К 80-летию начала Великой Отечественной войны. На границе.

...Владивосток 1922 год. Старое прошло. Минуло. Жизнь потекла по-новому. Но для Ерченковской слободы - во многом -по старому. Прошло ещё несколько трудных лет и Тонечка, уже оформившаяся красавица : карие очи, косы ниже пояса, круглолицая и улыбчивая, добрая , с крохотными ручками и ножками( наследством по отцовской линии) с врожденным изяществом движений и тактичностью речи была завидной невестой. Но она, грамотная и развитая девушка, хотела учиться. Тонечку мать, Катерина, отпустила только на курсы подготовки воспитательниц детских садов. Да, с новой властью стали организовывать детские сады, увеличивать количество амбулаторий, школ. Катерина, казачка твёрдых правил и старых понятий о жизни, не представляла себе дочерей служащими. Дочери должны быть жёнами, матерями, хозяйками в своём дому, а не бегать с портфельчиками на "работу".

Но, как бы то ни было, под влиянием мужа, Фёдора, Катерина согласилась на эти курсы для Тонечки. Все равно, судьба Тонечки была уже Катериной расписана и устроена. Катерина в тайне сговорилась поженить детей со своей подругой и ровней, имеющей сына старше Тонечки лет на семь, что по казацким меркам было очень правильно. Костя давно заглядывался на Тонечку. Да и кто бы не загляделся на красавицу с живым и таким покладистым, добрым нравом? От Тонечки просто веяло уютом и весельем, радом с ней расцветали цветы и солнце выходило из-за тучек. Да и не болтлива она была. От Катерины досталось ей степенство и умение твёрдо и весомо сказать, как отрезать. Хороша была Тонечка!

Костя учился в школе молодых командиров, готовящих кадры для пограничных застав. Как точно называлось это учебное заведение для нашего повествования не важно. Главное - там из детей казаков, рабочих и крестьян готовили офицеров пограничников. И учились в этой школе молодых командиров отобранные по всей стране талантливые юноши. Их по комсомольским путёвкам присылали сюда. Костя подружился с Григорием, сыном брянского крестьянина.

Григорий был заметной фигурой на курсе. Мало того, что он играл на гармони (самоучка), был красавец хоть куда, в нём была странная черта, заставлявшая других признавать в нём старшего. Учился Григорий отлично и заслужил уважение даже начальника этих курсов - офицера -военспеца, принявшего сторону красных. Удивительно было наблюдать в парне из глухой брянской деревушки выдающиеся аналитические способности военного , умение трезво и разумно оценить учебную боевую обстановку. Страсть же его к чтению просто поражала. Но читал он мемуары и специальную техническую и военную литературу. Желая впечатлить своего друга и хоть в чём-то "уесть", Костя стал хвастать...своей невестой! Тонечкой. Да и переусердствовал. Решил познакомить, чтобы окончательно сразить друга своим будущим счастьем. Да. Ну что тут скажешь? Глупо, конечно. Молодо-зелено...

И познакомил.

Дело то было в том, что матери сговор объявили по казацким обычаям, не выясняя желания невесты. Главное было желание жениха. А Тонечка, при всей её беззлобности и бесконфликтности тоже была казачка с горячей кровью. Увы, Костю она не любила. Ни в кого она пока не была влюблена.

И вдруг грянул гром небесный, сошлись звёзды в зените, Тонечка увидела Григория. А Григорий ...в таком случае говорят - разума лишился.

Матери предполагают, а Судьба имеет свои задумки. И не странно ли, что брянский паренёк оказался во Владивостоке, чтобы жизни молодых соединились ...через войны и беды...через интриги и потрясения...на 52 года. Да, даже в то грозовое время Судьба отмерила им полвека бесконечной любви и преданности. Дала сыграть Золотую свадьбу, понянчить внуков и правнуков и уйти из земной жизни опекаемыми и любимыми своими детьми. Завидная судьба. Но лёгкая ли?

