Что такое Тартар?

Нет, я не буду нудить ту версию, которую пересказывают нам из века в век мифологи. Это вы в любой энциклопедии прочтете. Я же взгляну на тему с иной стороны, надеюсь, более правильной.

В греческой традиции в Тартар попали многие нечестивцы после своей смерти: Сизиф, Иксион, Тантал, – каждый из которых получил свою извращенную кару за преступление при жизни. Но самые первые персонажи, сосланные в Тартар, – это титаны. Именно в их сюжете появляется Тартар, представляясь чем-то космологическим. Поздние грешники попадают туда уже по инерции, вплоть до того, что в замечательном диалоге «Горгий» Платон устами Сократа вещал:

«… кто жил несправедливо и безбожно, чтобы уходил в место кары и возмездия, в темницу, которую называют Тартаром… это негодяй; и Радамант отправляет его в Тартар, пометив, исцелимым или безнадежным кажется ему этот умерший. Придя в Тартар, виновный терпит то, чего заслужил»

Здесь уже ничего образного, просто философ, использующий мифический термин, без символа, который нам так нужен для понимания слова; но одну отдаленную мысль он еще улавливает, сравнивая Тартар с Темницей.

Безусловно, Тартар имел какой-то реальный прототип. У меня есть одна мысль на сей счет, в которой я не совсем уверен, но могу поделиться ей.

Для начала вспомним главный тезис любых энциклопедий: Тартар – это подземная бездна. Теперь читаем главные источники этих тезисов, то есть тех, кто ввел в европейский лексикон термин «Тартар»: Гесиод и Гомер, чьи показания совпадают почти один-в-один.

Гесиод:

«И Титанов отправили братья

В недра широкодорожной земли и на них наложили

Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.

Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба,

Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар:

Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,

В девять дней и ночей до земли бы она долетела;

Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,

В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.

Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда

Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху

Корни земли залегают и горькосоленого моря.

Там-то под сумрачной тьмою подземною боги Титаны

Были сокрыты решеньем владыки бессмертных и смертных

В месте угрюмом и затхлом, у края земли необъятной.

Выхода нет им оттуда — его преградил Посидаон

Медною дверью; стена же все место вокруг обегает»

(Теогония. 717-733. Перевод В.В. Вересаева)

Гомер:

«Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар,

В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна:

Где и медяный помост, и ворота железные. Тартар,

Столько далекий от ада, как светлое небо от дола!»

(Илиада. 8:13-16. Перевод Н.И.Гнедича)

Гесиод, конечно, расширил описание Тартара, у Гомера всё лаконичней, как и полагается истинному поэту (что не умаляет достоинств текстов Гесиода). Поэтому я обращусь именно к Гомеровскому тексту с попыткой понять, соответствует ли главный энциклопедический тезис тому, что написано в его источнике. Я, к сожалению, не смогу глубоко проанализировать каждое слово в строке, поскольку это слишком огромный труд, в моем случае, многонедельный, поскольку поэты умели очень хорошо и многопланово завернуть словечко. Итак, Гомер, Илиада, песнь 8, строки 13-16:

ἤ μιν ἑλὼν ῥίψω ἐς Τάρταρον ἠερόεντα

τῆλε μάλ᾽, ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον,

ἔνθα σιδήρειαί τε πύλαι καὶ χάλκεος οὐδός,

τόσσον ἔνερθ᾽ Ἀΐδεω ὅσον οὐρανός ἐστ᾽ ἀπὸ γαίης

Что сразу бросилось в глаза, так это постоянное навязывание русского перевода нам мнения, что «Тартар – бездна глубокая», это не проблема, но повторяется даже там, где у Гомера нет. Вот смотрите: «в сумрачный Тартар, в пропасть далекую» – «ἐς Τάρταρον ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽». Почему-то у нас «τῆλε μάλ᾽» отделили от основного предложения, сделав уточнением «пропасть далекая», хотя видно, что это часть целостной конструкции «ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽», где:

μάλ᾽ – усилительное слово типа «очень, чрезвычайно» – оно увеличивает значение рядом стоящего слова, а рядом из подходящего стоит только «τῆλε».

τῆλε – это популярное «теле», в котором этимологи настойчиво отказываются видеть наше «даль», хотя оно так и переводится «далекий». При этом «τέλος» – это «конец, результат, граница, высшая сила, завершение, совершение, полнота, решение, судьба, суд, сборы налогов, достижение, приз в гонке, финиш», а английское «till» – «до тех пор, пока»… То есть имеется в виду некоторый удаленный предел, который однажды достигается, чем вызывает завершенность (совершенство) процесса. Путь до далекой точки – это отрезок, протяженность, ДЛина, ДОЛгота, проДОЛжение.

