Звездные хроники капитана Росса. Ч.8.

                              2.6.Покорение тергов.

 Предыдущая глава.

 Илион трубил тревожный сбор.

Все лётные подразделения выходили на орбиту Илиона в строго установленном боевом порядке. Наше лётное подразделение заняло третье место в строе, после разведчиков и истребителей дозора, которые были оборудованы средствами расчистки пространства.

 На этот раз меня поставили командовать эскадрой из трёх звеньев истребителей. Наше наступление было хорошо подготовлено. Более ста тысяч различных лётных аппаратов Илиона и до миллиона аппаратов со стороны Земли выдвинулись по направлению к основным силам тергов, которые расположились возле Альфы-Центавры.

 Терги превосходили нас в количестве аппаратов раз в сто, если не больше, но неимоверно уступали в вооружении. Их истребительная сила заключалась в дисколётах и «каплелётах», которые в массовом порядке штамповались на автономных комплексных заводах.

  Эти заводы помешались на захваченные планеты, пока недра планет не превращались в пустыню. Далее, на пустынные планеты помещались керамические заводы, вырабатывающие планету до последнего необходимого элемента, после чего планету подвергали окончательному разложению при помощи генераторов распада.

  Чтобы остановить конвеер смерти, требовались огромные силы и технологии.

  Многие сотни тысяч лет терги терроризировали младенческие миры, пока те не возросли и не стали давать отпор обидчикам. Потом, они уже не могли терпеть постоянных грабительских набегов и стали действовать сами. Лаорцы, может быть, старшие из тех, кто вырос с мечом в руках.

 Однако Земляне, по галактическим меркам были новорожденными. Но, необычайный ранний возраст землян, по моему мнению, был сопряжён с неимоверными страданиями. Борьба со злом закаляла человека. Не зря на гербе Илиона был изображён лик Спасителя, нисшедшего во Ад и сокрушившего сатанинские силы.

 Наши силы медленно, но верно приближались к Альфе-Центавре. Терги, к нашему удивлению начали отступать по всем фронтам, оставляя свои позиции. Они понимали, что только грандиозное сражение, а не маленькие бесполезные стычки могут остановить нас.

 Подлетая к Центавре мы увидели два фронта Тергов. Первый – в количестве восьмидесяти миллионов аппаратов и второй - в количестве семидесяти шести миллионов. При виде сплошной стены вражеских истребителей мурашки пробегали по коже.

  Неужели такую тьму можно рассеять? Истребители врага, как мошки метлешили на радарах. Небольшое затишье перед боем и мы начали выдвигаться в первые ряды.

 Моя тридцатка расположилась полумесяцем, как и весь эскадренный ряд. Команду на вступление в бой поступила из центра как раз, когда расстояние между нашими рядами и рядами тергов сократилась на расстояние кинжального боя.

  В мгновение ока две стены огня встретились друг с другом. Так как наши ионизаторы объёмного взрыва действовали с замедлением, то нахлынувшая масса аппаратов создала нам массу неприятностей. Если бы не хроногеногенераторы, нам пришлось бы отплывать назад.

 Но, оставшиеся без своих пилотов аппараты, перешли на автоматический режим боя, дав нам пару мгновений для координации огня. Защитные поля истребителей испытывали перегрузки, но держались ровно.

 Яркая вспышка позади вражеских флангов, известила нас о действии объёмного взрыва. Этот ритм боя не изменялся в течение 18 часов. За это время наши ресурсы иссякли, и мы предоставили следующей команде истребителей заняться настоящим делом.

 По мере нашего продвижения вперёд плотность стены вражеского огня возрастала, и наши истребители постепенно стали выходить из строя. Тогда к нам пригнали силовые защитные станции. Но и их вскоре стали дырявить. Тогда мы замедлили темп наступления, сократив промежутки между объёмными взрывами.

  Такой рутинный бой экономил наши ресурсы и силы, но позволял противнику маневрировать и уводить из под обстрела часть своих аппаратов. Сражение затянулось на пару недель. Терги, видя уязвимость своих аппаратов и нашу отлаженную манеру ведения боя, решились на отчаянный шаг.

