Детство Петра. Прусский след.

В истории много белых пятен и нелепых нестыковок. Но феномен Петра I стоит здесь особняком.

Особенно тускло освещены первые 28 лет его жизни. Даже само происхождение Петра I не столь очевидно, как кажется на первый взгляд.

Явный антироссийский акцент его политики, неприятие православных традиций и разрушение многовекового уклада русского общества не имеют однозначного объяснения. Ведь на то он и царь, чтобы отстаивать древние русские ценности. На то он и Государь-батюшка, чтобы оберегать свой народ. А Петр ненавидел не только Россию, не только своих подданных, но и собственных венценосных предшественников.

В народе ходили упорные слухи о нерусском происхождении Петра. Его называли Антихристом, немецким подкидышем. Разница между царем Алексеем Михайловичем и его сыном была столь разительна, что подозрения на нерусское происхождение Петра возникали у многих историков. Тем более официальная версия происхождения Петра была слишком неубедительна. Она оставляла и оставляет больше вопросов, чем ответов.

Многие исследователи пытались приоткрыть завесу странной недоговоренности о петровском феномене. Однако все эти попытки моментально попадали под строжайшее табу правящего дома Романовых. Феномен Петра так и остался неразгаданным.

Вот так мы, усилиями официальной истории, должны представлять себе Петра I в детстве.

Но, как показывают исследования нашего замечательного современника Александра Каса, все было не совсем так. Вернее, совсем не так...

Непостижимым образом, до середины 19-ого века не было издано ни одного труда с полной историографией Петра Первого.

Первым, кто решил издать полную научно-историческую биографию Петра, был замечательный русский историк Николай Герасимович Устрялов. Во Введении к своему труду «История царствования Петра Великого» он подробно излагает, почему до сих пор (середина 19-ого века) научная работа по истории Петра Великого отсутствует.

Полной истории Петра написанной его современниками просто не существует. Если какой-нибудь современный преподаватель истории скажет Вам, что о Петре I известно все – НЕ ВЕРЬТЕ! О ПЕТРЕ ПЕРВОМ ДОСКОНАЛЬНО НЕ ИЗВЕСТНО НИЧЕГО, по крайней мере, ПОЛНОЙ ИСТОРИИ ПЕТРА ПЕРВОГО ДО СЕРЕДИНЫ 19 века НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

Поговорим про детство Петра.

Уж тут, наверное, мы найдем массу достоверного материала. Про его рождение должно знать все. И что мы видим.… Устрялов перерыл все доступные архивы, посвятил своим исследованиям почти всю свою жизнь, но пролить свет на происхождение феномена Петра так и не смог.

Он с сожалением констатирует: «В истории человека не обыкновеннаго, самое младенчество его любопытно для потомства, которое хочет знать, не обнаруживались ли в детских играх признаки души великой? Еще любопытнее отрочество, когда начнут развиваться силы умственныя. К сожалению, современники оставили нам немногия, отрывистыя заметки о Петровой юности. Есть сверх того несколько преданий позднейших… До пятнадцатилетнего возраста Петра, до того времени, о котором он сам заговорит с потомством и раскроет свои тайныя думы, мы не имеем средств следить за постепенным развитием его душевных способностей, и можем только догадываться…»

Честный и трудолюбивый историк Иван Забелин в своем фундаментальном труде «Быт русских царей» с удивлением пишет, что про рождение Петра не осталось ни одного документа. Особенно его поразил факт отсутствия официального известия о рождении помазанника божьего в метрических книгах Патриарха и Московского митрополита. Он перерыл все церковные архивы и ничего не нашел.

Затем Забелин сообщает, что никакого празднества в Москве по случаю рождения царевича не наблюдалось. Ни в день появления Петра на свет божий, не на следующий день, ни после. Почувствуйте весь утопизм ситуации: царевич родился – а никаких торжеств не наблюдается.

Историк М.М. Богословский пытается найти хоть какие-то оправдания сему казусу: «Устроить обычный «родильный» стол на другой день после рождения Петра, в пятницу, 31 мая, было невозможно: для него требовались обширные приготовления, а между тем в субботу, 1 июня, нельзя было давать парадного пира накануне праздника, в воскресенье же, 2-го, наступало уже заговенье перед Петровским постом».

