Звездные хроники капитана Росса. Ч.3.

             1.7. Госпиталь. Лекция профессора Сойкина.

  Думаю, что мало найдётся людей, страстно желающих описывать свою болезнь, традиционные медицинские процедуры, беседы с врачом. Скорее, радуясь своему выздоровлению, люди будут описывать то, что привело их к выздоровлению.

  Первая неделя прошла для меня довольно скучно. Мне не разрешали вставать. Лежать неделю в горизонтальном состоянии оказалось не таким уж и лёгким испытанием, несмотря на все виртуально-оздоровительные игрушки-тренажёры, я едва сдерживал воздыхания по поводу пропущенных тренировок, которые я мог бы уже начать. Но с докторами не поспоришь.

  Вторая неделя активных процедур понравилась мне больше. Интенсивная лучевая, креационная и генохимотерапия терапия в конечном счёте сделали своё дело и где-то в середине третьей недели я получил своё долгожданное разрешение на тренировки.

  Правда добрые две трети комплексных упражнений мне не разрешали, но зато оставшуюся треть я замучил до будь здоров. Болевые мышечные спазмы после тренировок, проявляющие себя ночью и под утро, были для меня скорее радостью, так как напоминали о следующем дне и новой возможности восстановления былой формы.

  Я в мыслях был весь устремлён к родной военной базе, где меня дожидался самый лучший человек галактики - полковник Ноев. Когда я лежал пластом на мед. платформе он выслал мне криптограмму, которую я расшифровывал три дня.

 Полковник не оставил меня без тренировки мозгов. За три дня я сделал больше чем за три месяца - выучил два варианта сложнейшего криптографического шифра. До сих пор не могу понять как это получилось. Однако, старый воин Ноев прекрасно знал, что и как и в какое время посылать своим бойцам.

 Видимо и у него были хорошие учителя. В расшифрованной криптограмме действительно хранилась ценная информация. Так я узнал о досрочном присвоении очередного звания капитана и награде за мужество 2 степени. Но мне это говорило лишь о том, что Полковник готовит для меня очередной сюрприз по выздоровлении. Я догадался о предстоящем сюрпризе по срокам предоставления наградных листов и времени их рассмотрения.

  Это было бы невозможно, если бы Ноев не посетил Ген. Штаб Объединённых Союзов. Моя воля к выздоровлению, таким образом, укреплялась не по дням, а по часам. И я старался как мог проходить различные контрольные тесты и сдавать нормы и успевать готовиться к выпускным госпитальным экзаменам.

  И мне это удалось. Я досрочно был выписан из госпиталя. Собрав свои вещи, и посмотрев на указанную в выписной карте дату 15 ноября 2279 года, я впервые за прошедшие месяцы успокоился.

  На лекцию профессора Сойкина меня позвал Володя. Мой старый сослуживец Владимир, с которым мы коротали длинные госпитальные вечера, был добрым и отзывчивым человеком, но наши отношения нельзя было назвать дружбой.

  Наверное потому, что у нас был разные жизненные пути и цели. Он хотел остаться на станции и командовать новобранцами, а мне по душе была неизвестность просторов. Нет, я не искал приключений или чего-то избегал.

  Просто мне нужно было что-то сделать, что я и сам не вполне осознавал. Может быть Полковник чувствовал это с самого моего прибытия на станцию. Так или иначе, размышляя о путях своих, я и не заметил как прислушался к речи профессора Сойкина. Приятный и деловитый голос профессора назидательно объяснял какие-то факты из жизни клонов:

- На этой стадии, когда нынешняя циклическая модель обоснования поведения клонов исчерпает себя и развитие генной - механики и квантовой генетики достигнет у клонов второго поколения предела, мы будем иметь дело с мутантами третьего поколения, мало похожих на людей, с ярко гепертрафированной энцефальной структурой, мало напоминающей современной облик «клонопитеков».

 С выводом профессора я готов был согласиться, так как всё видимое мной безобразие клонов второго поколения, как я не раз замечал, начиналось с головы, которая у клонов была непропорционально велика телу, похожа на перевёрнутую грушу. Клоны первого поколения были более близки строению людей, только с более выраженной лобной частью черепа.

- Итак, продолжал профессор, самое страшное впереди. Структуры с такой морфо-способностью, способны приспосабливаться к самой жёсткой окружающей среде. Практически, они в будущем приобретут способность к трансмодуляции со средой своего обитания, используя её в качестве базы или если хотите оружия массового поражения.

