Текущие приношения Церковь берет за живых и за мертвых, что в принципе недопустимо. Мертвыми должен заниматься мир потусторонний, конкретно - Бог. Как можно молиться за потустороннее благоденствие грешной души, когда там ее может уже сварили? Как мы смеем рассуждать здесь о том, что уже судится там, а окончательно рассудится на Страшном Суде?!
Крещение чумазых окраин происходило по известной схеме, - начиная с местных князей. И вот что здорово: если о крещении Новгорода Добрыней и его войсками мало чего записано, то в новое, татарское время с письменностью стало полегче, и мы с удовольствием читаем о смертельных схватках православных миссионеров и лесных староверов.
Бескрайний Пермский край крестил святой Стефан. Понятно, что отправили в пермские дебри не греческого белоручку, а нашего, коренного ученого. Стефан был из Устюга, с детства впал в читательскую зависимость и влачил молодые годы по монастырям, - где библиотеки покрепче имелись. Стефана выбрали для невыполнимой миссии еще и потому, что он сочетал знание священных книг с владением тремя языками - нашим, пермским и греческим. Пока Дмитрий Донской зрел к Куликовской битве, основное церковное начальство убыло в Константинополь с Митяем, и Стефана быстренько рукоположили в сан пресвитера, загрузили святым миром, безымянными мощами, прочими "церковными вещами", и пустили в опасное странствие.
Стефан как-то договаривался с князьями, обходил поселения пермских зырян, многих крестил добровольно, кого-то, видимо, нагинало местное начальство. Пару раз проповедника пытались убить: то с дубьем обложат, то подпалить норовят. Но у Стефана имелось неубиенное обаяние, оно-то и выручало раз за разом. Любил Стефан пробраться ночью в языческое святилище зырян, да и подпалить его к чертям собачьим. А когда очумелые туземцы окружали его с аналогичной целью, он выходил с доброй улыбкой и голубыми глазами. Изображал готовность к объятиям. Дикари просто шалели от неожиданности.
Была построена церковь. Ее архитектура и внутренние украшения оказались столь диковинными для зырянских глаз, что народ приходил сюда чисто из любопытства, поглазеть.
Несколько раз местные колдуны пытались покончить с напастью по-хорошему, чисто теоретически. Они сходились на публичный спор со Стефаном, но всякий раз бывали биты, поскольку письменности не имели, аргументы подбирали случайные, а Стефан гвоздил их по отлаженной методике. Он вообразил себя кирилло-мефодием, изобрел для зырян отдельную письменность, чтоб у них не возникало обидного осадка от принятия чужого алфавита. Книжки у зырян появились, правда, не свои, а все те же - Часослов, Псалтырь, Осмогласник. Вокруг Стефана образовалась команда учеников. Апостолы, так сказать. Они стали обходить зырянские земли и уже более уверенно палить лесные святилища - "кумирни". Особенно убивало леших то, что Стефан швырял в огонь собранные в кумирнях охапки ценных пожертвований - шкур, - соболей, куниц, горностаев, бобров, лисиц и белок. Странный человек! - взял бы себе, однако! - недоумевали зыряне.
О безобразиях стало известно владыке пермского леса, глубокому старцу, знаменитейшему кудеснику по имени Пансотник. Он вообще был начальником всех местных чародеев. Видно, они ему и нажаловались на Стефана. Пришлось Пансотнику прервать лесную дрему и пуститься в антикрестовый поход. Он обходил поверженные города и веси, внушал зырянам и их князьям простые, допотопные истины:
1. Не оставляйте отеческих Богов. Что вам в этих новых, которых Стефан принес из Москвы? Что из Москвы бывает хорошего? Не оттуда ли пришли все напасти, тяжкие дани, тиуны, насильники, приставы?
2. Кому вам верить? Мне - вашему земляку, или москвитянину, который мне во внуки годится?
Стефан и тут пытался затеять чисто теоретический спор об истинности вер. И то ли зыряне были туповаты, то ли Пансотник не так прост, но не выходило у Стефана опустить его в народном мнении. Наконец противники согласились на схватку по языческим правилам. Им предстояло, взявшись за руки, пройти сквозь огонь, а потом бултыхнуться в одну прорубь на зимней Вычегде, а вынырнуть из другой. Кто уцелеет, того и правда.