ἠερόεντα – это, пожалуй, главный эпитет Тартрара, повторяющийся всюду. И по-хорошему, статью именно так и надо было назвать “Τάρταρά ἠερόεντα”, отдав дань главному слову. Ощущение, что у поэтов указать рядом с Тартаром «ἠερόεντα» – дело чести, а наши переводчики с удовольствием толкуют его как “сумрачный”, хотя если подумать, то в корне слова лежит «ἠερ», то есть «air», то есть «воздух», поэтому и разгадку слова надо искать в “атмосферных”, я полагаю, эпитетах: «облачный, пасмурный, туманный».

Тогда «ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽» – это “очень длинные (протяженные, далекие) туманы (тучи, облака)”, а не “пропасть далекая”. И всё это стоит рядом с “Τάρταρον”, являясь его эпитетом – “В Тартар длиннооблачный” или “в Тартар с очень далекими тучами”, как-то так, ну, или “весьма длиннопасмурный”)), вечно темный от всюду сгущающихся туч. Звучит ужасно, понимаю, но я – не Гомер))

И еще один момент, слово “ἠερόεντα” очень похоже на ἤειρον, которое имеет много форм в разных диалектах (словарь выдает “ἀείρω”, “αἴρω”, “ἦρα”, “ἤειρα”, “ἄειρα” и т.д.). Это – поднимать, возводить, строить, захватывать, похищать, уводить, убирать прочь, удалять, отрицать, подниматься, стойко выдерживать, переносить, приобретать, получать, брать (что-л.) на себя, предпринимать, восстанавливать, преподносить, подавать, отправлять, увеличивать, расширять. Я эти слова сравниваю не по созвучию больше, а по смыслу, ведь тучи, облака, туманы – это все атмосферные конструкции, которые затмевают небо, крадут свет, вбирают в себя и т.д. И если эти слова действительно сопоставимы, то главный эпитет Тартрара значительно углубляется: его “многосумеречность” становится чем-то прочным, крепким, видимым, поглощающим. И Тартар наш становится чем-то “застилающим” своим мраком.

Далее: “ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον” – в русском переводе “где под землей глубочайшая бездна”, особо претензий у меня нет, но приведу каждое слово отдельно, чтобы были понятны детали:

«βάθιστον» – глубина, но это очень мощное слово в греческом, ибо означает не просто глубину. Смотрите сами: βᾰθύς – глубокий, обнесенный высоким забором, глубоко вдающийся, образующий глубокую бухту, плотный, густой, богатый, глубокий, крепкий, нерушимый, поздний, глухой, сознательный, серьезный. Такие эпитеты, как βαθύκληρος – богатый угодьями, многоземельный, βαθυγνώμων – проницательный, βαθύδοξος – покрытый великой славой; и показательный в плане понимания слова «βαθύγειος», то есть «с толстым слоем почвы», что значит «плодородный».

Таким образом, тут раскрывается суть «глубины» – это и «глубокий», и «высокий», и «толстый», то есть некое обилие: если почва, то плодородная, если мысль, то проникновенная, если стена, то высокая.

Популярное «гипо» – «ὑπὸ» – традиционно «под, из-под, позади», но тут надо помнить и еще одно значение этого «под» – «подчинение или зависимость (быть под кем-то), подконтрольность, под сопровождением»

Слово «Земля» – это «χθονός». Словари говорят, что это «почва, поверхность земли», а также «мир, страна», что отражено в «χθόνιος» – «туземный, отечественный, местный; наземный, сухопутный; подземный, внутри земли, вышедший из-под земли»; Мне все это показалось уместным сравнить со словом «χιτών» (одежда, носимая на голое тело) и современным английским «hide» (прятать, скрывать), поскольку Почва и Поверхность земли – это та же оболочка, как и одежда, скрывающая глубинные слои. Когда речь идет о «Хтоносе», то все значения указывают на какую-то внутреннюю составляющую, на привязанность к участку. И у поэтов в текстах часто рядом стоят и Гея-земля и Хтонос-земля, то есть это не одинаковые понятия.

