О переговорах США и КНДР: Пхеньяну теперь есть чем ответить

Важнейшая мировая новость последних дней: Дональд Трамп согласился встретиться с Ким Чен Ыном. Да-да, президент США одобрил возможную встречу с лидером Северной Кореи.

Сообщение об этом, прозвучавшее 8 марта, стало настоящей сенсацией. Многие первоначально восприняли его как фейк, что неудивительно. Поверить в то, что «дикий гангстер» (цитата Ким Чен Ына) после стольких месяцев жесточайшей конфронтации вдруг решит сесть за стол переговоров с «сумасшедшим с ядерным оружием» (цитата Дональда Трампа), было совершенно невозможно.

Тем не менее, позже информацию о возможной встрече подтвердил и сам американский президент, и передавший ему от Ына предложение о встрече советник президента Южной Кореи по национальной безопасности Чон Ый Ен. При этом в Белом доме уточнили, что «место и время переговоров еще не определены». Тем не менее, встреча глав двух государств может состояться еще «до мая».

Еще одно уточнение — в Белом доме надеются, что намеченные переговоры будут способствовать денуклеаризации КНДР, и да — до их проведения все санкции против Пхеньяна останутся в силе. Также США и Южная Корея не собираются отказываться от проведения совместных учений у границ Северной Кореи и, якобы, «лидер КНДР Ким Чен Ын это понимает». В то же время сообщается, что Пхеньян готов воздержаться от дальнейших ядерных и ракетных испытаний до начала переговоров с Вашингтоном.

Согласно имеющейся информации, инициатором идеи о начале переговоров выступил Ким Чен Ын, высказавший свои пожелания о встрече с хозяином Белого Дома не только Чон Ый Ену, но и директору Национальной службы разведки Южной Кореи Со Хуну во время недавнего визита последних в Пхеньян.

Сообщения о возможной встрече двух лидеров были позитивно встречены как в России, так и в Китае. Процитируем министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова:

«Мы, конечно, считаем это шагом в правильном направлении. Мы только сегодня услышали об этой договоренности. Надеюсь, что она реализуется. Безусловно, это необходимо, чтобы нормализовать ситуацию вокруг Корейского полуострова… Все это ровно то, к чему призывали РФ, КНР и многие другие страны, выступая за то, чтобы разряжать напряженность, разряжать атмосферу вокруг ядерной проблемы Корейского полуострова и действовать не угрозами, не ультиматумами, не односторонними санкциями, а путем диалога».

А вот что отметил официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан: «Мы приветствуем позитивные сигналы со стороны США и КНДР о прямом диалоге между ними, решение ядерной проблемы Корейского полуострова двигается в верном направлении, мы полностью поддерживаем усилия соответствующих сторон в попытке разрешить существующую проблему путем диалога и переговоров».

В свою очередь, западные СМИ поспешили объявить случившееся следствием ужесточения режима санкций в отношении Северной Кореи и явным свидетельством готовности Ким Чен Ына, фигурально выражаясь, выбросить белый флаг. Но так ли это?

Лучше ракета в руках, чем журавль в небе

Чтобы разобраться в происходящем, Федеральное агентство новостей обратилось за комментариями к кандидату исторических наук, ведущему научному сотруднику Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Константину Асмолову.

— Константин Валерианович, до сих пор не прозвучало ни одной прямой цитаты из послания Ким Чен Ына Дональду Трампу. Таким образом, как и что точно предложил лидер Северной Кореи президенту США, мы сказать не можем. О содержании этого послания можно судить лишь опосредованно, на основе комментариев Трампа, пресс-секретаря Белого дома Сары Сандерс и Чон Ый Ена… Тем не менее, хотелось бы получить ответ на вопрос, почему продолжительное время выступавший против введения моратория на ядерные и ракетные испытания Ким Чен Ын вдруг мог на такой мораторий согласиться? Пхеньян, наконец-то, «дожали» санкциями?

