Сергей Лебедев и Руслан Долгошея: почему Одесса не Крым и не Донбасс

Много разговоров ведется на «боевых полях» интернета о правильности и неправильности сопротивления госперевороту на Украине в 2014-м году. Некоторые пользователи стремятся доказать, что только Крым «правильно» сопротивлялся, Донбасс «полуправильно», а Одесса —«совсем неправильно». 

Я прекрасно понимаю, что те, кто такое пишет, сами вообще ничему и нигде не сопротивлялись. Они даже на улице никогда не дрались, потому что не понимают: силы были не равны.

Я искренне рад за крымчан, нет никакой зависти к ним. Тем более, что знаю крымских парней, которые приехали на Донбасс помогать нам отстаивать свое мнение и свое видение жизни. Я уверен: в конце концов все города Юго-востока, а затем и всей русской Окраины вернутся в состав единой России. Да, к этому всему лежит долгий и трудный путь. Но любой путь начинается с первого шага, и этот шаг мы всё же сделали в 2014-м году.

Сопротивление… Подполье… не раз писал я о существовании этих структур на территории Украины, подконтрольной Киеву. На эту тему я поговорил с бывшим заключенным украинского СИЗО, одесситом Русланом Долгошеей. Почему нам в Причерноморье не удалось то, что удалось на Донбассе?

Сергей Лебедев: Руслан, в сети попадаются некоторые пользователи, которые обвиняют Донбасс в недостаточных усилиях по сопротивлению бандеровцам, захватившим власть на Украине и в отсутствии сопротивления на остальном юго-востоке. В чем основное различие сопротивления в Крыму, на Донбассе и в Причерноморье?

Руслан Долгошея: Я тоже очень рад за крымчан. Но надо понимать, какие стартовые позиции были у каждого региона. Крым имел гарантию неприменения насилия со стороны Киева. Он находился под защитой ВМФ России, расквартированного в Крыму, как гаранта сохранения жизней мирных граждан. Хотя, как мне кажется, это была условная больше психологическая защита. В случае силового варианта, как повела себя бы РФ, у меня возникают иногда сомнения. Донбасс не имел такой поддержки, поэтому применение силы к нему не ограничивалось ничем. 

И только массовый приход добровольцев в основном из России и общая граница с РФ стали факторами, когда разрозненные отряды местных жителей смогли противостоять всей мощи украинского режима. В Одессе ситуация оказалась не такой. У нас не было ни силы способной препятствовать насилию в отношении гражданского населения, ни прибытия добровольцев, из-за отсутствия общих границ с дружественным государством. Одесский АнтиМайдан остался одна на один с новым режимом кровью завоевавшим власть на Украине. Но я верю, мы проиграли бой, но не войну.

Сергей Лебедев: Руслан, я прекрасно понимаю географический момент, и то, что границы у Одессы с РФ нет, но были ведь шансы отколоться от Украины?

Руслан Долгошея: Шанс есть всегда. Были ли возможности? Технически такой цели никто не ставил. Говорилось о расширении самоуправления и равноправии. Основная трудность заключалась в отсутствие единого управления и невозможности выработать единую тактику действий. Это по поводу наличия неких внешних сил управления. Если бы был центр управления, то разгром АнтиМайданов был бы точно очень затруднителен, а возможно привёл бы к нашей победе на всей территории Украины. Но в нашем случае было слишком много разрозненных групп, даже с близкими взглядами. И обратная ситуация в лагере Майдана, где было единое управление при наличии различных политических движений.

Сергей Лебедев: 10 апреля в День освобождения Одессы собрались десятки тысяч горожан, которые прошли по городу. Вы тогда пришли к зданию администрации. Почему не взяли город в свои руки? Что случилось?

Руслан Долгошея: И до, и после были массовые собрания и марши и даже более многочисленные. На тот момент ещё не было массового понимания о том, что нам готовили. Люди надеялись, что с ними будут говорить и искать компромисса. Осознание пришло позже, но было уже поздно. А как я указал, ранее не было единого управления, и многие видели в этих передвижениях не более чем элемент политической игры.

Сергей Лебедев: «По интернетам» гуляет мнение, что на Украине остались только лодыри, хатаскрайники и националисты. Таково мнение небольшой, но очень вонючей кучки людей. Как ты считаешь – это искреннее заблуждение или откровенная работа на противника в плане разжигания розни?

