За кадром "Ну, погоди!" - Маразмус Нольэмоций

В 1969 году мультипликатор Геннадий Сокольский снял один из эпизодов выпуска №1 мультжурнала "Весёлая карусель". Авторами сценария 2,5-минутного мультика были Александр Курляндский, Феликс Камов и Аркадий Хайт. Сюжет режиссёрского дебюта Сокольского —противостояние Волка и Зайца.

Руководство "Союзмультфильма" решило, что этот сюжет можно развить. Курляндский вспоминал, что ему с Хайтом и Камовым предложили "написать сценарий уже не коротеньких сюжетов, а большого (по меркам мультипликации) десятиминутного фильма."

Студия не решилась доверить постановку нового творения начинающему режиссёру, и тогда пригласили Вячеслава Котёночкина. Он пришёл не один, а с художником-мультипликатором Светозаром Русаковым — талантливым мастером, уже сотрудничавшим с ним раньше.

"Сценаристы изначально принесли такое огромное количество смешных заявок, что хватило бы на несколько фильмов сразу. Бери, что хочешь, любую тему", — вспоминал Русаков. Но изначально планировали отснять всего три-четыре серии. В 1971 году вышел четвертый и, как предполагалось, последний выпуск "Ну, погоди!". Вскоре он получил несколько престижных премий, в том числе в Италии. А зрители начали заваливать "Союзмультфильм" письмами с просьбами продолжения приключений Волка и Зайца. "Ну, погоди!" не стали закрывать.

Интересные факты о создании нестареющего шедевра советской мультипликации.

Первые герои были внешне совсем иные, но мы отталкивались именно от этих типажей. У меня до сих пор сохранился эскиз Волка, утвержденный худсоветом. Но, что любопытно, этого волка я встретил еще в 41-м году. Я увидел такого типа в Новосибирске, где мы с мамой оказались в эвакуации.
Мороз тогда стоял зверский, но я решил сходить на новый фильм. Пришел в кинотеатр, а там очередь. И вдруг лезет такая фигура - «свой», новосибирский! А мы - эвакуированные, вроде как уже второй сорт. Я взял его за шкуру, притянул к себе и говорю: «Слушай, джентльмен, куда лезешь?» Если бы вы видели его реакцию! «Это я джентльмен?! Как ты меня назвал?!» И он остался у меня в памяти на всю жизнь.(Светозар Русаков)

А Котёночкин однажды увидел на улице длинноволосого парня со слегка выпуклым брюшком и прилипшей к губам папиросой, в кепке с пуговкой. И тоже запомнил его надолго. Впоследствии режиссёр и художник объединили свои впечатления об этих случаях, так и получился Волк.

Фирменную шаркающую походку Волка разработал мультипликатор Виктор Лихачев.

Он был самокритичен до безобразия. Аниматоры работали в студии сдельно: сколько сцен нарисуют, столько и получат. А Виктор, если не был удовлетворен итогом, мог скомкать все листы и выбросить, а потом просидеть за столом еще несколько дней.
На создание новых персонажей у нас было не так много времени, а чтобы слегка менять Бегемота, особых усилий прикладывать не приходилось. Ничего особенного в нем не было. А вот в одном из выпусков на пляже появилась Свинья с массой бюстгальтеров. Вот это, я считаю, находка! Уж и не вспомню, кто из нас это предложил, но как сыграло! (Светозар Русаков).

Множество зверей попадает в кадр всего на пару секунд. Например, в первом выпуске, когда на Волка падает забор (при этом задним концом трезубец должен был пробить Волка насквозь), за ним паникует компания — тинейджер Гусь, свинья, медведь и стеснительная Лиса.

Котёночкин вспоминает, что жалко было смотреть на лицо Папанова, когда в роли Волка он обнаружил всего два слова: "Ну, погоди!". Долго вздыхал: "Где же тут артисту развернуться?" Но отказываться не стал. Позже у Папанова появилась еще одна реплика: "Ну, Заяц, погоди!". В "морской" серии, когда на палубе Волк сражается с чемоданом, репертуар актёра пополнился репликой: "Ну, чумадан, погоди!". А потом Волк в наряде Деда Мороза спел: "А ну-ка, давай-ка плясать выходи..."

"Знай я о его вокальных способностях пораньше, он бы у меня давно запел, но мне это стало известно только после выхода на экран фильма "Маленькие истории большого города", где Папанов неотразимо исполняет известный романс "Пой, ласточка, пой".
Когда Анатолий Дмитриевич приходил на студию, там всегда стоял хохот. Две трети его рабочего времени занимала разминка: он собирал народ и травил анекдоты, байки... А во время записи я частенько приглашал художников-мультипликаторов понаблюдать за его неподражаемой мимикой, за жестами. Потом они использовали это в своей работе, когда рисовали Волка" (Вячеслав Котёночкин).

"Что же ты мне такую нездоровую популярность создал? — пожаловался однажды ему Папанов. — Стоит мне выйти из подъезда, как ребятишки нашего двора начинают кричать: "Ну, Волк, погоди!", прохожие оборачиваются... Иду, пряча лицо в воротник. Процедура, заметь, повторяется ежедневно, и не только в нашем дворе".

В своей книге воспоминаний "Ну, Котёночкин, погоди!" режиссёр описывает один забавный случай. В 1964 году Хрущёв затеял реформу русского языка. Согласно предлагаемому новому правописанию надо было писать, например, не "заяц", а "заец". По этому поводу шли бурные дискуссии в газетах. По инициативе Папанова, в 8-й (новогодний) выпуск «Ну, погоди!» была включена насмешка именно над этим случаем.