 Они заправляли свои аппараты атомным горючим, который при нашем объёмном взрыве детонировал, образуя огромную взрывную волну. Наши истребители при этом разбрасывались в хаотическом порядке. Терги тут же проводили налёт.

 Мы едва-едва собирались в строй. К тому же доза радиации накапливалась очень быстро и истребители приходилось деактивировать при помощи «вытяжки». Для этого их помещали в изоляторы «вытяжки» возле пересекающихся полей реакторов ядерного синтеза.

  Это требовало определённого времени, которое было в дефиците. Таким образом, тергам удалось максимально замедлить темпы нашего наступления. Целых два месяца мы промаялись возле Альфы-Центавры, искореняя древнее зло.

  Уничтожив около трех десятков миллионов аппаратов противника, мы надолго застряли в адском пекле. Только с прибытием резерва с Земли мы продолжили наше наступление.

  Уничтожать противника стало тяжелее, после того как к Центавре пригнали сотню тысяч огневых станций. В общей сложности за пол года, мы потеряли половину своих ресурсов, столько же потерял и противник.

  2292 год ознаменовался новыми столкновениями с тергами. На этот раз терги пригнали откуда-то свой основной резерв из 100 000 000 истребителей и нам пришлось держать круговую оборону.

 Пришлось на время отказаться от вылазок и заняться построением минных заграждений. В этот нелёгкий для нас час с Земли пришли и хорошие новости. Вошёл в строй третий биосолярий, который позволил разрушить глубокоэшелонированную оборону Марса и приступить к штурму клоновских твердынь.

 Вторая хорошая новость заключалась в присвоении нам очередных званий. На базовой походной станции «Ява-1» я получил новую подполковничью форму и право руководить девятью звеньями истребителей.

 Во время очередного затишья, когда терги оставили попытки прорыва через наши минные поля, я сидел в своей одиночной офицерской каюте и мечтал о том, что будет после того как мы разгромим тергов. Я представлял, как вернусь на Землю, как куплю домик в лесной зоне возле озера и буду писать письма Оливии.

 Совершенно детские мысли. Но на этот раз большего счастья я пока не видел. К тому времени дети не будут знать, что такое «Ариком», «клон» и прочих ужасов войны.

 Ветераны будут радоваться внукам и тайком плакать и благодарить Бога за то, что они сподобились в этой жизни нянчить и воспитывать внуков.

 Через пару часов мне нужно было заступать на дежурство и я решил вздремнуть, представив себя в домике с верандой на озеро. И уже закрякали утки, как прозвучал сигнал сбора.

 Что-то серьезное произошло, так как нам дали минимальное время для сборов и посадки на истребители. Уже в машинах нам объяснили сложившуюся обстановку.

 В нашу сторону двигались с дюжину огромных «Кадаров»- ударных летающих крепостей Тергов. Такая крепость являлась носителем генетических уродов, запаянных в биомеханику.

 Они были опасны тем, что обладая огромной манёвренной способностью, подрывали наши истребители, беря их на таран. Хотя хроногенератор выводил их из строя, но они управлялись с «Кадаров» и могли работать в автономном режиме.

 Наше истребительные звенья вышли на исходную позицию атаки. Впереди виднелись гигантские кубические формы «Кадаров», окружённые мощной оборонительной системой защиты, состоящей из огневых станций и истребителей.

 Мы начали штурм. Моим девяти звеньям достался один из двенадцати «кубиков». Первые два звена моих истребителей занялись огневыми станциями. Другие пять звеньев вошли в столкновение с охраной «Кадара».

 Ещё одно звено занялось разминированием и огневой поддержкой последнего звена, которое я отобрал для непосредственного штурма. Всё шло по плану, отработанному многими тренировками, когда моё истребительное звено почувствовало мощное защитное поле «Кадара».

