Однажды Георгий проник в королевство Дания

Однажды Георгий со своими опасными республиканскими настроениями проник в королевство Дания, и первым делом вознамерился съесть там селёдки.

Дело в том, что у энтих принцев Гамлетов селёдка в различных видах чрезвычайно популярна. Интеллигентно говоря, как ёб вашу мать. Существует аж 60 рецептов маринада бедной рыбки, правда, не всякой русской душе они подойдут, поскольку датчане со словами «Быть иль не быть?» кладут в селёдочный маринад сахар да уксус.

Но Георгию такие ухищрения похуй, ибо селёдку он ест в любом виде. И вот, прибыв в Копенгаген, он отправился в заведение на набережной Новая Гавань. Данное заведение в формате «шведского стола» (то бишь, как он тут называется, buffe) подаёт до фигища видов селёдки за 25 евро – учитывая конские цены в Дании, это не сильно удивляет.

Зайдя в трактир, Георгий оценил гарнир к селёдке. В наличии был чёрный хлеб, смалец, лук, а также мелкий бэби-картофель в мундире. Для чего-то полагались ещё сырые яичные желтки, но Георгий не понял, зачем. Вокруг Георгия вертелся датский отрок, вопрошавший, что ему охота выпить. «Белую держите ли?» - строго вопросил Георгий. «Никак нет, батюшка», - развёл руками отрок. – «Одичали без православия-то. Ты уж кормилец, не суди строго, шнапсом басурманским пробавляемся». «Хули, неси шнапс, - изрек Георгий. – Что с вами делать, с детства не научились правильно селёдку есть, так и помрёте со своим ГамлЕтом в горести и страданиях, не зная истинных наслаждений».

Датчанин устрашился, и дрожащими руками поставил на стол шнапс.

Георгий начал с жареной селёдки. В смысле, она не была тем кошмаром, что творили у нас вьетнамцы – просто пожаренная свежая сельдь. Довольно сочно и вкусно. Далее, Георгий вкусил селёдку «матье»: она в винном соусе, и сильно близка к тому, как у нас продаётся сельдь по-исландски, поэтому тоже зашла. Селёдка с яблоками являла собой недоделанный форшмак, и вообще напоминала что-то еврейское. Она лежала на блюде лениво, и какбэ говорила – «Ой, ну шо вы, мене уже не волнует этих глупостев». На вкус – вполне. Рольмопсы, популярные в Польше, и названием похожие на ролевых мопсов, были стандартны: селёдка с уксусом, как у поляков и немцев. Сельдь «Корона» в хитром маринаде и специях была более чем симпатична, неожиданно. Что туда напихали, Георгий не различал, но «Корона» была свекольного цвета. Очевидно, в честь коронавируса.

Георгий выдохнул, и ахнул стопку басурманского шнапса.

Он тоже отдавал сладостью.

Георгий намазал себе бутер со смальцем, взял картофелю, и переместил на тарелку сельдь с луком. Она была даже почти как наша. Затем, пришёл черёд других сельдей – особенно хороша оказалась в горчичном соусе. Над селёдкой с карри Георгий завис. Он представлял себе индусов, танцующих вокруг селёдки, и ему стало не очень хорошо. «Нравится?» - испросил вьюнош-датчанин. «Это что вы с селёдкой православной творите? – забронзовел ликом Георгий. – Зачем вы её в сари вырядили? Господа нашего Иисуса Христа забыли? Вы смотрите, Господь наш милостив, но и карает скоро, быстро и сурово». Вьюнош замер. «Мода такая, батюшка, - взрыднул он. – Мульткультурность окаянная. Модно это, а мы идём на поводу у пожеланий клиентов». «Надо поститься да себя блюсти, а вы эвон рыбку православную на поругание кришнаитам отдали, - мрачно сказал Георгий. – Теперь только епитимья, неделя на хлебе и воде». По лицу официанта было видно, что он готов принять постриг хоть сейчас, если Георгий свалит из кабака.

Георгий покинул это селёдочное недоразумение.

Выбор хорош, но как без белой и зачем карри испоганили?

Он будет молиться за бедных датчан. Они уже погубили свою душу.

(с) Zотов