Бапсомол. Ещё одна «Терра инкогнито»

В последние годы Россия ищет выход из того когнитивного диссонанса который образовался в последнее столетие. Если сравнить государство с человеком, что за человека мы увидим? Вот был человек, и был у него царь в голове, и вот человек разделился сам в себе и одна половина восстала на другую и человек стал слабым и беззащитным перед лицом врагов своих потому, что воевал сам с собой. И победила одна из половин и человек стал выздоравливать, но была ли победившая половина лучшей? В голове не стало царя и хотя сила вернулась сожаление об утраченной половине может стать причиной возврата той войны которая привела к слабости человека. Россия пережила революцию и гражданскую войну. Я хочу рассказать о той войне о которой очень мало говорят, но она была, и она шла даже когда закончилась гражданская и даже когда закончилась Великая Отечественная война. Я говорю о войне духовной. Мало кто сегодня знает что кроме всем известного комсомола на заре Советской власти был и бапсомол – баптистский союз молодёжи. И эта организация была на столько серьёзной, что власть не могла её игнорировать и разработала целую систему мер по уничтожению такого союза через дискредитацию и через задействование административно-репрессивного аппарата. Говоря об этой борьбе и этих мерах нельзя не сказать что такая же работа проводилась и в отношении РПЦ. Но сегодня знакомимся с бапсомолом.

Текст научной работы на тему "Антисектантский поворот в деятельности комсомола на рубеже 1920-1930-х гг".

Научная статья по специальности "История. Исторические науки"

УДК 947 АНТИСЕКТАНТСКИЙ ПОВОРОТ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОМСОМОЛА НА РУБЕЖЕ 1920-1930-х гг. © Н.Н. Косенкин