Так между делом рождение царевича и пропустили, недосуг.

Торжества по случаю рождения царевича – это ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ КАНОН, широкие празднества начинались сразу же, в день рождения. А на первое воскресенье после рождения положены торжества по случаю крестин, несмотря ни на какие посты, о чем свидетельствует, например, современник царя Алексея дипломат Карлейль: «Для крещения они назначают всегда первый воскресный день после рождения, совершают они его со множеством церемоний».

Поэтому отсутствие какой бы то ни было информации о торжественном крещении царевича вещь абсолютно необъяснимая.

При всем этом не известно точное место рождения Петра I.

М. М. Богословский с удивлением отмечает: «О месте его рождения, не обозначенном точно в официальных известиях, существовали разные предания: указывали село Измайлово и село Коломенское.… О времени, точнее, о часе, рождения Петра также есть разногласие».

Вот такие чудеса! О любом крестьянине в церковных метрических книгах пишется точное место и дата рождения. А тут царя как-то проглядели!

Самое интересное, что в разрядных записках имеется две противоречащие друг другу записи о часе рождении царевича. А такого быть не может, разряд-то один, и точная дата должна быть ОДНА. Перед нами подложные документы. Про день договорились, а про час не успели. При этом главный вопрос, где точно родился будущий царь так и остался без ответа.

Кстати, информацию о рождении Петра в Кремле внес в русскую историографию лично Герхард Миллер, о чем сообщает И.И. Голиков в своей Истории Петра I. Черные дыры в биографии Петра дописывались разными «историками», в разное время, потому появились разногласия, которые усердно вправлял Герхард Миллер.

С крещением нашего героя тоже история детективная.

М. М. Богословский сообщает: «Крестил царский духовник протопоп Благовещенского собора Андрей Савинов; восприемниками от купели были царевич Федор Алексеевич и сестра государя царевна Ирина Михайловна».

Сразу встают неразрешимые вопросы: почему Петра окрестил не Патриарх? Почему какой-то протопоп? Ведь крещение помазанника божьего дело сугубо патриаршее, в крайнем случае, митрополита Московского. Но в архивах патриарха Питирима об этом событии не было ни слова. Да и не мог несовершеннолетний Федор крестить брата – это запрещено каноном.

Но есть и другие известия о том загадочном крещении: «Царевич был окрещен июня 29, в субботу, на праздник верховных апостолов Петра и Павла, в Чудовом монастыре, от патриарха Иоакима. Восприемниками были брат его царевич Феодор Алексеевич и тетка его, царевна Ирина Михайловна».

Давайте задумаемся, когда это крещение состоялось? На момент рождения Петра в 1672 году патриархом был не Иоаким, а Питирим. Иоаким мог крестить Петра только после 1674 года, когда, стал патриархом. Если царевич Федор был восприемником Петра при крестинах, то ему должно было быть не менее 15-ти лет. По древнему канону крестильным отцом может быть только совершеннолетний крещеный мужчина. Вот и получается, что Петра могли окрестить не ранее 1677 года. Вернее ПЕРЕКРЕСТИТЬ в другую веру, ибо как мы уже замечали, крещение царевичей происходило в первое воскресенье после рождения. Таков был строгий канон.

Малолетнего Петра могли перекрестить по православному канону, ибо на тот момент он был латинской веры.

Именно поэтому крещение принимал патриарх Иоаким и, уже совершеннолетний царь Федор. Сразу после переворота 1676 года заговорщики начали подготавливать своего ставленника на царство, ибо царем мог стать только православный. Поэтому, именно в это время началось обучение царевича русской грамоте, согласно П. Н. Крекшина это произошло 12 марта 1677 года.

Петр родился не в Москве, а в далеком Бранденбурге. Поэтому никаких празднеств в Москве и не отмечено. Поэтому не известно и точное место рождения Петра. Все царевичи до этого рождались только в Кремлевских покоях, но про Петра в кремлевских разрядах известий не сохранилось. Вот и пришлось отнести место рождения в одну из деревень под Москвой.

Утопия? А что делать? Отсутствие информации о торжественном крещении теперь вполне объяснимо: реальный отец Петра был лютеранином и окрестил сына по латинскому обычаю далеко от Москвы. Празднества проходили в Кенигсберге. Поэтому единственное документальное известие о рождение царевича Петра мы находим в иностранном письме голландского дипломата Николая Гейнезиуса к Иоанну Георгию Гревиусу в Утрехт от 1 июля 1672. По крайней мере, именно так официально считается.

