Домосед 18+

Сашенька достал из холодильника пакет майонеза, купленный на скидках в "Пятёрочке", выдавил несколько толстых "червяков" на квадрат чёрного хлеба, и с жадностью начал вгрызаться в лакомство. Один из полусгнивших клыков пронзила резкая боль, Саша поморщился, крутанулся на месте всем своим жирным телом, и потирая щёку, отправился к компьютеру. Мессенджер Фейсбука показывал пять непрочитанных сообщений.

"Саша, сейчас ничем помочь не могу, но со стипендии рублей триста перекину", - писала студентка Лара Поченько. "Александр, обязательно переведу деньги через дней пять. У меня пенсия будет. На рублей двести можете смело рассчитывать", - обнадёживала пенсионерка Любовь Салугина. "Иди ты на хуй, побирушка базедовая!" - глумился бульдозерист Герман Лорин. Александр плюнул в допотопный монитор, тут же вытер его красной тряпкой из старых трусов и забанил бульдозериста. Телефон приятно звякнул оповещением от банка и Саша резко схватил мобильный. На табло высветилось сообщение: "Поступление. 50 рублей от Игнатьевой Ларисы".

- Сука, блядь, - пробормотал Александр. - Пятьдесят рублей. Щедрая она. Пятьдесят рублей.

Клык вновь просигналил неприятным уколом, но есть хотелось по прежнему. Полчаса как Саша разместил на Фейсбуке объявление о необходимости помочь девочке-инвалиду. У малышки была пересажена почка, требовали имплантации сердце и печень, а правый глаз отказывался видеть. Родители надеялись только на чудо и подписчиков Александра. Для придания сбору ауры печальной легенды, девочку он решил наречь Лиорой, а пост сопроводил фотографиями больничных коек с детьми, надёрганными в интернете. Но читатели Саши реагировали вяло. Пухлые пальцы коснулись, засыпанной крошками и перепачканной кетчупом, клавиатуры.

Мы с тобой в галерее Уфицци,

На портретах красивые лица,

Мы с тобою как вольные птицы,

Нам с любовью пора бы смириться...

Дальше было про реагенты на улицах, причудливые разводы узоров берёзовых веток и розовую скамейку, которая была к лицу возлюбленной. Под стишатами появились первые лайки и комментарии. Больше всех старались дамы пенсионного возраста, заточившие свои эротические фантазии на рыхлого толстяка с бородкой, обожающего наряжаться в обтягивающие джинсы и кроссовки бирюзового цвета. В основном комментарии были приторно-инкубаторскими: Мураши по телу... вы гений... в горле комок... слёзы капают на клаву... Но Александру хотелось большего. Он жаждал диалога.

- Александр, отличные стихи! Но мне кажется, что есть проблемы с размером, - писала Валентина Строкатова.

- У меня с размером всё нормально. Размер ей не нравится.

- Я не то имела ввиду, - оживилась Валентина. - И всё же поправьте размер.

- Корону, блядь, на башке поправь, манда старая! - бил наотмашь поэт.

- Я вам не хамила, Саша.

- А я тебе хамлю. В бан! Размеру она меня учить будет!

Отправив Валентину в бан, Саша бронебойно рыгнул и рысцой бегемота отправился к дверям туалета. Опустившись на обод унитаза домосед вцепился в дверную ручку, напрягся и глаза Александра начали набухать или, если хотите, надуваться. Казалось, ещё мгновение и они лопнут, забрызгав стены тесного сортира. Александр краснел, синел, плевался и проклинал интернет-хомяков, из-за пассивности которых он не мог купить глицериновые свечи. Телефон вновь звякнул, а экран сообщил о новом поступлении. Кто-то расщедрился на стольник и это ускорило процесс облегчения. Когда всё было кончено, Саша вытер мокрый лоб, довольно улыбнулся и вновь направился к компьютеру. Белла Мозес из Ашдода пеняла на отсутствие рифмы и тут же была послана на хуй. Иван Акиньшин усомнился в целесообразности написания таких строк, но тут же был проклят, унижен и забанен. Саша подпрыгивал от удовольствия, ругался с тётками, подобно опытной продавщице с рынка, звал на "стрелки" мужиков, а взяв перерыв, ожесточённо мастурбировал, пожирая глазами халявное порно. Сбросив напряжение он поглумился над православными обрядами и русскими именами, разместил фотографию собачки, посмотрел политическое ток-шоу, написал о службе в горячей точке, которую бы не смог найти на карте. И Саша понял, что не всё так плохо. А ещё он подумал, что семьсот рублей, которые накидали за день на карту наивные и глупые, это всё же деньги. Пусть небольшие, но честно им заработанные. Это плата за двенадцать постов, которые он настрочил за день. Когда Александр орошал раковину тёмно жёлтой струёй позвонил дядя Боря из Хайфы.

- Санечка, прости засранца! Тебе сколько исполняется?

- Ой, дядя Боря! Как я рад! Мне исполняется 52, дядя Боря! А почему таки спрашиваете?

- Ну, а ты сам как думаешь?

- Думаю, думаю... - Саша улыбнулся во весь рот. - Думаю из-за подарка.

- Ах ты, умница! Именно! Стою и выбираю открытку в киоске. И чуть не купил с числом 51. А теперь куплю с числом 52.

Саша нажал на красный кружок, мысленно обозвал дядю Борю гондоном и чуть было не заплакал. Его остановило новое сообщение о засланных кем-то пяти сотнях.

Михаил Шахназаров