Царебожия не существует.

Напишу немного подробней о мифическом «царебожии».

Это полемический фантом, созданный в начале нулевых церковными либералами (условным Чапниным, Кырлежевым и прочими) с целью диффамации их идейных и церковно-политических противников — православных монархистов-консерваторов.

Монархистов обвиняли в том, что они почитают царя заместо Бога и приписывают ему мистическое искупление грехов русского народа связанных с Революцией на «екатеринбургской Голгофе». Соответственно эти грехи смываются только покаянием перед Государем и его почитанием.

Поскольку искупительный подвиг в православной догматике мыслим только как подвиг Христа, Сына Божия, то либеральные полемисты и приписали своим противникам уравнивание Государя и Господа и сконструировали термин «царе_божие_».

О «цареискуплении» поговорим позже. Сперва о «царебожии». Это термин откровенно лживый. Никто ни из каких самых крайних монархистов внутри Церкви никогда, конечно, не приписывал императору божественную природу и не считал его божественным лицом Святой Троицы. Мало того, сконструированное по аналогии с мнимой ересью «имябожия» т.н. «царебожие» никогда не утверждало даже того, что «царь — это Бог по причастности благодатным энергиям» как имяславцы справедливо утверждали относительно Имени Божия.

Всё, что мы можем утверждать о благочестивых православных царях в смысле их причастности к божественным энергиям, это то, что благодать царской власти есть особый вид благодати (что закрепляется венчанием на царство как церковным таинством) и что сам православный царь есть на земле образ Божий как Законодателя, Вседержителя и Судии. Это, разумеется, не гарантирует царя от личных грехов, ну так и крещение не гарантирует нас от них же. Учение о благочестивых православных царях как об _образе_ Божием и о православном царстве как об образе Царствия Небесного есть учение святоотеческое и отрицать его, значит поставить себя вне святоотеческого предания, остаться при этом православным трудно, а точнее невозможно.

Как приписывание царю онтологической божественности никакое «царебожие» просто не существует. Это чисто клеветническая выдумка. Никто и никогда не утверждал ничего подобного.

А почитание царя во образ Божий и признание благодати даваемой царям есть обычное византийско-русское православие и те, кто такое почитание отрицают и называют его «царебожием» находятся вне православия.

Еще раз, ужесточу: лица, _отрицающие_ то, что благочестивым царям ниспосылаются особые дары Божией благодати, помогающей им свершать правление, противоречат ВСЕЙ совокупности святоотеческого учения и за римский, и за византийский и за русский период. Они либо отрицают consensus patrem и выступают как еретики, либо отрицают божественность благодати, и являются антипаламитами, сиречь варлаамитами.

Образ царя как искупителя грехов народа возник у некоторых православных публицистов и проповедников конечно не в онтологической богословской перспективе, а исключительно в нравственной и юридической. Где грех понимается как преступление, казнь как наказание, а невинное страдание за других как способ удовлетворить Божественной Правде. Весь ХХ век православные богословы жесточайше критиковали эту латинскую юридическую доктрину. Но, конечно, есть и те, кто до сих пор её придерживается и даже на ней настаивает. Церковью она в собственном смысле не осуждена и ересью не признана. Среди сторонников юридизма немало и убежденных монархистов.

На стыке этих двух идей вполне мог сформироваться дискурс о царе-искупителе. На мой взгляд этот дискурс неверен, но он, в любом случае, не может быть назван «царебожием». В юридической перспективе царь несомненно является полномочным представителем и лицом народа. Если он может совершать от имени народа любые действия, объявлять войну и заключать мир, то конечно он может и умереть за народ. Для искупления греха народа как народа жертва царя в юридическом смысле вполне достаточна. Я сейчас не останавливаюсь на том, насколько уместна юридическая концепция искупления. Я её считаю богословски неуместной. Речь о другом — возникающее в рамках этой юридической концепции представление об искуплении царем грехов народа не требует представления о царе как о Боге и, соответственно, не дает никаких оснований для термина «царебожие».

