Украина выбрала правильный политический курс. С таким неожиданным заявлением выступил в ходе своего визита в «незалежную» первый замминистра иностранных дел Белоруссии Андрей Евдоченко.
Высокопоставленный дипломат представлял официальный Минск на заседании украино-белорусской рабочей группы по вопросам взаимной торговли, которое в начале недели проходило в столице Галичины городе Львове.
А сказал он, собственно, следующее:
«Мы заинтересованы не только в экономическом сотрудничестве, но и политических отношениях. Украина — братская страна и наш сосед. Вы идете в правильном направлении. Украина с точки зрения экспорта для нас является вторым партнером, и мы готовы и в дальнейшем сотрудничать», — цитирует Евдоченко сайт Львовской областной администрации.
Если пресс-служба принимающей стороны не переврала по привычке слова замглавы МИД Белоруссии, то тогда они вызывают, мягко говоря, некоторое недоумение. Поскольку фактически он сказал, что ради экономической выгоды и наращивания товарооборота с Киевом (который по итогам 2018 года уже превысил 5 млрд. долларов), в Минске готовы одобрить нынешний нацистско-бандеровский антинародный курс Украины.
То есть, более 70% (по данным социологических служб) граждан самой Украины считают, что страна идет в неправильном направлении. А представитель белорусского внешнеполитического ведомства это направление не просто поддерживает, он еще заверяет Киев в политическом сотрудничестве на этом пути.
Как все это понимать? Как очередную пощечину России?
— Это надо понимать именно так, что наш «ближайший союзник» Белоруссия в лице своего политического руководства, своих дипломатов или тех, кто призван заниматься вопросами экономического сотрудничества, в реальности таковым союзником не является. Или является союзником исключительно формальным, — комментирует ситуацию эксперт Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ Богдан Безпалько. — Дело в том, что если мы посмотрим на заявления, которые делал Лукашенко в 2014-м, на его отношения с Турчиновым (еще до выборов президента Украины в мае 2014 года), то мы увидим, что он очень негативно относился и к тому, что происходило на востоке Украины, и к воссоединению Крыма с Россией. И, в принципе, есть даже видеозапись, где он призывает жестоко расправиться с ополченцами.
Так что ничего нового, на самом деле, во всем этом нет.
Здесь единственное, что удивляет, это то, что наше государство в лице политического руководства, МИДа реагирует на все это достаточно вяло. Как-то очень, скажем так, невразумительно. Можно было бы всегда поставить на вид подобного рода позицию и увязать ее с вопросами экономической помощи.
Я напомню, что совсем недавно Порошенко был с визитом в Белоруссии. И что его там тоже принимали с большим радушием. Даже договорились не только об экономическом сотрудничестве, но и о гуманитарном. В частности, о вещании украинского канала на территории Белоруссии. То есть теперь вся та злобная пропаганда — антироссийская, антирусская, нацистская, по большому счету, без преувеличения, — она будет литься еще и на белорусских граждан.
Кстати, если мы поднимем материалы украинских массмедиа, то узнаем, что Киев торгует с Белоруссией не только нефтепродуктами, которыми заправляются украинские танки и грузовики, но и вооружением. Например, противотанковыми ракетами.
Российские СМИ, в свою очередь, сообщали о том, что Минск успешно продавал оружие посредникам, которые потом поставляли его так называемой «умеренной» (или не очень) оппозиции в Сирии. А ведь это те самые люди, с которыми воюют Вооруженные силы России, по сути.
По большому счету, белорусское руководство рассматривает нашу страну исключительно в виде дойной коровы. И сейчас оно пытается играть на два фронта, используя просто две маски. Одна маска — для России, другая маска — для Запада.
Даже Лукашенко традиционно всегда выступает с двумя видами «посланий»: одно для внутренней аудитории и для Запада. А другое — для России.
