Троянская свинья в камуфляже

Чтобы вести войну нужны три условия: деньги, деньги и еще раз деньги. «Война – финансы – война» – так сформулировал бы концепцию современный сторонник теории экономического детерминизма. США ни при каких предсказуемых условиях не «впишутся» в этом году за украинское квазигосударство при возможной инициации регионального военного конфликта с Россией, поскольку прибыль не покроет затраты.

Желаемое и действительное

Находчивые эксперты «по ту сторону Днепра» с радостью встречают прохождение через Босфор очередного корабля США или НАТО, ожидая, что вот-вот, уже сейчас будет нанесен страшный удар по бурят-монгольской бронекопытной милиции. И можно будет нести благую весть о превосходстве «укропейских ценностей» не только в Крым, но и на Кубань, в Белгородскую, Воронежскую, Смоленскую области и другие регионы России.

Однако подобные визиты укладываются в период 21-дневного цикла в соответствии с конвенцией Монтре, а мечтаемого военного конфликта с Россией так и не происходит. Причины две. Первая – сил у США и союзников в регионе недостаточно и за 2019 год они не возрастут на порядок, как того может потребовать гипотетическая ситуация регионального конфликта. Вторая причина – воевать с Россией прямо сейчас для США и НАТО экономически невыгодно.

Разумеется, силы на предполагаемом плацдарме военных действий можно нарастить, но это переменный фактор. В данном случае больше интересует постоянное условие, которое работает вне зависимости от количества задействованной техники.

Технологическое разорение

Проиллюстрируем работу второй причины. Допустим, что на ограниченном плацдарме военных действий есть 100 американских танков и 120 российских. Почему российских будет больше? Сказывается наследие Советского Союза, близость к театру военных действий. А США везут боевые машины через океан.

Оговоримся сразу, что подобные абстракции допустимы, когда речь идет о приблизительных расчетах, для иллюстрации ситуации, но не для итоговых выводов или, упаси бог, для принятия политических решений.

Итак, пока оставим за скобками вертолеты, самолеты, пехотные контингенты и иные средства ведения войны. Для полного моделирования современного регионального конфликта не хватит даже десяти генштабов с сотней суперкомпьютеров. Да оно в принципе и не требуется – достаточно практического опыта, знания слабых сторон противника и меньшего количества совершенных фатальных ошибок, как у шахматистов, – так для победы гроссмейстеру достаточно не проиграть.

В наших рассуждениях будут присутствовать только основные боевые танки и наиболее распространенные, принятые на вооружение ПТУР, а именно: «Абрамсы» и Т-90, «Джавелины» и «Корнеты».

Представим крайне крамольную для патриотичного читателя мысль, что для гарантированного уничтожения одного «Абрамса» необходимо два Т-90 с жертвой одного из них. Однако это условия дуэли один на два. Но уцелевший Т-90 присоединяется к последующей схватке, а это означает, что даже в наших стерильно-диванных условиях для уничтожения 10 «Абрамсов» потребуется не 20, а меньшее количество Т-90. Уцелевшие после первых боев Т-90 в большем количестве набросятся на поредевшее стадо американских оппонентов. Точную зависимость предсказать достаточно сложно, тем не менее очевидно: чем больше будет задействовано танков, тем меньше итоговое соотношение потерь Т-90 к «Абрамсам». Эта кривая даже при сохранении пресловутого «технологического превосходства» будет стремиться к соотношению 1: 1, получается «баш на баш».

Допустим, что в сражении участвуют современный российский танк Т-90МС за 4,3 миллиона долларов, технологически совершенный M1A2 SEP Abarms стоимостью не менее 8,6 миллиона долларов (к сравнению можно добавить AMX-56 Leclerc – 9,3 миллиона евро, Leopard 2 A7 – свыше 10 миллионов долларов). Таким образом, потеря 100 единиц боевой техники для России обойдется в 430 миллионов долларов, а для США вдвое дороже – 860 миллионов.

На практике в предполагаемом локальном военном конфликте будут участвовать не самые современные, а машины 10–15-летней давности. Новые танки очень быстро закончатся, будут выведены из игры, если противостояние затянется более чем на месяц. И здесь в дело вступает нехитрая математика. Экспортная стоимость танка Т-90С составляет около 2,5 миллиона долларов, сопоставимого по поколению «Абрамса» M1A2 – 6,2 миллиона, тут уже соотношение почти 1:2,5. Чем старее будет задействованное вооружение, тем больше получится разница в стоимости каждой отдельной единицы. В случае вывода на поле боя Т-72Б и «Абрамс» М1А1 в версиях, принятых на вооружение в 1984 году, соотношение стоимости экземпляров превысит 1:5.

Пока мы также вынесли за скобки затраты на доставку «Абрамсов» и Т-72/Т-90 к месту военного столкновения, стоимость топлива, расходных/ремонтных материалов и оплату пенсий по потере кормильца для семей экипажей танков и ряд других факторов, а в случае с «Абрамсом» эти суммы так же в разы превосходят российские затраты. А это уже 1:7, 1:10 и так далее. Напомним, что годовое содержание «Абрамса» и его экипажа без учета участия в военных действиях обходится в 0,36 миллиона долларов.

Аргументы ПТРК

Усложним модель. Для этого в наше абстрактное размышление введем второй тип переменных – переносные противотанковые ракетные комплексы.

Допустим, для того чтобы уничтожить один Т-90 потребуется пять ракет «Джавелин» FGM-148 (две ракеты выпустят, одну потеряют или утащат украинские «союзники», две другие придут в непригодность от обстрела). А для уничтожения одного «Абрамса» (тут мы опять польем бальзам на души американских аналитиков и лиц, принимающих решение) потребуется аж целых 10 выстрелов из ПТРК 9К135 «Корнет» он же AT-14 Spriggan.

