Встретил интересный материал, приоткрывающий природу двойственного отношения к Севастополю.
Приезжие считают местных жителей пафосными патриотичными лентяями, которые гордятся историей города и своими связями. Севастопольцы же обижаются: материковые россияне раньше вели себя как гости, но теперь чувствуют себя хозяевами. А «донецкие просто обнаглели».
В Крыму к любым визитерам относятся проще, но тесного общения с ними предпочитают избегать.
Валерий
севастополец
Я понимаю, что все это нашествие неизбежно, а когда мост построят, тут вообще вавилон будет. И я уже, вроде бы, смирился с этим. Но приезжие меня все равно бесят, потому что они пожирают город моего детства. Навезли машин, шныряют по всем закоулкам, последние пустыри застраивают.
Жена говорит мне: ну послушай, ты же сам считаешь, что Севастополь затхлый, что ему нужна свежая кровь. Мол, среди приезжих много людей толковых, порядочных. И оно вроде бы так и есть. Но когда я смотрю на них в городе (а глаз у меня приезжих сразу выделяет), я чувствую скрытую угрозу, иногда даже агрессию.
Это уже не те восторженные и расслабленные россияне, приезжавшие сюда раньше попить массандры у моря. Это хваткие, практичные, лишенные всякой сентиментальности хищники, приехавшие занять мое место под солнцем.
Раньше мы, севастопольцы, для них существовали, были предметом интереса, изучения, может быть насмешек. А сейчас нас для материковых россиян нет. Они ведут себя как хозяева, они нас тут в упор не видят. Взвинтили цены на все, понаоткрывали своих убогих наливаек, всем недовольны, все им не так... Так чего приехали? Нет, не уезжают.
Анна
переехала в Севастополь из Славянска во время боевых действий
Я получила российский паспорт два года назад и работаю врачом. Местные относятся ко мне по-разному. Кто-то поддерживал меня и всячески старался помочь, а кто-то наоборот — выказывал пренебрежение и демонстрировал собственное превосходство. Проблема была с поиском жилья.
Наша новая арендатор больше всего боялась впустить в дом украинцев и наткнулась на нашу семью.
Она нарочито давала понять при наших детях, что мы ей уже обязаны тем, что она с нами общается. Паспорта РФ мы получали с ней одновременно, но она вынудила меня принести справку с работы, характеристику от прежней хозяйки, дать телефоны моих коллег, чтобы они подтвердили ей нашу платежеспособность и порядочность. Но все равно мы оказались для нее «не теми», кому можно доверять.
Сегодня у меня все друзья приезжие. Причем не важно откуда: с Донбасса, из Москвы, из Калининграда. Среди местных друзей нет. Многие севастопольцы мнят себя высшей расой, считают, что они – люди, а все остальные недостойные жители планеты. Это замечательно - чтить память своих предков и гордиться их достижениями, но что они сделали сами? Многие из них попросту сдают свое жилье втридорога и бездельничают на эти деньги.
Сергей
севастополец
Я не очень рад «донецким». Во-первых, уезжая, они бросили там своих родителей, оставили их под обстрелом.
Во-вторых, они выкинули на улицу своих кошек и собак, бросив их на произвол судьбы. Я считаю, что это предательство.
В-третьих, приехав сюда, они ведут себя крайне нагло и невоспитанно. Как? Они не понимают, как себя стоит вести — да, им нужно выживать, но у нас другой менталитет. В Севастополе исторически сложилось, что коренное население составляют офицеры и члены их семей. Раньше все было на доверии, даже в троллейбусах пассажир сам платил за билет, и никто не считал сколько талончиков он оторвет. Потом наступили 90-е. Бандиты — это было наносное, хороших людей все равно всегда было больше, просто их не видно. Белая кость, офицерское воспитание, честь Отечества, тут всегда было важнее всего. В моей семье военных не было, но я пропитан этим духом патриотизма, который разлит здесь во всей природе. Это так прекрасно жить в городе, который ты любишь и в стране, которой ты гордишься. Россия — лучшая страна в мире, тут русские, тут русский дух.