Тонечка и Гриша бегали тайком в кино, разговаривали обо всём и скоро поняли, что это -Судьба. У Гриши не было ни кола, ни двора, это далеко не завидный и богатый жених - Костя. Что там - впереди? Кто скажет? Но любовь -великая сила.

Григорий отправился к Катерине, просить руки Тонечки, но его попросту выгнали. Даже и слушать не стали. Фёдор был в отъезде. Обратиться не к кому.

И тут Судьба в лице семьи начальника курсов молодых пограничников предложила вариант: раз Советская Власть, то и законы - советские. Гриша и Тонечка идут расписываться, им в училище организуют праздничный обед, а потом молодожёны идут падать в ноги матери Тонечки. Та уже будет просто обязана принять случившееся.

Решено. Сделано. После ЗАГСа и скромного обеда в училище молодые с трепетом отправились к Тонечке домой...

Да, дорогие читатели, мало кто может явно представить себе тот гнев и возмущение, которое вылилось на бедные головы молодых. А Тонечке было чуть больше 17 лет, а Грише около 24. Катерина и её подруга, мать Кости, взашей выгнали Гришу, не смевшего сопротивляться разъярённой тёще. А Тонечке досталось ещё страшнее. Её побили, связали ремнями и засунули под кровать, чтобы одумалась.

Убитый таким оборотом событий, Григорий пошёл, куда глаза глядят, куда ноги ведут...ведь во Владивостоке он был чужак! А Ерченок - целая слобода! И привели ноги , оказавшиеся много умнее головы Гриши, его прямо на вокзал. Там он сел на лавку и стал ожидать возвращения поезда своего тестя, Фёдора. Поезд прибыл через сутки. Измученный Гриша кинулся к Фёдору и срывающимся голосом описал случившееся. Фёдор помолчал, подумал. Видно вспомнил и своё молодое решение...Он взял Гришу за руку и повёл к дому. Там велел ждать на улице, в дом не входить.

Войдя, Фёдор сразу услышал , что из-под кровати скулит Тонечка, плакать сутки без еды и питья - любой голос сорвёшь. Федор своей родительской властью велел достать непокорную дочь из-под кровати, развязать, дать ей воды и умыться. Пока его повеления исполняли, он сдёрнул с кровати перину, завернул в неё две подушки, увязал всё ремнями. Не говоря ни слова жене взял дочь за руку, в другую взял узел, и они вышли из дома. Под угрозы и причитания Катерины...

За воротами Фёдор вручил Григорию зарёванную жену и узел и дал наказ немедля из города уезжать, ибо за родню жены и Кости он ручаться не может.

Не чуя под собой ног от счастья молодые полетели к училищу, а там их поджидал подарок - Григория и его жену откомандировывают на остров Сахалин. На дальнюю заставу.

Тогда это показалось молодым подарком судьбы. А что в действительности - жизнь покажет.

Остров Сахалин.

На заставу был откомандирован почти весь курс свеже-обученных пограничников. С их молодыми жёнами. Переехали на пароме на остров, дальше добирались на подводах. Вещей почти ни у кого не было. Как и где семья расположится - неизвестно. Но Тонечка отчего-то не грустила, ей было всё ново и весело! Ведь сложилось по её!

...Скоро наладилась своя рутина жизни. Гриша достал где-то тумбочку, всем семьям поставили топчаны. А благодаря перине и подушкам - кровать вышла даже роскошная! Служба на заставе, новые обязанности держали Гришу и других пограничников вдали от дома. И Катеринина выучка проявилась в Тонечке вовсю. Её формально избрали председателем женсовета отряда и она день -деньской моталась на подводе, выискивая необходимое для жизни их маленькой коммуны-общежития. Посуда, ткани для портьер, для пошива одежды, какая-никакая мебель, печки! Это был основной вопрос. Печки - тепло! Ведь уже осень. И нашли печника и стало тепло! Каждая жена пограничника была занята тем, что умела лучше - шить или готовить, клеить газеты на дощатые переборки для уюта или раскапывать огородик. Удалось выбить и наряд на остекление окон. В общем - к зиме подошли в боевой готовности. Только вот дрова...Немало сил было потрачено на добычу дров. Хоть сама застава отапливалась угольной котельной, общежитие того тепла не получало. Женщины сами пилили дрова, рубили и топили печи.