— О том, что санкции негативно воздействуют на положение дел в Северной Корее, спорить было бы глупо. Например, из-за санкций Пхеньян не может своевременно ремонтировать и обновлять часть своего медицинского оборудования. Чем, возможно, и объясняется смерть американского студента Отто Уормбира, осужденного северокорейским судом и позже впавшего в кому… Тем не менее, на мой взгляд, отнюдь не санкции могли сыграть ключевую роль в принятии Пхеньяном решения о начале переговоров с Вашингтоном.

Скорее, дело в том, что к весне 2018 года КНДР наконец-то обрела ракетно-ядерный потенциал, минимально достаточный для сдерживания внешней агрессии. Теперь у Ким Чен Ына имеется куда более сильная позиция для переговоров, чем ранее. Одновременно северокорейцы смогли убедиться, что их баллистические ракеты летают как надо и куда надо, а боевые части этих ракет срабатывают штатно. Как результат — уменьшилась необходимость в ракетных и ядерных испытаниях. Ну и почему бы в таких обстоятельствах не предложить мораторий в ответ на уступки со стороны оппонентов?

— Таким образом, можно считать, что северокорейцам удалось-таки проскочить «окно возможностей» для внешней агрессии на их территорию?

— Допускаю, что да. И, разумеется, этот нюанс имеет для Пхеньяна очень большое значение. Потому что до нынешнего момента Северная Корея жила с постоянным ожиданием, что ее вот-вот начнут, простите, мочить. Сейчас же Пхеньяну, по крайней мере, есть чем ответить.

— Как бы вы прокомментировали действия Чон Ый Ена по «наведению мостов» между Пхеньяном и Вашингтоном?

— Мы имеем дело с довольно неоднозначной ситуацией. Сообщения Чон Ый Ена о результатах переговоров с Ким Чен Ыном, озвученные сначала в Сеуле, а затем в Вашингтоне, несколько различались в трактовках. В Сеуле советник президента Южной Кореи рассказал о том, что Пхеньян согласен на денуклеаризацию, если исчезнет военная угроза для КНДР и Север получит соответствующие гарантии своей безопасности. В Вашингтоне же это принципиальное «если» из описания северокорейской позиции почему-то исчезло. В Сеуле звучат комментарии про важность сближения с Пхеньяном, в Вашингтоне — про то, что самое важное в диалоге с Ким Чен Ыном, это подтолкнуть Север к скорейшей денуклеаризации.

— Такая двойственность не внушает оптимизма… К тому же, очевидно, что реальное сближение КНДР и США — крайне сложный процесс.

— Еще бы! Соединенные Штаты настолько далеко зашли в деле демонизации КНДР, что для многих американцев любые договоренности с Пхеньяном будут выглядеть как сделка их президента с дьяволом. Что, разумеется, вызовет шквал критики в адрес Трампа. Между тем, как мы помним, Трампу и без того проблем в собственной стране хватает.

— Но это явно не единственное препятствие?

— Да. Еще один важный момент — отсутствие у американского руководства адекватных оценок ситуации в Северной Корее. Фактически, только сейчас Штаты всерьез приступают к попытке создания в КНДР своей агентурной разведки. До этого наиболее ценными источниками информации США о северокорейских реалиях служили либо перебежчики, по понятным причинам старавшиеся всячески очернить КНДР, либо южнокорейская разведка, чья одиозность в отношении Пхеньяна периодически затмевала даже уровень ангажированности СБУ в отношении Москвы. Как результат, в сознании многих американцев предельно демонизированный образ Северной Кореи опасно соседствует с ошибочным выводом, будто «режим в Пхеньяне балансирует на грани краха». И что, как в голливудском боевике, одной группой спецназа можно запросто принести «свет и демократию» всему «стонущему под игом тирана» народу Северной Кореи.