 Силовые генераторы «Кадара» были намного сильнее своих предшественников. Это и было сюрпризом. Наши истребители начали вязнуть возле крепости тергов как мухи на липучке. Перегрузка двигателей истребителей достигла предельной величины.

 Несмотря на это, нам удавалось справляться с частью лучевых орудий тергов. Но степень живучести наших истребителей таяла. Надо было принимать какое-то решение.

 Тогда я отдал приказ на концентрированный огонь по двигательному сектору крепости тергов. Терги, оценив ситуацию, решили применить треморную модель защиты, включив режим разностного полевого давления.

 Наши истребители начало болтать полевым резонансом как бочонки на волнах. Прицельный огонь стал затруднён, а ресурсы таяли на глазах.

 Тогда я решился на последний шаг, отдав приказ пяти машинам, производить микро - объёмные взрывы возле «Кадара». Остальные пять машин в промежутке между взрывами должны были вести сосредоточенный огонь.

 Таким образом, я рассчитывал сбить защитный ритм обороны тергов и продырявить «корыто». Я сильно рисковал, так как ресурс наших истребителей перешёл за минимальные 30 процентов. Но дело стоило того. И терги «раскололись».

 Они рассчитывали на использование своей биомеханической «дряни» в наступлении. Но, теперь, планы их рушились. Как только шлюзовая камера «Кадара» начала открываться, я отдал приказ на отход и сбор во второй боевой порядок.

 Выйдя из боевой зоны станции все наши звенья, ринулись на второй заход. Медлить было нельзя, так как биомеханическая дрянь могла и не выйти, видя наше отступление.

 Выстроив звенья, мы пару раз воспользовались объёмным взрывом, прежде чем десяток тысяч маленьких десантников не выпорхнули из осиного гнезда. «Акробы» ринулись на нас всем роем, выстраиваясь по пути продолговатой спиралью.

 Наши Хроногеногенераторы слегка качнули наплывающую массу акробов, но управление «Кадара» взяло на себя процесс атаки. Мощные объемные взрывы заставили акробов пойти в обход наших рядов. Я запросил на помощь пару силовых генераторов и под их прикрытием двинулся на «Кадар».

 Ресурс силовых станций был маленький, и мне пришлось поспешить. Среди акробов было много камикадзе. Они очень досаждали нам, расстраивая наши боевые порядки. Нам удалось подобраться к к хранилищу«Акробов» и докончить начатое дело.

 Пробив борт двигательного отсека, мы попытались воспользоваться микро-объемными взрывами и минами, но поле было сильным и мы ничего не могли с этим поделать. Опять пришлось принимать решение. На этот раз я решился проникнуть в пробоину «Кадара» с помощью спасательной шлюпки силовой станции.

 Шлюпка была мала и могла проскользнуть сквозь ослабленное объемным взрывом поле «Кадара». Загрузив шлюпку минами я отдал приказ на пробитие прохода и, после взрыва – юркнул в дыру.

 Внутри «Кадара» горел метал и камера была окутана дымом. Я сделал круг и выбросил мины. Но когда я направился к выходу, по шлюпке был открыт огонь. Обшивка шлюпки затрещала и шлюпка потеряла управление.

 Аварийное управление включилось в тот же миг, но шлюпку тряхнуло во второй раз и она переломилась пополам. По инерции первая половина шлюпки двигалась к выходу, когда вторая получила ещё пару залпов от защитной пушки внутренней охраны тергов.

 Это и спасло меня. Я успел покинуть первую половину шлюпки возле самой пробоины. В ту же минуту и она стала мишенью. Она прикрыла меня, но несколько осколков от оставшейся половины болезненно вклинились в мой скафандр.

 Антиударное покрытие скафандра сохранило меня. Боль от удара обожгла мне плечо и правую ногу. Я был уже по ту сторону «Кадара», когда вторая силовая шлюпка захватила меня и поволокла к силовой станции.

 Дальше меня втащили в шлюз «силовика» и отправили в мед. отсек. Тем временем, истребители развернулись и покинули поле боя. Взрыв «Кадара» потряс космические окрестности, разметая веером кучу полуживых акробов. Теперь они были уже не опасны.