Вот маска, которая обращена в сторону России, это маска дружелюбия, русофильства и т. д. Но она абсолютно лживая. Потому что, трудно не заметить, что в Белоруссии сейчас (именно в гуманитарной сфере) происходят те самые процессы, которые мы видели на Украине.
«СП»: — Например, какие?
— Например, демонстративно сняли вывеску на русском языке с крупнейшего железнодорожного вокзала Минска и разместили — на белорусском и на английском. Исчезает русская топонимика на улицах Минска, вместо этого там появляется белорусская, да еще и на латинице. Она неудобочитаема даже самими белорусами, и вообще непонятно, для кого это делается.
Все это политика дерусификации, которую мы очень хорошо помним, видели на Украине.
Я подчеркну, что эта дерусификация проводится не только против России, но и против самих белорусских граждан. Потому что, согласно исследованиям социологического агентства Гэллап, которое проводилось несколько лет назад, 92% жителей Белоруссии в качестве родного выбрали русский язык. То есть это, прежде всего, наносится удар по ним.
Мы можем также вспомнить еще, как подают историю в белорусских школах, или в белорусских высших учебных заведениях. Как там преследуют тех, кто не согласен с этим националистическим вариантом истории. Это люди, имеющие отношение к публицистике, к науке, к общественной жизни… Против многих из них организовали информационные кампании.
Например, против Александра Горощени, который всего лишь возмутился тем, что во всех школах весят портреты Радзивиллов, польских и литовских магнатов, которые предков нынешних белорусов считали, по-сути, скотом — быдлом.
«СП»: — Все это результат тлетворного влияния «соседок» — Польши и Литвы, — или в целом Запада, на «взаимность чувств» которого так рассчитывает Лукашенко?
— Нет, это не влияние Запада. Все это исходит именно от белорусского руководства. А Запад может только это приветствовать, направлять, поощрять. Может быть, даже немножко сдерживать, ожидая каких-нибудь более резких шагов.
«СП»: — А мы разве урок Украины не выучили? Почему наше руководство не реагирует жестко на подобные вещи?
— На мой взгляд, здесь несколько причин. Первая — самая очевидная — это то, что у нас изначально по отношению к постсоветскому пространству доминировал экономический подход. То есть, мы считали, если есть экономическая заинтересованность, мощные экономические связи, выгодные, в том числе, для этих стран постсоветского пространства, то они будут хорошо относиться к России, будут проводить русофильскую политику и, соответственно, откажутся от тех идей, которые могут это сотрудничество разрушить.
Второе — это то, что у нас нет четкой стратегии относительно постсоветского пространства. Что мы хотим от Белоруссии или от Украины? В каком качестве мы хотели видеть эти государства?
В качестве других русских республик, скажем (по большому счету, это так и есть)? В качестве каких-то славянских союзников, на основе славянской взаимности, славянского братства? Или мы хотели их видеть исключительно, скажем так, в качестве неких «мостов» между Россией и Западом?
У нас не было этой стратегии и, по большому счету, нет. Мы занимаемся обычной реакцией на вызовы, которые возникают в той или иной области. В области экономики. В области транзита энергоносителей. В области военно-промышленного комплекса и поставок. В области санкций и внешней политики. И т.д.
Ну, и третий вопрос… Это то, что у нас нет, собственно говоря, понимания не только постсоветского пространства, но и самой России в этом пространстве. Что мы — Россия? Что мы из себя представляем? Мы — центр русского мира?
Мы формулируем повестку, скажем, для собирания русских земель, или мы просто федерация, которая является осколком Советского Союза и продолжает его политику?
Так что здесь несколько причин для подобного рода развития событий.
Но и, конечно же, еще одна причина. Это то, что будет очень неудобно признать, что мы потратили сотни (не преувеличиваю) миллиардов долларов на своих соседей, которые, в том числе, как Белоруссия, считались у нас и декларировались в качестве самых ближайших и преданных союзников, и вдруг оказалось, что все это было потрачено абсолютно впустую. Ушло в навоз… Потому что эти «ближайшие союзники» сейчас активно развивают связи с Западом, с НАТО, включены в программу «Восточного партнерства» и, по-сути, нас шантажируют.
