КОГДА-ТО ЭТО БЫЛА ФАНТАСТИКА, А ТЕПЕРЬ...

 Рассказ "Эпидемия" от 2004 года. Вот такая эвакуация

«Колокол», №20(83), 4.06.2004.

Это потом, в учебниках истории, ясно показывается – с какого момента всё началось и как закончилось. А тому, кто находится в гуще этих событий всё совершенно не понятно. Так с какого момента всё началось в этот раз? Может с эпидемии «коровьего бешенства» в Европе? Или атипичной пневмонии в Азии? Или ещё раньше со СПИДа?

Это всё всплывало где-то там, далеко. Это всегда было лишь телевизионными новостями, чем-то, что выскакивало на несколько минут в промежутках между дебильными шоу и не менее дебильными «мыльными операми». Появилось и заглушалось более важными делами. Это казалось чепухой, но однажды эта чепуха вынырнула во весь свой рост и предстала кошмарным чудовищем…

Таким кошмарным, что весь мир по эту сторону телеэкрана, все «важные дела», осыпались, растаяли и обратились в дым. Как всё-таки эфемерно наше существование, все построено на песке, всё – не более чем иллюзия… В какой стране её впервые обнаружили-я даже не помню, похожих сообщений в последнее время было много, и они уже никого не удивляли.

Это теперь я понимаю, что новая напасть была какой-то необычной, и уж точно было необычным освещение в новостях-о ней говорили очень мало, как бы сквозь зубы, и по этой скупости информации можно было бы предположить насколько серьёзно дело. А потом эта болезнь пришла к нам в страну.

Появились сообщения о первых заболеваниях в одном из дальневосточных городков, разумеется, говорилось о предпринимаемых мерах, на экранах замелькали глаза МЧС, и вдруг всё как-то враз прервалось-эта тема внезапно совсем исчезла из выпусков новостей, как будто её и не было. Только по ночам на улицах городов тревожно шумели моторы тяжелых тягачей.

Но этот день я помню хорошо. Солнечный весенний денёк, когда тепло наконец одолело заморозки, и деревья наконец смогли дать силу зелени и цвету. Я пошёл в магазин, но, очарованный погодой, не торопясь прогуливался по улице. И вдруг что-то сломалось. Сначала я даже не понял — что именно. Но стало понятно – что происходит.

По дороге промчались машины с аббревиатурой МЧС, взвыла сирена, на улице засуетились люди. С нехорошим предчувствием я прибежал домой и включил телевизор. На всех каналах передавали одно и то же сообщение. Говорилось о том, что в городе в связи с обнаружением очага опасного заболевания, объявляется чрезвычайное положение. Граждан просили сохранять спокойствие и организованно принять участие в антиэпидемиологических мероприятиях.

Во дворе вскоре появились фургоны и автобусы, с которых даже не сняли номера маршрутов. Их сопровождали эмчеэсовские «бобики». Через некоторое время в дверь позвонили. На пороге – мужчина в странном облачении, с защитной маской на лице, похожий на космонавта.

— Выходите во двор, садитесь в автобум, вас доставят в санпункт – на прививку.

— А с собой что-нибудь брать надо?

— Ничего не надо. Все будет быстро. Через полчаса вернетесь.

Перепуганный народ набился в автобусы довольно быстро. Да и организовано все было неплохо – транспорт подходил то и дело, забирая выходящих из домов граждан. С основной дороги исчез легковой автотранспорт, остались только колонны грузовиков и автобусов. Видно, для эффективности работы было создано много санпунктов, и некоторые автобусы сворачивали куда-то в сторону, а другие продолжали путь.

Нас привезли на территорию деревообрабатывающей фабрики. Там, к какой-то отдельно стоящей башенке протянулся долгий людской «хвост». Мы пристроились в конце. Черти – вздохнула бабуля, соседка с третьего этажа, — не могли какие-нибудь скамейки поставить. Вон какая очередь, да разве я выстою!

— А быстро делают-то? – поинтересовался дедуля у впередистоящего.

— Да ни шатко, ни валко. За пятнадцать минут только десять человек вошло.

— Эге! А нас тут почитай тыща…

— Больше. Да и подвозят все время.

— Все у нас делается через задницу. Не могли санитаров по домам послать. Стой тут как скотина.

Впереди началась какая-то возня; как обычно кто-то из самых наглых лез без очереди, дело дошло до рукоприкладства.Из башенки выскочил «космонавт» и куда-то торопливо зашагал. Его тут же облепили:

— Ну что же это такое, что же вы людей мучаете? Ну сколько же мы будем стоять?

— Не беспокойтесь, граждане, сейчас все наладим. Столько народа, что техника просто не справляется. Сейчас все заработает.

