проТЕСТный празитизм

На скорую руку объясню подноготную протестов и психологию протестующих. Может кому поможет сберечься или сберечь близких от бессмысленных вытаптываний брусчатки. Особенно полезно молодежи современной, а то вдруг батька с мамкой не втолковали.

Вот пример последних молодежных протестов за очередного борца с коррупцией. Ну есть она эта коррупция, все это знают, все это видят, далеко ходить не надо: "вам чек нужен?" Воры воруют у воров. Помните: "вор на воре сидит и вором погоняет". Многие проявляют нечестность с государством в отместку за непомерные поборы, в том числе и потому, что все воруют, да и у воров, да и чуто-чуть воровать не грех, да и боженька простит и тд и тп. У каждого свои причины найдутся. Отчасти это потребно дабы пригасить внутреннее возмущение несправедливостью управления. Да и перетягивание одеяла это понятный простой и быстрый способ погреться хотя бы временно. 

Власть это такая кормушка, куда многие стремятся  и с благими намерениями, мол я воровать (читай получать высокую зарплату или наоборот не читай) буду меньше и работать эффективнее. Многие и протестуют оттого, что банально хотят чтобы их меньше "стригли". Дошли мол до предела, что стригут всё больше и больше. Но ведь и кормят же лучше! А что, скажете уровень жизни падает? Да хренас два! Обыкновенное желание жрать побольше, работать поменьше. Всё естественно. Только куда это желаемое свободное время большинство собирается тратить? Вот в чем вопрос. Не на порчу ли здоровья, ума, генофонда так сказать отеческого. Конечно, власть как опекун, только и норовит найти повод удержать в своих руках народное добро т.е. трудовые руки, направить их на накопление, а то ведь просрут всё как всегда (уж лучше мы через золотые унитазы та то). Ведь это то и есть воровство, когда недоплачивают "честно" заработанные деньги.  Их то, эти трудочасы, и разворовывает власть чрезмерно по мнению городских "трудяг". Опять в кавычках. Надеюсь намек понят? 

Где эта справедливая цена за организацию разделения труда, которое собственно и является этим сыром манящим в города. Чем больше народа, тем эффективнее разделение труда при прочих равных. Ну что такого в том, что власть повышает цену за свои услуги ежли людям жить становится лучше. Она ж организовывает, старается, страдает. Людям лучше, но и чиновникам должно же. Войны нет, голода нет. Радуйся - не хочу. Чего возмущаться то? 

Да, можно тоже самое организовать эффективнее, и чтобы организаторы не в золотые унитазы серели. Желание толп понятно, они хотят платить поменьше налогов, особенно когда те так пошло разворовываются, а власть хочет естественно побольше налогов, чтобы себе на хлебушек намазать, да дитяткам своим подстилочек как можно больше всюду подстелить. Да власть мешает устраивать местечковые системы разделения труда (как пример: ямы во дворе заделать). Их земля, их сфера влияния. Они за неё кровь проливали. (Вспомним дворянские титулы и наделы). И молились (церковные земли). Они за эту землю, за власть, здоровье, детей  и детей здоровье и жон, да и мало ли чего еще отдали. Ага так они и разбежались и отдали свою вотчину или отчизну. Шяз. В деревне, пожалуйста заделываете ямы, а городских рабов нечего искушать самоорганизацiями. Монополия на власть и баста. Война за корму ж ку три раза.

Падытоживая иначе выводы:

Чего же недовольные не бегут в деревни и сёла организовываясь по интересам, разделение труда своё строя? Да, это не так эффективно (малочисленность). Даже менее эффективно, чем когда тебя дерут как липку в мегаполисе, но ведь на искусственном поливе и нитратах.

Чего тогда возмущаться? Ежли принципиальные такие, брали бы монатки да айда вольготности осваивать. 

А если не выгодно, то как говорица в очередь ...  

Карусел, карусел кто сумел тот присел, а стальные вертят карусел.

Ну асильте хоть этоштоль:

"...Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.

— Он нам все мигом предоставит, — говорил старец Добромысл, — он и солдатов у нас наделает, и острог, какой следовает, выстроит! Айда́, ребята!

Искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудилися, да спасибо случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал. Он вывел их на торную дорогу и привел прямо к князю на двор.

— Кто вы такие? и зачем ко мне пожаловали? — вопросил князь посланных.

— Мы головотяпы! нет нас в свете народа мудрее и храбрее! Мы даже кособрюхих и тех шапками закидали! — хвастали головотяпы.

— А что вы еще сделали?

— Да вот комара за семь верст ловили, — начали было головотяпы, и вдруг им сделалось так смешно, так смешно... Посмотрели они друг на дружку и прыснули.

— А ведь это ты, Петра, комара-то ловить ходил! — насмехался Ивашка.

— Ан ты!

— Нет, не я! у тебя он и на носу-то сидел!

Тогда князь, видя, что они и здесь, перед лицом его, своей розни не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом.

— Глупые вы, глупые! — сказал он, — не головотяпами следует вам, по делам вашим, называться, а глуповцами! Не хочу я володеть глупыми! а ищите такого князя, какого нет в свете глупее — и тот будет володеть вами.

Сказавши это, еще маленько поучил жезлом и отослал головотяпов от себя с честию.

Задумались головотяпы над словами князя; всю дорогу шли и все думали.

— За что он нас раскастил? — говорили одни, — мы к нему всей душой, а он послал нас искать князя глупого!