Вернувшись на базу, я узнал, что только три «Кадара» были уничтожены. Остальные остались в строю. Пришлось использовать тяжёлые истребители, которые мы хранили на «чёрный» день. Они быстро справились со своей задачей.

 Два здоровых синяка не представляли серьёзной опасности для моего здоровья, но мне пришлось провести недельный курс обследования и реабилитации при станционном госпитале.

 Вернувшись в строй, я получил медаль за отвагу и запись в лётной карте о перенесённом лёгком «ранении». Остальной остаток года прошёл в изнуряющих оборонительных боях, в которых противник ничего не добился, кроме как огромных потерь. Отражая налёты тергов, мы наконец научились недостающим навыкам ведения боя.

 Наставший 2293 год принёс много хороших новостей и перемен. Штурм Марса с помощью хроногеногенеративных технологий прошёл безболезненно. Ариком пал.

 Победу земляне праздновали целый месяц. Теперь Марс превратился в одну сплошную воспитательную колонию. А ресурсы первого фронта были перекинуты вместе с накопленным резервом и собранными силами на Альфу-Центавру. С такой армией мы в пол-года разгромили тергов и заняли ближайшие к Альфе звёздные ситемы.

  С 2293 по 2296 год мы оттеснили тергов к созвездию тъмы, так называлось логово созвездия Дракона, где обосновался весь падший мир. Нам помогали лаорцы, с которыми мы в 2294 году заключили военный союз.

 Мне ещё раз пришлось побывать на Тее в качестве военного атташе по вопросом координации военных действий. Теперь, уже в звании полковника сил МСМБ, (Межгалактический Совет Межпланетной Безопасности). Война на два фронта ускорила разгром тергов.

 Из союза тергов, выпали терги-дармидары, терги –оплы и терги-корны, которых мы разгромили в различных звёздных системах, примыкающих к созвездию Дракона.

 Оставалась лишь одна мощная цивилизация тергов-горнов, гнездившаяся на окраинах «Дракона». С крушением тергов-горнов мы могли рассчитывать, что дюжина других мелких союзников не смогут оказать организованного сопротивления.

 Так как мелкие остатки тергов, принадлежали разным колониям, то с крушением централизованной власти и управления, колонии получали свои автономии. Терги слишком горды и тщеславны, чтобы быстро договориться о единых совместных действиях. А по одиночке мы с лаорцами с ними справимся за пару месяцев. Так мы отвоевали до 2297 года.

 Наступивший год был годом затишья. Наши силы готовились к решающей схватке с окружёнными тергами, накапливая победный потенциал.

 Этот год был годом второго тотального перевооружения нашей армии. Наши истребители получили на вооружение пушки К-142, с объёмным рассеянным веерным излучением, пушки К-143 с модуляционными разделяющимися лучами, новые ядерные ионизаторы Яд-4 и Яд-5, обладающие цепными управляемыми объёмными взрывами, новые хроногеногенераторы с радиусом действия в 300 000 километров, а так же первые биосиловые купола «Би-1», которые встраивались в защитные поля истребителей.

 О других мелочах и говорить не приходиться. Перевооружение армии позволило нам догнать лаорцев и, даже, кое в чём превзойти их. Процедура переподготовки армии прошла быстро, так как в новинки обучающих программ с искусственным интеллектом были добавлены новые психологические находки учёных.

 Мне они понравились, но я обучался по своей досрочной методике. К концу 2297 года наши армии были готовы к новому походу. К границам «Дракона» были подтянуты до пятидесяти миллионов военных аппаратов.

 Терги-горны и их оставшиеся союзники выдвинули против нас армию в 150 000 000 военных аппаратов. Учитывая наше возросшее техническое превосходство оценка сил была 30 к 1 в нашу пользу.

 Когда мы разрабатывали окончательный план атаки на тергов к нам поступили предложения о создании более широкой коалиции сил со стороны других цивилизаций.