  Вы спросите как это возможно? Я вам отвечу: трасмодуляция враждебных организмов держится на квантовом эффекте Эммерсона. Представьте себе эволюцию наоборот, когда постоянный движущийся биологический момент Нарсена, работающий на развитие эволюции отклоняется на 0,66 Пи. Тогда происходит то, что мы учённые, называем Деволюцией.

 При всех видимых параметрах развития, такая система становится флуктуационно нестабильна, то есть случайность в такой системе есть закономерность направлена к фатальному исходу. Как мы не рассчитывали, данный ход деволюционного развития держится только и исключительно только на внешних стабильных системах развития в рамках от 0,3 до 0, 69 константы Нарсена.

  Иными словами, данная деволюция является паразитом на эволюционных системах, указанных мною выше. Трансмодуляционная эволюция по 0,66 Пи способна вызвать к жизни реверсивный генный механизм, то есть иными словами, клоны третьего поколения будут создавать совершенствоваться в создании антиэволюционных организмах-паразитах.

  Простые генетические паразиты были исследованы нами ещё лет двадцать назад. И мы можем сказать, -то подстёгивается. Это подтверждает и наша разведка, которая перехватывает из «грязных» галактик шифрованные сообщения. Думаю, речь идёт о создании против нас целого плана и сети враждебных организмов с целью вытеснения нас с территорий проживания.

  Клоны первого и второго поколения, рассчитывают, что создадут жёсткую манипулятивную среду для контроля над трансмодулянтами третьего поколения. Каждое поколение клонов контролирует последующее с жёсткостью подобной тирании. Но стратегическая ошибка клонов первого и второго поколения заключается в том, что они не до конца понимают тех последствий с которыми они столкнуться.

 Во-первых, по реверсивным расчётам, третье поколение по Дройлю, доказавшему что всё происходит согласно закону Менделю, при мутации 0,66 возвращает третий ген против первого ровно на величину обратную деволюции.

  Иными словами, данный клон будет страшно ненавидеть клонов первого поколения с одной стороны и обожать и ненавидеть клонов второго поколения с другой. Это в свою очередь повлечёт раскол и деление первого и второго с третьим поколений клонов, при котором люди Ариком окажутся между молотом и наковальней.

  Данная ситуация будет выгодна третьей теневой стороне, которая возможно попытается вступится за клонов второго и третьего поколения в качестве посредника или союзника.

   Здесь как мне кажется и лежит разгадка процесса создания клонов третьего поколения, которые могут выступить трансмодуляционной средой, для организмов супермодуляционных, достигших в процессе долгой деволюции высокой степени своего развития.

   В этом то и опасность, которую не учитываю люди и клоны Ариком, надеясь на совершенство своих технологий, не замечая, что они сами встали на путь подопытных технологов. Впрочем такова судьба уклонившихся клонов.

  Часть людей Ариком, думаю, с ужасом прибегнут к нам, часть примкнёт и возглавит клонов первого поколения, часть примкнёт к второму и третьему, попытаюсь встать над ситуацией, но найдутся и такие, кто станет и на тёмную стороны луны.

  Но, с уверенностью можно сказать, что наряду с физическим Законом Менделя существует и подобный нравственный закон основанный на троичном коде, который пронизывает как физический, так и психический мир. Он и позволил нам насчитать ближайшие последствия настоящего Ариком.

  Наш прогноз мы даём с точностью 70-80%. После смелого заявления профессора, в зале поднялся гул. Профессор не без удовольствия погладил свою тощую бородку и одобрительно воспринял творящееся в зале.

   Зарядив виртовизор, он показал нам краткую историю своей гипотезы на деле, сопровождая отдельные неясные эпизоды яркими комментариями.

  Подобный фильм ужасов я не видел со времён детства. Фильм сковал не только меня, но и окружающих. Подобного эффекта профессор наверное и ожидал.

 А теперь мы поговорим о проекте, способном остановить или приостановить нежелательное для нас развитие событий. В зале послышался коллективный выдох, и яростное желание слушать профессора во что бы то ни стало.

- И это бесстрашные бойцы, которые видели и переживали на своём веку не менее страшные картины жизни, -подумал я. Однако фильм был и вправду каким-то жутко реальным до абсурда. Это то и создавало особое напряжение у смотрящих.

  Далее, профессор говорил о создании на лунной орбите биокомплекса и лаборатории, способной исправлять генетические уродство, вычищать мусор, создавать вакцины и проводить селекцию макро и микрообъектов разных классов.