— А тут еще и выводы о том, что Ким Чен Ына наконец-то «дожали» санкциями, что еще немного, еще чуть-чуть и — победа…

— Конечно. Зачем при такой американской оценке status quo идти навстречу Пхеньяну? Напротив, надо усилить хватку! Кстати, такой образ действий полностью соответствует привычке Трампа воспринимать любой политический диалог не столько как поиск компромиссов, сколько как обсуждение условий капитуляции оппонента. Понятно, что если общение глав США и КНДР пойдет в таком ключе, то Дональд Трамп, может быть, с Ким Чен Ыном и поговорит… Но вряд ли о чем-то сможет договориться. Сами понимаете, диалог в духе «Сдавайтесь! — Сами сдавайтесь!», мягко говоря, контрпродуктивен.

Шаг от порога

— Также Трамп и Ким вряд ли смогут договориться, если не придут к общему пониманию термина «денуклеаризация». В Соединенных Штатах его понимают как полный отказ Пхеньяна от ядерного вооружения. В КНДР — как процесс, который в полной мере касается не только Северной, но и Южной Кореи, а также США. Иными словами, Пхеньян под полученные гарантии разоружается, Сеул не ведет разработку ядерного вооружения, а Вашингтон убирает из региона свой военный «атом», включая атомные авианосцы. Очевидно, что подобного жеста доброй воли ожидать от Белого дома вряд ли приходится, и это заводит всю идею с переговорами в тупик. Опять же, непонятно, кто на планете мог бы предоставить Пхеньяну весомые гарантии безопасности…

— Я со скепсисом отношусь к результатам возможных переговоров между Вашингтоном и Пхеньяном. Тем не менее, в случае с ситуацией на Корейском полуострове любые переговоры лучше, чем их отсутствие. Да и в Вашингтоне местные «ястребы» вполне осознают возможную, скажем так, степень издержек от прямого военного конфликта с Северной Кореей. Словом, я не торопился бы окончательно ставить крест на результатах возможных переговоров между двумя лидерами.

У меня есть ощущение, что мы сейчас являемся свидетелями чего-то похожего на реалии Карибского кризиса — с поправками на корейскую специфику, конечно. Приблизившись к порогу, за которым вполне отчетливо маячила настоящая война, стороны осознали, чем может обернуться следующий шаг вперед. И решили попробовать поговорить друг с другом.

— В чем, по-вашему, заключается основная цель политических маневров северокорейского лидера? Ну, разумеется, кроме обеспечения безопасности своей страны?

— Ким Чен Ын добивается того, чтобы КНДР считалась пусть и малой, но великой, а точнее — ядерной державой. Просто по факту того, что у Пхеньяна уже есть баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Ким Чен Ын добивается того, чтобы его отношения со Штатами строились по американо-китайскому паттерну. В духе: «Да, нас не любят. Но нападать на нас не рискуют и планов насильственной смены режима в отношении нас не разрабатывают». Ким Чен Ын рассчитывает на то, что когда описанный северокорейский статус будет признан, то, во-первых, можно будет частично избавиться от санкций. Во-вторых, Штаты наладят с Северной Кореей нормальные дипломатические отношения, подпишут какой-нибудь итоговый мирный договор по итогам Корейской войны. После чего можно будет, наконец-то, слегка выдохнуть. Но…

— Но?

— Но признание Северной Кореи членом ядерного клуба вызовет возражения не только у Штатов. Ведь легитимизация КНДР в статусе ядерной державы способна нанести мощный удар по всей современной концепции нераспространения ядерного оружия. Сейчас имеется немало стран, которые не входят в ядерный клуб, но которым для создания ядерного оружия не хватает лишь политической воли. И вот эти страны, включая, кстати, и Южную Корею, имея перед глазами пример КНДР, могут задаться вопросом: «Почему Пхеньяну можно, а нам — нет?!..» Как результат, появится мир, в котором большим державам станет куда труднее демонстрировать свою гегемонию, чем сейчас.

Автор: Андрей Союстов