Ох, недаром говорил Пансотник, что годится Стефану в деды! Зря он согласился на такой неравный эксперимент. Это все равно, что Дантесу насыпали бы молодой порох, а Пушкину - стреляный при Очакове и покореньи Крыма.
Так и вышло. Запалили бревенчатую "храмину". Стефан стал приглашать старца внутрь. Волхв забеспокоился. Стефан ухватил его за верхнюю одежду и поволок на пожарище. Дед обвалился в коленях. Тогда расстроенный народ стал посылать его хоть в прорубь, но старец взмолился, что сильны его Боги, но в пределах же разумного?! А Стефан, видать, знает какое-то новейшее колдовство против огня и воды ледяной.
Короче, разочарованные зыряне хотели уже и прикончить ложного пророка своего. Да Стефан не дал, - еще себе очков прибавил публичным милосердием. Кудесника с учениками изгнали на Обь в район Тобольска, где потом Ермаку тоже тяжко пришлось со своей московской экспедицией.
Сам Стефан в огонь и воду уже не полез, - не было нужды. Растерянные зыряне крестились вполне удовлетворительно.
После 4 лет мессианства Стефан подумал, что неплохо бы ему уже и чин соответствующий получить, завесть отдельную пермскую епископию. Пошел в Москву, доложил о своих делах лично метрополиту Пимену.
Стали перебирать кандидатов в епископы. Желающих нашлось немало. Но это - в епископы. А ехать в чертомань? Не-е-е, что-то не хочется! Короче, осталась только кандидатура Стефана, которую сам Пимен назвал, утвердил, представил Дмитрию Донскому. Стефан окрыленный вернулся в Усть-Вымь, еще пуще развернул агитацию и храмовое строительство. Лесные небеса аж светились от горящих кумиров и огней новостроек.
И было все ничего, пока Стефан не лез в политику. А как стал он увещевать московских не притеснять его паству, как съездил самовольно в Новгород на переговоры о сепаратном ненападении, так и скончался при очередном посещении Москвы...
Распространение православия среди темных слоев населения - это полбеды. Самый ужас начинается, когда все уже крещены и начинают думать, что им теперь можно думать. Гнида свободомыслия, порождавшая прежде беспорядочных божков, теперь начинает разъедать изнутри единственно верное учение. И приходит беда, которой не ждали.
В 1376 году в вольном Новгороде объявляется секта стригольников. В чем ересь этих несчастных, нам сначала не процитировали, но казнь состоялась по-писанному: "Да обвесится ему на выи камень жерновный и ввержен будет в море!" (Марк 9.42). Дьякона Никиту, простеца Карпа и анонимного "третьего человека с ними, свергоша с мосту, развратников веры Христовы". Вожди погибли, но боковая вера выжила. Через 6 лет Патриарх вынужден был прислать увещевательную грамоту, дошедшую до наших дней. В ней верховный отец разъясняет суть первой русской ереси.
Оказывается, там дело было нешуточное. Не мелочь какая-нибудь ерундовая, типа спора о просфорной закваске, а коренной, судьбоносный вопрос: на фиг нам эта Церковь, проворованная, прогнившая, пропитанная взятками от Москвы до самых до окраин, когда ни одного попа на приход бесплатно не ставят, священные каноны переписали под себя, вообще всю службу исконную поломали, лишь бы побольше денег собирать.
Ох, как мы это понимаем! Но каковы и наивные новгородцы наши?! Представьте себе, что пара ГИБДДэшных майоров и рядовой ДПС решили бы отделиться, захватить кусок дороги и устроить там "честное ГАИ"? Что бы с ними было? Известно что! Это нам читали в назидание еще в детском саду: мент-раскольник - "Соловей-разбойник" - свистун самозванный, - жертва спецназа МВД, так называемого Ильи-МУРовца.
Вот и здесь - состроить правильную, честную церковь не удалось. Патриарх загвоздил еретиков в самую точку.
