ОТКРОВЕНИЕ СТАЛИНА ОТ 24.01.2016Г. ЧАСТЬ III

Часть 3. О ВЛАСТИ. Гражданская война.

Я не оправдываюсь перед вами сейчас, как не оправдывался никогда. И это не «диктаторские замашки», как многие из вас думают – это четкое осознание правоты своих решений именно в тех обстоятельствах, с теми людьми, с теми ожидаемыми последствиями. Я всегда действовал в соответствии с реальными условиями и, если они менялись, то и мои действия менялись тоже. А решения мои могли быть неверными только в одном случае – при недостаточной или недостоверной информации, которую мне докладывали, или при полном ее отсутствии. Но не забывайте – информацию мне давали люди, которые могли не только ошибаться, но и иметь свои пристрастия и планы, что обязательно влияло на качество и направленность данных.

Вождь, диктатор, тиран, деспот – как только вы меня не называете. Даже палачом обозвали. Но я вас прощаю — все это идет от непонимания истинного положения правителя. Попробую вам объяснить на своем примере.

Положение человека, находящего на самом верху власти, должно вызывать сочувствие и желание помочь, а не зависть и желание любыми методами столкнуть его вниз. Я сочувствовал и помогал Ленину, мне же не сочувствовал никто и, кроме ненависти к «дикому кавказцу», я долго ничего не видел. Тогда я сделал так, что они стали меня бояться – это хотя бы останавливало их от открытой подлости.

Мое положение было сродни одинокому сидению на острие иглы – оно не только шаткое, но и очень опасное. Ты понимаешь, что все тебе врут, все стараются использовать близость к тебе в своих целях и, если им это не удается, они из друзей тут же превращаются в самых лютых врагов, хотя внешне вроде ничего не меняется. Все хотят занять твое место, но при этом ни за что не отвечать!

Подтасовка данных – обычное дело. Но решения-то должен принимать именно ты, а, значит, и вся ответственность за них тоже полностью твоя. Я должен был хоть кому-то верить! И что же? Стоит только приблизить к себе вполне надежного человека, как его тут же облепляет целый рой «друзей и родственников», которым он не может сказать «нет». Все, пропал человек. А ты опять один среди волков.

Человек, находящийся на вершине власти, на самом деле в одиночку тащит на себе всю страну со всеми ее проблемами. Это только кажется, что у него полно помощников – в действительности он совсем один. И его жизни трудно позавидовать – это постоянное напряжение нервов, отсутствие отдыха и покоя, работа круглыми сутками. И ненависть со всех сторон, явная и тайная. Получать удовольствие от высшей власти может только тот, кто является ширмой для настоящих хозяев. Но и виноват всегда только ты один, а все остальные всего лишь «исполнители, которые ничего не знали и которых заставляли». Вот и подумайте, каково быть вождем. И не завидуйте. Моя жена не смогла выдержать такой жизни и застрелилась. А вы и на моем горе «пляски» устроили…

Еще до революции я как-то в горах Абхазии очутился в такой вот ситуации — я один, из оружия только кинжал, а волков целая стая. Было страшно. И тут будто кто-то сказал мне: «Будешь бояться, сожрут. Встань и твердо гляди им в глаза. Почувствуют твою силу – сами уйдут». Так и случилось. Всю свою жизнь я руководствовался именно таким принципом – не кричать, не впадать в панику, не унижаться, а просто твердо смотреть трудностям в глаза..

Вы обвиняете меня в том, что я якобы обожал восхваления в свой адрес. Так вот скажу вам – я никогда не просил для себя никаких особых почестей, наград или улучшенных условий жизни. Я и вся моя семья жили очень скромно. Гораздо скромнее, чем многие партийные руководители, научные сотрудники, деятели культуры и искусства. А вот все эти восхваления, картины, плакаты, статуи, здравицы – все это чистая самодеятельность тех, кто меня окружал и панически боялся потерять свое теплое место.

А я смотрел на них и думал, почему вокруг меня так мало настоящих людей, которые бы не тряслись от страха за себя, а просто работали бы на совесть. Они меня забавляли своими ужимками и смешным холуйством. Я молчал, они же видели в моем молчании свой приговор и еще больше хвалили меня, хвалили. И никто так и не решился просто поговорить со мной. А я ждал.

17-й съезд ВКП(б) показал абсолютную никчемность почти всех высших должностных лиц и в центре, и на местах. Они натворили таких дел, что необходимо было их всех срочно менять. Кроме того, у многих еще с царских времен и с Гражданской войны сохранились серьезные грехи, которые требовали расследования. И наказания. Чтобы объяснить народу причину таких резких перемен в руководстве, мы были вынуждены рассекретить некоторые архивные документы. Я допускаю, что в эти годы, когда партия освобождалась от вредителей и саботажников, некоторые граждане воспользовались возможностью свести личные счеты и оклеветали достойных людей. Но всех же не проверишь!