Но в то же время выискались и другие, которые ничего обидного в словах князя не видели.

— Что же! — возражали они, — нам глупый-то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, а нас не замай!

— И то правда, — согласились прочие.

Воротились добры молодцы домой, но сначала решили опять попробовать устроиться сами собою. Петуха на канате кормили, чтоб не убежал, божку съели... Однако толку все не было. Думали-думали и пошли искать глупого князя.

Шли они по ровному месту три года и три дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.

— Не знаешь ли, любезный рукосуюшко, где бы нам такого князя сыскать, чтобы не было его в свете глупее? — взмолились головотяпы.

— Знаю, есть такой, — отвечал рукосуй, — вот идите прямо через болото, как раз тут.

Бросились они все разом в болото, и больше половины их тут потопло («Многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец вылезли из трясины и видят: на другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот так князь! лучшего и желать нам не надо!

— Кто вы такие? и зачем ко мне пожаловали? — молвил князь, жуя пряники.

— Мы головотяпы! нет нас народа мудрее и храбрее! Мы гущеедов — и тех победили! — хвастались головотяпы.

— Что же вы еще сделали?

— Мы щуку с яиц согнали, мы Волгу толокном замесили... — начали было перечислять головотяпы, но князь не захотел и слушать их.

— Я уж на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!

И, наказав жезлом, отпустил с честию.

Задумались головотяпы: надул курицын сын рукосуй! Сказывал, нет этого князя глупее — ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под дождем онучи сушили, на сосну Москву смотреть лазили. И все нет как нет порядку, да и полно. Тогда надоумил всех Петра Комар.

— Есть у меня, — сказал он, — друг-приятель, по прозванью вор-новотОр, уж если экая выжига князя не сыщет, так судите вы меня судом милостивым, рубите с плеч мою голову бесталанную!

С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новотОра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу, головотяпы же давали грош да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.

— Ты нам такого ищи, чтоб немудрый был! — говорили головотяпы новотору-вору, — на что нам мудрого-то, ну его к ляду!

И повел их вор-новотор сначала все ельничком да березничком, потом чащей дремучею, потом перелесочком, да и вывел прямо на поляночку, а посередь той поляночки князь сидит.

Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит, брюхо поглаживает да в бороду усмехается.

— Что ты! с ума, никак, спятил! пойдет ли этот к нам? во сто раз глупее были, — и те не пошли! — напустились головотяпы на новотора-вора.

— Ни́што! обладим! — молвил вор-новотор, — дай срок, я глаз на глаз с ним слово перемолвлю.

Видят головотяпы, что вор-новотор кругом на кривой их объехал, а на попятный уж не смеют.

— Это, брат, не то, что с «кособрюхими» лбами тяпаться! нет, тут, брат, ответ подай: каков таков человек? какого чину и звания? — гуторят они меж собой.

А вор-новотор этим временем дошел до самого князя, снял перед ним шапочку соболиную и стал ему тайные слова на ухо говорить. Долго они шептались, а про что — не слыхать. Только и почуяли головотяпы, как вор-новотор говорил: «Драть их, ваша княжеская светлость, завсегда очень свободно».

Наконец и для них настал черед встать перед ясные очи его княжеской светлости.

— Что вы за люди? и зачем ко мне пожаловали? — обратился к ним князь.

— Мы головотяпы! нет нас народа храбрее, — начали было головотяпы, но вдруг смутились.

— Слыхал, господа головотяпы! — усмехнулся князь («и таково ласково усмехнулся, словно солнышко просияло!» — замечает летописец), — весьма слыхал! И о том знаю, как вы рака с колокольным звоном встречали — довольно знаю! Об одном не знаю, зачем же ко мне-то вы пожаловали?

— А пришли мы к твоей княжеской светлости вот что объявить: много мы промеж себя убивств чинили, много друг дружке разорений и наругательств делали, а все правды у нас нет. Иди и володей нами!

— А у кого, спрошу вас, вы допрежь сего из князей, братьев моих, с поклоном были?

— А были мы у одного князя глупого, да у другого князя глупого ж — и те володеть нами не похотели!

— Ладно. Володеть вами я желаю, — сказал князь, — а чтоб идти к вам жить — не пойду! Потому вы живете звериным обычаем: с беспробного золота пенки снимаете, снох портите! А вот посылаю к вам, заместо себя, самого этого новотора-вора: пущай он вами до́ма правит, а я отсель и им и вами помыкать буду!

Понурили головотяпы головы и сказали:

— Так!

— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его на́четверо: одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе оставь. Когда же пойду на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела нет!

— Так! — отвечали головотяпы.

— И тех из вас, которым ни до чего дела нет, я буду миловать; прочих же всех — казнить.

— Так! — отвечали головотяпы.

— А как не умели вы жить на своей воле и сами, глупые, пожелали себе кабалы, то называться вам впредь не головотяпами, а глуповцами.

— Так! — отвечали головотяпы.

Затем приказал князь обнести послов водкою да одарить по пирогу, да по платку алому, и, обложив данями многими, отпустил от себя с честию.

Шли головотяпы домой и воздыхали. «Воздыхали не ослабляючи, вопияли сильно!» — свидетельствует летописец. «Вот она, княжеская правда какова!» — говорили они. И еще говорили: «Та́кали мы, та́кали, да и прота́кали!» ..."