«βέρεθρον» – это «яма, пропасть, залив», по крайней мере, таково словарное значение; напомнило мне одновременно и «берег», и «берет» – «birretum» – шапка или капюшон, имеющая в корне «брать», по-видимому, почему я и сравнил ее с «ямой, заливом» – это всё углубления, в которые может что-то поместиться (голова или вода, например).

В итоге наше предложение «ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον» можно перевести следующим образом: «где толща под землей есть (ἐστι, английское “is”) яма» или “где глубоко за землей есть пропасть”, смысл в том, что эта “глубина земная” – это и есть “пропасть”. Если вспомнить геоцентрическую модель античности (щит Ахиллеса), то станет понятно, где там пропасть под земной толщей:

‘Achilles’ shield’, Carlo Vincenti, 1959

Дальше совсем непонятное «ἔνθα σιδήρειαί τε πύλαι καὶ χάλκεος οὐδός» – «Где и медяный помост, и ворота железные», но тут видим конструкцию “Τε… καὶ”, то есть “и.. и” или “оба этот и этот”. Причем, она стоит так странно в тексте, что делит предложение нестандартно: “Там железные И врата, И медный проход”, ладно, врата железные, но тут же железным получается и медный проход. Так он медный или железный? Складывается ощущение, что “χάλκεος οὐδός” – это какая-то слитная словарная конструкция, а не нечто дословное. К сожалению, тут я мало чем могу помочь, но всё же подкину пару мыслей: 1 – вспомнить о шаманских представлениях о “проходах” в Высший и Низший миры через норы земные и звезды небесные, главная из которых полярная. 2 – Σιδήρειαί – железный, но также известно латинское слово «сидерический (sidereus)», то есть относящийся к звездам (sīdus). Ситуация напоминает сходство польского слова «гвезда» (звезда) и общеславянского «гвоздь» – тоже символически железный.

Тут же интересное замечание. Эти ворота с проходом (в переводе Гнедича “помомстом”) находятся “там”, то есть (смотрим предыдущие строки) “где толща земная – пропасть”.

И последняя строка: “τόσσον ἔνερθ᾽ Ἀΐδεω ὅσον οὐρανός ἐστ᾽ ἀπὸ γαίης” – переведу сразу “так ниже Аида, как Небо есть от Земли”. Тут уточнение есть, что не просто “Далеко”, а “ἔνερθ᾽” – ниже, как в словах “nether, niþera, недра, нутро”, опять же представляем Землю-диск. Тут, правда, еще вопрос, что такое “Аид, Ад” – не разбирал, не скажу. И тут земля – это Гая, а не Хтонос, и в легенде об Уране (οὐρανός) тоже фигурирует олицетворение Гайи (γαίης): Гея родила Урана, чтобы “всюду ее покрывал”, Гея, по Гесиоду – “обитель всех”, а Уран – “обитель бессмертных”. Гея и Уран пребывают в постоянном контакте, отчего Гея рожает первые стихии. Тут же сравнивается “Как Уран есть от Геи”, так ниже (внутри?) Аида есть эта Железная дверь. В Переводе Гнедича же говорится, что это “Тартар так далек от Аида”, а не “железная дверь”. Все-таки контекст ведет описание этого таинственного прохода, что очень важно для этимологии слова “Тартар”.

Итого получаем строки, говорящие, что бросят злодеев в Тартар многооблачный, длинозастилающий, где глубоко за землей есть пропасть, в которой есть железная дверь с проходом, находящаяся столь ниже Ада, как Небо от Земли”. Таким образом, все четверостишие сконцентрировано именно на Проходе, а Тартар представляется чем-то “возведенным” и “скрывающим” за собой. И тогда “врата” – это и есть врата Тартара, а врата располагаются обычно в стене либо перекрытии.

И еще одно четверостишие в “Илиаде”, где упоминается Тартар:

“Если бы даже дошла ты до самых последних пределов

Суши и моря, туда, где сидят в заточеньи суровом

Крон и Япет, ни лучами, которые Гелиос льет нам,

Не наслаждаясь, ни ветром. Кругом же них Тартар глубокий”

(478-481, перевод В.В. Вересаева)

“Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределов

Суши и моря, туда, где Япет и Крон заточенный,

Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнца

Ввек насладиться не могут; кругом их Тартар глубокий!”

