WARHEAD.SU
Танки неслись по ослепительному белому полю. Несмотря на грохот двигателей и лязг траков, они казались немецким пехотинцам призраками из потустороннего мира. Советские боевые машины каким-то чудом преодолели все выставленные фрицами заграждения. Декабрь 1941 года стал моментом истины первого года войны.
Алексей Исаев •
Сказать, что контрнаступление под Москвой стало рискованным предприятием, - это не сказать ничего. Численный перевес частей и соединений Западного и Калининских фронтов над войсками ГА «Центр» был незначительным. Не было речи даже о полуторном превосходстве советских сил. Собранные к столице резервы имели за плечами всего несколько недель форсированного обучения. Лишь малая часть этих бойцов и командиров хотя бы «нюхала порох» на фронте. Причём это уже были действительно последние резервы. Шансы на успех давала лишь концентрация сил против ослабленных немецких флангов. Главным же козырем и тараном советского наступления стала бронетехника.
Белые призраки
Танки-призраки принадлежали 8-й танковой бригаде Павла Ротмистрова, будущего командующего гвардейской танковой армией. Выставленные немцами мины и другие заграждения они банально обошли заранее разведанными маршрутами. Никакой мистики. Однако внезапное появление из ниоткуда сильного танкового кулака стало шоком для флангового заслона 3-й танковой группы. Немцы дрогнули и побежали, оставляя орудия и транспорт. Неожиданный удар заставил германское командование срочно начать отход от Москвы, чтобы не оказаться в «мешке» с перерезанными коммуникациями.
Советские войска на марше проходят через освобождённый город Клин (источник фото)
Танкисты Ротмистрова прорвались сначала к шоссе из Клина на север, затем и на Волоколамское шоссе. Тем самым они перехватили пути снабжения и отхода противника. За пять дней танкисты набрали трофеями триста немецких грузовиков, при том, что основной куш достался всё же «царице полей» - пехоте - на дорогах к востоку от Клина. Именно там были брошены вражеские грузовики, легковушки, тягачи и оставшиеся без горючего танки.
За нами Москва
Козырь на то и козырь, что его стараются использовать. Тем более в критических ситуациях. Свободных танковых бригад у командующего Западным фронтом Георгия Жукова к 5 декабря 1941 года практически не было. Машины - даже свежеприбывшие с заводов - вынужденно бросали в бой, чтобы сдерживать натиск немцев на Москву и латать бреши в самом конце ноября - начале декабря. С переходом в наступление новой задачей танковых соединений стало не дать врагу организованно отойти на запад. Бригадам предстояло бить в лоб того самого противника, что только что рвался к столице. Немец пятился назад, но это лишь частично облегчало задачу. Сами соединения успели понести потери в людях и технике в оборонительных сражениях. Впрочем, были свои плюсы: танкисты и командиры уже хорошо знали местность, по которой только что отступали с боями. Теперь теми же дорогами предстояло гнать врага назад.
Парад 7 ноября 1941-го (источник фото)
Танкисты решили одним броском дойти до Ленинградского шоссе и отрезать пути отхода немцев. Окно возможностей для этого давал пока ещё «рыхлый» фронт. Рывок днём 10 декабря имел просто оглушительный успех. Отряд вклинился между отходящими колоннами. Он упредил батальон немецкого 67-го полка в деревне Кочергино и за его спиной понёсся дальше. Паника стремительно распространялась в отходящих нацистских колоннах. Всего три танка, ворвавшиеся в следующую деревню - Хмелёво, - заставили немцев бежать из неё дальше на запад, в Карпово. Там располагался штаб 67-го полка вермахта, и его командир полковник Райхерт безуспешно пытался увещевать бегущих подчинённых. А вскоре сам к ним присоединился. Уже в сумерках советские танки добрались до Ленинградского шоссе и заняли оборону вместе с десантом. Путь передового отряда бригады Кравченко стал для немцев в буквальном смысле дорогой смерти. В отчёте танкистов есть красноречивая фраза - «противником на дороге оставлены десятки трупов». Потери самой бригады можно оценить как незначительные: трое убитых и пять раненых, два подорвавшихся танка.
