Новый мировой порядок в России

Вступление от Лохматого: я далеко не во всем согласен с Юрой Барбашовым, тем не менее его текст не меняю. Чтобы пояснить в чем не согласен, напишу статью. Сама статья уже в мыслях готова и название ее «Не запад и не восток, Россия – СЕВЕР». Юра смотрит с социальной точки зрения, работая именно с социальными запросами. Я больше смотрю с духовной, я бы сказал эзотерической точки зрения. Россия – нечто гораздо большее, чем страна, чем государство и чем империя. Россия – действительно цивилизация. А одни из основных признаков этого то, что Россия, принимая любое учение и любые правила игры, переваривает их и делает РУССКИМИ! Впрочем, прочтите вторую часть очень серьезной статьи Барбашова. В третьей, будет дан вариант выхода. Он труден, но вполне реализуем.

На краю Атлантиды

Обзор новостей из стран Запада погружает людей, воспитанных в традиционалистских традициях в ужас. Речь идет уже не о пропаганде гомосексуализма, и не о его превращении в норму человеческого поведения, а о выведении его в мейнстрим с предоставлением преимуществ в карьере и в сфере культуры. И произошло это перерождение общества из абсолютно нормального, цисгендерного, поклоняющегося культу мужской силы и пропагандирующего, в Содом буквально на глазах. В течение жизни одного поколения. Родители лишены права воспитывать детей, навязывать им половые стереотипы, препятствовать их выбору половой идентичности и смене пола, начиная с самого раннего возраста. Массовая культура и система образования уничтожают на корню понятие нормы полового поведения. Публичная декларация того, что человечество двуполо, то есть делится на мужчин и женщин с особыми, природой предопределенными чертами уголовно наказуема.

Все это произошло настолько быстро и настолько неестественно, что не возникает ни тени сомнения в управляемости процесса. Превращение в орган пропаганды этой культурной революции Голливуда, главной мировой фабрики по генерации смыслов и культурных ценностей, финансовые обороты которой исчисляются десятками миллиардов долларов, включение в компанию по продвижению «многополости» и гомосексуализма транснациональных компаний и мировых брендов не оставляет вариантов, в чьих интересах проводится данный культурный эксперимент над человечеством. За этим стоит сплоченная мировая финансовая олигархия, мировое «теневое правительство», которого на самом деле, конечно же, нет.

Впрочем, за последние десятилетие этот самый концерн сверхбогатых людей скопил в своих руках такое количество активов и так явно взялся влиять на информационное и культурное пространство, что сама «конспирология», то есть теория о мировом заговоре «теневого правительства» стала мейнстримом информационного и культурного пространства.

Человечество, по крайней мере та часть, которая живет в Западном мире или подвержена его культурному влиянию, подвергается спланированному, тщательно управляемому изменению, превращению в нечто совершенно новое. Конечно же, для построения мира всеобщего счастья и благоденствия. Люди, которые веками и поколениями накапливали в своих руках активы, устраивали ради этого мировые и локальные войны, а теперь взялись за уничтожение на корню всей человеческой культуры и самого понятия нормы человеческого поведения ни о чем другом, кроме как о счастье человечества и не думали никогда.

Сарказм в данном случае вполне уместен. Так как обсуждение направления, в котором в ходе этой культурной революции движется человечество, показывает, что у значительного количества отнюдь не глупых наших соотечественников, обозначенные перспективы «нового чудного мира» никакого противления не вызывают.

И это естественно. Это нормально. Закономерно!

Самое большое заблуждение – это полагать, что торжество Содома происходит где-то «там», не у нас, за железным занавесом, за рвом с крокодилами, на Западе. Мы ведь не часть Запада, правда? Каким образом все происходящее там нас касается. Слава Богу, что все это не у нас!

И нет ничего глупее, чем представлять Россию неким островом традиционалистской культуры в бушующем море западного морального и культурного разложения.