(перевод Гнедича)

“χωομένης, οὐδ᾽ εἴ κε τὰ νείατα πείραθ᾽ ἵκηαι

γαίης καὶ πόντοιο, ἵν᾽ Ἰάπετός τε Κρόνος τε

ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Ὑπερίονος Ἠελίοιο

τέρποντ᾽ οὔτ᾽ ἀνέμοισι, βαθὺς δέ τε Τάρταρος ἀμφίς”

Тут буду максимально краток:

πείραθ’ – проколоть, попытка, проба, конец – образно можно представить, как “самый кончик” или “чуть-чуть” (укол – точка – лишь касание, проба, в отличии от полноценного пореза)

νείατα – предельный, крайний, но νείας – молодой (новый), νείαιρα – нижний; как маленькие дети – маленького роста, то есть “крайний” здесь – это что-то вроде “первоначального”

γαίης καὶ πόντοιο – земля и небо. Таким образом, “νείατα πείραθ᾽ ἵκηαι γαίης καὶ πόντοιο” – это “начальная точка где соприкасаются небо и море”, то есть речь идет о горизонте, а не о каком-то там “последнем пределе”.

Дальше, на мой скромный взгляд, совершенно неправильно переведенная строка: «ἵν᾽ Ἰάπετός τε Κρόνος τε ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Ὑπερίονος Ἠελίοιο» . Я обратил внимание на союз «и… и» (оба… и) (τε… τε), дающий интересную картину: «где Япет и Кронос, и ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Гиперион Гелиос», а не как в нашем переводе «где Япет и Крон» (только вдвоем), то есть конструкция «ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς» относится к «высокоходящему солнцу» (Гипериону Гелиосу), а не к Крону и Япету, то есть что-то вроде «пребывающий (находящийся, сидящий, располагающийся) без света Гиперион Гелиос». С геоцентрической позиции, Солнце, уходя за горизонт, теряет свое свечение.

Тогда, мы имеем предложение «Где Япет и Кронос и несияющее солнце τέρποντ᾽ οὔτ᾽ ἀνέμοισι – «не терпят ветра (дыхания, духа, как латинское animus), то есть находятся в вакууме. Темный космос!

И последнее – βαθὺς δέ τε Τάρταρος ἀμφίς – глубокий (глухой, толстый, крепкий) также Тартар кругом. Снова Тартар, как и в первом четверостишии, представляется чем-то закрывающим, застилающим; располагается ВОКРУГ безветренного пространства, в котором пребывают тусклое светило, Крон и Япет, и все это на горизонте.

Итого получаем картину Космоса, возможно, именно его темной незвёздной части (интересную версию которой можно прочитать в статье “Яичная космология“). Оттого Тартар и выглядит как нечто “сумеречное, закрывающее собой, обнимающее кругом”, то есть условно – Стена (в стихах Гесиода, это «χάλκεον ἕρκος» – «железный забор, ограда», также «двор, аркан, огражденное место, защитный вал», в сочетании с «ἐλήλαται» – «угонять, изгонять, вонзать, вести, терзать, направлять, возводить, ковать, побуждать, покорять, ехать, вторгаться», то есть разные значения «Гнать» во всех смыслах, здесь это скорее «угнетать», ибо идет явное противопоставление свободе – принуждение, сдерживание, контроль), символ которой и сделал из Тартара темницу, а также довольно интересным образом отразился в этимологии этого слова, о которой я расскажу в другой теме. Кстати, там же будет ясен и момент с непонятной дверью в этой стене, опять же символически, а не конкретно. Здесь же Стена выступает в большей степени как внешний (глубокий) предел, однако ее символика, как и негреческое происхождение слова “Тартар” отобразили в мифологии иную свою сторону – тюрьму, что дало уникальное явление в мифологии – место, куда попадают грешники для вечного наказания. Ведь в мифах различных народов нет Ада, как обители кары нечестивцев, загробный мир – он для всех один. Только особо выдающиеся герои могли попасть в Вальгаллу или Авалон, или Острова Блаженных, но все остальные, хороший человек или плохой, отправлялись в одно место. А тут появился Тартар и изменил философию, вплоть до создания христианского Ада. А всё из-за своего главного символа – Стены.

И располагают Тартар по ошибке “под землей” опять же вследствие его нахождения ЗА земным диском или, говоря нормальным языком, за горизонтом (визуально, за горизонтом – это всегда “под” ним). Именно там обитают первые “титаны”, которых, что интересно, по мифам, рожала Земля, отчего и возникает вопрос, а все ли мы знаем о нашей Земле, о ее ранних годах жизни? Ведь если вспомнить Гесиода, то именно Земля породила “серый железный серп”, который стал символом Крона (возможно, речь идет о Луне), посредством которого от Урана отделилась комета-Афродита. И снова тот же вопрос – откуда все эти сведения у древних поэтов? Наверно, в 19 веке придумали))

Источник: https://www.tart-aria.info/cht...