Про первые два года Петра не осталось вообще никаких известий. Прусские фальсификаторы прекрасно понимали, что про детство молодого царевича в разрядных документах должно было сохраниться множество известий. А их не было. Править все документы было делом хлопотным, да и правка сразу станет очевидной, неизбежны разночтения. Тогда лжеисторики пошли по самому простому пути и просто УДАЛИЛИ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ ИЗ ДВОРЦОВОГО РАЗРЯДА!

Читаем М. М. Богословского: «Где, кроме кремлевских хором, бывал Петр в ранние младенческие годы? Нельзя сказать с точностью, вывозили его или нет в какую-либо из подмосковных резиденций осенью 1672 и весной, и летом 1673 г., так как за этот период времени утрачены и Дворцовые разряды, и записи царских выходов». Вот так вот, все гениальное просто.

А что окружало нашего Петра в более позднем детстве? Наверное, русские гусли, самовары, пряники…

Отнюдь. Окружали его, почему-то, сплошь вещи немецкие: «как только Петр стал помнить себя, он был окружен в своей детской иноземными вещами; все, во что он играл, напоминало ему немца.… Вместе с образом спасителя Петр берет из Кремля и столовые часы с арабом, и карабинец винтовой немецкий».

Богословский упоминает среди вещей Петра немецкие органы, немецкую карету, немецкого снегиря, даже детская комната Петра была обита «сукном червчатым гамбургским».

Откуда немецким вещицам взяться в палатах Кремлевских? Немцам не то что в Кремль, в Россию путь был заказан. Последними европейцами, которым разрешалось въезжать в Россию, были голландцы, но и они в 1667 году этого права лишились.

Теперь мы понимаем, что все эти немецкие вещи были у Петра с самого детства только потому, что детство это проходило в немецком Бранденбурге. Поэтому про эти вещи известно только из личных воспоминаний самого Петра. Он любил вспоминать свое детство, а заткнуть рот пьяному Императору придворные историки были не в силах.

Как невозможно было утаить и тот факт, что Петра с самого раннего детства окружали одни иноземцы. И не только взрослые, но и ровесники. И.И. Голиков пишет о детстве Петра: «Он, имея между детьми его окружавших несколько иностранных, которых он любил от самого своего младенчества, уведомлялся от них о европейских обычаях и обрядах».

Так вот откуда у Петра замашки иноземные – от малолетних дружков своих иноземных узнал. А что могли делать иностранные дети в окружении православного царевича? Это не возможно в принципе, ибо русские царевичи строго оберегались и до пятнадцатилетнего возраста вообще не имели выхода из хором царских. Тем более, дети еретиков иностранцев не могли окружать царевича ни при каких обстоятельствах.

Представьте себе картину: русский царь всегда брезгливо омывал руки после их поцелуев. А тут, вдруг, к ребенку своему иноземных детишек запустил... Да и откуда у Петра непонятная любовь к иностранцам «от самого своего младенчества»??? Он что, с молоком матери всосал любовь эту? Но даже это не проходит, ибо мать у Петра была нравов православно-аскетических. С молоком матери Петр мог впитать только любовь ко всему русскому.

Иностранцы окружали Петра с самого младенчества по причине того, что сам Петр был с младенчества иностранцем.

Все другие объяснения нелепы. Петр родился за границей, поэтому первые свидетельства о его рождении мы находим в письме иностранца Николая Гейнезиуса к другому иностранцу Иоанну Георгию Гревиусу.

Самого Гейнезиуса на момент рождения Петра в Москвии не было. Поэтому описывать подробности рождения Петра он мог в Европе. Там где на самом деле родился Петр.

А вот что говорится в письме: «Дай Бог, чтобы Петр в свое время был добрым пастырем народов, и чтобы он Скифское варварство, омрачающее север в его шубах, победил спасительными законами».

С родившимся Петром связывают освобождение от скифского варварства, его называют ПАСТЫРЕМ НАРОДОВ.

