Всемирный банк назвал лучший способ борьбы с бедностью

Необходимо повышать производительность труда, а для этого – реформировать институты

Анна Холявко

Андрей Гордеев / Ведомости

Производительность труда – главный источник устойчивого роста доходов населения, а рост доходов – главный фактор борьбы с бедностью. В четверти развивающихся стран, производительность труда которых росла самыми быстрыми темпами в 1980–2015 гг., бедность снижалась в среднем более чем на 1 п. п. в год. А вот жители стран с самыми низкими темпами роста производительности труда, напротив, беднели. Но после финансового кризиса 2008–2009 гг. темпы ее роста так и не восстановились ни в развитых, ни в развивающихся экономиках, пишут аналитики Всемирного банка, разобравшись в причинах и последствиях этого тренда, в том числе для России.

Эксперты Всемирного банка проанализировали производительность труда (выпуск на единицу затрат труда) в 29 развитых и 74 развивающихся странах с 1981 по 2018 г. И выяснили, что хотя разрыв между производительностью труда в развитых и развивающихся странах постепенно сокращался, он остается огромным. В среднем один работник 60% развивающихся стран производит за то же время менее 1/5 того, что выпускает работник развитых экономик. И если перед финансовым кризисом разница сокращалась, то теперь она вновь растет. При этом именно этот разрыв определяет 2/3 неравенства доходов в мире, пишет Всемирный банк и предупреждает, что на его сокращение хотя бы вдвое потребуются столетия.

Пока замедляются только сами темпы роста производительности труда. Замедление было самым масштабным за последние десятилетия: оно продолжается уже восемь лет по сравнению с последним подобным спадом в 1986–1990 гг. и как минимум на 50% существеннее. Если в 2007 г. темпы роста производительности достигли пика в 2,7%, уже в 2016 г. снизились до минимума в 1,5% и остаются низкими до сих пор (1,9% в 2018 г., в развитых странах – 0,8%, а в развивающихся – 3,6%, а без учета Индии и Китая – всего 1,3%). В среднем в 2013–2018 гг. глобальная производительность труда росла на 0,5 п. п. медленнее, чем в 2003–2008 гг. Замедление коснулось почти 70% и развитых, и развивающихся стран (на них приходится до 80% мирового ВВП), но сильнее всего пострадали самые бедные слои населения – более 80% тех, кто живет за чертой бедности. А самым заметным замедление роста производительности труда было в Китае, где несколько лет снижались темпы роста госинвестиций, а также в странах – экспортерах сырья, пострадавших от резкого падения цен на нефть в 2014–2016 гг.

Нобелевскую премию по экономике дали за исследование бедности

Награду получили трое ученых – Абхиджит Банерджи, Эстер Дюфло и Майкл Кремер

Экономика

Замедление роста в развивающихся странах примерно в равной степени связано со слабостью инвестиций, замедлением роста производительности других факторов производства. А также со слабыми институтами и небезопасной правовой средой, перечисляет Всемирный банк.

Не обошло стороной падение темпов роста производительности труда и Россию – на фоне международных санкций и обвала цен на нефть рост был близок к нулю в 2013–2018 гг. после увеличения на 6% в 2003–2008 г. В 2018 г. производительность труда выросла на 1,9%, свидетельствуют данные Росстата. Главная причина замедления – слабые инвестиции (на это приходится 3/4 падения). И как восстановить рост, неясно, признает Всемирный банк: государственные компании и проекты, как правило, менее эффективны, чем частный сектор, пишет Всемирный банк, но в России присутствие государства в экономике по-прежнему «значительно».

По оценкам Федеральной антимонопольной службы (ФАС), доля госсектора в экономике разрастается. К 2017 г. она могла превышать уже 60–70% ВВП, ссылается ФАС на оценки неназванных в докладе экспертов, и в 2018 г. ситуация существенно не изменилась. А в некоторых секторах даже ухудшилась, после перехода в 2018 г. частных банков под контроль Фонда консолидации банковского сектора доля государства в банковских активах возросла с 59,2% в начале 2017 г. до 66,2%, ссылается ФАС на данные ЦБ.

На неэффективность российского госсектора указывала и Счетная палата. В 2017 г. ее аудиторы сравнили производительность труда в государственных и частных компаниях из одного сектора и пришли к выводу, что при прочих равных условиях темпы роста производительности труда в частных компаниях выше, в том числе за счет устойчивого сокращения сотрудников. Основной рост производительности обеспечивает небольшая доля самых эффективных компаний, указывали аналитики ЦБ (их позиция может не совпадать с официальной позицией регулятора). Но проблема России в том, что лидеры увеличивают выпуск и занимают все бо́льшую долю рынка, а аутсайдеры, становясь все меньше, его не покидают, предупреждали они. В итоге такой бизнес удерживает работников и капитал, тормозя производительность всей отрасли.

Среди других проблем – посткризисная слабость многих основных факторов производства, указывает Всемирный банк. Замедлились рост числа трудоспособного населения, технический прогресс, не растет уровень образования и Россия все меньше участвует в глобальных торговых цепочках. При этом именно крупные экспортно ориентированные компании развивающихся стран ближе всех по уровню производительности к компаниям развитых. Но из-за слабости глобальной торговли и роста неопределенности именно они могут «откатиться назад» и разрыв в темпах роста производительности, а вслед за этим бедность могут вырасти.

Всемирный банк советует увеличить количество и улучшить качество факторов производства и эффективность их использования – создать благоприятные экономические условия (институциональные и социальные), развивать торговую интеграцию, увеличивать доступность финансовых инструментов. Но главное – поощрять инвестиции в человеческий капитал. Предложения актуальны и для России: по данным Всемирного банка, в России на человеческий капитал приходится основная доля совокупного богатства – 46%, хотя доля меньше, чем в среднем по ОЭСР (70%). Чтобы догнать другие страны, России нужно около 100 лет, пишет Всемирный банк. Но пока отрасли, связанные с развитием человеческого капитала, финансируются недостаточно, говорил председатель Счетной палаты Алексей Кудрин. За 2011–2017 гг. расходы на образование снизились с 3,7 до 3,5% ВВП, на здравоохранение – с 3,5 до 3,3%, при этом на оборону, напротив, выросли – с 2,5 до 3,1%. При этом чтобы такие инвестиции приводили к росту добавленной стоимости в экономике, нужна качественно другая экономическая и политическая среда, говорил и директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон.

Ускорение роста производительности труда – один из нацпроектов президента России Владимира Путина: к 2024 г. темпы роста в средних и крупных несырьевых компаниях должны расти на 5% год к году. Для этого власти готовы помочь предприятиям льготными займами, налоговыми льготами, создавать системы переквалификации работников и развивать международное сотрудничество компаний. Всего с 2019 по 2024 г. на это планируется потратить более 5,5 млрд руб. Человеческий капитал – один из важнейших двигателей производительности труда, согласен Гимпельсон, но без спроса в экономике, который зависит от качества институтов, уровня конкурентности и эффективности регулирования, человеческий капитал не может использоваться эффективно. «Каким бы высоким ни было его качество, без решения проблем с регулированием и развитой конкуренции человеческий капитал просто удерет в другие страны», – уверен он. Национальный проект эти проблемы не решает, а без хороших институтов повысить производительность труда невозможно, заключает Гимпельсон.