Первое. "Без архиереев и священников, хотя бы мы жили выше ангелов, невозможно иметь надежду на спасение". Далее Патриарх вовсе выворачивает оглоблю: "Злой дух распространил между вами ложную молву, будто Церковь Христова совершает рукоположение за деньги! Можно ли этому верить!?". Чушь полная! Наша Церковь такая святая, - продолжает Патриарх, - что от конца и до другого конца земли живет исключительно благодатью и силою самого Христа! Подумайте сами, мы же Благодать распространяем! Как ее за деньги купишь?!
Тут у Патриарха перехватило дыхание, но он продолжал диктовать.
Второе. Ну, хорошо. Допустим, кто-то, кое-где, - нет, только допустим! - взял бабки за назначение на церковную должность, ну и что с того? - всю Церковь отметать? "Если где и найдутся дошедшие до того нечестия, что дерзают рукополагать за деньги, то это вовсе не относится к кафолической Церкви". То есть, идейная Церковь взяток не приветствует.
- А вот еще, - продолжает Патриарх, - некоторые попы блудодействуют тайно, совершают всякие немыслимые и непроизносимые "несообразности", - так мы их "увещеваем, осуждаем, исправляем". Так вы не отделяйтесь сразу от Церкви, доносите о взятках по инстанции - епископу, архиепископу, митрополиту. А если уж и эти крышуют коррупционеров, то пишите письма. Прямо мне.
Третье. Но даже, если кто и берет неискоренимо, вы не рубите с плеча, а изучайте характер мзды. Одно дело прямая взятка, - это решительно незаконно. Другое дело "проторы" - накладные расходы при поставлении. "Если рукополагаемые делают благословные издержки на свечи, стол, прочее, - то это нисколько не преступно". Ибо сама-то хиротония (поставление) совершается бесплатно!
Тут Патриарх впадает в цитирование и в два счета доказывает, что Христос и сам брал, и апостолам своим брать не запрещал, так что и нам, убогим ему следовать не грех.
Четвертое и последнее. Вы там у себя под татарами, вообще-то, как? - спасаться собираетесь? Собираетесь. А как вы спасетесь без истинной Церкви Христовой, православной? Никак. Так что, бросьте ваши нововведения и сидите тихо. А то вон римляне довводились! Теперь всем скопом, во главе с папой последуют прямо в ад! Поберегитесь, братцы-россияне! Аминь.
Лет на 20 мы притихли, однако потом снова всплыло учение Карпа и Никиты. Из увещеваний псковской и новгородской паствы проясняется суть вредоносной теории. Будто бы еретики науськивали народ не на отдельных взяточников, а на всю систему, до Патриарха и Вселенского Собора включительно. Они логично подозревали: раз коррупционная зараза распространяется, а не свертывается, значит, неизлечим весь организм, и пора его хоронить.
Патриарх от обвинений открещивается и при этом невольно их нам перечисляет:
1. Все, от иерархов Константинополя и святой Софии - до дьячка самой захолустной муромской часовни - поставлены на взятках.
2. Текущие приношения Церковь берет за живых и за мертвых, что в принципе недопустимо. Мертвыми должен заниматься мир потусторонний, конкретно - Бог. Как можно молиться за потустороннее благоденствие грешной души, когда там ее может уже сварили? Как мы смеем рассуждать здесь о том, что уже судится там, а окончательно рассудится на Страшном Суде?!
3. Взятки с живых и мертвых душ священники используют во зло, - "едят и пьют с пьяницами".
4. Дальше еще страшнее. Апостол, видите ли "повелел учить и простому человеку". Стригольники стали легко назначать своих священников из людей подлых, неноменклатурных, выбирая по уму и доброму сердцу. Вот уж, ересь окончательная! - всенародные выборы попа!
На эти четыре статьи Патриарх обрушивает ниагару цитат, всяких заковыристых "Не входяй дверьми во двор овчий, но прелазяй инуде, той тать есть и разбойник". Короче, кто строем не ходит, есть враг армии и народа.
Слова преосвященного канули в эфире. В 1416 году снова писали о той же ереси во Пскове. В 1427 году - опять.
Кое-как за полвека с первой ересью удалось покончить. Одних казнили, другие спрятались, "но стояли крепко". Вечная им память!
Оценили 2 человека
5 кармы