Руслан Долгошея: Думаю, это сборная солянка. И те, у кого нет мужества сделать что-то, но есть желание засветиться, могут это делать только на фоне значимых людей или событий. Естественно, обсуждая или осуждая, находясь в полной безопасности. Есть те, кто по глупости или в чью-то пользу провоцируют недоверие и негатив между жителями Украины (и её остатка, и тех, кто проживает на Донбассе), вешая ярлыки и оскорбляя всех скопом. 

Ведь когда тебе с России заявляют, что раз ты там — то ты трус, или предатель, или ещё что, то возникает естественное отторжение: зачем полагаться на такого союзника если он тебе презирает. Замете западные союзники Киевского режима, всегда говорят только в позитивном ключе о украинцах. Опять же «вершина героизма» — сидя за тысячи километров в полной безопасности, осуждать тех, кто потерял жизнь, близких, друзей, здоровье, имущество, свободу. При этом не сделав ничего что бы помочь, тому движению о котором якобы радеют.

Сергей Лебедев: Как ты думаешь, у Причерноморья есть еще шанс уйти из Украины? Что для этого нужно от местных, от Донбасса и от России? Или Россию и Донбасс лучше не трогать, а все должны совершить граждане сами?

Руслан Долгошея: Шанс есть всегда. Тем более сейчас, когда киевский режим показал себя во всей красе. Но надо понимать, что люди ограниченны в получении информации, которая сильно искажена, а любые попытки объединиться пресекаться карательной машиной. Для России вопрос решения темы по Украине, на мой взгляд, жизненно важен. Без этого Россия потеряет значительный потенциал развития и оставит значительные рычаги воздействия в руках «коллективного Запада». Можно, конечно, попытаться отсидеться, но кто сказал, что конкуренты России остановятся только на этом? Верить в такое — это признак недалёкости.

Сергей Лебедев: Представь, что Одессу освободили… Ты бы вернулся? Чем бы хотел заняться?

Руслан Долгошея: Конечно, вернусь. Это мой родной город уже много поколений. Всё что необходимо для развития и процветания моей Родины. Для меня это подъём экономики, сохранение культуры, решение социальных задач, уровень образования.

Сергей Лебедев: Есть определенные граждане, которые считают, что раз подполье не проводит видимых акций и не отчитывается о проделанной работе, то его нет. Есть ли подполье в Одессе, чем занимается (без подробностей конечно), и чего не хватает, чтобы стать серьезной силой?

Руслан Долгошея: О наличии или отсутствии подполья я говорить не хочу. Но если говорить о том, чего не хватает... не хватает понимания: «ради чего?» Общие фразы насчёт «свободы», конечно, понятны. Но все понимают, что одна Одесса не справится; значит, за свободу для всей Украины или её значительной части, в виде Новороссии. 

Как может справиться один город, если попытки победить в войне прекратили даже на Донбассе? Ведь активность одесского подполья приходится именно на время активных боевых действий. А когда от войны отказались армии, то что можно требовать от кучки отчаянных, но одиноких? Потеряно понимание цели, к которой мы должны идти. Нет ориентиров. 

Тот же Донбасс не показывает значительные достижения. Более того, есть все признаки в отказе на дальнейшую борьбу. Люди, готовые продолжать бороться, понимают невозможность делать это в одиночку. А бороться ради самой борьбы, без возможности на победу, дано не каждому.

Конечно, нельзя не сказать о том, что значительное количество активных одесситов покинуло Одессу. Кто был схвачен СБУ, кто переехал из Украины, а кто участвовал в боях за Донбасс. А попав сюда, многие сталкивались и сейчас сталкиваются с неприкрытым пренебрежением или даже агрессивностью. Естественно, это не влияет позитивно на отношение, и не ведёт к пониманию единства целей и задач.

***

Я прекрасно понимаю, что далеко не все вопросы затронуты, которые хотелось бы, но все сразу просто нереально оговорить. Так же понимаю, что есть вопросы, которые мне интереснее, чем моим читателям, потому постараюсь в следующем разговоре с Русланом ответить на вопросы, которые будут заданы в комментариях.

А в основном солидарен с Русланом: мы проиграли бой, но не войну. Все зависит от нас, нашего желания, нашей уверенности, наших идей и побуждающих мотивов.

Сергей Лебедев и Руслан Долгошея для ВосходИнфо