Тема «царя-искупителя» как правило поднимается в контексте искупления вполне конкретного греха, носящего характер юридического преступления: преступления клятвы данной за весь народ его законными представителями на Земском Соборе 1613 года. Клятва была? Была. Присяга Государю была? Была. Нарушение её является грехом? Является. Если нарушение было всеобщим — грех тоже является всеобщим. Распространяется ли он на потомков нарушителей? Да, в той степени в которой они сами живут в этом грехе: «царь-тряпка, царица-шпионка, немцынапрестоле, большевикимодернизировали страну, николашкакровавый» и прочий абырвалг. Нуждается ли грех в покаянии? Несомненно. То есть покаяние русского народа перед Богом за измену царю есть вещь совершенно естественная и нравственно необходимая.

Может ли идти тут речь об «искуплении»? Только в очень метафорическом смысле, поскольку сама концепция искупительной жертвы удовлетворяющей Гневу Божию и Божией Правде — очень проблематична. Но если мы не осуждаем соборне «юридистов» в догматике, то как мы можем отрицать утверждение, что жертва царя за своих людей перед Богом имеет значение?

Утверждать, что Господь прогневался на русский народ за клятвопреступление, но Государь своей смертью отвратил ужасы худшие, нежели те, что и и так были нам ниспосланы — это гипотеза с ограниченной достоверностью, но никакого царе_божия_ в ней нет.

Даже у самых крайних сторонников этой концепции, даже в поэтических выражениях (у песнописцев еще и не то бывает), как у Жанны Бичевской, все вполне догматически корректно:

Как на Кресте, на полу распростертый,

Ты претерпел за Христа до конца,

Выкупив Русь искупительной жертвой,

Богом увенчан сияньем венца.

Перевожу на прозаический язык: благодатный и богопомазанный глава Руси, подражая крестной смерти Спасителя (обязанность каждого христианина уподобляться елико возможно Христу), принял мученическую смерть за Христа, своей жертвой он отвел гнев Божий от Руси и удостоился от Бога славы как святой страстотерпец и мученик.

Можно возражать против тезиса о гневе Божием на Русь и о том, что жертвой царя он был отведен, но никакого царе_божия_ тут нет.

Наконец, еще проще дело при нравственном понимании концепции искупления. Нравственно возрождающее значение добровольной жертвенной смерти за других столь велико, что распространяется далеко за пределы православной доктрины. Культ героев (включая героев атеизма и революции) — это культ жертвенной смерти, искупительная жертва героя позволяющая превозмочь зло — это общее место в масскульте — от «Матрицы» до «Гарри Поттера». Возрождающая человеческий дух, нравственно обновляющая сила такой жертвы это настолько реальность данная нам в ощущениях независимо от того верующие или атеисты мы, что тут говорить нечего. И конечно то, что память о невинном страдании Царя и его Семьи — это колоссальное обновляющее нас переживание — об этом нечего и спорить.

На некоторых совсем не «царебожников» нравственно обновляющее влияние оказала даже недобровольная смерть Б. Немцова прогуливавшегося с проституткой на мосту. Чего уж тут теперь.

Итак.

1. О том что царь — Бог в онтологическом смысле никто не говорит.

2. О том что есть божественная благодатная сила царствования существует святоотеческое учение и оно-то и есть православие.

3. В юридическом смысле царь является легитимной жертвой за народ. При этом сама по себе юридическая теория искупления сомнительна и в общем неверна.

4. В нравственном смысле жертвенная смерть даже куда менее достойных и благодатных людей, чем Царственные мученики, имеет колоссальное возрождающее значение для большого количества людей.