При этом из текста письма мы можем очертить географическое положение места рождения Петра. В письме говорится: «В самый день рождения Петра Людовик XIV перешел через Рейн, а турецкий султан через Днестр, и первый завоевал четыре провинции соединенных Нидерландов, а второй Подолию и Каменец». То есть место ограничено на западе Рейном, а на востоке польскими землями. Этим местом могла быть Пруссия, на тот момент являющаяся еще Бранденбургом.

А как проходило дальнейшее детство Петра? Оно тоже почти не отразилось в разрядных книгах Кремлевского дворца. Решили списать сей факт на отсутствие ребенка в Кремле. Вот как интересно объяснили это романовские историки: «При этом Петр ведет чрезвычайно непоседный образ жизни, вечно в походе: то он в селе Воробьеве, то в Коломенском, то у Троицы, то у Саввы Сторожевского, рыщет по монастырям и дворцовым подмосковным селам».

Мол, не было в Кремле, потому что егоза. Чем только бы дитя не тешилось, было бы живо. Пущай бегает малолетний Петруша по деревням, в индейцев играет, у «историков» проблем меньше будет. Но царевичу за пределы Палат Кремлевского Дворца дозволено было выйти только после достижения 15-ти лет. Не мог он в индейцев играть по деревням подмосковным… Поэтому отсутствие Петра в Москве – неразрешимая проблема для официальной истории.

А с кем играл наш Петруша? Согласно учебникам, все с конюхами, да пирожниками. А хоть один из участников этих игр известен? Их воспоминания о маленьком царе известны? «Неизвестны также и первые товарищи его детских игр».

Так что о детстве и отрочестве Петра остался полный мрак. Остались только полулегендарные сведения о том, что все свое детство Петр провел в некоем Преображенском. «Первые годы младенчества он провел большею частию в подгородном селе Преображенском, в трех верстах от Москвы…. Преображенское осталось навсегда любезным его сердцу».

Причем, информация о нахождении Петра в селе Преображенском обнаруживается не ранее 1687 года. По этому поводу И.И. Голиков отмечает: «таковое де пребывание в Разрядных книгах упоминается не прежде, как в том 1687 году».

Самое интересное, что села Преображенского в 1672 году не было вовсе. А было под Москвой в то время село Ображенское.

Скудость информации о детстве Петра не давала покоя историку 19 века А.Г. Брикнеру. Он хотел знать правду о детстве Петра и занимался этим вопросом долгое время. Но был вынужден констатировать: «О первых годах жизни Петра сохранилось два рода источников: архивные дела и легендарные сказания. Последние, повторяемые бесконечно в продолжение XVIII века и поныне, представляют историю детства Петра в каком-то идеальном свете, заключают в себе множество небылиц о баснословных дарованиях ребенка и не заслуживают почти никакого внимания».

Профессиональный историк после многих лет глубинного изучения вопроса пришел к печальному заключению: ВСЕ ЧТО НАПИСАННО О ДЕТСТВЕ и ЮНОСТИ ПЕТРА ЕСТЬ НЕБЫЛИЦЫ.

Теперь поговорим про обучение Петра I. И тут история весьма темная. Согласно П. Н. Крекшина и И.И. Голикова обучение Петра началось лишь 12 марта 1677 года. А до этого обучать царевича как-то не досуг было, подзабыли. Дали ему саблю игрушечную, он и проиграл все детство в солдатиков. Оттого и русскую грамматику знал не очень…

Историк Н.Г.Устрялов задается неразрешимым для себя вопросом: «Каким образом, при всеобщем равнодушии того времени к наукам и искусствам, при сонливой дремоте ума, который пугался всякой новой идеи, под руководством наставников, едва ли далее грамоты простиравших свою мудрость, познакомился он с прелестью знаний? Пробудился ли его гений собственною силою, или был пробужден счастливым смертным, которого Проведение ниспослало ему в руководители? Вот вопрос любопытный, доселе неисследованный и в высшей степени важный; от правильного разрешения его зависит верность взгляда на всю историю Петра».

Умница Устрялов очень верно выявил неразрешимое противоречие в историографии Петра, ибо списать явно прозападное образование Петра можно только на Проведение. Иначе ответов нет. Как нет имен тех «руководителей», которые породили сам феномен Петра. По мнению историка, с разгадки именно этого основополагающего вопроса и надо начинать разбираться в биографии Петра. Начинать заново, с чистого листа… Именно за эти прозрения Н.Г.Устрялов будет предан почти полному забвению, которое продолжается по сегодняшнее время.