Боялся ли я за свою жизнь? Да, боялся. И для этого были все основания. Причем на протяжении всей моей жизни. Пожалуй, своим другом я могу назвать только Клима Ворошилова. Я прекрасно видел все его недостатки – он обожал восхваления и считал себя великим полководцем, он любил женщин и выпить, он был не слишком умен и малообразован, но он был по-своему честен, смел и надежен, как скала. От него удара в спину я не ждал никогда.

Я еще вернусь к «друзьям своим закадычным», но сейчас хочу поговорить о Гражданской войне. Избежать ее было невозможно! Хотя бы по той причине, что люди просто хотели мстить. На местах — особенно. Что творилось на местах (в деревнях, селах, маленьких городах и просто на дорогах), вам и в самом кошмарном сне не приснится! Издевательства и пытки, которые вы приписываете ВЧК, ни в какое сравнение не идут с тем, что вытворял «простой народ»!!! Ведь не просто убивали — глумились, такие пытки придумывали, перед которыми инквизиция — невинная девочка!

Повсеместно власть захватывали люди, не имевшие никакого отношения ни к нашей партии, ни к революции вообще. Садисты, психопаты, дикие националисты. И мы все это знали, но уже ничего не могли поделать. В стране было слишком много оружия, мало еды и много ненависти. А мы тогда могли смотреть и только смотреть – серьезных сил у нас еще не было. Позже я приказал найти и сурово судить «особо отличившихся» палачей.

Как раз в это время к Ленину пришло первое «просветление». Он понял свою главную ошибку – народу нельзя было оставлять оружие. Его надо было отбирать сразу, по возвращении с фронта, а иметь оружие должны были только регулярные части армии и ВЧК. Но тогда вообще бы не было революции – безоружный народ бессилен. А теперь было уже поздно — началась война всех против всех. И мы были вынуждены возглавить эту войну, чтобы ее прекратить.

И сто раз скажите «спасибо» Дзержинскому и ВЧК – во многом благодаря им страна не развалилась на мелкие княжества и аулы. Вы же, неблагодарные, не желаете ничего видеть и понимать – без жесткой руки ЧК не было бы ни вас, ни ваших детей и внуков! А методы…А какие могут быть «методы» при полном беззаконии, безвластии, хаосе и крупномасштабной бойне??? Или поговорим о «правах человека» на полях Гражданской войны??! Трепаться вы научились здорово, да только свою страну разрушили, болтуны!

Я хотел бы многое сказать о тех годах, но остаться беспристрастным не получается. Я сам тогда ездил по фронтам и своими глазами видел, что там творилось. И я сам не раз был свидетелем, как рядовые откровенным матом посылали командующего и отказывались стрелять. И это еще хорошо – были многочисленные случаи, что командиров специально убивали штыками, чтобы сэкономить патроны. Или забивали ногами насмерть. Мы рисковали вообще остаться без знающих командиров. Что мы должны были делать в таких случаях — уговаривать? Так они бы просто посмеялись над нашей беспомощностью. Мы стали их расстреливать перед строем как дезертиров. Потом под расстрел пошли мародеры, провокаторы и другие мерзавцы из нижних чинов, мешающие исполнению приказов командующих. Только тогда стала появляться какая-то дисциплина.

А командиры…Их стали выбирать на митингах. Сначала мы отнеслись к этому очень положительно – ведь почти все офицеры были дворянами, и можно было в любой момент ожидать предательства, да и солдаты, прошедшие войну, смертельно ненавидели офицерство вообще. А потом….сплошной бардак! Представьте себе – страна разрушена, враг наступает по всем фронтам, голод, холод, на каждом углу валяются трупы, а народ митингует по любому поводу! Командир не понравился – митинг, выбрали нового. Через час и этот плох – митинг, выбрали нового. А в атаку как? Митинг, на повестке вопрос, идти ли сейчас в атаку… Смешно? А так и было! И не только на фронтах – везде! Как побеждать и восстанавливать страну при такой дисциплине??

При первой же возможности мы запретили такую «демократию». Скажете, что я не прав? Прав!!! Мой личный опыт показывает, что митинги хороши, когда нужно что-то разрушить, развалить, но когда необходимо возрождать, восстанавливать разрушенное, то митинговать недопустимо и преступно, а надо просто много работать. И заставлять нежелающих. Мы это уже проходили в самый трудный период после революции. Вы же опять наступаете на те же грабли. Лоб не жалко?!

http://slavira.ru/otkrovenie-s...