PS: Любые герметические тексты всегда трудно перевести непосвященному автору. Например древние Даосские трактаты о самосовершенствовании сотни лет пытаются перевести на понятный язык, но никак не могут придти к единому пониманию. Только знающий может понять таких авторов...

В качестве примера посмотрите попытку перевести "Дао дэ цзин" Лао Дзы шестью разными профессиональными переводчиками со старокитайского и поймете трудности понимания герметичных текстов:

* * * Стих 1 * * *

Перевод А. В. Кувшинова

Путь, ведущий к цели,

не есть извечный Путь .

То, что можно сказать,

не есть извечное Слово.

Не обладающее именем – начало Неба и Земли,

я называю его «мать всех вещей».

И потому, неустанно освобождаясь от стремлений, узришь сокровеннейшее его ,

неустанно обретая стремления,

узришь облик его.

И то, и другое имеют один исток

и различаются лишь названием.

Для неведомого все имена, что одно.

Видеть в чудесном чудесное –

вот ключ ко всем тайнам мира.

Перевод Ян Хин Шуна

Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао.

Имя, которое может быть названо,

не есть постоянное имя.

Безымянное есть начало Неба и Земли, обладающее именем – мать всех вещей.

Поэтому тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну [Дао],

а кто имеет страсти,

видит только его в конечной форме.

Безымянное и обладающее именем одного и того же происхождения, но с разными названиями.

Вместе они называются глубочайшими.

Переход от одного глубочайшего к другому – дверь ко всему чудесному.

Перевод Б. Б. Виногродского

Постоянный Путь составляется из возможности выбора Пути и невозможности выбора Пути (1).

Постоянное имя составляется из возможности выбора имени и невозможности выбора имени.

Отсутствием именуется начальное действие Неба-Земли. Наличием именуется рождение-материнство мириад сущностей.

Поэтому стремление к постоянному отсутствию

осуществляет созерцание тончайшей тайны.

Стремление к постоянному наличию осуществляет созерцание его внешнего проявления.

Эта пара представляет собой общность исхода при различии наименования. Если определить вместе, то это будет непостижимая тайна. Пытаясь проникнуть в эту тайну, придёшь только к тайне. Это врата для появления множества тончайших начал.

Перевод А. А. Маслова

1. Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао.

2. Имя, которое может быть поименовано, не есть постоянное имя. (1)

3. Небытие зовётся началом Неба и Земли.

4. Бытие зовётся Матерью мириад созданий. (2)

5. Поэтому, желая узреть его утончённо неуловимую сущность,

6. обрети постоянство небытия. (3)

7. Желая наблюдать его проявления, пребывай в постоянстве бытия. (4)

8. Оба они произрастают вместе и различаются лишь именем.

9. Будучи тождественными, они зовутся сокровенным.

10. Сокровенное и ещё раз сокровенное – врата ко множеству потаённого. (5)

Перевод Юй Кана

Избранный Дао – Дао не постоянный.

Имя (1) данное – имя не постоянное.

Небытие именую Hеба-Земли Лоном.

Бытие – Матерью всего сущего.

Отсюда:

постоянного Небытия жаждая –

созерцаю Её Сокровенное,

Бытия постоянного жаждая –

созеpцаю Её фоpмы.

То и дpyгое – единоpодны,

но имена – pазные.

Едино свидетельствyют об Изначальном.

Изначальнейшее Изначальное –

Вход Всеобщего Сокpовенного.

Перевод В. В. Малявина

Путь, о котором можно поведать, – не постоянный Путь.

Имя, которое можно назвать, – не постоянное Имя.

Где имени нет – там начало (рождающая сила) всех вещей,

Где имя есть – там мать (вскармливающая сила) всех вещей.

Посему,

постоянно не имея желания, видишь его исток,

а постоянно имея желание, видишь его исход.

То и другое является совместно,

Они имеют разные имена, но одинаково сказываются.

В сокровенном есть ещё сокровенность:

Вот откуда исходит всё утончённое.

PS2: Согласно легендам древних, титаны создали Землю, горы, реки и моря. Боги заключили их в Тартар, где они спят. Но придет время и титаны проснутся и задрожит Земля...