Россия – не просто часть Запада, а буквально до последних времен была передовой частью Западной цивилизации. И эти моральные разложенцы, там в своих Европах, всего лишь пытаются ускоренно наверстать то, что наше общество уже давно прошло, реализовало.

Их ускоренная «неомарксистская» эволюция – попытка нагнать нашу столетней давности марксистскую же революцию.

Это наши предки освободили женщину из-под гнета патриархальной семьи, предоставили ей все гражданские права, сделали полноправным, во всем равным мужчине, а во многом превосходящем его, членом общества.

Того гендерного равенства, которое было реализовано в СССР сто лет тому назад на Западе не могут достигнуть до сих пор. Из-за чего приходится вводить женщин в органы управления и в политику буквально директивным порядком.

Наше сегодняшнее постсоветское общество, по крайней мере его русское пространство, является плодом той самой культурной марксистской революции. Которая до Запада добралась только в последние несколько десятилетий.

Если внимательно присмотреться к тому, что творят с Западной цивилизацией сегодня леворадикальные «неомарксисты», то увидим, что это в точности и по пунктам совпадает с тем, что предлагали, провозглашали, чего добивались марксисты в СССР.

Провозгласили освобождение женщин? Добились. Теперь стенания о разрушении традиционной семье – плач о позавчерашнем дне. Выдвинули лозунг «пролетарии всех стран объединяйтесь»? Наблюдаемое в настоящее время уничтожение национальных «буржуазных» государств – это именно то, чего добивались и требовали советские марксисты еще в первой половине прошлого века.

Лозунги «Соединенные Штаты Европы» и «Соединенные Штаты Мира» разбирал еще Ленин. Доказывал необходимость уничтожения колониальных империй, грабящих другие народы. И именно в реализации ленинских идей оказался заинтересован транснациональный, или наднациональный капитал. И не был он наемником этого наднационального капитала, потому что и капитала этого в нынешнем его виде в ленинские времена еще не существовало. Вот когда такой капитал появился, оказалось, что идеи марксистов-коммунистов о справедливом устройстве общества, всеобщем равенстве, отсутствии национальных границ и государств, удивительным образом совпадают с представлениями владельцев основной части мирового капитала об идеальном обществе, которым они будут править вечно.

В настоящий момент Запад движется ускоренными темпами к тому самому распределительному социализму, о котором мечтали марксисты и русские революционеры прошлого столетия. А Россия? Россия пока пытается снова в национал-буржуазное государство, с некими реликтами социального и патерналистского. Пытается на протяжении последних десятилетий, очень неуверенно, и явно в направлении противоположном тенденциям мирового развития. Что внушает обоснованные сомнения в успехе.

Пример СССР, который тоже шел против течения и мирового мейнстрима, в данном случае не уместен. Потому что социалистическая идея и была мировым мейнстримом, а пытавшиеся ей противостоять национал-буржуазные государства были отжившим, ретроградным элементом. СССР смог увлечь своей идее половину мира и сыграл решающую роль в том, что и противостоящий социалистической идее капиталистический мир сначала сильно преобразился под влиянием социализма, а сейчас строит на своей территории то самое общество, в построении которого Советский Союз надорвался.

Но позвольте, скажите вы, гомосексуализм же в СССР не приветствовался. Так и на Западе не жаловали до самого последнего момента. До перехода от индустриального общества к постиндустриальному, до появления критического избытка рабочих рук, который не удается ликвидировать даже свободным распространением наркотиков.

Гомосексуализм, неопределенность половой и социальной роли, уничтожение мужской маскулиности на корню – это и естественное последствие развития общества всеобщего равенства, и необходимое условие для построения безконфликтного, то есть, рабски покорного, общества будущего.

Такого, каким это общество видит «мировое правительство» и такого, к какому мы движемся уже в хвосте Западной цивилизации, обманывая себя в том, что противостоим ей.