Лидия
чиновник с материка
Мы с мужем приехали из Москвы после событий 2014 года. Он человек идейный. Решил: надо ехать, помогать, развивать Крым. Там ведь такие люди! Там — Алексей Чалый.
Я сразу устроилась в правительство Севастополя. Почти сразу сложилось впечатление, что севастопольцы, узнав про госденьги, очень радовались. Поработав в России, ты понимаешь, что федеральные деньги — это не радость, а абсолютный головняк. Распилить их невозможно, по крайней мере на моем уровне. А местные, насколько я понимаю, видят, что деньги большие, хотят получить с этого хоть что-то. Как получить — не знают, ждут, и деньги уходят в федеральный центр.
У меня были подчиненные из местных. Все разные. Некоторые очень грамотные, адекватные. А некоторые работают неэффективно. Я объясняла им, что нужно меняться. Но они не понимают. Были у меня в подчинении двое мужчин — старые приятели. Оба пили, разгильдяйствовали, плели интриги.
Один пришел ко мне и прямо сказал: «Хочу должность, как у Н. Мы с ним вместе на блок-постах за Севастополь стояли».
Но чем может быть полезен на руководящей должности, так и не сказал. Я ему отказала, и он стал писать на меня в органы, что я взятки беру.
Я думаю, в городе были так называемые «профессиональные русские». Они участвовали в Русской весне, чтобы сесть на должности.
Какие бы я выделила черты местных? Из положительного — отношение к своей истории — кто еще в России столько знает о своем родном городе, трудно даже предположить. Из неприятного — сталкивалась с завистью, кумовством, нежеланием учиться и работать.
У меня в подчиненных были жены и дети моряков и офицеров. Они были в департаменте до меня и наверняка долго еще проработают после моего увольнения. Их реально считают неприкосновенной кастой — получают они немного и занимают вроде бы несущественный пост. Ничего от них не зависит, но они — обязательный неотъемлемый атрибут каждого департамента.
И еще встречала часто: «я того-то во власти знаю» — какой-то особый элемент гордости у севастопольцев. За квартиры с «бабушкиным ремонтом» тут дикие цены — куда ни кинь.
Валентин Филиппов
тележурналист, Одесса
Я понял, что становлюсь в Севастополе местным, когда меня начали раздражать приезжие.
Зачем нам их столько? Ну, те, которые русские или моряки – ладно. Это их город. Но приехать в Севастополь потому, что здесь море, горы и тепло – верх цинизма. Просто неуважение к истории и традициям нашего города!
Это уже становится смешным. Что ни бармен, так с Мариуполя. Что ни официантка, то с Херсона. Тренер по карате у моего сына из Донецка. Женечка в магазине на колбасе стоит из Харькова. На лотках промтоваров одесситы всюду. А таксисты славянской внешности после короткой торговли переспрашивают:
— Дорогу покажешь?
Как же я им её покажу, если я сам могу заблудиться в этих серпантинах между бухт и курганов?
Да что говорить! С удивлением обнаружил, что одна моя квартирная хозяйка была из Полтавы, а вторая оказалась из Чернигова!
Ещё в самом начале, год назад, я познакомился с потрясающим севастопольцем. Зовут его Костя. Мы дружим уже год. Он риелтор.Высокий, спортивного телосложения интеллигент лет под шестьдесят, он не пытался мне навязать сомнительную жилплощадь. Говорил о плюсах и минусах. О собственных сомнениях. И о том, что Мир не совершенен. Как-то мы поехали на Малахов курган. Мой сын лазил по пушкам, а Костя рассказывал и рассказывал.
— Я хочу, чтобы Вы, поняли, почему эта земля русская – говорил он.
Костя кружил меня с Лёшкой по Севастополю несколько недель. Мне начинало казаться, что я прожил в этом городе всю жизнь.
— Спасибо тебе, Костя, – говорю. – Ты подарил мне лучший город на земле. Ты подарил мне новую жизнь. Так поступить мог только настоящий севастополец.
— А я из Львова – задумчиво ответил Костя….
И тогда он рассказал мне свою историю.
