«Молодец!» Николай II о расправе Римана над рабочими Подмосковья

Воспоминания очевидца обер-кондуктора Т. В. Голубева о подавлении декабрьского вооружённого восстания в Подмосковье карательной экспедицией Римана в 1905 г.

16.12.1905 г. бригада Т.В.Голубева заступила на дежурство и утром в 9.00 он увидел, как на ж/д вокзале Москвы полковник Николай Карлович Риман подготовил карательный поезд из 23 вагонов и погрузил в них свой батальон Семёновского лейб-гвардейского полка из шести рот. В товарных вагонах пропилили стены и выбили окна и вкатили в них 2 орудия, а в передних классных вагонах были установлены два пулемёта. Перед эшелоном Римана выдвинулся паровоз с вагоном с солдатами ж/д батальона под командованием поручика Костенко.

Нижние чины лейб-гвардейского Семёновского полка Е.И.В.

Когда эшелон Римана подошёл к Сортировочной, Голубев увидел, что стоящие товарные вагоны на ней вскрыты, а вещи, мука и хлеб из них разбросаны по путям. Какие-то люди у этих вагонов грузили товары и продукты на лошадей и санки и увозили их. Не зная, что их ждёт, некоторые из них приветствовали эшелон Римана революционными возгласами «Да здравствует свобода!» В ответ полковник приказал открыть огонь по толпе:

Солдаты стреляли в них из окон, а некоторые с площадок. Стреляли без разбору. Люди падали, бились на снегу, ползли, оставляя кровавые следы. Вот народ бросил всё и побежал в поле, а кто остался у лошадей и саней, тех всех перебили. Женщина укрылась за сарай ассенизации со своими санками. Муж её убежал, а её застрелили.

Риман вошёл в здание станции Сортировочная и Голубев услышал оттуда выстрелы из револьвера. Выйдя, полковник приказал нескольким солдатам остаться и убрать тела, после чего эшелон в 12.00 16.12.1905 двинулся дальше.

У ж/д станции Перово Голубев увидел шедших вдоль рельсов и забора мастерских людей. Риман навёл на них револьвер и потребовал поднять руки и остановиться, однако они проигнорировали его приказ. Тогда полковник снова приказал солдатам открыть огонь по толпе.

Когда сосчитали убитых, то оказалось их шестьдесят три человека. Некоторые, услышав выстрелы, поднимали руки, но их били.

По приказу Римана семёновцы выгрузились из вагонов и пустой эшелон отправился к станции Перово, а солдаты разделились на две группы и двинулись в наступление на село. Голубев со своими железнодорожниками из эшелона увидели новые убийства:

Видно было, как падали люди.

После остановки эшелона на платформе Голубев услышал, как один из семёновцев заколол штыком помощника начальника станции. К эшелону привели раненую девочку примерно десяти лет и перевязали, но остальные раненые продолжали корчиться на снегу, заливая его кровью. В это время полковник Риман со своими солдатами ушёл в село Перово и Голубев услышал оттуда выстрелы.

Риман почему-то пощадил Вешняки, а вернувшийся назад со своим поездом поручик Костенко сообщил, что в Люберцах на Люберецком заводе застал митинг рабочих, которые при его приближении все разбежались.

Затем эшелон Римана прибыл в Подосинки. Здесь снова начались расстрелы:

Риман застрелил Михельсона и ещё двоих.

Потом оба поезда состыковались и прибыли в Люберцы за исключением трёх оторвавшихся вагонов. Здесь войска Римана снова выгрузились из эшелона, а он вызвал к себе дежурного по станции Смирнова и приказал обыскать его и отобрать у него все документы и ключи. Риман держал в руках список подлежащих расстрелу. Стало темнеть, когда семёновцы вошли в село и заночевали в нём. Солдаты приготовили себе ужин и получили спирт. Голубев был страшно испуган и смог заснуть, только выпив полтора стакана спирта.

В 7.00 17.12.1905 г. Голубев стал свидетелем расстрела разносчика, на которого указал жандарм, что тот в начале забастовки отобрал у него шашку и револьвер. Потом семёновцы обыскали дома и привели местного жителя Волкова, обыскали его и обнаружили у него браунинг. После этого Риман лично убил его в палисаднике выстрелом в грудь. Затем привели арестованного вчера дежурного по станции Смирнова и в палисаднике солдат выстрелил ему в затылок из винтовки, но с первого раза не убил и его добили выстрелом из револьвера.

Потом задержали машиниста Московско-Казанской железной дороги, эсера А.В.Ухтомского сразу с двумя револьверами и пивших с ним чай в чайной шестерых его собеседников. Всех их привели в контору начальника станции и вызвали им священника. После этого их увели в поле к кладбищу и поставили спиной к шеренге взявших винтовки на изготовку солдат, но Ухтомский повернулся к ним лицом.

Грянул залп. Все упали, а бритый [А.В.Ухтомский] стоял, руки в карманах. Второй залп — он закачался. В это время его дострелили из револьвера, и он упал.

Эшелон Римана тронулся дальше. Солдаты захватили с собой в поезд арестованного слесаря, прямо в пути застрелили его и выбросили из вагона на дорогу. Миновав Быково, эшелон Римана остановился в Раменском и семёновцы произвели здесь обыск, схватили помощника начальника станции Соколова и поезд двинулся дальше в Голутвино на вокзал г. Коломна.

Прибыв в Голутвино около 15.00 17.12.1905, семёновцы растреляли машиниста Харламова за найденный у него револьвер, после чего атаковали Механический и литейный завод инженеров братьев Струве (потом Коломенский машиностроительный завод) и его окрестности.

В это время фельдфебель [Ильичов первой роты второго запасного стрелкового батальона] какого-то полка, возвращавшегося с войны, подошёл к Риману и сказал:

— Удивляюсь, ваше высокоблагородие, как можно без суда расстреливать?

— А, ты лезешь учить! — и пристрелил его.

На станции Голутвино было много людей, их всех обыскали и тут же расстреляли 23 человека, в том числе престарелых начальника станции Надежина и его помощника Шелухина. Начальника депо отпустили.

Надежина, который шёл рядом с Риманом и просил его:

— Пожалейте, хоть ради детей.

Риман приказал солдату велеть ему замолчать, и солдат ударил кулаком старика по шее. Их расстреляли... когда рассматривали убитых, Шелухин был ещё жив и просил пощадить, но его прикончили из револьвера.

По дороге обратно в Москву солдаты Римана расстреляли в Ашиткове начальника станции и телеграфиста. Но на других станциях никого больше не убили, ещё и потому, что там никого не оказалось. В столицу карательная экспедиция Римана вернулась в 10.00 19.12.1905. Полковник приказал Голубеву и его железнодорожникам молчать обо всём, чему они были очевидцами.

Вернувшись домой, я долго не мог прийти в себя — всё плакал.

А кондуктор Маркелин, ездивший с нами, сошёл с ума.

Источник: Гиляровский В.А. Сочинения в 4-х тт. — Том 2. Трущобные люди. Рассказы, очерки, репортажи.

Ну право — какой милый, добрый Ники!

Наш будущий великомученик Николай Александрович...

Похвала Николая II в адрес Н.К.Римана.

А Вы говорите — военно-полевые суды, столыпинские галстуки, скорострельная юстиция, тройки НКВД, ГУЛАГ...

Зачем, если полковник лейб-гвардии Семёновского полка Николай Карлович Риман и так — молодец? 

https://dzen.ru/a/Z4Ac8rCeRkIj...