Заставить олигархов делиться сверхдоходами — это необходимое, но недостаточное условие для проведения экономических реформ в России, сказал известный экономист Руслан Гринберг. По его мнению, правительство всеми силами сохраняет статус-кво, в то время как нормальные экономики работают совсем по-другому.
Как сообщил 8 августа телеграм-канал "Незыгарь", в Кремле принято решение изъять сверхдоходы у 14 металлургических, химических и нефтехимических компаний на сумму 513,66 миллиарда рублей, полученных из-за изменения внешних условий. В доказательство "Незыгарь" представил фотокопию служебной записки по этому вопросу помощника президента Андрея Белоусова с резолюцией Владимира Путина: "Согласен".
Дмитрий Песков 9 августа прокомментировал утечку информации следующим образом: "Президент согласился на то, что эта тема будет проработана правительством РФ и будут представлены соответствующие предложения с учетом необходимости сохранения инвестиционных возможностей указанных компаний". Пресс-секретарь президента подчеркнул, что экспертные точки зрения есть, они разные. "В экспертном режиме они прорабатываются в кабинете министров", — сказал он.
В письме Белоусова говорится, что горнодобывающие компании получили 1,5 триллиона рублей EBITDA (Earnings Before Interest, Taxes, Depreciation and Amortization) — прибыль до вычета процентов, налогов и т. д. Изъять эту ренту предлагается, увеличив налоги, при этом дополнительно можно получить 114,2 миллиарда рублей — с "Норникеля", 67,28 миллиарда — с "Алросы", 65,23 миллиарда — с нефтехимической компании "Сибур", 43,31 миллиарда — с "Северстали", 58,19 миллиарда — с золотодобывающей компании "Полюс". При этом Незыгарь утверждает, что нефтяные и газовые компании уже делятся своими сверхдоходами. Так, у "Роснефти" нагрузка составляет — 37 процентов, у "Сургут-нефти" — 36 процентов, у "Башнефти" — 35 процентов, у "Лукойла" — 13 процентов, "Газпрома" — 25 процентов.
Прокомментирует эту инициативу директор Института экономики РАН, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук Руслан Гринберг.
— Как вы оцениваете такую инициативу? Необходимость в том, чтобы олигархи делились своими сверхдоходами, назрела? Не населению же финансировать заявленный президентом экономический прорыв?
— Эти компании не любят делиться, и чем богаче, тем больше не любят. С другой стороны, государство у нас плутократическое, поэтому от него не стоит ожидать стремительных действий по перераспределению первичных доходов. Но у нас разрыв между богатыми и бедными ошеломляющий. Причем между богатыми работающими и бедными работающими. У нас половина населения меньше 25 тысяч рублей в месяц получает. И понятно, что перераспределение в модели социального государства должно работать. Тем более, что в седьмой статье Конституции это записано.
Но это противоречит интересам тех, кто нами правит. Поэтому время от времени начинается такая охота за сверхдоходами. Вот сейчас Белоусов вдруг решил найти 500 миллиардов рублей, а те ребята, у кого хотят их изъять, говорят: "Что же ты неправильно считаешь. На самом деле, у нас все не так хорошо, как ты думаешь". И президент, в конце концов, решит с ними согласиться, еле-еле выживают ведь. На самом деле миллиардеры, в том числе металлурги, прибавились в последние два года, у них выросли доходы в отличие от простых людей.
— Будем надеяться, президент скажет, что делиться все-таки надо.
— Надо подталкивать к тому, чтобы делились, если нет — значит, тюрьма, как в нормальном государстве. А когда это отдается на откуп самим субъектам, то человеческая натура такова, что лучше не делиться, если можно не делиться.
— А есть еще хорошие идеи, откуда финансировать президентские грандиозные планы по сокращению бедности и повышению рождаемости?
— Нам говорят, что для того, чтобы вам стало хорошо, надо, чтобы сначала вам стало плохо. Это очень странная история, потому что для того, чтобы найти деньги, нужно, чтобы экономика работала. Когда экономика работает, растет пирог и сбор налогов начинает увеличиваться, даже если ставки не растут. Проблема в том, что понастроили планов, а денег нет на их выполнение. Поэтому правительство берет деньги из экономики, я имею в виду налог на добавленную стоимость, и складывает в кубышку, которую потом будет тратить на хорошие дела.
Мы ищем, что бы такое сэкономить, а у нас профицит бюджета, у нас поступления превышают расходы. Но мы этот профицит не пускаем в экономический рост, а складываем опять в кубышку на черный день. Зачем это делать? В нормальных экономиках всегда не хватает денег, и тогда расширяется дефицит бюджета, который вы компенсируете потом, если у вас экономика начинает работать.
— А почему не вкладываются частные инвесторы?
— У них нет никакого аппетита к этим инвестициям по двум причинам. Потому что их душат разнообразные проверяющие и не проверяющие органы. А во-вторых, очень низкий покупательский спрос. В этом случае остается надежда только на государственные инвестиции. Мой план простой: нужно государственные инвестиции собрать воедино и наметить три-четыре направления на инфраструктурные объекты, например, построить высокоскоростную железную дорогу. Объявить партнерство с частными компаниями: государство инициирует инвестиции и делает их вкусными для потенциальных частных инвесторов. Другого выхода нет.
— Государство говорило об идее о государственном и частном партнерстве еще года два назад, и законы соответствующие были приняты. Тем не менее это все не реализуется.
— Да, так же, как и стратегическое планирование, промышленная политика. Для этого нужна политическая воля, как бы это банально ни звучало, и сигнал должен быть от правительства. Но мне кажется, наше руководство ставит на сохранение статус-кво. Тем более, сейчас санкции обостряются, они становятся впервые очень чувствительными.
Оценили 13 человек
12 кармы