Стоимость пускового устройства «Джавелина» – приблизительно 125 тысяч долларов, а ракеты – около 80 тысяч долларов. «Корнет» предполагает низкую стоимость ракеты и пусковой установки – примерно 30 тысяч долларов.

Предположим, что у нас «неуязвимые» пусковые установки. Пять «Джавелинов» – это 0,4 миллиона долларов. Десять ракет «Корнета» – это примерно 0,12 миллиона долларов. «Цена уничтожения» самого дорогого российского танка – 9,4 процента от его экспортной стоимости, самого дорогого американского танка – 1,4 процента.

Война не для бедных

В данную модель мы можем добавлять профессиональные пехотные части, вертолеты, самолеты и иные средства ведения обычной войны. Они будут изменять баланс сил и соотношение потерь и побед в ту или иную сторону. Но главными показателями окажутся суммарная стоимость производства и эксплуатации всех военных единиц.

Чтобы сокрушить Саддама Хусейна в 2003 году, США потребовалась астрономическая сумма – два триллиона долларов, притом что оппонент располагал средствами на порядки меньшими. Вторжение, как мы знаем, обернулось пирровой победой и дополнительным ростом затрат. Оружие, совершенствуемое по принципу повышения технологичности, но с постоянным ростом стоимости лишь откладывает грядущее военное поражение. С каждой такой победой живучесть экономики государства и его военно-промышленного комплекса подрывается. А это означает, что при столкновении с противником, не имеющим существенного технологического превосходства и несущим вследствие этого потери, но проявляющим должное упорство и имеющим хорошие показатели по соотношению «цена-качество» в средствах ведения войны, США обречены на крах экономики, а американская военно-политическая машина – на катастрофическое поражение.

Открытое военное противостояние США, НАТО и России в ограниченном региональном конфликте на Украине убыточно для нашего противника при любом раскладе сил и последствий вне зависимости от победы или поражения. Даже без перерастания локального конфликта в глобальный. Причина очевидна: у России много качественного и недорогого оружия при низких расходах на его эксплуатацию и доставку – в приведенных примерах мы сознательно завысили цену и занизили эффективность, но и этого оказалось достаточно.

Такая ситуация не уникальна в истории. Могущественные цивилизации древности уступали тем, кого они презрительно называли варварами по банальной причине: витязь, закованный в сверкающую и баснословно дорогую броню, был слишком дорогим в содержании. А сам он, выйдя из своего прекрасного замка с гаремом красавиц (или красавцев, такое тоже бывало), не очень-то горел желанием воевать. В то время как варвар привычен к битве, обходился минимальным снаряжением и не боялся что-либо потерять, ибо ничего почти и не имел.

Проксивоенная экономика

Для США в случае с Россией гораздо проще и экономически эффективнее воевать чужими руками: стоимость военных единиц на Украине ниже российских, а на человеческие потери и демографические последствия руководству Штатов да и самой киевской власти глубоко наплевать. Но и обострение военного конфликта в 2019 году тоже невыгодно – в одиночку армия незалежной продержится максимум несколько дней. При этом, как в известном анекдоте, по мере гипотетического приближения пророссийских частей к Киеву их количество может даже возрастать.

Для США становится очевидной стратегия продолжения «докритического» военно-политического противостояния Украины и России, а именно: постоянное ухудшение условий для политического диалога, разрыв экономических связей и периодические пограничные инциденты как основания для введения новых санкций.

При таком подходе Украина – это зомби, а США – доктор Франкенштейн, который через международные финансовые институты поддерживает жизнь в истлевающем трупе лишь для того, чтобы он грыз и заражал своего восточного соседа разложением и нестабильностью. Это будет продолжаться ровно до тех пор, пока зомби выполняет свою функцию, поэтому подопечному не дадут ни воскреснуть, ни окончательно умереть – такой ограниченный ему выписали томос.

Логично предположить, что через некоторое время советское поколение жителей Украины постепенно уйдет с политической арены и тогда новое, истеризованное и оболваненное при помощи неогеббельсовской системы образования и воспитания можно будет бросить против восточного соседа. В открытую, волнами на пулеметы. «Автокефальность» для идеологического обоснования данного «натиска на восток» как раз и предназначена.

Нате вам

Другая составляющая стратегии США – украинизация самой России. Логика политтехнологов проста: что подействовало не один раз («оранжевая революция», майдан), сработает и еще. Неважно, что больший масштаб, надо просто добавить ресурсов и потратить больше времени, использовать объективные внутриполитические и социальные проблемы: неэффективные социальные лифты, экономическое расслоение и обеднение населения, непопулярные реформы.

Впрочем, если США действительно хотят одномоментно ослабить Россию, подорвать ее геополитические возможности и обеспечить себе несколько лет конкурентного преимущества, то проще подарить ей Украину на условиях ее фактической десуверенизации и интеграции в административно-территориальную структуру Российской Федерации на правах национальных республик. Колоссальные затраты на социально-экономическую модернизацию и реинтеграцию, повышение уровня жизни населения, восстановление производственных цепочек, борьбу с поджигателями войны-националистами – все это существенно подстегнет внутреннюю нестабильность и уязвимость России, запустит новые хаотические процессы вдобавок к имеющимся. Воссоединение с Крымом, несмотря на очевидные геополитические и экономические выгоды, стоило приличных средств, отдача от которых поступит только спустя годы. Поэтому скорее всего в 2019-м Россия даже от такой «подарочной свиньи» откажется.

Антон Дождиков