Какой-то мужичек рядышком удивился:

— Какая техника? Они что – прививки в автоматическом режиме делают?

Дедуля с первого сплюнул:

— …Техника!.. Выдумают всякую дребедень, а потом бегают, как угорелые!

Я с тоской огляделся по сторонам:

— Бабуля, я в сторонку по малой нужде отойду, если что – я за тобой.

— Иди, сынок.

Я забежал за заброшенный корпус из красного кирпича. Оказалось, что здесь уже кто-то выписывал струйкой на стене причудливые узоры. Я пристроился неподалеку.

— Здорово.

Я повернул голову в сторону незнакомца:

— Здорово.

— Закурить есть?

— Извини, не курю.

— Что ж так?

Незнакомец повернулся ко мне. Короткие рыжие волосы, голубые глаза и хорошая, располагающая к себе улыбка.

— Здоровье берегу.

Он засмеялся:

— Здоровье? Зачем теперь тебе здоровье…

— Ну как…

Он протянул мне руку:

— Франц Иосиф.

— Что?

— Меня зовут Франц Иосиф.

Я не смог сдержать улыбку.

— Чудно.

— Что так?

— А где здесь имя, а где фамилия?

— Да без разницы.

Он опять засмеялся. Я не выдержал и засмеялся тоже.

— Александр.

— Вот и познакомились.

Его глаза стали серьезными.

— Слушай, Александр… А не кажется ли тебе, что странно все это?

— В каком смысле? Странно, что у нас эпидемия?

— Да и это тоже… Пошли, кое-что покажу.

Мы пробралимсь внутрь корпуса и поднялись по замусоренной лестнице на второй этаж Из разбитого окна открывался вид на людскую очередь, упирающуюся в небольшую башенку.

— Вот посмотри: люди заходят. А где они выходят? Я здесь уже около часа, может быть, больше. Человек пятьдесят туда зашло, но никто не вышел.

— Ну, другой какой-нибудь выход есть.

— А где? Где здесь что-нибудь, похожее на выход?

У меня в груди слегка похолодело.

— Что ты хочешь сказать?

— Я сразу нутром почуял – а мое нутро меня ни разу не подводило – что здесь что-то не так. И мое нутро сейчас мне однозначно говорит, что надо отсюда рвать когти и как можно скорее.

— А что, если это ошибочное чувство? Что если там действительно делают прививки, без которых мы помрем?

— Поверь, на этом свете случаются вещи пострашнее болезней. Мне кажется, если мы сейчас отсюда не слиняем, то у нас может потом и не быть такой возможности. Посмотри вон туда, на площадке. Видишь?

— Ну да. Бронетранспортер. Люди с автоматами.

— Нехорошо все это, дело пахнет жареным.

— А может быть, всем остальным сказать?

— Безполезно. Никто же не поверит. Ты-то вон сам до сих пор сомневаешься.

— Почти сомневаюсь. Но и оставаться уже не могу. Пошли…

Франц подпрыгнул, вцепился в край заводского забора, подтянулся и тут же спрыгнул обратно:

— Атас!

— Что такое?

— По периметру «космонавты» стоят. С калашами.

— И что же теперь?

— Ничего. Пойдем по трубе. Я тут еще с детства все места знаю, с ребятами лазил. Она там, за железнодорожной веткой. Только бы нам не засветиться.

Короткими перебежками мы добрались до стоящих на полотне вагончиков. Мимо проехал еще один автобус – с новой партией на прививку. Пробежав сквозь поднятое облако коричневатой пыли, мы оказались у люка. Поддев обломком металлической трубы, мы сдвинули его и спустились в темную вонючую дыру.

— Придется искупаться в дерьме, однако.

— Тьфу ты! Тут, судя по запаху, кто-то помер. И не один…

— Ты ничего не понимаешь – это же запах свободы. Вот только костями своими не надо так громыхать, а то «космонавты» наверху услышат и сделают тебе прививку…

Через десять минут кротового путешествия впереди, наконец, показался солнечный круг выхода.

— Ты не торопись выскакивать.

— А где мы?

— На берегу.

Труба выходила в густые заросли камыша, сквозь которые просматривалась Волга.

Вдруг послышался какой-то шум.

— Что такое? Кажется, стреляют?..

— Похоже, «врачи» перешли к более радикальным процедурам.

— Ты знаешь, у меня наступило какое-то отупение, так что я даже по-настоящему удивиться и испугаться не могу. Будто все не со мной происходит, как во сне…

— Теперь что толку пугаться?

Судя по звуку, низко над землей прошли вертолеты.

— Что ж, посидим, подождем…

Хотя больше такой пальбы и не было слышно, все-таки наверху постреливали, да продолжали кружить «вертушки». Где-то часа через два все стихло.