 Далее, речь профессора преобразилась до неузнаваемости. Он так увлёкся своей мыслью, так быстро переходил с тему на тему, что мы едва успевали переваривать сказанное.

 Вам наверное будет не безынтересно узнать, говорил профессор, что начата разработка новой модели генетического лазера, способной приводить структуру оборотней-мутантов к исходной матрице.

 Со слов профессора, данные разработки позволяли как очищать генные цепи от возможного их перекодирования, так и защищать организмы от прочего биооружия.

  Для этого, продолжил свою зажигательную речь корифей науки, предусмотрены иммунные и активно-генетические программы нано-технологий со «спящими» и «бодрствующими» элементами обороны.

 Для защиты территории Земли группа учённых во главе с профессором Ивашовым разработала и испытала хроногеносферу, которая создаётся на основе генно-квантовой модели эволюции жизни с активным солярным элементом.

 Этот активный элемент назван биосолярием. Он является генератором генно-лазорных установок.

 Кроме того, в Лаборатории вооружений ведётся разработка генетических наступательных вооружений. Это делается для возможного противостояния другим формам жизни, которые могут попытаться вторгнуться и захватить наши территории.

 Успешными в данном направлении являются разработки талантливого молодого учёного Кислицина, продемонстрировавшего первый в истории науки плазменный организм, способный выдерживать и генерировать высокие температуры, поражающие вероятного противника.

  Данную разработку молодой доктор наук включил в ряд уже имеющихся разработок, связанных с лучевыми политрансформаторами и генными лазерами. В результате был создан экспериментальный образец оружия 10 поколения, не имеющий мировых аналогов.

  По заявлению доктора Кислицина у него есть доказательство того, что плазменные организмы способны на малое время к сверхсинтетическим формам жизни вне своей оболочки. Иными словами, перед наукой открываются новые горизонты жизни и эволюционирования плазмоформенных организмов.

  Данные разработки, как вы поняли, имеют непосредственное отношение к биосолярию. Окончив эту фразу, профессор произнёс многозначительно: это всё что я хотел вам рассказать.

  Пафос профессора, его зажигательная речь, которой мог позавидовать любой мировой конгресс, вызвали бурные овации, восклицания типа «Вот это голова» или «ну и ну, неужто это не фантастика». Кто-то из первых рядов подарил профессору игрушечного мутанта, сделанного из капельницы. В общем круг около профессора был плотным и каждый норовил рассмотреть живой уникум и получить автограф.

  Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы ребята из службы спецохраны. Садясь на экралёт профессор пообещал, что вернётся когда-нибудь ещё раз, когда выдастся свободный час. Госпитальный народ долго ещё не расходился, словно ждал чуда или возвращения профессора.

  Однако, больничный ужин и следовавшие за ним процедуры, понудили окружающих вернуться к привычной рутинной жизни, где правила и расписание могли сокрушить любые буйные фантастические картины мира. Белёсый цвет процедурных кабинетов и госпитальных палат, казалось, мог справиться с любым мутантом профессора..

  Наговорившись вдоволь о лекции и ближайшем будущем, мы с Владимиром выпили за общее здоровье по прощальной чарке крепкого Найке (напитка из мёда, молока, нектара, ореховых масел и эоля). Владимиру было жаль отпускать меня, хотя он и пытался это скрыть. Помню, весь вечер я отшучивался как никогда.

  Понимая состояние и переживание Влада, я дал ему обещание, что навещу его как только будет время и подробно опишу всё, что он пожелает. Владимира обещание немного успокоило, и он, пожелав мне спокойного сна, выключил свет и погрузился в свои мысли

.

                                1.8. Возвращение на станцию

 Ранним утром, покинув скорбное жилище, я вдруг ощутил, что жизнь моя резко поменяла направление. Мои мысли, чувства, переживания были погружены в иную жизнь, где война уже была не какой-то неприятной неожиданностью, а обыкновенным фактом жизни.

 Необыкновенное число убитых и раненых, поступивших в ночь моей выписки отрезвило меня. Я словно встретился с лицом самой смерти.

  Словно невидимый круг замкнулся и разомкнулся. Живые и мёртвые, раненые и исцелившиеся в гигантском круговороте войны. Впереди должно было случиться что-то важное и необходимое.

  Полковник Ноев встретил меня крепким объятием и тут же предложил удалиться на спарринг. Зная Полковника, я догадывался, что он этим убьет двух зайцев за один раз.

  Так оно и случилось.

  Во-первых, я быстро психологически настроился на режим работы станции, так как спарринги возвращали мне уверенность в себе и дежурную память.

