты засуетились? Денег стало меньше?
– Да, конечно, денег стало меньше и идет борьба за передел рынков и сфер влияния.
- Денег стало меньше из-за 2014 года?
– Сложный вопрос. Ряд моих знакомых экономистов утверждают, что сегодняшние негативные тенденции в экономике были заложены раньше. Нельзя все сводить к санкционному давлению.
- Да, но очевидно, что санкционное давление за 2014 год – один из основных факторов.
– Один из основных. Но не единственный. На мой взгляд, ключевые фундаментальные факторы, негативно влияющие на ситуацию в экономике, – это отсутствие гарантии прав собственности, чрезмерная активность силовиков, отсутствие чётких ориентиров, их размытость, отсутствие вообще сформулированного образа будущего. Несмотря на все многочисленные разговоры об этом образе, внятной модели, куда, собственно, идёт Россия, сегодня не указано.
- То есть реформа Конституции – это способ отвлечь «сильных мира сего» от их разборок?
– Я бы не сказал, что он их так отвлекает. Но он даёт определённый сигнал элитам: дорогие друзья, не надо сейчас выяснять отношения.
- Такое ощущение, что его не слышат.
– Кто как. Кто не понимает, тот может оказаться где-нибудь в месте не очень приятном и комфортном.
- Как Владислав Юрьевич Сурков?
– А мы не знаем, где дальше окажется Сурков. Думаю, что у Суркова всё будет более-менее ровно. Кто сказал, что он вообще вышел из системы? Владимир Путин подписал лишь указ о его снятии с поста помощника президента. Вы правда думаете, что Сурков, который с 90-х годов плотно работает в российской внутренней и внешней политике, собрал вещички и поехал куда-нибудь на пенсию со всеми своими секретами и информацией? Такого не бывает. Его не отпустят. Он не может выйти. Это из серии – вход – рубль, а выход – сто. Здесь связи с конституционной реформой нет.
- Вы назвали один фактор – ускорение «политического времени». Второй?
– Это внешняя конъюнктура, внешние риски, близость американских выборов. Возможно, идея была такая, что пока американцы заняты своими внутриполитическими проблемами, может быть, нам будет лучше решить свои задачи, и когда американцы будут готовы вмешиваться во внутрироссийские дела, окажется, что вмешиваться особо уже некуда. Все ключевые развилки уже пройдены.
- В преамбулу Конституции тащат «бога», «брак», «особый вклад культуры», «державу-победительницу» и прочие аксельбанты. Над чем из этих идей, преподносимых с каменными выражениями лиц, лично вы смеялись дольше?
– Я, честно говоря, не вижу ничего комичного в этом процессе. Думаю, что идея такова: включить в пакет поправок, за который люди будут голосовать в апреле, максимальное количество социально одобряемых тем. Чтобы люди на простой вопрос «за что голосуем?» отвечали – за социальные обязательства государства, за то, чтобы у ребёнка были «мама» и «папа» («Пока я президент, будут «папа» и «мама», – заявил Путин 13 февраля. - Прим. ред.), за то чтобы никто не оспорил, что Россия – победительница в войне.
- Короче – это голосование «за скрепы»?
– Да. «Россия – главный оплот консерватизма в мире». Тоже позиция.
- А может, это просто дымовая завеса, способ мобилизации, не более?
– Я бы так не сказал. Это заявка на идеологию. Консервативную идеологию. И это ответ в том числе и на внешние сигналы. Правоконсервативные силы, так или иначе, себя за рубежом проявляют. Всё чаще они приходят к власти. Правые консерваторы есть в Венгрии, Польше. Сейчас, если будут досрочные выборы в Италии, там хорошие шансы у Лиги Сальвини. То есть это сигналы не только для внутренней, но и для внешней аудитории.
- Возможно, но правые консерваторы в Европе войну с соседями не развязывают. Наши правые консерваторы, дай им волю, не будут такими мягкими.
– Насколько я знаю, у нас на данный момент никаких войн не ведётся. И это не только моя позиция. Но, например, и ООН.
- Общероссийское голосование – внеправовая процедура. Она не имеет веса в редакции незащищённых глав. Это Путину зачем нужно, не лучше потратить 14 млрд рублей на реальные проблемы реальных живых людей?
– Здесь логика очевидна. Должна быть общественная поддержка предлагаемых изменений. У Путина классическая плебисцитарная модель лидерства. С политтехнологической точки зрения, раз уж взялись за реформирование Конституции, то организация этого голосования выглядит логично.
- Один из главных реформаторов, сенатор Клишас опроверг «Фонтанке» подготовку обнуления сроков Путина. Бывший член СПЧ Илья Шаблинский говорит, что это обнуление можно сделать и потом, через толкование от Конституционного суда. Обнуление возможно?