Наглядным доказательством того, что в превращении в Содом, Россия отнюдь не собирается пасти задних, являются культурные презентации российского общества и государства на международной арене буквально в последние несколько месяцев. Где на международном певческом конкурсе Россию представляла ЛГБТ активистка с декларацией о «бесправии» русских женщин, а на Петербургском экономическом форуме лицом новой прогрессивной экономически состоятельной российской молодежи выступил популярный блогер мальчико-девочка Даня Милохин.

Тот факт, что российская эстрада и телепространство уже давно и прочно занято поклонниками «нетрадиционных» ценностей, начиная с высшего руководства, вряд ли кто возьмется оспорить.

Россия – это окраина Западной цивилизации, мировой Атлантиды, вместе с которой она погружается в океан небытия. И шансов уплыть от катастрофы на каком-нибудь слепленном из говна и палок ковчеге у нее все меньше.

«И лошадь, и бык, и баба, и мужик»

Место и социальная роль в обществе женщин и мужчин веками определялась экономическими условиями и способом выживания населения. Природное распределение ролей, в котором женщина продолжает род, воспитывает детей, а мужчина обеспечивает семью ресурсами часто входило в противоречие с условиями жизни племени, из-за чего социальные роли перераспределялись.

В условиях войн племен и государств за ресурсы и территории случалась большая убыль мужчин. Из-за чего ложилась большая ответственность и роль защитников и добытчиков на оставшихся, с переходом к полигамии. В течение буквально одного поколения гендерный баланс выравнивался, мужчин и женщин становилось поровну, а традиции полигамии оставались. В результате владельцы или наследники большого участка земли или стада могли себе позволить несколько жен. А те, у кого ресурсов для прокормления большой семьи нет, вынуждены были прибегать к гомосексуализму, скотоложеству, что закрепилось до сих пор в традициях многих народов, которые представляются нам «традиционалистскими». Лучшим решением проблемы был поиск жен на стороне, а еще лучшим – завоевание ресурсов для их прокормления. В случае успеха набега – территория племени и распространения его культуры расширялась. В случае неудачи – проблема избытка мужского населения решалась сама собой.

Недостаток женщин и ресурсов для создания семьи был очень мощным мотивом для продвижения племен, захватнических войн, распространения влияния и становления культуры мужской маскулиности. В которой мужчине было достаточно оставить наследнику меч, а остальное он должен взять сам.

Примерно в середине третьего тысячелетия до нашей эры кочевники из Причерноморских степей вырезали практически все мужское население Европы и захватили их женщин. Их потомками и являются сегодняшние западные европейцы.

Там, где племена выживали за счет тяжелого мужского труда на земле мужчинам и принадлежала ведущая социальная роль хозяев семьи. Небольшой переизбыток женщин в результате войн, приводил к полному обесцениванию роли и жизни женщины в обществе. И там, где не возникла традиция полигамии практиковались жертвоприношения девушек и девочек.

Но уже тогда в некоторых обществах из-за гендерного перекоса началось перераспределение половых ролей, выразившееся, как ни странно, в том, что женщины взялись за оружие. Феномен женщин-воинов был распространен и в отдельных кочевнических племенах Причерноморских степях и у племен Западных славян, которые жили морским пиратством и набегами.

Распространение христианской патриархальной культуры на долгие века определило гендерные роли в семье и в обществе, которые казались незыблемыми. Пока мечтатели о счастье человечества, о всеобщем равенстве и братстве не объявили войну христианской церкви и не победили в ней.

Однако мужчины с их претензиями на ведущую социальную роль, на создание семьи, продолжение рода, а, значит, приобретение ресурсов для всего этого все еще представляли полезный ресурс. С их помощью можно было вести захватнические колониальные войны, пиратствовать, расширять границы подвластных государству территорий. К значительным гендерным перекосам в обществе это приводило редко, так как убыль мужского населения статистически была малозначима.

Культурная революция с отторжением христианской морали и патриархальных ценностей совпала с началом войн с применением оружия массового поражения. Когда за один день на поле сражения могло пасть столько же людей, сколько в прошлых столетних войнах.