  Во-вторых, я хорошо пообщался с Полковником, вошёл в круг проблем и дел станции.

   Станция «ДЭЛА» была одним из базовых проектов СМБ, предназначенный для мониторинга Великой Стены Света. Если военное оборудование станции было укомплектовано на 90 %, то научно-исследовательские лаборатории лишь на 30 % .

   В связи с этим, на станции жило около дюжины «джинов», так у нас в шутку окрестили учёных, которые так же внезапно и не вовремя появлялись, как впрочем и исчезали.

  Появление «джинов» означало, что «им» опять что-то нужно. Гонять военные истребители «за три-девять земель» ради каких-то невзрачных безделушек, с точки зрения военного было сущим безрассудством.

  Тогда когда каждый истребитель в бою имел вес «золота», отрывать боевой расчёт от работы казалось преступлением. Однако с директивой и приказом не поспоришь.

  И истребители регулярно в течении месяца наведывались на промышленные базы и НИИ, расположенные на Земле. В это время в военном эфире можно было услышать пару свежих анекдотов про обитателей станционной лаборатории.

  В течении месяца я осваивался с новой боевой обстановкой и распорядком службы.

   Пока я нёс различные дежурства и выходил в патрульные рейды, Полковник Ноев всё это время не выходил из своего проектного кабинета, отказавшись от спаррингов, построений и даже обеденной пищи. Это было, пожалуй, впервые за всю его сознательную жизнь на станции.

  На станцию нападали очень редко, только тогда, когда натыкались в упор, срабатывала хорошая маскировка, хоть и недоукомплектованная.

  После таких стычек, мы постоянно меняли дислокацию и расставляли ложные цели, так что разведка противника была дезориентирована, а мы забавлялись над тем как тяжёлые истребители пытались уничтожать макеты-фантомы.

  После того, как мы пару тяжёлых истребителей завлекли на минные поля, противник стал использовать массу беспилотных кораблей. Но и это было для него малоэффективно.

  Наконец настал день, изменивший мой жизненный путь. В этот вечер, вернувшись из патруля, я сидел в столовой и уже допивал любимый яблочный сок, как вдруг, циферблат часов начал вращаться и сигналить, а на визорной дорожке часов появился голографический знак П. Я сосредоточился.

 На контактных боевых линзах с помощью тональной люминесценции возникла как бы реальная картинка. Изображение полковника Ноева было весьма реалистичным, так же как и его кабинет.

  Я не разу не видел линзы в действии. Они использовались только в экстренных случаях или при особых обстоятельствах, оговоренных в правилах о сигналах по общему армейскому уставу 2259 года.

  Однако полковник был из числа тех людей, которым армейский устав служит, в отличии от тех которые служат армейскому уставу.

- Капитан, спокойно проговорил полковник, словно примеривал ко мне новое звание, зайдите на минуточку, у меня для вас кое-что есть.

 Тут впервые я ощутил преимущества наших технологий. Предо мною появилось некоторое мутное облако, отражённое мыслесканером на дисплей боевой контактной линзы, являющуюся трёхмерным прозрачным монитором.

  Рядом с полковником Ноевым стоял виртуальный инженер-инструктор, который учил меня управлять данным облаком, утверждая, что облако - это моя мысль в особой энергооболочке.

 Виртуальная учёба происходила телепатически со скоростью мысли. За пять-восемь секунд при помощи открытой гипнопамяти я освоил объём информации, равной месячному курсу молодого офицера. Когда потух экран линзы, я ещё долго приходил в себя от увиденного и услышанного.

  Сидевшие рядом со мной офицеры, практически ничего не заметили. И это понятно, так как люминесценция была настолько тонка, что едва была заметна в темноте. Это был её единственный недостаток, устраняемый простым закрытием век. Виртуальный инженер обещал в ближайшем будущем справиться с ним.

  Сидящий задумчивый капитан, смотрящий куда-то вдаль, не вызывал каких либо подозрений. Единственное, что вызывало подозрения - это то, что после наручного сигнала я никуда не торопился.

   Вникнув в сочувственный взгляд сослуживцев, я поставил свой именной стакан на центральную панель стола. Когда стакан погрузился в шахту посудомойки, я был уже далеко за середину станционного столового коридора.

В ком.пункте полковника Ноева было на удивительно чисто. Как только я обратил на это внимание, он расплылся в зажигательной улыбке.

- Порядок и порядочность - это неразлучные спутники нашей жизни, не так ли Росс?

 В ответ я одобрительно кивнул головой.