«СП»: — Но мы же продолжаем в них вкладывать…
— Здесь я не соглашусь — определенные выводы были сделаны. Мы существенно сократили помощь. Более того, налоговый маневр, по сути, это один из тех, в общем-то, хорошо продуманных шагов, которые позволяют нам сократить возможность паразитировать на нашей экономике для Белоруссии.
Ведь, по большому счету, до недавнего времени мы были просто сырьевым придатком для Белоруссии. Мы поставляем туда нефть, газ, уголь. Они закупали у нас нефтепродукты, а потом все это перепродавали.
Не странно ли: в Магаданской области солярка стоит 60 рублей литр, а Белоруссия закупала по оптовым российским ценам. Может, было бы удобней тогда спонсировать нашу Магаданскую область? Людей, которые живут в условиях субарктического климата, которые добывают там золото и полезные ресурсы для России. А не политическую структуру, которая уничтожает русский язык, а, по сути, проповедует сейчас, вбивает в головы студентов и школьников, мягкий вариант белорусского национализма. И, по большому счету, двигается на Запад — медленно, но неуклонно.
«СП»: — Разве нет специалистов, способных разработать продуманную стратегию поведения на этом направлении? У нас существует целый Институт стран СНГ…
— Во-первых, таких специалистов ничтожно мало. У нас очень сильные школы традиционно в отношении тех стран, которые далеко находились и находятся от Советского Союза. У нас очень сильная школа американистики, прекрасные специалисты по Юго-Восточной Азии, Индии, даже африканисты. Но специалистов по странам постсоветского пространства у нас никогда не воспитывали.
И большой ошибкой было то, что их не воспитывали в течение последних тридцати лет после распада Советского Союза. Нам казалось, что эти страны и так будут находиться в орбите нашего влияния. И что больших знаний, умений и навыков для того, чтобы на них воздействовать не требуется и не нужно. Это оказалось большой ошибкой.
Поэтому, я думаю, сейчас нужно эти ошибки учесть.
А во-вторых, не надо, собственно говоря, стесняться того, что нас предал наш ближайший союзник. И сам проект Союзного государства, он не состоялся. Союзное государство, по сути, превратилось в инструмент паразитирования белорусской элиты на государстве российском.
У нас существуют другие интеграционные проекты — ЕАЭС, например, ОДКБ — пожалуйста, можете с нами торговать, взаимодействовать в рамках этих союзов. И там, кстати, куда более (с точки зрения нашей страны) равноправные условия.
Кстати, меня все время страшно раздражает, когда Белоруссия требует от России «равноправных» условий.
Какое равноправие может быть между страной, состоящей из шести областей, не имеющей выхода к морю, запасов полезных ископаемых, население которой составляет менее девяти миллионов человек, и страной, площадь поверхности которой больше, чем площадь некоторых небесных тел? Например, Плутона. Площадь России больше поверхности Плутона — более 17 млн. кв. км.
Сколько морей у нас, выходов к морям, сколько у нас труднодоступных территорий — вообще сложно сосчитать.
Поэтому, мне кажется, равноправие в таком плане будет очень большим неравноправием именно для нас — для России. Для людей, которые её населяют.
Все выводы из этого нужно сделать. Самое главное — включить политическую волю. И приступить именно к тому, что давно следовало бы сделать — к строительству союзного государства, к строительству интеграционных союзов на постсоветском пространстве. Если граждане Белоруссии этого хотят, надо обращаться непосредственно к ним. А не к этим чиновникам, или к присосавшейся к власти семье Лукашенко.
Так что в данной ситуации, пока еще у нас есть достаточно много сильных аргументов для того, чтобы выстроить интеграционное союзное государство на этом пространстве.
Оценил 21 человек
34 кармы