После Первой Мировой войны на Западе начинается первая сексуальная революция, в ходе которой происходил женская эмансипация. Становится популярен образ сильной независимой женщины, которая управляет автомобилями и аэропланами. В большей степени в Европу это веяние пришло из Соединенных Штатов, где в силу различных девиаций христианской морали и неустановившихся традиций женщины чувствовали себя свободнее. Не в малой степени потому, что американское общество формировалось как буржуазное, в котором труд женщин востребован на фабриках и во многих других сферах.

Однако в мгновение ока на пути отказа от христианской морали и смены гендерных ролей Запад отстал от России, в которой кроме двух опустошительных войн произошла еще и марксистская революция.

Не стоит недооценивать какую роль в приобретении популярности марксизма, в распространении коммунистических идей и становлении режима большевиков сыграл лозунг освобождения женщин из семейного рабства и уравнении женщин с мужчинами в правах. Освобожденные русские женщины, перед которыми открылись космические перспективы для самореализации, и стали главными сторонниками нового строя.

Идея равенства с мужчинами, самоутверждения в обществе стала сначала для русских женщин, а сейчас уже для женской половины западного общества тем самым яблоком искуса, ради которого было разрушено традиционалистское общества и предопределен путь в будущее Содома.

В результате Первой Мировой и Гражданской войн убыль мужского населения в России была колоссальна. И это в то время, когда требовались ресурсы как для промышленного рывка и солдаты для распространения социалистического режима во всемирном масштабе, или, по крайней мере для зашиты социалистического государства. В этот момент и произошло самое масштабное в истории смещение социальных ролей, в ходе которого женщины абсолютно на всех уровнях и практически во всех ролях заменили мужчин. Из некоторых сфер, таких как образование и воспитание, вытеснив их полностью.

Советской женщине не пришлось бороться за свои права, так как ей они были вручены сразу все, потому что в период индустриализации обществу критически требовались трудовые ресурсы. Посмотрите на парад физкультурниц 30-х годов. Какие же это женщины – это трудовые ресурсы! И военные, между прочим, тоже. Что могли бы подтвердить тысячи гитлеровцев, настрелянных советскими женщинами-снайперами, сбитых и уничтоженных женщинами-пилотами, оружием, которое было произведено женщинами-рабочими.

И практически сразу же эти права были превращены в обязанности. Если война для женщин была еще делом добровольным, то тяжелый труд, бывший раньше мужским уделом, стал обязанностью. Как и ответственность за прокормление потомства.

В течение первой половины XX века на плечи русских женщин, вместе с «мужскими» правами были взвалены и традиционные мужские обязанности по содержанию семьи, от которых мужчины, в свою очередь были избавлены. Послужило этому в первую очередь разрушение традиционного брака, экономическое освобождение женщин, появление социальных гарантий, гарантирующих, что если мужчина уйдет из семьи, то семья эта, по крайней мере, не умрет с голоду. Однако социум такое поведение мужчин какое-то время не одобрял. Критическая убыль мужчин во время Великой Отечественной войны не оставила женщинам выбора, кроме как возложить на себя мужские обязанности в полной мере.

И в последствии, когда гендерный баланс между мужчинами и женщинами восстановился оказалось, что мужские места в социуме заняты женщинами, роль мужчины в семье обесценена и при таком устройстве общества и семья, и общество без мужика вполне может обойтись. А вот права мужчин, возможности самореализации мужских инстинктов в социальном продвижении, завоевании ресурсов для продолжения рода, удовлетворения потребности в самоутверждении оказались существенно ограничены и маргинализированы до уровня драк под пивной. Это стало причиной колоссальной фрустрации мужской половины русского общества при позднем СССР и массового алкоголизма. Избавившись от неуклонной обязанности кормить семью, налагаемой традиционным обществом, имея ограниченное пространство для самореализации и повышения социального статуса, мужчины облегченно вздохнули и направились в пивную.