- Друг мой, нам предстоит пересечь Эслу и командироваться на Илионскую военную базу. Как ты на это смотришь ?

Сдерживая бурную радость, я не мог удержаться от сияющей улыбки и ответил не так уж конкретно, но зато предельно ясно

-Давно смотрю, товарищ полковник.

-Знаю, что ты мечтал об этом, поэтому и взял именно тебя. Честно говоря, хоть это и средняя элитная база охраны и сопровождения, но страстно желающих оказаться там, вдали от центра - оказалось мало. Всего трое. Ты, Эрик и Лай.

-Товарищ полковник, а на сколько командировка?

-Думаю, что месяцев на восемнадцать, ответил полковник.

 Меня охватило необычное волнение. Я понимал, что в словах полковника содержится явный намёк на нечто большее. Командировка на полтора года ? Да ведь у нас больше года они не планируются. Конечно, конечно, он никогда бы меня с базы не отпустил, если бы ...

 Товарищ полковник, -снова обратился я, - разрешите взять с собой ваш реверс-12.

 Необычность просьбы поразила полковника на долю секунды, после которой он со строгой улыбкой выговорил мне всё, что думал:

А ну-ка марш отсюда собирать вещи. Отправляемся через три часа.

 Я пулей выскочил из ком.пункта и быстрым шагом направился к себе в каюту. Реверс - 12 была самой удачной обучающей игрой имитатором, разработанной полковником Ноевым.

 Нечто из разряда двенадцати подвигов Геракла. Полковник скрывал свои таланты от посторонних, каждый раз предлагая игры от чьего-то имени.

 Не знай я полковника, мог этому и поверить. Чтобы его не заподозрили, он уверял, что игры заказаны по его сценарию, так как логика сценариев вполне могла выдать своего создателя.

  Военная тайна, о которой намекал полковник, наверняка имела третий уровень секретности (то есть о ней знали максимум два-три официальных лица).

  Теперь мне стало понятно, почему полковник месяц не вылезал из ком. пункта. Он просто перенёс туда оборудование центра планирования операций. А после - «навёл порядок».

   Раздав сослуживцам лишние безделушки, накопившиеся за годы службы, я как полагается, передал каюту вновь прибывшему молодому лейтенанту Крылову. Пожелав ему счастливой службы, я отбыл на военный транспортник в 19.00.

             1.9. Командировка на Илион. Знакомство с ТМ-787.

   Когда мы в 19.00. вышли на запасной транспортный трек и Полковник приказал подняться на борт, я подумал, что полковник шутит. Никакого транспортника в помине не было видно. Только когда полковник встал на трап, сделал шаг и исчез у меня на глазах - я понял, что мы имеем дело с чем-то необычным и наверное секретным.

  Когда мы поднялись на транспортник, то сразу ахнули. Стенки стации были прозрачными. Мало того, вся наша станция была как на ладони. Стены станции были прозрачными и всё было видно до ярчайших деталей. Я сосредоточился на своей каюте и увидел, как Крылов с задумчивым видом расставляет по углам родительские фотонерии.

  Привыкните, с улыбкой произнёс Ноев, - оторвав наши удивлённые и немного туповатые лица от картин станционной жизни, предлажив пройти в командный центр пилотирования.

   Давно я не испытывал от полёта такого удовольствия. Всё время на быстрых и манёвренных истребителях. А тут новый транспортник - с новейшим маскировочным оснащением и плавным объёмным движением. За время моего полёта я успел досконально ознакомился с чудо машиной.

   Диско-овальной аппарат ТМ-787, отличался от других моделей ТМ принципиально новыми технологиями визирной связи. Если в старых моделях визорные нано-технологии позволяли внутренней облицовочной поверхности транспортников воспроизводить «забортное» состояние и сканерный анализ космической среды и движение объектов, то в новом транспортнике сам корпус транспортника представлял макронанотехнологическую линзу, полностью состоящую из прозрачных материалов.

  Грубо говоря наш корабль представлял из себя матрёшку из линз, вроде рыбьей чешуи. В центральной командной транссфере можно было разглядеть весьма удалённые объекты как подножные, я уже не говорю о пилотах со спец линзами.

  Любое фокусное пространство полёта появлялось при мысленно-визуальном контакте с точками фокуса. Хотя принцип был не нов, но модель многоцелевого транспортника как гигантского телескопа с искусственным «прозрачным» интеллектом был первым уникумом в сфере строительства подобных объектов класса «Т».

  Во-первых, данная конструкция и устройство аппарата позволяла контролировать и исследовать многосферное движение, досконально изучать макро и микро - объекты.