Тонечка рассказывала, делая страшные глаза, что Сахалин тогда был наш и японский. И застава была на рубеже разделения. "Так представляете",- говорила Тонечка потом сёстрам, приехав погостить,

- "Эти японцы стыда не имею. Станут вдоль их границы , штаны спустят, наклонятся вперёд, так часами и стоят с голыми..."

Стыда-то не имеют, а вот контрабанда, что греха таить...как без неё. И вот уже завелись в каждой семейной клетушке и халаты с драконами и шёлковые ткани и веера расписные, красивые, как устоять ? Тем более, что и детки пошли, а пелёнки-распашонки? А одеяльца? А где ещё взять? Вот через год после побега-замужества и Тонечка стала молодой мамой. Тяжело носила и имела странное пристрастие . Нравилось ей слышать и смотреть на антрацитный дым из котельной. Истопник её уважал, прикатил валун и постелил на него телогрейку, чтобы Тонечка не подстыла. Она часами могла сидеть и смотреть на чёрный дым..."Черноволосого родишь",- утверждал истопник. И как в воду глядел. Родилась девочка с чёрными волосиками и чёрненькими глазками, складненькая и крикливая, вся в Катерину - бабку теперь. Тонечка хотела назвать её Раиса, но Григорий, не спросив жену, принёс ей свидетельство на имя Виола. Это была их первая ссора. И откуда Гриша взял такое имя...Оперы на заставе не было...может быть по радио услышал Верди? Так или иначе, но доченька стала Ветта. Хорошенькая и пухленькая, но своенравна...до ужаса. А ещё через полтора года родилась Генриетта (это уж вообще уму не постижимо, откуда Гриша взял?) Но смирились и с этим именем и стала дочка Риточкой. Рита была полной противоположностью Ветты - беленькая, угловатая, привязчивая и ревнивая к маминым ласкам. Ветта была большая шкодница. Однажды пятилетняя Ветта сделала парашют из газет, затащила трёхлетнюю Риточку на шкап (благо - невысокий) и спустила вниз с парашютом. Риточка на всю жизнь осталась с горбинкой на носу. Ох и доставалось Ветте от отца! Но Тонечка всегда говорила мужу - смотри - она вся в тебя характером. Вспыльчивая и крикливая, но отходчивая и добрая. Дети есть дети. Они умеют играть и с чурочками и с бумажками, им всё нипочём, были бы рядом любящие мама и папа.

Через несколько лет пришёл приказ о переводе Гриши на новую границу в Молдавию. В город Бельцы. И скоро семья уже ехала на материк на пароме. Прибыли во Владивосток.

Остановились у Ерченок- родителей, которые уже успели смириться, принять и полюбить Гришу. Встретили на базаре Костю...Тот издали погрозил Грише кулаком...Бабушка Катерина нарадоваться не могла на своих внучек. Особенно полюбила она Риточку, тихую и разумную.

Вся многочисленная родня Ерченок навещала дом Катерины посмотреть и приветить непокорных молодых, настоявших на своём. И победивших. Крепость духа всегда уважается русскими людьми. А тут ещё такие юные, красивые, и девочки прелестны.

В общем, произошло всемирное примирение и Гриша был назван любимым зятем. Они даже напились с Фёдором от счастья, хотя оба к водке были весьма равнодушны. Тонечка всласть наговорилась с матерью и сёстрами, родными всех мастей и колен...Но всё хорошее кончается.

Пора было ехать на новое место службы.

Новое место было граница Молдавии и Румынии. В общем, как тогда Тонечка писала - Бессарабия. Бельцы.