В статье показаны основные направления борьбы комсомола с религиозными сектами. Ее слабая эффективность, как показывает автор, во многом обусловлена превалированием административно-запретительных мер, слабой подготовкой пропагандистских кадров комсомола. Ключевые слова: комсомол, секта, сектантство, религия. К концу первого десятилетия советской власти была подготовлена идеологическая база для полного уничтожения каких-либо верований в Советском Союзе. Работа на данном направлении идеологической борьбы велась во всех основных коммунистических структурах. При этом происходила переориентация антирелигиозной борьбы от основных религий СССР к противодействию малочисленным религиозным конфессиям. В 1929 г. состоялся Второй Всесоюзный съезд безбожников, на котором была дана установка для ведения классовой борьбы с сектантством. Важнейшими вопросами организационного и методического порядка на данном съезде стали следующие: создание при советах Союза безбожников секций по борьбе с сектантством; создание учебника по сектантству; районирование работы по сектантству; установление связи между районами и между центром; создание центральных секций по борьбе с сектантством; издание периодических сборников по сектантству; обследование сектантских районов [1]. Комсомольские организации, как и ранее, незамедлительно отреагировали на призыв съезда и выдвинули лозунг - «Комсомол на секты!». На страницах официальных изданий Союза безбожников комсомольские организации призывались выйти из помещений ячеек и клубов и отправиться в секты «для отвоёвывания имеющейся там рабочей молодежи» [2]. Заголовки статей пестрили высказываниями: «Надо идти на секты. Выступать там, разоблачать их учение. Зубами грызть за каждого молодого рабочего» [2]. Не случайно данные лозунги были выдвинуты в это время. Основные религиозные конфессии были уже в полуразгромленном состоянии, назрел вопрос о борьбе с различными религиозными сектами. Секты не были так централизованы и многочисленны, антирелигиозная борьба партийных и комсомольских организаций с ними была второстепенной в 1920-е гг. При этом партия пыталась создать фундамент для данной борьбы. Официальная антирелигиозная пропаганда утверждала, что сектантские организации стали подстраиваться под коммунистический строй, что секты копировали в работе среди крестьянства формы и методы работы партии и комсомола. Так, сообщалось, что в Северо-Западной области и на Северном Кавказе они организовывали выезды в деревню с музыкальными и хоровыми кружками, декламаторскими и проповедническими группами. Украинское баптистское управление организовало баптистскую молодежную организацию «Бапсомол» - альтернативу советскому комсомолу. «Бапсомол» в некоторых селах объединял от 45 до 90 % крестьянской молодежи [3]. В других районах страны организации молодежи при сектах носили название кружков «пророка Даниила» (Нижний Новгород), «Союз детей Марии» и др. [3]. Официальная пропаганда подчеркивала, что сектантство являлось наиболее приспособленным для работы среди религиозных элементов. Утверждалось, что секты стремились замазать классовую борьбу, расколоть единую советскую систему: организовывали свои коллективы, кооперативы и т. д. С точки зрения властей секты становились не только центрами распространения религиозных учений, но в большей мере были легальными центрами, враждебными советской власти и развивали свою антисоветскую деятельность [4]. В одной из статей журнала «Антирелигиозник» за 1929 г. прозвучало: «Стараниям попов всех толков и направлений создать себе смену из молодежи через «евсомол», «бапсомол» и др., религиозные организации в условиях обострения классовой борьбы в нашей стране, должна быть противопоставлена систематическая углубленная политико-просветительская и антирелигиозная работа среди молодежи» [5]. В официальных антирелигиозных комсомольских и партийных изданиях на конкретных примерах показывалась работа сектантов по привлечению молодежи. Например, рассказывалось, что адвентисты седьмого дня в Севастополе ежемесячно проводили «юношеские собрания с пением псалмов, музыкой и декламированием стихотворений и духовно-нравственных бесед», на собраниях имелся большой выбор соответствующей литературы [6]. Весьма интересен тот факт, что само руководство комсомола подтверждало: сектантские организации были гораздо поворотливее и гибче в своей работе среди молодежи, чем комсомол. Сектантские организации выпускали агитационную литературу гораздо дешевле, чем продавалась любая советская книжка [6]. В селе Орров Молочанского района значительные массы молодежи были охвачены сектантскими кружками, занятия проводились по 4-5 раз в неделю. В селе Спат Симферопольского района большой процент молодежи охватывался хоровыми кружками [7]. Религиозные организации утверждали, что в «комсомоле разврат, а у нас вот хорошо!». Пытаясь удовлетворить запросы молодежи, различные секты вводили в практику своих молитвенных собраний пение, игру на гармошке, рояле [8]. Следует отметить и такую форму религиозной работы служителей культа, как организация нелегального свершения религиозных обрядов в тех селах, где были закрыты церкви. Их усилиями создавались подпольные