  Во-вторых, это создавало возможность объёмного лучевого поражения противника при многослойности фокуса линз. К тому же, синхроэнегрия протопарареакторов пятого поколения, создавало транспортнику невиданное защитное поле, в сто-сто двадцать раз превышающее имеющееся на вооружении у генераторных станций.

 В-третьих, данная технология позволяла демаскировать любой вражеский объект, на много десятилетий вперёд.

 В-четвёртых, - скорость, превышающая в четыре раза скорость наших перехватчиков. Вот в основном то, что меня особо поразило. На транспортнике я чувствовал себя человеком каменного века.

  Видимо это забавляло транспортных пилотов, так как моя «Свега» и мои познания в современных вооружениях производили впечатление рассказа о вилах деревенского лапотника 17-18 века.

  Это заставило меня задуматься о причинах развития технологий нашего века. Чем же знаменит наш век? Наверное открытием новых кристаллокомпозитных материалов.

  Тайна образования кристаллов открывалась наукой постепенно, по мере совершенствования ядерно-синтетических технологий. Со времени первого реактора ядерного синтеза, до современных протореакторов где процессы синтеза и распада работают в режиме транссинхронии прошло каких-то сто лет ( за эти годы наука так далеко прыгнула в кристалловедении, что синтез 12 базовых минералов уже не выглядит такой уж неразрешимой задачей).

  Но именно это направление синхроэнергии теперь открыло нам новые возможности к перевооружению нашей армии. И вот теперь - этот корабль.

 Такой корабль, просто так гонять не будут, подумал я. Единственный и очень дорогой экземпляр, наверняка планировался для спец. операций.

 То, что он спроектирован под транспортник означало одно: высадка на чуждой территории для захвата или установки серьезного спец. оборудования. Иначе зачем столько средств вкладывать.

  Планируя и паря в космосе как птицы, наш десант после всего увиденного и пережитого через часов впал в сладкую дремоту. Конечно, это не касалось полковника, который долго и обстоятельно беседовал с командиром корабля.

- Пора на выход ребята, раздался голос Ноева. Я открыл глаза и оказался в каком-то неземном сне. Вокруг нас окружала яркая жёлтая пустыня, палило неизвестное светило, словно раскалённый камень.

 Оно было ярче солнечного раза в два, так что можно было подумать, что мы где-то на Меркурии. Придя в себя окончательно, взяв свои вещи, мы побрели к знакомому выходу.

  Только тут мы и увидели посреди песков гигантское строение, напоминающее Колизей. Стены «Колизея» были примерно раз в десять толще Великой Китайской Стены, а высота здания достигала двухсот метров.

   Самым интересным зрелищем оказался гигантский лежащий лев, левитирующий над эллипсоидной поляной «Колизея». Он вдруг, неожиданно поднялся, и мы опустились на самое дно строения. Идеальное место посадки, геометически предназначенное для кораблей ТМ - класса, подумал я.

   Да и цвет строения и льва мало отличался от окружающего пейзажа. Прямо Египет. Как только мы произвели посадку, гигантский лев занял своё привычное место сверху строения. Но сделал он это плавно и беззвучно.

  По прибытии на базу, нас отвели на инструктаж, где объяснили что на этой станции не действуют знаки различия будь ты рядовой или капитан. Исключение начинается только с майоров, которые живут отдельно.

  Различие заключается в стаже, заслугах на станции. В течение года, в зависимости от условий выполнения различных требований, мы можем перейти в двухместный номер, который немного больше и уютней. Жёсткие требования, как нам сказали связаны со спецификой работы. Затем мы прошли собеседование.

  В наших картах в целях конспирации были обозначены только данные о службе на базе. После собеседования нас повели на собрание в честь вновь прибывших. Видимо это происходило очень часто, так что мы не вызвали особых эмоций у окружающих.

  Мне даже показалось, что мы были лишними. Каждый житель Илиона, казалось, томился на базе как в плену. Словно ожидая конца срока заключения.

  Мои худшие предположения о заключении оправдались, когда старший сержант, будучи ответственным за вновь прибывших, определив Эрика и Лая, показал мне место моего постоянного обитания.

    Проведя меня по узкому коридору, где едва могли разойтись двое, сержант открыл каютную дверь и я увидел то, что можно назвать «купейным вагоном 20 века».

 Сержант был высок и крепко сложен на вид. Было видно, что он толковый воин. Ему очень не хотелось, что бы я в первый день столкнулся с неприятностями. Мы вошли.