Загадочное молчание про обучение и воспитание нашего героя вещь абсолютно необъяснимая. И это очень слабое место оф. истории - про великого императора должно знать все. А знать нельзя – правда уж больно опасная. Вот и придумали сказочку, что воспитывался царевич в Немецкой слободе: «Не малороссийские и польские монахи и богословы сделались наставниками Петра, а обитатели Немецкой слободы, находившейся у самой столицы и представлявшей собой образчик западноевропейской рабочей силы, предприимчивости и эрудиции… Религиозные побуждения заставили царя выселить иностранцев, до того времени проживавших в самой столице. Поэтому Немецкую слободу можно сравнить с так называемым «ghetto»…».

Вот и получается, что прожил наш Петруша свое детство не в специальных кремлевских покоях, как было положено, а в немецком гетто. Царь Алексей Михайлович немцев из Москвы выселял, надо понимать не из большой любви, а сынишку своего ненаглядного отправил на воспитание к немчуре в гетто. И эту ахинею оф. история усердно насаждает, несмотря на очевидную абсурдность. Почему? Да потому что на самом деле Петр был действительно у немцев, но не в захолустной деревне под Москвой, а у своего отца в Бранденбурге.

Мог ли Г. Миллер допустить подобную правду? Конечно, не мог - вскрывалось немецкое происхождение Петра со всеми опасными последствиями. Так и остался Петр в Немецкой слободе, якобы, под Москвой вплоть до 1694 года. Но и тут у историков полная неразбериха: то ли в Немецкой слободе, то ли в селе Преображенском. При этом про Немецкую слободу ничего не слышно до конца 17-ого века, есть село Ображенское, Немецкой слободы нет.

Впервые Немецкая слобода появится лишь в 1697 году, а лишь в июне 1698-ого года, стараниями П. Гордона, там будет установлена первая в Московии католическая церковь. Поэтому не мог Петр случайно забрести в Немецкую слободу и набраться немецких премудростей. Тем более, царевичам до пятнадцатилетнего возраста из кремлевских палат выходить было строжайше запрещено.

А на каком языке разговаривал наш Петр? Конечно же, на русском, скажете вы. На каком еще языке должен говорить русский царевич? Однако с молодым Петром все ни слава богу.

Читаем записки современника Петра Первого, его соратника, Петра Павловича Шафирова, который кратко описывает образ великого царя: «Аще обратимся к наукам другим, то хотя прежде сего кроме российского языка книг читания и письма никто из российского народа не умел, и более то в зазор, нежели за искусство почитано, но ныне видим и самого его величество немецким языком глаголющаго…».

Поссельт пишет, что в апреле 1697 года в Либаве, до Великого Посольства «царь особенно фамильярно обращался с тамошними шкиперами.… В разговоре пользуется нижнесаксонским наречием». А где же Петр мог набраться немецкого? Ну ладно бы голландского, он был в Голландии во время Великого посольства. Но Петр говорил именно на немецком! Еще до Посольства, причем с нижнесаксонским акцентом. Чтобы получить акцент, нужно прожить много лет в той стране, где он используется. Или родиться там. Иначе никак. Так почему же наш Петр говорил с детства на немецком языке с характерным акцентом?

Посмотрим, как проходило обучение царевича. Оказывается, весьма и весьма скверно. «Петр начал учиться письму, кажется, в начале 1680 г. и никогда не умел писать порядочным почерком. Кроме письма и чтения Зотов ничему не учил Петра (ошибиться здесь можно только относительно арифметики, которую Петр узнал довольно рано неизвестно от кого). Но Зотов как пособие при обучении употреблял иллюстрации, привозимые в Москву из-за границы и известные под именем "потешных фряжских" или "немецких листов".

Понятно, почему Петр по-немецки говорил. Его, оказывается, обучали по немецким листам. Зачем? А бог его знает зачем. Да и мог ли Зотов обучить Петра немецкому, если сам по-немецки не знал ни единого слова? При этом историки не уследили, от кого Петр набрался арифметики, которая в курс обучения русских царевичей не входила. Явно не от Зотова, тот ее не знал вовсе.