– У нас возможно всё, но я не думаю, что это бы уже выглядело прилично. Было четыре срока, но их не было и впереди ещё два? Это не очень красиво, особенно с учётом той публичной позиции, которую он неоднократно занимал.
- Так он и про пенсионный возраст говорил годами, что, пока он президент, повышения не будет. Но потом вдруг повысил. И взял ответственность за решение на себя. И ведь люди гораздо активнее хотят его видеть в Кремле пожизненно, чем лишаться пенсий. Риска от «обнуления» вроде как нет.
– Действительно, была такая тема с пенсионным возрастом… Но там есть понятная логика. Когда он заявлял, что не будет повышать пенсионный возраст, то это были его первые сроки. И действительно тему не трогали. Но потом он поработал премьером, вернулся в Кремль. Ситуация изменилась. Это не самое блестящее объяснение, я согласен. Но оно имеет право на существование. Ведь политика – это искусство возможного. К сожалению, политики, как, впрочем, и все люди, вынуждены время от времени пересматривать свои взгляды на те или иные проблемы.
- Соответственно, вы не удивитесь, если обнуление всё-таки произойдёт.
– Вот в этом случае я удивлюсь. Если это произойдёт, лично я это не поддержу. Как человек, который голосовал за Путина. На народное голосование я пойду обязательно. Я ответственный гражданин и хожу на все выборы, референдумы и голосования. Но как я буду голосовать, я пойму, когда дождусь общего списка поправок. Советую поступить всем остальным именно так. Сначала изучить, что конкретно нам предложат поддержать. Ну а дальше руководствоваться своими рациональными соображениями. Ждём формирования полного пакета. Это второе чтение.
- И Матвиенко, и Песков говорили, что если народ скажет «нет», всё отменят.
– А юристы имеют прямо противоположное мнение.
- Эти цитаты главы Совфеда и прессека президента скоро удалят из Интернета как фейк-ньюз?
– Не удалят. Путин тоже говорил, что если люди проголосуют «против», он не подпишет. Хотя возникает вопрос, насколько это законно юридически. Но я не юрист. Оставляю этот вопрос на суд профильных специалистов.
- Многие на старте конституционной реформы месяц назад шептались про грядущие слияния и поглощения с соседями по СНГ. Сегодня про это не вспоминают. Когда вспомним в следующий раз про братскую Беларусь или братский Казахстан?
– Если с Белоруссией у нас есть формально Союзное государство, хотя после создания Евразийского Экономического Союза логика наличия Союзного государства вызывает вопросы, то с Казахстаном вероятность объединения близка к нулевой. Да и с Белоруссией думаю, что тоже крайне невелика такая вероятность.
- В сухом остатке: ничего не понятно, ждём. А вам не обидно, что в конце третьего десятка лет с момента обретения Россией демократических институтов всё решает один человек?
– Во-первых, я не рассуждаю в эмоциональных терминах. Во-вторых, насчет обретения Россией демократии я очень сильно сомневаюсь. Я застал и конец 80-х, и 90-е, и у меня есть большие вопросы на тему демократичности происходивших тогда процессов. И я не думаю, что те решения, которые сейчас принимаются, это решения одного человека. Было бы странно, если бы я, как автор концепции «политбюро 2.0», исходил бы из идеи о Путине как о единоличном лидере и диктаторе. Кто эту реформу пишет на самом деле – хороший вопрос. Думаю, что как минимум часть членов нынешнего политбюро в этот процесс вовлечена. В первую очередь это группа Ковальчуков, Сергей Кириенко (первый заместитель руководителя Администрации президента РФ, куратор внутренней политики. – Прим. ред.). То есть это те люди, которые занимаются политическим проектированием.
- Судя по многочисленным коллективным письмам солидарности, пикетам на Лубянке, «политическим проектированием» у нас и силовики занимаются. Возможно, неосознанно.
– Не надо недооценивать роль Патрушева (секретарь Совета безопасности с 2008 года, директор ФСБ в 1999 – 2008 годах. – Прим. ред.). Думаю, что сегодня она достаточно велика. О перспективах протеста по изменению Конституции ничего сказать не могу. Не знаю.
- То есть новую Конституцию россиянам подарят Николай Платонович и Сергей Владиленович?
– Нам её подарит общенародное обсуждение! Вот Исинбаеву подключили. А это тяжёлая артиллерия! Человек прочитал Конституцию (олимпийская чемпионка призналась 13 февраля на встрече с Путиным, что прочитала Конституцию только после того, как её включили в рабочую группу по выработке поправок. – Прим. ред.). И это уже хорошо.
P. S. Уже после интервью стало известно, что члены рабочей группы по выработке конституционных поправок осознали, что они не могут трогать преамбулу Конституции, куда хотят вписать «бога» и «державу-победительницу». «Лучше бы её не трогать», – заявил во второй половине среды 19 февраля сопредседатель рабочей группы по конституционным поправкам, глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников.
Оценили 12 человек
13 кармы