   В каюте было двое, а третий, вероятно, находился на задании. Увидев меня и Сержанта, тот что был справа внизу, демонстративно залез на верхнюю полку и отвернулся. Другой, что сидел слева внизу, видимо был в хороших отношениях с сержантом.

  Он читал какую-то книгу, и когда мы вошли, он смущённый поступком сослуживца, тихо поприветствовал нас. Сержант уверенно взял из моих рук вещи и одним рывком закинул из в багаж.

   Но так как вещам и так было тесно, сержанту пришлось преложить немалые усилия для того, чтобы впихнуть их туда. Затем, буркнув, что-то прошу любить и жаловать показав мне левое верхнее место обитания- он быстро вышел.

   Как ни старался сержант - ему не удалось меня «уберечь». Я мало что понимал тогда, но чувствовал атмосферу какой-то чуждости и нетерпимости, пытающейся захватить станцию.

  Видимо, влияние солнечных бурь как-то сказывалось на окружающих по особому. Хотя база и была экранирована мощным полем, но что-то враждебное пробиралось через стены базы.

Мне рассказывали, что эта база стала нашей, благодаря соглашению с Сивеянами, царство им небесное. Когда небесное светило начало расширяться их планета стала необитаема.

 Они продали нам на реконструкцию свою военную базу и переселились на Сяну - пятую планету своей системы. К несчастью Севеян, переселением воспользовались нехорошие Керхи, застав в врасплох инопланетян.

  Только потом мы выяснили, что Керхов науськали некие силы, которые обнаружились замешанными в планировании спец операций и распространением биотехнологий в стане Арикомовцев. А может быть, осенило меня, - наша миссия связана с ними. И транспортник.

  Мы могли бы помочь Севеянам, но увы, преодоление такого расстояния в то время не оставило Севеянам надежды. Они запросили помощь, но было поздно.

  От Севеян осталось немногое - старые линтры, сборники повествований истории и некоторые безделушки и некоторые образцы ДНК военнослужащих, которые мы обнаружили совершенно случайно в подвале базы.

  Вероятно, они входили в приложения военно-медицинских карт, о которых могли забыть. Так, мы лишились верного союзника и хорошего соседа.

 Так я поселился. Мой новый сослуживец, с которым мы подружились - Симон, был светлым, умным и добрым человеком. Единственным его недостатком был страх перед хамством, грубостью и наглостью.

  Мы обсуждали много вопросов, касающихся судьбы Земли и текущей войны. Он всегда тонко подмечал мелкие подробности жизни и быта людей, которые могли переворачивать любые заскорузлые взгляды и стереотипы. За это я его и полюбил.

   Он всегда говорил то, что переживал и над чем много думал. Это был подарок судьбы. Думаю, сержант, ознакомившись с моей характеристикой с лёту попал в точку, когда поселил меня в 104. А может это было случайностью.

   Мне предстояло в течении месяца ходить на разные дежурства и обучаться работе на оборудовании базы. Это было необходимо для привыкания. Я помню, что чувство неуверенности не покидало меня до определённого времени. О нём можно подробно рассказать.

Дня через три дня после поселения на Илион прилетела дежурная смена. Весьма шумно компания гуляла по коридору, стуча в различные двери и требуя что-то что я не мог разобрать.

  Так как ночи на планете не было, то автотонировщик гасил коридорные «стёкла», пока светило не превращалось в луну. Но и тогда в 102 продолжалось веселее. Странно, но обитатели нашего этажа боялись что-либо сказать буянам. Это и понятно.

   В буйную компанию вливались за страх или за что другое многие. Но основной костяк составляли молодые лейтенанты. Мне приходилось дня три опускать голову и пропускать буянов, прижавшись к стене. Пропускал я и оскорбления в свой адрес.

  Но однажды, когда я возвращался с дежурства по уборке мусора, сердце моё почувствовало неладное. Я увидел что Ден, лидер бунтовщиков стоит в проёме нашей каюте и что-то громко выговаривает. Насколько я понял.

   Речь шла о дежурстве и каких-то вещах и продуктах, которые выдают на станции каждый месяц. И так как, видимо, пришла пора получать, Ден с угрозами физической расправы обращался к Симону.

   Когда я пытался пройти к каюте, я встретил четверых загородивших путь. Я продрался сквозь них, так что они были весьма удивлены дерзостью новичка.

Когда Ден увидел, что я пробрался к каюте, он оттолкнул меня к стене. --Тебе что надо носок (так он называл новичков), -обратился он ко мне, или Тебе мозги вправить.

