Интервью Патрушева: читаем между строк

Автор: Павел Шипилин

Интервью в «Комсомольской правде» помощника президента РФ, постоянного члена Совета безопасности Николая Патрушева, на мой взгляд, вызвало больше вопросов, чем дало ответов. Хотя сам жанр предполагает ответы на вопросы, причем исчерпывающие.

Главный из них чиновник сформулировал так:

Важно, чтобы в мире было признано вхождение в состав Российской Федерации ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей, Республики Крым и Севастополя, которые являются неотъемлемой частью нашей страны в соответствии с Конституцией.

И при этом:

Что касается российской линии в отношении Украины, то она остается неизменной. Для нас важно, чтобы задачи СВО были решены. Они известны и не менялись.

Казалось бы, все ясно. Однако попробуем догадаться, что скрыто между строк. Мы на этом собаку съели.

Напомню, речь идет о демилитаризации и денацификации. Наше видение реализации этой общей задачи сформулировано во всех подробностях в проекте «Договора о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины», который был опубликован газетой The New York Times 15 июня 2024 года. Издание обнародовало три версии проекта договора: ранние наработки на английском языке, коммюнике по итогам консультаций, а также поздний проект, который был отправлен президенту России Владимиру Путину.

Понятно, что последний документ был составлен Москвой, от Киева требовалось его принять с небольшой корректировкой, на которую мы бы согласились. Например, проектом предусматривалось ограничение численности ВСУ до 85 тыс. человек плюс 15 тыс. человек Нацгвардии. Украинский вариант — 250 тысяч. Количество танков Россия предлагала ограничить 342 единицами, Украина — 800. Боевые самолеты: 50/74, вертолеты: 10/60. Боевые корабли: 2/8. Максимальная дальность стрельбы РСЗО и ракетных вооружений всех видов базирования: 40/280.

И так далее. Там много важных деталей.

Меня порадовал пункт о контроле за численностью войск и вооружений: создается совместная комиссия, в которую входят представители Российской Федерации, Украины и Генерального секретаря ООН. Я бы радовался еще больше, если бы было уточнено: комиссия работает на постоянной основе, имеет штаб-квартиру в Донецке (или, допустим, в Курске) и не реже одного раза в месяц выезжает на заводы ВПК и военные части с проверками. После чего составляет отчет и публикует его на своем сайте на языках стран-гарантов — русском, китайском, английском и французском.

Ну это так, к слову.

Мы, разумеется, не верим Украине — имеем опыт. Поэтому радикально настроенные патриоты требуют взятия всех городов Новороссии, прежде всего Одессы и Харькова, а потом Киева и дальше, вплоть до Галичины. Иначе с территории нэньки всегда будет исходить угроза. Это понятно.

Тогда почему Николай Патрушев ограничивает наши притязания Крымом с Севастополем, ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областями? Попробуем разобраться.

На сегодняшний день совершенно очевидно, что мы планомерно продвигаемся на всех фронтах. Однако ни Запорожье, ни Херсон до сих не взяты. Полагаю, цель военного и политического руководства — избежать большой крови. То есть мы даем нэньке возможность добровольно отказаться от столиц двух регионов, которые Москва уже включила в состав России.

Но такое возможно только в том случае, если переговоры с Трампом приведут к позитивному результату — Украине будет отказано в пополнении вооружений и боеприпасов. Как только Киев осознает, что воевать ему нечем, единственный возможный вариант для незалэжной державы — принять все условия «Договора о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины». Он неплох, очень подробен и имеет механизм контроля. Фактически, почти все зубы у нэньки будут вырваны, русские и русский язык восстановлены в правах. Главная цель СВО — демилитаризация и денацификация обезумевшего соседнего государства достигается.

В данном случае неважно, верю ли я сам в такое развитие событий. Мне кажется, это маловероятно. Скорее всего, Киев придется принуждать к миру силой — брать сначала Херсон с Запорожьем, а потом Харьков, Днепропетровск, Николаев, Одессу и далее по списку. Невероятно сложная, долгая и затратная задача. Так что понимаю, почему Путин пытается пойти по первому варианту — не воевать, а мирно договориться. Собственно, все восемь лет до начала СВО он только этим и занимался.

Разумеется, с тех пор как Договор был предложен Украине, утекло много воды и проблемы умножились. Неслучайно наш президент говорил, что готов договариваться на базе Стамбульских соглашений. Слово в слово повторять их уже нельзя.

Например, в прошлом году была запрещена Украинская православная церковь Московского патриархата, а значит, в документе следует предусмотреть восстановление ее в правах. Я бы добавил еще одно жесткое требование: учебники истории, по которым учатся в украинских школах и университетах, должны пройти процедуру согласования с Институтом российской истории РАН. Или пусть учатся по нашим учебникам, что даже лучше — нечего подкармливать разномастных бебиков.

Когда Николай Патрушев или Дмитрий Медведев (и не только они) обещают, что задачи СВО будут обязательно выполнены, то имеют в виду, что Россия готова к худшему для нас сценарию — с потерями с обеих сторон. Однако вот на что я бы обратил внимание. Патрушев вдруг пригрозил:

Не исключено, что в наступившем году Украина вообще прекратит свое существование.

Я бы сказал, решение принято — с учетом упертости клики Зеленского и без учета результатов переговоров с Трампом. Вот что читается между строк интервью.

Условия существования Украины объявлены в «Договоре о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины». Она или их принимает, или исчезает с политической карты. Третьего варианта нет, прошмыгнуть между струек на этот раз Киеву не удастся.

Как думаете, что выберет нэнька?

ИСТОЧНИК