Расстояние от Москвы до Тайбэя — 7359 километров. При всем желании, это трудно назвать ближайшим соседством. Тем не менее недавно начавшийся американо-китайский кризис вокруг Тайваня вызвал много активных и подчас эмоциональных реакций политиков, экспертов и журналистов в российской столице, как, впрочем, и во многих других столицах по всему миру.
Какой окажется китайская реакция на вызывающий визит Нэнси Пелоси на остров? Увидим ли мы главным образом обмен жесткой риторикой между Пекином и Вашингтоном или же станем свидетелями значительного и даже необратимого ухудшения двусторонних политических и экономических отношений? Как может дальше развиваться военно-стратегическая ситуация в Тайваньском проливе и в Южно-Китайском море? Стоит ли по-прежнему считать масштабный военный конфликт в Восточной Азии лишь гипотетическим сценарием или он уже превратился в реальную угрозу, нависшую на горизонте?
Насколько можно судить по российским комментариям, в Москве пока нет очевидного консенсуса относительно того, что будет больше соответствовать интересам России — дальнейшая эскалация или, наоборот, деэскалация тайваньского кризиса. И первая, и вторая точка зрения имеет как своих сторонников, так и своих противников.
Аргументы сторонников эскалации кризиса могут быть сведены к трем основным пунктам.
Во-первых, поскольку США сегодня воспринимаются в Москве как главный вызов безопасности России и даже как угроза самому ее существованию, дальнейшее увязывание Вашингтона в противостоянии с Китаем, по логике, должно отвечать российским интересам. Нынешний кризис еще раз подтверждает многократно делавшиеся российскими экспертами утверждения о том, что Соединенные Штаты просто не в состоянии проводить последовательную и непротиворечивую внешнюю политику. Чем дольше длится кризис вокруг Тайваня, чем масштабнее он окажется, тем больший ущерб он будет наносить позициям США в регионе, и тем больше он подорвет претензии Белого дома возродить глобальное американское лидерство.
Во-вторых, по мере ухудшения китайско-американских отношений ценность Москвы в глазах Пекина, вероятно, будет расти. Как никогда ранее, Китай будет заинтересован в наличии надежного стратегического партнера в Евразии, чтобы сосредоточиться на своем главном стратегическом противнике в Индо-Тихоокеанском регионе. Это подразумевает перспективу более активного политического, военного экономического и технологического сотрудничества между Китаем и Россией и даже, возможно, больше готовности китайской стороны игнорировать антироссийские санкции США.
В-третьих, по мере эскалации кризиса в Восточной Азии, внимание международного сообщества рано или поздно начнет переключиться с Украины на Тайвань. Это не обязательно предполагает, что в западных странах элиты и общества изменят свою нынешнюю позицию в отношении российско-украинского конфликта, но данный конфликт, вероятно, перестанет быть центральной проблемой мировой политики. Поскольку экономически для Запада Тайвань все-таки важнее Украины, в поддержка Западом Тайбэя имеет более длительную историю, чем поддержка Киева, в Москве могут рассчитывать на то, что Запад, все более озабоченный долгосрочным противостоянием с Пекином, начнет постепенно ослаблять свое нынешнее экономическое, дипломатическое и военное давление на Кремль.
Эти аргументы могут выглядеть несколько цинично, но они не лишены определенной логики, и просто отбросить их как не относящиеся к делу едва ли получится. Тем не менее у сторонников деэскалации есть своя линия рассуждений, которая также заслуживает хотя бы краткого изложения.
Во-первых, дальнейшая эскалация кризиса вокруг Тайваня будет иметь более чем серьезные негативные последствия для мировой экономики. Если эскалацию не удастся предотвратить, то резко повысится вероятность того, что новая глобальная рецессия начнется уже в текущем году и окажется глубокой и весьма продолжительной. Это, несомненно, непосредственно затронет всех основных торгово-экономических партнеров России, начиная с Китая. Фиксируемый сегодня в России экономический спад, связанный с уже введенными и возможными новыми санкциями Запада, в итоге окажется еще более глубоким и разрушительным для страны.
Во-вторых, острый и долговременный кризис в американо-китайских отношениях в дополнение к уже состоявшемуся ожесточенному противостоянию России и Запада, скорее всего, будет означать окончательный распад современного миропорядка, разрушение универсальных многосторонних организаций и подрыв основ международного публичного права. Скорее всего, мы увидим наступление перманентной нестабильности и даже полного хаоса в мировой политике. Такое развитие событий не будет служить интересам ни одного из крупных международных игроков, не исключая и Москву.
В-третьих, затянувшаяся политическая и военно-стратегическая конфронтация Пекина и Вашингтона может рано или поздно вылиться в прямое военное столкновение США и КНР, и это столкновение при определенных обстоятельствах способно выйти на ядерный уровень. И хотя географически Москва далека от Тайбэя, конфликт такого типа все равно так или иначе затронет и Россию. Ядерная война в Восточной Азии — пусть даже и ограниченная одним регионом мира — принесет неисчислимые бедствия всему человечеству и даже грозит поставить под сомнение его дальнейшее существования.
Как представляется, логика тех, кто выступает за деэскалацию, в целом выглядит более убедительной, чем логика сторонников эскалации. Дальнейшее бесконтрольное обострение отношений между КНР и США сопряжено со слишком высокими рисками, заведомо перевешивающими те тактические выгоды, на которые отдельные участники мировой политики могли бы рассчитывать в этом сценарии развития событий. Худой мир, как и в других подобных ситуациях, все же лучше доброй ссоры, а поиски компромиссов — путь даже далеко не идеальных — лучше дальнейшего нагнетания напряженности. Американо-китайское противостояние не снимает с повестки дня поиск политических решений российско-украинского конфликта. А китайскому руководству стоит пожелать стратегического терпения, настойчивости и государственной мудрости в отношениях с не всегда последовательными, а иногда и непредсказуемыми, но все же по-прежнему незаменимыми в международных отношениях Соединенными Штатами.
Оценили 10 человек
10 кармы