-Симон, вырвалось у меня негодование, что он от тебя требовал?

-Нет, ничего, Росс, испуганно прошептал он.

Тут, Ден и его друзья, удивлённые таким неуважением к «авторитету» вплотную приблизились ко мне. Справлюсь ли со всеми, их много а места мало. С такими мыслями я встал в боевую стойку, оперившись на стену.

-Ден, прошептал Симон, не надо. Эта умоляющая фраза на миг отвлекла всех.

-Не бойся, успокаивал я дрожащего Симона, сиди здесь, а мы пойдём в уборную и мирно договоримся. Только сиди здесь и никуда не ходи, понял?

-Да, пробормотал он.

С верхней правой полки, наконец слез «неслезаемый» и молчаливый Валерий. Он начал убеждать неверящего и беспокойного Симона в успехе мирных переговоров, а я закрыл за ним дверь. Делал он по одной простой причине -ему хотелось, чтобы новичка проучили как следует. Видимо, Ден уже пробовал свои удары на нём.

-Со всеми сразу тесно драться, зацепим друг друга. Давайте по справедливости один на один, можно по очереди. Если ты конечно не боишься один на один, Ден, предложил я.

 Я боялся, что в более просторной уборной они набросятся на меня и тогда мне придется отмахиваться на всех. Всё же, думал я, кого-нибудь всё равно зацеплю и отмолочу.

-Ему конец, послышалось из-за спины возглас товарища Дена. У него же разрад, он его уделает.

 Разговор не оставил никого равнодушным на этаже. Кто-то сочувствующе выглядывал из своих кают, слышался чей-то приглушённый шепот. Более смелые вышли послушать.

  Однако все были уверены в моей несчастной участи, буд-то я какая то овца на заклание.

 В уборной было серо. Товарищи Дена встали по четырём углам как столбы, видимо чтобы отталкивать меня на него, в случае моего отступления.

 Я конечно волновался и думал как ударить Дена, чтоб не покалечить и не попасть в «чёрный» список станционных нарушителей. Ден налетел неожиданно. Несмотря, что я сгруппировался, я получил пару хороших ударов по голове, хотя и нанёс один в ответ.

  На мгновение, от ударов, я потерял «свет» в глазах. Мне даже показалось, что я проиграл. Но автоматика отработанных ударов видимо сделала своё дело. Я увидел Дена вновь на расстоянии.

  В Следующий миг моя нога полетела по отработанной годами траектории, затем удар в корпус под дых и в челюсть. Ден упал как подкошенный и не вставал.

  Я секунды три подождал, оглядев остальных. Те застыли как статуи. Видимо молниеносность происходящего повергла их в шок. Тогда я молча вышел и заперся в каюте.

 Симон не чаял увидеть меня целым, и только радовался, что всё так быстро кончилось. Валера тоже не ожидал такого поворота. Он в корне изменил своё отношение ко мне так, что мы уже жили как бы дружно.

 Ден с этого времени стал меня избегать. Друзья Дена старались меня так же не замечать. Вскоре срок командировки Дена закончился, а с ним и всякое буйство. Наверное с этого времени я почувствовал себя уверенно.

 Через несколько месяцев я привык к дежурствам и сдал все экзамены на станции. После этого меня допустили на боевое дежурство и началась рутинная жизнь, растянувшаяся на год.

  Полковника с момента сошествия на Илион я уже не видел, но чувствовал, что он где-то рядом. Я ждал и догадывался, что он наблюдает за моей службой. Но где и когда произойдёт встреча - я не знал.

  В самом отдалённом от Земли месте, коим считался Илион служба протекала безопасно. Разведка и конвоирование грузов была рутинной работой. Вечером обычно мы смотрели военные сводки. Но они были неутешительны для нас.

  Мы узнали о применении клонами нового типа биооружия, о котором предупреждал профессор Сойкин. Новая гонка вооружений началась и не сулила ничего хорошего. Да и наша разведка то и дело натыкалась на странные миражи, похожие на пяти и шестиконечные звёзды.

  Иногда разведка встречалась с неизвестными беспилотными автоматами, самоликвидация которых позволила нам подозревать о приближение чего-то опасного. Остатки таких автоматов выявил специфическую неземную форму клеток, способных к неимоверному прогрессирующему размножению.

   Всё это наводило на мысль о грядущей встречи с серьезным противником. Наша база в этом случае становилась первым рубежом на пути неизвестного агрессора.

  И однажды произошло то, что мы наши Союзы так сильно не хотели.