Паника
Ещё утро 10 декабря 1941 года не предвещало для 106-й пехотной дивизии вермахта никаких неприятностей. Планировался отход вместе с приданным 67-м полком на очередной рубеж обороны под Солнечногорском. Оставляемые деревни планомерно поджигались.
Вечером того же дня дивизия находилась в глубоком кризисе. Она была разорвана надвое, приданный 67-й полк в беспорядке отступил. Южнее занятой советскими танками деревни Дубинино на шоссе остались отрезаны части 2-й танковой дивизии. Неудачу быстро свалили на танкобоязнь пехоты приданного полка. Но реально танкобоязни оказались подвержены все. Фрицы даже не предприняли попыток выбить советский отряд. Бросая технику, они отходили на запад по просёлочным дорогам.
Брошенный под Москвой (источник фото)
Расшатывание вражеских позиций танковыми ударами применялось на всём фронте. Двадцать второго декабря под Наро-Фоминском машины 5-й танковой бригады Михаила Сахно буквально «смотали» немецкую оборону вдоль реки Нара. С развёрнутыми башнями танкисты ехали по укреплённому берегу, расстреливая блиндажи и огневые точки противника. Вспыхнула паника, и последний удар красноармейцы наносили... забрасывая окопы гранатами из открытых башенных люков. «Местные успехи» складывались в крупную победу, изменившую ход войны.
Генерал Снег
Традиционно немецкие мемуаристы пеняли на погоду как неблагоприятный фактор в боях под Москвой. Однако обильные снегопады, начавшиеся после 5 декабря 1941 года, точно также повлияли на темпы и глубину советского контрнаступления. Неплохо задуманный бросок кавалерии и танков 5-й армии через Москву-реку в тыл немцам завяз в метровых сугробах. Глубокий снег стал общей проблемой для танковых войск Западного фронта. Он мешал обходным манёврам вне шоссе. Конечно, Т-34 и КВ уверенно преодолевали снежный покров в 40-60 и даже 80 см. БТ и Т-26 сохраняли возможность двигаться в полуметровом снегу. Эти машины могли атаковать вне дорог. А малые танки на целине застревали и становились мишенями для артиллерии противника. Иногда в отчётах даже в сердцах писали: «Малые танки Т-30-40-60 являются лишней обузой».
Советские лёгкие танки Т-26 под Москвой в декабре 1941-го (источник фото)
Несколько лучше дела обстояли у ленд-лизовских машин. «Валентайны» и «матильды» преодолевали снег в 40-45 см. В целом же по мере уменьшения числа находившихся в строю Т-34 и КВ в бригадах Западного фронта падал и темп наступления.
Таран на Ламе
Советское наступление на реке Ламе в январе 1942 года впоследствии стало легендой. Именно здесь наши войска впервые реализовали принцип сверхконцентрации артиллерии на узком фронте, ставший визитной карточкой Красной армии в 1943-1945 годах. Однако обычно забывают, что этот успех был также достигнут танковым кулаком.
В 20-й армии на Ламе собрали 100 танков - 40% всех боевых машин Западного фронта, находившихся в строю. Именно это вкупе с артиллерией позволило продвинуться вперёд, даже когда немцы перешли к упорной обороне на выгодных рубежах. Впереди было ещё три с половиной года войны. Однако в декабре 1941 года под Москвой удалось сделать даже больше, чем можно было ожидать. На какое-то время вермахт оказался лишён своего самого устрашающего оружия - танковых дивизий. Они на месяцы превратились в пехоту почти без танков, автотранспорта, тягачей с немногими сохранившимися орудиями.
Зимой 1941-го советские танкисты изменили ход войны.
Оценили 62 человека
73 кармы