Там всё по-другому. Грише дали под начало около тридцати пограничников. Теорию и практику пограничной службы Григорий изучил серьёзно и продолжал самообучение. Читал день и ночь.

Застава эта была не чета Сахалинской. Всё обустроено. Семьи пограничников снимали дома у местных жителей. Тонечка познакомилась и подружилась с молочницей, у ней и стали жить. Та привязалась к незлобивой и ласковой Тонечке и её девочкам... Но предупреждала, что местные русских любят мало. Чтобы Тонечка ушки держала востро.

Так и жили. Но начиная с конца 1940 года Григорий Степанович стал отсылать донесения начальству о странных передвижениях на той стороне границы. В конце мая 1941 в ответ на тревожные рапорты на заставу приехал проверяющий генерал. Тонечка испугалась генерала и комиссии больше, чем домашних рассказов мужа о неминучей войне. Генерала и комиссию нарядили в рядовых, как было положено, и отвели на пункты наблюдения за той стороной. Генерал ничего опасного не заметил, накричал на Григория Степановича и пообещал ему трибунал за паникёрство. С тем и отбыли. Неизвестно, чем бы это закончилось, но комиссия отбыла восвояси 20 июня 1941 года.

И настало раннее утро 22 июня 1941 года.

В Википедии читаем:" Приграничные сражения в Молдавской ССР 22 июня — 26 июля 1941 года (Оборонительная операция в Молдавской ССР 1—26 июля 1941 года, Оборонительная операция в Бессарабии и Северной Буковине) — оборонительная фронтовая операция Южного фронта Вооружённых сил СССР против румынско-немецких войск на территории Бессарабии и Северной Буковины в начале Великой Отечественной войны. В немецкой историографии известна под наименованием операция «Мюнхен», начало которой приходится на 22 июня 1941 года."

Это Википедия.

А в жизни Тонечки и Григория Степановича всё это выглядело несколько иначе. Более жизненно и страшно.

Произошло великое преступление. Подлость. Ночью, ещё до начала наступления немцев, неопознанные убийцы пошли резать спящие семьи пограничников. Многие пограничники заставы потеряли своих жён и детей в эту ночь. Но не Григорий Степанович. И именно приветливость и доброжелательность Тонечки спасли и её, и деток. Молочница прибежала раньше убийц! Бессарабка забрала Тонечку и девочек как были, в тапочках и халатиках, к себе в клеть, закидала сеном и велела сидеть весь день без звука. Вечером её сын на телеге с сеном вывез Тонечку с девочками из села, по которому уже грохотали немецкие и румынские танки и мотоциклы . Мальчик - бессараб не вызвал подозрения и вывез Тонечку с детьми до дальней ж/д станции, где стоял советский товарняк. Мальчик дал им еды и немного вещей и посадил в грузовой вагон.

После Тонечка удивлялась, что вот вовсю грохочет война, режут русских людей, а ж/д сообщение - как будто вне времени и событий....Это Тонечке казалось диким и нереальным. Она обмерла внутри, как будто смотрела на себя со стороны. Чувства прекратились. Это был шок.

Но она сделала, что была обязана.

Собирала других, бьющихся в сухой истерике, женщин, их детей, помогала забираться в товарняк, позаботилась о воде. Велела всем мамам написать имя и фамилию их детей на лоскутке или тряпочке и нашить на платья или штанишки. Когда все занялись делом, то немного пришли в себя. Товарняк пошёл. Замелькали леса, степи, перелески, виноградники. Настала ночь. Поезд шёл всё быстрее. Быстрее, подальше от границы... Тут только Тонечка позволила себе подумать о муже...

- Его уже нет," - сказал в ней жёсткий сухой голос...

Но Тонечка спокойно не согласилась.

- Это неправда. Он жив. Я знаю.

-А ты, - сказала она голосу , - Ты уходи.

И он ушёл, а Тонечка обняла измученных девочек и задремала.