 Пришлось созывать новый совет с Лаором. На нём мы утвердили расширенный состав коалиции, хотя и не без колебаний. В новую коалицию МСМБ вошли 49 цивилизаций, отмобилизовавших к нам более 500 000 000 своих военных аппаратов.

 Их технологии уступали нашим, но не настолько, чтобы уступать тергам. Поэтому, мы определили их во второй эшелон атаки и защиты. Перед самым наступлением мы занялись дипломатической поддержкой предстоящей операции.

 Для этого военный генералитет распределили на миссии. Так как Илионцы традиционно были связаны с саманаянами, олиянами и гватарами, их миссии оставили им.

 Мне было грустно, так как у меня не было шансов попасть в одну из миссий. Я не был генералом. Только им разрешалось вести переговоры. Никаких адъютантов не предполагалось.

 Письмо, которое я отправил Оливии с посыльным генералом мало утешало меня. Мне хотелось увидеть Оливию ещё раз. Всю войну я переписывался с Оливией. Но это моя личная «военная» тайна.

 Когда дипломатическая миссия была в разгаре, появились тревожные новости от станций глубинной звёздной разведки, которые мы расположили вдоль «Дракона».

 Станции глубинной разведки засекли необычайную активность в галактическом центре «Дракона». Сверхмощное низкочастотное излучение не сулило ничего хорошего.

 По его спектру мы обнаружили пробуждение «звёзд смерти». Цивилизация, которая создала их, должна была принадлежать к первопадшим мирам.

 В хрониках Ориона я читал, что падший первоангельский мир, после мятежа и изгнания из Альбина, по закону падения и извращения эволюции, которое есть настоящее беззаконие, тайна беззакония и хаос, обратился на те миры, которые были местом их давнего восхождения к Богу.

 Но они были извержены и оттуда ангелами, сохранившими верность Богу. Так, гордая мысль самообольщения псевдобожественным достоинством потерпела первое поражение. Тогда-то они и обосновались в созвездии «Дракона», чтобы выковывать злые замыслы по захвату мира.

 За многие миллионы лет они извращались в различных техно-магических уродствах, пока, наконец не изобрели мельницу звёздной смерти. Для этого они использовали в качестве лабораторий несколько галактик.

 Чёрные дыры или так называемые «чёрные звёзды» работали на расщепление не только материального мира. Бесплотные злые создатели вложили в основание своего могущества процесс расщепления и душевного и омрачения духовного мира.

 Пожирая многие галактики, они преуспели в злом деле. Но, когда «пища» начала кончаться, начался передел внутри «Дракона», где установилась тираническая система власти.

   Ангельские миры тоже не дремали, огораживая оставшиеся миры плотной защитой. Наконец наступила эра психических войн и войн духовных. Новорожденные миры, не зная о древних силах смерти вступали на поприще двух мощных полюсов сил.

 Такова по записям Орионцев была и Земля. Её уникальное положение определялось тем, что человек должен был расти между всем добрым и всем злым.

 Время становления человечества сокращалось неимоверно. То, что выковывалось миллионами лет стало доступно простым человеческим годам. Иными мудрыми словами: «миг стал таинственно соизмерим с вечностью».

 С другой стороны небывалым эквивалентом для человека, сражающегося с вселенским злом стало претерпеваение добровольного страдания за добро.

 Претерпевая ради Божественной Воли различные скорби, человек при помощи Божией перерождался. После воплощения на Земле невидимого Бога в видимого Богочеловека, в один миг все вселенские часы приобрели одну единую основную синхронию.

 Исследуя это необычное явление, различные существа стали вникать во вселенское чудо, постигая на Земле свою судьбу в древних прообразах своих пророчеств.

 Во вселенной началось время великого самоопределения добра и зла, время окончательного разделения пшеницы и плевел. В пророчестве Орионцев это событие обозначено как «время завершения времени».

 Вспоминая всё это, я читал сводки разведки и чертил на карте график пиковой активности звёзд-убийц, используя подсказки искусственного интеллекта. Было понятно, что «убийцы» выдвигаются от неведомого центра управления.