Давным-давно, в 1991 году Костя обнаружил, что его родной Львов стал совсем бандеровским. Костя верил, что развал СССР – ненадолго. Что Россия поднимет голову и всё станет на свои места. Но жить среди людей, ставших нацистами, он больше не сможет. Костя решил переехать в какой-нибудь русский город и там дожидаться возрождения Великой Страны.
— И ты уехал в Севастополь? – догадался я.
— И я уехал в Киев – ответил Костя.
Там в русском Киеве он прожил десять лет, пока не оказалось, что город быстро и озорно превращается в точно такой же бандеровский Львов. Но более агрессивный и самодовольный. Вот только тогда, в самом начале двухтысячных Костя и уехал в Севастополь.
— И здесь тоже много бандеровцев, – добавил Костя – только они теперь с портретами Путина ходят.
И, знаете, он очень прав. Потому что бандеровец — это не только нацистская идеология, но и вообще, идеология превосходства, помноженная на дремучую необразованность. Из этой смеси рождаются те самые майдауны. Люди, желающие сделать Севастополь закрытым городом и одновременно жить сдачей жилья в аренду. Или требующие построить мост через бухту, а флот убрать, потому, что «мы Украину победили, он теперь не нужен». Мне, к слову, встречались коренные севастопольцы из нового поколения, которые не знали о существовании панорамы обороны Севастополя. Живущие в пределах прямой видимости на купол этого сооружения.
Это чистая правда. И Костя имеет больше отношения к Севастополю, чем все они.
Так вот получается, что Севастополю нужны приезжие. Не богатые москвичи, арендующие апартаменты в Тихом Центре, а сильные и образованные люди. И не в паспорте дело. Как говорят в Одессе: «бьют не по паспорту, а по морде».
Севастополь стал другим. Теперь это мегаполис со всеми его плюсами и минусами. С пробками на дорогах и джипами на газонах. Год назад в моём дворе по ночам можно было в футбол играть, а теперь даже мопед приткнуть негде. Но это город с высокой экономической активностью, с оживающими производственными мощностями. С рабочими местами и огромным дефицитом специалистов во всех отраслях реальной экономики…
Мнение со стороны
Александр
Керчь
По моим подсчетам, только пять процентов крымчан сдают жилье. Это вредный стереотип про то, что все тут живут с аренды. Мне лично ничего не надо ни от туристов, ни от других приезжих. Я просто держусь от них подальше и дружу только с земляками.
Пока Россия была далеко, казалось, что мы — один народ. Мы мало пересекались, но оказалось, что за 20 лет сильно изменились. Мы говорим «свеклА», а нас поправляют и говорят «свекла». Приезжие свято убеждены в том, что у них там порядок, а у нас полная анархия, но это совсем не так.
Для местных, приезжие — это реакция на бытовой раздражитель, по сути — это бытовая ксенофобия. У крымчан создается ощущение, что они живут на проходном дворе.
Да и сами приезжие к нам не очень хорошо относятся. Они платят за съем жилья одному человеку, а ведут себя так, как будто заплатили сразу всем крымчанам.
Даже идя на море, местные стараются выбрать тот пляж, о котором приезжие не знают, но очень скоро они появляются и там. Причем, если даже пляж пустой, то туристы все равно разместятся прямо впритык к тебе. Они попросту садятся тебе на голову и лезут познакомиться.
По сути, приезжие — это коллективисты, в то время, как крымчане — индивидуалисты. Возможно, именно поэтому гости полуострова нас иногда чересчур раздражают.
Ольга
Переехала в Севастополь из Москвы
Отношения с Севастополем похожи на курортный роман с морячком. Он очаровывает тебя белозубой улыбкой, строгой формой и рассказами о морских путешествиях. И когда ты, без памяти влюбившись, переезжаешь к нему жить, оказывается, что не только носки он бросает по всей квартире, но и трубы в ванной текут и из окон поддувает. Такие проблемы для добрых хозяев не проблема, если человек хороший, то бытовые проблемы можно решить. С Севастополем так же, стоит навести тут порядок и это будет один из лучших городов мира.
Оценили 16 человек
18 кармы