Ехали они долго. Ели, что придётся, бегали на станции за кипятком. Однажды возле очередной станции в районе Тулы их нагнали мессершмитты.

Ветта была девочка любопытная и живая. Услышав самолёты она закричала : "Папа!" и высунулась до пояса в верхнюю щель двери вагона, замахала руками... Тонечка еле успела сдёрнуть её вниз, на пол, и прикрыть Ветту и Риту собой...Фашист заложил петлю снизившись до уровня вагона дал пулемётную очередь по окну, откуда так приветливо махала девчушка...

Это было только начало.

Вдруг раздались взрывы и страшный скрежет... (Юнкерсы? подумалось Тонечке) Она потеряла сознание.

Когда пришла в себя, то поняла, что умерла. Всё было красным и разбитым. На уши давил вой. Кто это воет? И почему женскими голосами? Она опять отключилась. Вдруг в её приятную истому вторгся знакомый плач и крик:

- Мама!

Пришла мысль: - Нет, я не могу так уйти, они погибнут без меня...

- Кто они? - спросила себя Тонечка...И осознание обрушилось на неё, как небо на голову!

- Мои дочери! Мои малышки!.

Тонечка распахнула глаза и душу и мир ворвался в неё. Вот её Ветточка, испуганная, но целая и живая, теребит за руку, тянет, мама, вставай!

- Ветточка, где Риточка?

- Мама, мамочка, ничего не знаю! Мамочка, вставай!

Тонечка поднялась на колени. Голова гудела, в глазах всё плыло.

- Сильный удар-, подумалось ей- Контузия, наверное.

Непроизвольно она поглядела вверх - небо было голубое и чистое...

- Женщина, Вы слышите, женщина, это Ваш ребёнок?

Кто добивается от неё ответа? Неужели они не видят, что она ничего не может им сказать...

- Несите её в вокзал.

Сознание померкло вновь.

Резкий запах нашатыря, и снова плач. Это Ветта.

Отчего она в красных сапожках? Откуда у неё красные сапожки?

Это не сапожки, это кровь! Пятилетняя Ветточка бежала босыми ножками по разорванным телам по колено в крови за теми, кто нёс её маму в вокзал.

Боже мой! Как ты это допускаешь?

И вдруг новая мысль!

- Риточка! Ей всего три годика! Где Риточка!

- Все, кто может , выходите на разборки эшелона, там под обломками могут быть ещё живые!

- Конечно! Я иду! Ветточка, сиди здесь вот с другими детьми, мама пойдёт и найдёт Риточку. Поняла? Никуда не ходи. Тётя за вами посмотрит. Посмотрите же? Я - на раскопки.

Тонечка разбирает завалы вот уже четыре часа. Ею оплакана каждая оторванная ручка, каждая отрезанная ножка...Вдруг это Риточка? Некоторые раненые живы, им оказывают помощь. Удивительно, как много живых после такого налёта. Контуженные и легкораненые помогают, чем могут...Риточки нет нигде.

И вдруг,

- Мамаша, это не ваш ребёнок? Вы кричите , Риточка, а тут нашито на платье : Риточка Марусенкова, девочка молчит, но живая, посмотрите...

Оказывается, не помня себя, Тонечка кричала, звала Риточку, а сама и не замечала... Да вот же она - Риточка! Целенькая, только глазки внутрь себя смотрят, перепугалась, маленькая.

- Риточка, это я, мама! Посмотри, это я!

Несколько дней разбирали пути, хоронили и лечили, чем могли. Потом подошёл другой товарняк, загрузились и поехали дальше, подбирая на станциях всё больше беженцев. Только теперь часто поезда охраняли наши самолёты.

Через всю страну от Молдавии до Владивостока пришлось проехать Тонечке и девочкам. Голодали, мёрзли, побирались, но добрались до родной сторонки. До Катерины, до сестёр и братьев, тех, кто не на фронте. Поредела Ерченковская слободка. Даже Галя-сестра ушла на фронт. Голодно было и во Владивостоке...