А теперь для контраста приведем описание царя Алексея словами академика С. Ф. Платонова: “Он был одним из самых образованных людей Московского общества: следы его разносторонней начитанности, библейской, церковной и светской, разбросаны во всех его произведениях”.

Высокая образованность и религиозность была свойственна всем русским царям и великим князьям. Царевичей начинали обучать сызмальства, лучшие учителя и наставники.

Яков Рейтенфельс так описывает в 1674 году воспитание царевичей: «весьма тщательно изучают (кроме чтения и письма на Отечественном языке) coстояние своего Государства и соседственных Держав, дух и потребности подвластных народов, различающихся языком и нравами; приучаются любить и уважать Отечественные обычаи, и неуклонно следовать правилам Религии. Долг справедливости требует сказать, что этот скромный и, по-видимому, простой образ воспитания Царских детей в России дает им прекрасное направление».

То есть, прекрасное образование царские дети получали исключительно на русском языке, при этом главный упор делался на любовь к Отечеству, русским обычаям и Религии. Как же так получилось, что Петр – это единственный из всех царевичей не привил себе любовь к русским обычаям и православию? Тем более имея такого отца, как Алексей Михайлович?

Русский царевич, оказывается, по-немецки говорил и писал прилично, а на русском едва выводил буквы. Устрялов при этом упоминает отвратительный русский молодого царя и приводит несколько писем, по которым видно «как было небрежно воспитание Петра, который на шестнадцатом году возраста едва умел выводить, с очевидным трудом, буквы».

А почему Петр плохо говорил и писал на родном языке? Ведь воспитанием и обучением царевичей занимались с самого детства. Каждому царевичу полагался придворный воспитатель, так называемый дядька. Его выбирали из самых знатных и образованных князей. Это было незыблемым правилом: «А как царевич будет лет пяти, и к нему приставят для бережения и научения боярина, честью великого, тиха и разумна, а к нему придадут товарыща околничего, или думного человека; так же из боярских детей выбирают в слуги и в столники таких же младых, что и царевич. А как приспеет время учити того царевича грамоте, и в учители выбирают учителных людей, тихих и не бражников; а писать учить выбирают ис Посолских подьячих; а иным языком, Латинскому, Греческого, Неметцкого, и никоторых, кроме Руского научения, в Росийском государстве не бывает. И бывают царевичам и царевнам всякому свои хоромы и люди, кому их оберегати, особые. А до 15 лет и болши царевича, окроме тех людей, которые к нему уставлены, и окроме бояр и ближних людей, видети никто не может, таковый бо есть обычай, а по 15 летех укажут его всем людем, как ходит со отцем своим в церковь и на потехи».

Итак, что мы имеем: русскому царевичу с пяти лет полагается наставник из числа самых знатных бояр; с раннего детства царевичу подбирают товарищей, обязательно из числа детей родовитых бояр; латинский и немецкий языки строго запрещены, обучают царевичей только русскому; до 15-ти лет царевича никто не может видеть, кроме означенных выше людей, они живут все время в специальных хоромах Кремля. Как мы видим, в случае с Петром были нарушены ВСЕ указанные выше каноны.

Во-первых, Петр единственный из всех царевичей не имел воспитателя князя. Среди всех известных князей-бояр, никто не был замечен в обучении, или даже общении с малолетним Петром. Что было делать ваятелям петровской истории?

Придумали следующее, мол, поручен он был безродному Зотову, тот и занялся его воспитанием. Мол, Зотов царевичем толком не занимался, так и проглядел, как дитя вместо русского начало изучать немецкий. А заодно взамен православной псалтыри латинскую ересь зубрить.

По этому поводу очень метко заметил В. О. Ключевский, далеко не худший наш историк: «Не раз можно слышать мнение, будто Петр был воспитан не по старому…. Зотов поклонился своему ученику в землю и начал курс своего учения…. Выслушав этот рассказ, и не говорите, что Зотов мог посвятить своего ученика в новую науку, обучить его каким-нибудь «елинским и латинским борзостям». Так откуда же у Петра «латинские борзости» появились? Нет, не поверил Ключевский в дешевый анекдот про обучение Петра Зотовым. И мы тоже не поверим. Поэтому вопрос с обучением Великого Преобразователя до сих пор остается открытым.