 Если они выдвинулись защищать тергов, то это бесполезно. Их скорость достаточно мала, чтобы достигнуть нас хотя бы за год. Но, если они выдвинулись, чтобы пожрать после нашей победы их галактику, то это вполне возможно.

 Однако симметричное расположение шести «звёзд-убийц», наводило на мысль о серьёзных намерениях неизвестных врагов. Генерация смерти – это серьезная опасность для всех живущих. Ещё неизвестно куда эти мельницы смерти направляются.

 Наши технологии ещё так несовершенны, чтобы противостоять глобальным галактическим «убийцам». Кроме нескольких биосоляриев, у нас ничего и не было.

 Оценив обстановку, наша коалиция решила немедленно наступать. В январе 2298 года наши лётные силы приблизились к внешней стене обороны тергов горнов и пробила её. С этого момента началась последняя стадия операции разгрома союза тьмы.

 Горны отчаянно сопротивлялись по всему периметру своей галактической системы, но мы взламывали как ледоколы все виды обороны. Их истребители мало нам мешали.

 Единственным серьёзным препятствием оставались огневые станции и немногочисленные «Кадары», наспех сколоченные к решающей битве. Но у нас был достаточный запас тяжёлых истребителей, чтобы устранять временные заторы на пути к победе.

 Пять месяцев мы занимались расчисткой пути до Ганилога, главной стратегической планеты тергов-горнов. После чего, мы подтянули все десантные штурмовые дивизионы и вгрызлись в оборону планеты.

 Мой истребительный полк из 27 звеньев вторгся на Ганилог с южного полюса планеты. Огромные ферро-магнивые смеси и нулевая видимость не смогли поколебать наши новые адаптеры.

 На наших экранах были чёткие изображения обороны противника. Я отдал приказ на уничтожение в первую очередь силовых коммуникаций тергов с помощью тактики «расчески».

 Лётные звенья по очереди заходили на определённый угол атаки, но каждое звено сокращало расстояние атаки, изменяя на несколько установленных градусов данный угол. Этот угол был заранее включён в план, так что следующие звенья на больших скоростях занимали его точно по намеченному плану.

 Противник не успевал вести прицельный огонь, а истребители сохраняли свою живучесть. Яркие всполохи зарева от разрушающихся силовых станций поползли по поверхности планеты, когда я отдал второй приказ на включение хроногеногенераторов.

 Можно было использовать их и раньше, но я опасался, что они будут отражаться на радарах тергов. Ещё несколько мгновений и можно было надеяться, что живая сила противника на нашем участке нейтрализована. С автоматикой было воевать гораздо легче.

 Мощные помехи наших передовых станций позволили нам уничтожить основные протонные пушки планеты и высадить десант. Дальше всё пошло по накатанному сценарию. Захват планет тергов был однообразен и даже скучен. Настоящего сопротивления мы так и не встретили.

 Когда наши звенья вернулись на базовую станцию, то узнали неприятную новость. Неизвестный военный корабль, величиной с нашу Луну появился неизвестно откуда и произвёл нечто такое, что мы назвали «антигравитационным» взрывом, после которого, все малые планеты системы тергов начали терять орбиты и свои массы, а наши истребители, устремившиеся на их захват потеряли управление и были отброшены к основным позициям.

 После этого неизвестный монстр увлёк планеты за собой и исчез. Все корабли коалиции тут же получили приказ к отступлению. Данное ЧП заставило нас поволноваться, так как попавшие в передрягу пилоты истребителей получили такое нервное истощение, что их бил паралич. Если бы олиянские медики и оборудование нам не помогли, мы могли бы потерять всех пострадавших.

 После разбора записей взрыва, мы обнаружили что от верной внезапной смерти пилотов уберегло наличие биокуполов, принявших основной удар неведомой волны.

 Запросив Орионцев о неизвестном оружии, мы получили подтверждение о выходе на военную арену тех, которых называли «скрытыми силами тьмы». По совету орионцев, мы отвели нашу коалицию на две галактические стадии от созвездия «Дракона».