церкви и молитвенные дома [3]. Излюбленным методом работы сектантов, как утверждала официальная печать, были кустовые собрания. Очевидцы рассказывали: «Придешь на кустовое собрание, на столе кипит самовар, варенье тут же. Вокруг стола сектанты читают «слово божье». Если придет кто из посторонних, хозяин объясняет: «Гости у меня, чаек пьют, ну и словом божьим интересуются» [9]. В районах немецких поселений на Северном Кавказе сектанты организовывали кружки из молодежи, откровенно выступавшей против комсомольцев. Сибирские общины баптистов имели молодежные группы, во главе которых стояли помощники проповедников. В Сталинграде работа среди молодежи велась в 13 церквях, в римско-католическом костеле, в немецкой кирке и во всех молитвенных домах города [9]. В городе Тамбове были секты баптистов и адвентистов, привлекавшие все большее число молодежи [10]. В городе Имане (Дальневосточный край) треть молодежи состояла в ВЛКСМ, столько же стали баптистами и евангелистами. В городе Урюпинске сектанты предлагали материальную помощь нуждавшемуся комсомольцу. В Пугачевском округе ячейка повесткой вызвала на собрание комсомольца, а он прислала письменный ответ: «На основании слова божия, глава такая-то, стих такой-то, ходить на ваши собрания не могу» [11]. Комсомолка Солодова из Куйбышевской области рассказывала о начале своей сектантской деятельности: «Моя деятельность в сектантской молодежной группе началась так: Я пришла к евангелистам Сорокиным и подружилась с Сорокиной Шурой. Впервые, когда я пришла, у них в это время был вернувшийся из секты евангелист Голубев, который вербовал молодежь. Они читали библию, спрашивали, как я отношусь к библии, и просили меня читать» [3, л. 107]. Ряд комсомольцев и комсомолок пришли к сектантам за короткий срок в химической лаборатории Тверской «Пролетарки» [3, д. 961, л. 4]. Интересен документ за 1930 г., в котором приводятся конкретные цифры о численности сектантов по Козловскому району Центрально-Черноземной области: молокан 1410 человек, адвентистов 100 человек, баптистов 173 человека, евангелистов 350 [4, д. 164, л. 8]. Вряд ли цифры являлись столь угрожающими, как пытались преподнести их идеологи антирелигиозной борьбы. Однако не стоит отрицать и все более заметного их роста. Все чаще секты обвинялись во вредительстве. В антирелигиозных изданиях часто можно было встретить подобные цитаты: «Сектанты проникают на производство и полегоничку, помаленечку расширяют свои ряды путем организации ячеек и кружков. Из-за агитации церковников в день «скорбящей божьей матери» (12 ноября) на заводе «Красный октябрь» не вышло на работу 168 человек» [9]. Случаи выхода и исключения из комсомола по религиозным убеждениям были нередки. По всем сектантским организациям СССР в 1930-м г. насчитывалось свыше 2 млн человек молодежи [4 л. 50]. Причем влиянию сектантских организаций была подвержена молодежь не только в сельской местности. В начале 1930-х гг. наблюдался большой приток деревенской молодежи на всесоюзные стройки и промышленные центры. Молодые люди, не знавшие большого города, нередко попадали под влияние религиозных сект из-за того, что секты помогали найти работу и место для проживания [2]. С точки зрения ЦК ВЛКСМ ни одно открытое сектантское собрание, на котором присутствовала рабочая молодежь, не должно было проходить без активного выступления на нем комсомола. Каждый комсомолец должен был быть готовым в любое время принять «бой с противником из религиозного лагеря». Любое сектантское писание должно было опровергаться официальной печатью. Провозглашалось: «Наша печать сама должна давать ответы на те вопросы, для разрешения которых рабочая молодежь нередко обращается в секты» [2]. В селах, наиболее подверженных влиянию церковников и сектантов, проводились научные, антирелигиозные лекции, организовывались выступления колхозной самодеятельности [3]. Комсомольцы организовывали движения за закрытие церквей и молитвенных домов [12]. Атеистическая пропаганда комсомольцев, безусловно, могла иметь определенный положительный эффект в деле утверждения научного мировоззрения в общественном сознании советских граждан. Однако осуществлялась она, как правило, слишком неподготовленными для столь серьезной работы кадрами. К тому же в целом в ответ на распространение сектантского влияния власть предпочитала действовать, используя, в первую очередь, административно-запретительные меры. Все вместе это вызывало озлобление верующих, рост антикоммунистических настроений. Вынужденные публично «быть атеистами», многие и многие советские граждане на самом деле становились даже более «убежденными» верующими, чем прежде.

1. Антирелигиозник. 1929. № 6. С. 38.

2. Там же. № 4. С. 61.

3. РГАСПИ (Российский гос. арх. социально-политической истории). Ф. м-1. Оп. 23. Д. 1180. Л. 122.

4. ЦДНИТО (Центр документации новейшей истории Тамбовской области). Ф. 379. Оп. 1. Д. 49. Л. 47.

5. Антирелигиозник. № 5. С. 12.

6. Безбожник 1929. 10 апр.

7. Там же. 15 июня.

8. Там же. 3 февр.

9. Там же. 1931. 26 янв.

10. ЦДНИТО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 132. Л. 4об.

11. Безбожник. 20 июня.

12. Безбожник у станка. 1929. № 20. С. 5. +