Волк, на котором нет ничего, кроме трусов, падает по милости Зайца с большой высоты в сугроб. Вокруг — горная местность. В горах даже громкий голос может вызвать лавину, но Волк об этом не думает и орёт во всю глотку : «Ну, заец!!» Со склона на Волка падает для начала ком снега. Он, испугавшись, рычит потише: «Нуу, зааеец…». А потом уж вовсе шепотом: «Ну, заиц…».

Но от схода лавины это его не спасло, и Волк несётся вниз, пытаясь убежать от нее(здесь пародируется один из фильмов про Джеймса Бонда, "На секретной службе ее Величества"(1969).

Клара Румянова рассказывала о том, как ей впервые дали прочитать сценарий и посмотреть эскизы персонажей к «Ну, погоди!».

«Я посмотрела на своего зайчика и поняла, что парень должен быть очень ловкий, даже если он боится волка, не показывает ему этого, и он должен быть победителем и хитрым очень».
Вначале был написан только один фильм, и никто не предполагал, что будет серия. До "Ну, погоди!" я уже двадцать лет озвучивала мультфильмы. В том числе работала и с будущим режиссером знаменитого мультсериала Вячеславом Котеночкиным. Когда он задумал "Ну, погоди!", то сразу так и сказал: "Даже пробовать никого не буду, Папанов - волк, Кларочка - зайчик".

11-ю серию, где наши персонажи оказались в цирке, я сделал после разговора с Никулиным.,- рассказывал Котёночкин.- Мы приехали в Кишинев с Уфимцевым (режиссер, который сделал "38 попугаев" и др.) на какой-то фестиваль. Стоим около гостиницы, ждем такси. Вдруг рядом тормозит желтая "Волга", вылезает водитель в кепке-восьмиуголке. Мы направились к машине, думая, что приехали за нами. Пригляделись — ба! Это же Никулин!
Вечером, сидя у него в гостях, я сказал, что мечтаю сделать какой-нибудь цирковой фильм, и предложил ему стать сценаристом. Он ответил: "Нет, я не умею писать. Если хочешь, я буду рассказывать байки о цирке, а ты выбирай и сочиняй что хочешь..." Мы так и не собрались, но серия о цирке всё же появилась.

Придирки цензоров иногда были просто курьёзными. В 12-м ("музейном") выпуске Волк попадал в Египетский зал и прятался в саркофаге с надписью «Рамзес IІ». На сдаче фильма чиновники сказали: «С Египтом мы сейчас дружим, как бы не было международного скандала!» К счастью, это замечание не повлекло за собой монтажную переработку киноленты.

Сейчас начинают что-то высматривать в наших фильмах, искать какие-то подтексты, фиги в карманах. «Признайтесь, вы же это не просто так сделали!» Но никаких подтекстов, никакой политики не было! Нам весело работалось, оттого и кино получалось смешным. (Светозар Русаков)

Проработка фонового материала у Русакова всегда отличалась тщательностью – сказывался интерес художника к этнографии, истории мировой культуры и его неизменное внимание к деталям. Кроме того, все фона после их поступления из фонового цеха (где они изготавливались по образцам художника-постановщика) Русаков дорабатывал собственноручно для каждого фильма.

14-й выпуск был снят после нескольких лет перерыва. За это время у сценаристов накопился новый материал, и сериал решено было продолжить. В новом выпуске действие происходит сначала дома у Зайца, а потом – в Доме юного техника. Волк забегает внутрь здания. Роботы его задерживают, подстригают, чистят одежду, завивают волосы, на хвост повязывают нелепый бант и т.д.

Над этой сценой работал талантливый художник-мультипликатор Виктор Арсентьев. Во внешности Волка можно заметить отголоски модных тенденций 1980-х годов, когда была популярна химическая завивка волос и вычурность аксессуаров.

Но Волк остается верен старым привычкам – не только брюкам клеш (отголоску 70-х), но и общей небрежности стиля «романтического хулигана», поэтому он избавляется от завивки, выкидывает бант и расстегивает ворот рубашки. Художник-постановщик «Ну, погоди!» Русаков признавался: «Наш Волк всегда старался быть модным, но постоянно опаздывал».

В качестве саундтрека использовалась не специально написанная музыка, а просто известные на то время хитовые композиции, как отечественные, так и зарубежные. Особенно хитовой была композиция «Popcorn» (эпизод с дизель-молотом на стройке) Гершона Кингсли. Но в мультфильме используется версия от английского коллектива Elektrik Cokernut (альбом «Go Moog!»).

Композиция, играющая во время титров- «Водные лыжи» (Vízisí), создана венгерским композитором Тамашем Деаком.

В 14-м выпуске были использованы сразу три трека голландской группы Digital Emotion- "Get Up, Action", "The Beauty and the Beast" и "Go Go Yellow Screen".

Котеночкин лично подбирал музыку для каждого выпуска и всегда попадал в точку. Правда, и здесь брали шлягеры, которые, как и мода, к концу съемок уходили. Но на экране это все смотрелось комично. Взять хотя бы эпизод, в котором Волк лезет по канату и насвистывает «Песню о друге» Высоцкого. И таких неожиданностей много.(Светозар Русаков)

Многие студийные режиссеры считали наше кино несерьезным, примитивным, на потребу. У нас-де есть мастера, которые делают искусство, а «Ну, погоди!» - однодневка. Но самое любопытное, что когда эти глубокие умы ехали на встречи со зрителями, то в финале всегда показывали «Ну, погоди!» (Светозар Русаков)

Режиссёр и художник-постановщик "Ну, погоди!" за раздачей автографов берлинским поклонникам, 1978 год.