Лица распространяющие миф о «царе_божии_», либо очень плохие догматисты, либо лжецы, либо еретеки, отрицающие православное святоотеческое учение о царской власти и выдающие его за «ересь», отрицающие православное учение о благодати и являющиеся криптоварлаамитами (впрочем у нас и открытых варлаамитов среди либеральной церковной «интеллигенции» сколько угодно)

Теперь давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Вместо теологической дедукции обратимся к данному нам в ощущениях религиозному опыту.

Мы видим с одной стороны что ненависть к императору Николаю II и Царственным Страстотерпцам есть несомненно тяжкий грех, глубоко поражающий душу и отдающий её на растерзание демонам. Это дано нам в нашем непосредственном восприятии. Пораженный царефобией человек начинает глумиться, коверкать слова и имена, употреблять грязные, нарочито унижающие царя и его почитателей эпитеты, постит порнографические карикатуры, он выискивает в литературе что-то, что должно царя унизить, падок на непроверенные слухи. При этом не чужд фарисейства и лицемерия — сперва проклиная церковников, затем приводит «аргументы» от якобы православия, если они кажутся ему «в струю». Его ненависть к царю поглощает его всего, так что он уже не может остановиться и при этом уже невозможно понять какую именно позитивную программу он защищает. Несомненно, частично объяснением служит банальная корысть. Царефобская кампания заказная и ведется платными блоггерами из одного консолидированного пула. Но именно наблюдая за этими наемниками мы видим как работа на дядю переходит в тяжелое индивидуальное нравственное поражение.

Поскольку Царственные страстотерпцы есть прославленные Церковью святые, то эмпирически наблюдаемое нами возбешение против них невозможно объяснить иначе как действием демонов — оно явно выходит за границы не только рациональности, но и психопатологии. Волей царефобов уже явно управляет внешняя сила.

С другой стороны, плоды благочестивого почитания Государя тоже явны — спокойствие, непреклонность, мир в душе, ощущение единства со всей русской исторической традицией, следование царскому высокому примеру семейной жизни укрепляющему нас в наших греховных обстояниях, укрепление в нашей душе готовности к жертве и бесстрашия в защите правого дела. Из того с каким трудом удалось соорудить фантом «террористов-царебожников» и насколько неубедительная получилась картинка, хорошо видно, насколько терпеливо и смиренно почитатели Государя ведут свою брань с врагом, коего приходится уподобить бешенной свиноматке.

И так, мы тут имеем две эмпирические данности — царефобскую и царепоклонскую и нравственное различие между ними очевидно.

И из этой данной нам эмпирики мы можем умозаключить касательно того, нужно или нужно нам почитание Государя и покаяние перед ним.

Царефобия очевидно нравственно калечит, а стало быть, является грехом и плодом греха. То есть если мы хотим очиститься от этого греха и не даться во власть демонов, производящих над нашей душей описанное выше действие, нам надлежит отвергнуться от царефобии полностью и безоговорочно. Государю же и его царственной семье как святым Божиим дана конечно всякая благодать слышать наши молитвы, приносить их к Престолу Божию, укреплять нас и поддерживать среди наших горестей и бед, которые всяко не больше тех, что пережиты ими.

Находиться в постоянной мистической молитвенной связи со своим царем (а Государь Император Николай Александрович — последний, а значит до сих пор актуальный русский царь) — это нормально, естественно и логично для русского человека. Я лично постоянно молюсь Государю и по личным делам и о наших общественных бедах. И ни разу об этом не пожалел.

Такое отношение к Николаю II как к святому и как исполненному царской благодати государю, еще раз повторюсь, — нормально и стопроцентно церковно. И просить Государя молить за грехи наших праотцов, допустивших революцию — нормально. Теория о «царе-искупителе» не нормальна, так как отчасти освобождает людей от личного нравственного предстояния и покаяния. Но и в этой теории никакого царе_божия_ нет и в помине.

Ergo:

1. Никакого царебожия не существует

2. Использование этого термина для диффамации православных монархистов могут допускать только очень дурные люди.

Егор Холмогоров