Немалую роль в формировании позднесоветской культуры стал феномен женского воспитания в семьях, после гибели миллионов мужчин на войне. Десятки миллионов сирот просто не могли в семье наследовать традиционную модель и с детства наблюдали, как семью тащит на себе мать. Немаловажное значение имело и вытеснение мужчин из школы. В результате воспитание будущих мужчин вплоть до армии в немалой степени стало уделом женщин. Единственным фактором, который существенно вмешивался и корректировал это женское воспитание, была «улица» с ее естественными, племенными, древними, традиционалистскими понятиями, наследованными еще от приматов. Этот социум, вопреки материнским наставлениям, учил будущих мужчин уметь постоять за себя, не жалеть себя, не показывать слабости, нести ответственность за слова, рисковать ради повышения социального статуса, сражаться, чаще в прямом смысле слова, за право встречаться с девушкой и даже за возможность ходить по улице.

И это вполне соответствовало заложенным в мужские организмы первобытным, то есть, природным инстинктам. Которые и обеспечили, между прочим, доминирование нашего вида на планете.

Однако после армии мужчина попадал в общество, в котором уже не нужно было сражаться и чрезвычайно трудно было самоутверждаться. Трудоустройство и минимальный достаток были гарантированы. Выше него прыгнуть можно было только за счет сверхусилий и способны на это были немногие. Другим же первобытные инстинкты и потребности оказалось легче утопить в алкоголе.

Заняв в обществе мужские места, а затем и в семье, женщины сбросили мужчин с Олимпа, лишили их социальной исключительности. И оказалось, что без этой исключительности мужчины и самим себе не нужны, да и женщинам не особо интересны.

Советская женщина стала феноменом победившего феминизма: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик».

Когда речь идет о безусловно и окончательно победившем в СССР феминизме нужно понимать, что при любой победе есть и проигравшая сторона. Этой стороной стало традиционалистское общество с его моралью и мужчина в его исключительной социальной и семейной роли.

А культурная революция на Западе, которую мы наблюдаем сейчас – лишь следствие и естественное продолжение этого процесса.

Земля – не место для мужчин, или побежденный плачет

Не понадобится больших затрат времени чтобы сопоставить, что поборниками традиционных ценностей в современном обществе являются мужчины, а на передовой продвижения леворадикальных ценностей и в качестве главных культрегеров и подвижников «неомарксистской» эволюции выступают, в основном, женщины. Те понятия в современном мире, которые предназначены к уничтожению, такие как коллективизм, государство, моральные устои, определенные половые роли, являются порождением мужской системы ценностей. Государство берет начало с объединения одноплеменников или жителей одного двора для борьбы за территорию и ее защиты. Семья в традиционном понимании – это собственное маленькое племя, в котором мужчина вождь. Объединение таких вождей или претендующих на этот статус – племенная территория, ресурс для расширения подвластного племени.

Для женщин понятия племени не существует. С древних времен они оставляли свою семью и племя, чтобы присоединиться к другим. Природой в женщин заложена лучшая способность к адаптации, в том числе и в разных социальных условиях. И даже лучшие, чем у мужчин способности к изучению языков. От женщин инстинкт и воспитание не требует защиты собственной территории далее территории ее дома. Для женщин вообще нет понятия национальной территории за пределами собственного дома, так как смена племени для них естественна, что обусловлено способностями к социальной адаптации. Естественная для мужчин война женщинам противна, так как они теряют в ней единственную имеющую для них ценность – детей.

И наше русское общество – исключительно женское. Что хорошо видно по тому, что отношение к войне у нас выражено в лозунге: «лишь бы не было войны!».

В мужском обществе, которое еще можно наблюдать на примере кавказских или ближневосточных народов отношение к войне выражается «сюда подошёл!», или «иди сюда, падла, я тебе печень вырву!».