— Можно, конечно, дожидаться и темноты, но, во-первых, эти крутые ребята хорошо оснащены, у них, пожалуй, и приборы ночного видения есть, так что, преимущество в темноте скорее у них, да и, во-вторых, не известно, что эти «санитары» еще придумают. Надо бы выползать как-то из города.

— Может быть, до дома добраться, я бы вещички, продукты собрал…

— Какой там дом! Забудь ты о своем доме! То, что нам надо, мы по дороге постараемся собрать…

Мы вышли, аккуратно раздвигая камыши. Берег был абсолютно пустынный. Над забором фабрики поднимался черный столб дыма.На железнодорожном полотне, прямо напротив станции, стояла одинокая цистерна: с нее капало, и под колесами собралась черная маслянистая лужица. За полотном начинался частный сектор – из одноэтажных ветхих домиков, ушедших чуть ли не до окон в сырую землю.

— Ты ничего не слышишь?

— Ничего.

— То-то и оно. Собаки не лают. Раньше, если идешь вдоль забора, то обязательно собаки облают, а сейчас – тишина.

Мы заглянули за приоткрытую калитку. Во дворе у конуры валялся пристреленный пес. Двери в дом были настежь открыты.

— Помародерствуем? Может быть, у хозяев что-то есть в холодильниках. Им теперь все равно не понадобится.

В доме было не богато, да к тому же в нос бил тоскливый затхлый запах чужого жилища. На стене тикали старые ходики, еще советские – с кукушкой. На столе стоял чайник, заварник, чашка с недопитым чаем, и, на тарелке, лежал надкушенный бутерброт. Франц явно имел деловую хватку:

— Пара фуфаек, старые, но сгодятся; нам, скорее всего, на земле придется спать, а по ночам не жарко.

Он ушел на кухню и там выругался.

— Слушай, если ты нервный, то сюда лучше не заходи. Старуха тут застреленная. Неприятное зрелище. Видно, бабуся хотела закосить от прививки. Но «доктора» пришли на дом…

Он погромыхал в холодильнике, и вскоре показался в комнате:

— Не густо: пара банок тушенки, сайка хлеба, кусок колбасы. Нам бы в магазине пошарить.

Мы подыскали старенький рюкзак, сложили вещи и продолжили путь. На дороге догорал жигуленок. В руль уткнулось обугленное тело водителя. Я почувствовал отвратительный запах горелого человеческого мяса, и желудок стянули рвотные спазмы. Франц же воспринимал все спокойно, он вообще был очень спокойным человеком:

— Не одни мы такие умные, видать водила тоже пытался срулить из города…

Впервые я видел свой город таким – совершенно мертвым. По улице передвигалась только уносимая ветром газета. И больше не было ничего, даже кошек и собак.

— Нехорошая тишина. Нехорошая.

— Даже «космонавтов» не видать.

— Как ты думаешь, каким образом можно провести дезинфекцию всего города?

— Ну не знаю… Распылять с вертолетов какие-нибудь вещества.

— Это чепуха. Долго, дорого, и, в конце концов, неэффективно. Самый доступный и надежный дезинфектор – это огонь.

— Это раньше, в старину, просто было поджечь целый город – все постройки были деревянные. А сейчас – разве что напалмом.

— Можно, но не совсем то.

— Но для того, чтобы заминировать целый город, требуется время… Взрывчатку в каждый дом…

— Стоп… До меня дошло. Не требуется минировать, все и так заминировано. Как же я сразу не догадался. Чувствуешь, чем пахнет?

Я глубоко втянул в ноздри воздух:

— Кажется, газ…

— Вот именно! Отключается подача газа, затем в домах пробивается газопровод, газ открывают, и каждый дом становится чем-то вроде бомбы. Плюс понастроено бензозаправок через каждые сто метров… Быстро бегать умеешь?

— Дыхалка слабовата.

— Ты уж постарайся!

Мы бежали сломя голову по дороге в гору – мимо безжизненных домов, а затем мимо гаражей. И уже когда я от бессилия свалился в посадке, нас накрыла звуковая волна первых взрывов. Панорама города представляла собой сплошное пожарище.

— Как ты думаешь, зачем они все это устроили?

— Ну, тут можно предполагать разное… Лучший вариант: просто не нашли средства от страшной болезни, и иного способа остановить ее у них просто нет. Помнишь фото в газетах об эпидемии «коровьего бешенства»? Горы из туш забитой скотины, которую затем сжигали…

— Но мы-то не скотина.

— Это тебе так кажется…

— Ты сказал о лучшем варианте, а какой худший?

— Никакой эпидемии на самом деле нет. Просто где-то на самом верху решили отправить нас к праотцам…

— Ты имеешь в виду – в Москве?

— Хе! Москва! Да в Москве давно уже ничего не решают, только исполняют…