За счет этого среда обитания малочисленных кавказских народов стремительными темпами расширяется, а русского сокращается.

В обществе, в котором в семье было детей десяток, мать еще могла благословить одного или двух на войну, ради того, чтобы защитить от врагов остальных или откупиться от государства. А в нашем современном обществе, в котором у женщин равные права с мужчинами и детей по одному по два в семье, как минимум половина социума предпочтет капитуляцию опасности потерять самое дорогое для себя.

Мужские понятия чести, достоинства, личного или национального, которые передаются в рамках определенной культуры с переходом главенствующей роли в обществе к женщинам в значительной мере обесценены. Потому что женщины, имеющие равные права с мужчинами и доминирующие в обществе, не согласны оплачивать эти мужские выдумки главной для них ценностью – жизнями детей.

И государство для женщин – именно тот монстр, который отбирает у них детей и жертвует ими ради малопонятных «общенациональных» интересов. Смириться с его существованием заставляет только система социальной и правовой защиты, которая обеспечивает женщинам их права и возможность выживать в социуме без участия мужчин.

Вот только женщинам абсолютно все равно, какое именно государство будет это обеспечивать.

Поэтому ликвидация национальных государств, и, как следствие, отсутствие необходимости их защищать, и жертвовать детьми ради «чужих» интересов – идея привлекательная для женской части общества, так же как сто лет тому назад их поманила в авангард социальной революции идея освобождения от семейного рабства.

Всевозможные же сексуальные девиации, которые сегодня навязываются обществу – это закрепление победы женской половины социума над мужской, окончательное уничтожение мужского стереотипа поведения, в том числе полового.

Подавление мужского начала, инстинкта борьбы за свое место в обществе, объединения с другими ради успешности этой борьбы, за территорию, за женщин, уничтожение мужской культуры с эфемерными понятиями исторической памяти, достоинства, чести – является естественным процессом в ходе построения «мира без границ и конфликтов».

И пропаганда и даже насильное навязывание половой неопределенности решает важнейшую задачу – переизбытка мужчин, которые в силу природной склонности провоцируют социальную борьбы, стремятся к максимальной самореализации в виде борьбы за ресурсы, способны жертвовать собой ради придуманных понятий, навязанных традиционной культурой.

У мальчикодевочки Дани Милохина миллионы подписчиков в социальных сетях, русских подростков, которым он, кроме демонстрации кривляний, преподает норму половой неопределенности. На экранах российского телевидения с утра до ночи демонстрируются личности с явно выраженным гомосексуальным поведением, причем уже много лет.

Вовлечение детей в социальные сети практически уничтожило феномен «улицы», последнего места, где русские подростки могли получить навыки коллективизма, воспитание в духе традиционных мужских ценностей.

И эти феномены лучше всего отражают тот прискорбный факт, что российское общество абсолютно готово для включения в тот безнациональный интернационал, в который хотят объединить человечество сверхбогатые и сверхвлиятельные демиурги.

По словам отдельных представителей ретроградного традиционного мужского общества – не желает и не стремиться. А по культурным сигналам, исходящим от общества– готово вполне.

Ну, разве чуть-чуть еще следует подождать, пока вырастет поколение воспитанников Дани Милохина, для которых сексуальные девиации будут нормой, а национальная культура, ценности, что-либо вообще, что следует защищать и за что нужно бороться ценой собственной жизни будут пустым звуком.

И выхода из этой ситуации, который гарантировал бы сохранение России как государства, русских, как национального сообщества, или хотя бы наметил вектор к их сохранению от совершенно ясной деградации, пока не видно.

Об этих вещах осмеливаются говорить только возмущенные вполне отчетливым движением в Содом традиционалисты. Но и они выхода никакого не предлагают. О дискуссии же на эту тему на общенациональном уровне с трезвым анализом существующего положения и определением собственного национального направления социокультурного и экономического развития остается только мечтать.

Продолжение следует

Юрий Барбашов