А в продолжение всей несуразности оф. версия воспитания Петра Зотовым Ключевский пишет: «Впоследствии Петр назначил его князем-папой, президентом шутовской коллегии пьянства».

Это, наверное, за чрезмерное усердие учителя в преподавании немецкого и систематические запои с учеником. Зачем романовские борзописцы вставили сей анекдот? Так они подправили упущение и сделали Зотова князем. Задним числом. Дядькой царя мог быть только князь-боярин. А такового среди реальных князей не было. Вот и пришлось подправлять свою историю.

Но версия с Зотовым легко опровергается, достаточно почитать архивы. Оказывается, по документам он в 1680 году был в составе долгого посольства в Крым, а дядьки царевичей по закону не должны покидать своих воспитанников ни на один день. Усердный М. М. Богословский безжалостно развеивает легенду о наставнике Зотове: «Если бы Зотов в это время, в 1680 г., был уже учителем царевича Петра, то спрашивается, зачем понадобилось бы отрывать его от занятий с царевичем и назначать в посольство в Крым?... дьяк Зотов ни в одном из документов этого дела не называется учителем царевича, а это, несомненно, имело бы место, если бы он действительно в то время был учителем… Что Петр учился в 1680 г., это бесспорно. Но кто вел с ним тогда занятия – предстоит еще исследовать».

Вот такие удручающие для наших историков факты. Версия с воспитателем Зотовым не имеет под собой серьезные основания. Пока имеем сплошные мифы и откровенное вранье.

Теперь про детей боярских – будущих стольников царевича. Как мы уяснили, они должны быть знатными и обязательно русскими. Это будущее боярское окружение нового царя. Где же эти избранники в окружении юного Петра? Про них ничего не известно. «Первые сверстники отрока Петра достоверно не известны, за исключением двух: Григория Лукина и Екима Воронина. Оба они положили свои головы под стенами Азова». Якобы, известно про двух, но были они рода не знатного, не боярского, что противоречит канонам. Да и этих сомнительных свидетелей уже не допросишь, оба под Азовом свои головы сложили.

Так про детство и отрочество Петра не осталось НИ ОДНОГО свидетельства очевидцев. Все окутано кромешной мглой.

Но кое-что про воспитание Петра известно. Первым его гувернером был Павел Менезий. Об этом факте историки знают, но усиленно замалчивают. Писать чепуху про пьяньчушку Зотова куда интереснее и, самое главное, безопаснее.

Сейчас мы поймем, почему фигуру П. Менезия широко не освещают. Де Ла Неввиль так пишет о Павле Менезии: «царь Алексей Михайлович, чувствуя близкую смерть, назначил его воспитателем юного царевича Петра, своего сына, при котором он все время находился вплоть до начала правления царя Ивана».

Это сообщение Неввиля очень любопытно. Как мог царь приблизить к своему сыну иноземца, рьяного католика? Перед нами официальная версия появления католика Менезия при юном Петре. Это странное появление списали на последнюю волю умирающего царя – поди, проверь теперь, кого он назначил перед смертью. Но такого назначения Алексей сделать не мог, ибо при дворе русского царя не было ни одного католика – на дух не переносил. Менезий никогда не был православным, более того, он был противником политики царя.

Согласно Неввилю, он выступал за подчинение православной церкви Папе Римскому! Неввиль чуть ниже сообщает, что Менезий даже воевал против царя, был взят им в плен и отправлен в Сибирь! Даже сумасшедший не назначит своему сыну в наставники врага иноверца. Тем более, православный набожный Алексей Михайлович. Поэтому версию назначения Менезия царем Алексеем отложим, как явно ложную. Кстати оф. история утверждает, что Менезий был на службе у царя Алексея в качестве посла к папе Римскому. Но это глупость, католик не мог защищать интересы православия. Менезий действительно прибыл в 1673 году с ответом от Папы Римского, но в качестве непосредственного посла Ватикана. Как бы то ни было, факт остается фактом: первым наставником Петра был католик Менезий, и в 17-ом веке об этом знали все.

Самое интересное, что историки не нашли в канцелярии царя Алексея ни одного документа, или даже упоминания о назначении Павла Менезия наставником Петра. Обескураженный Н. В. Чарыков пишет: «Относительно наставничества Менезия документальных сведений должно было хранится мало, потому что отношения, в которые, по-видимому, Алексей Михайлович поставил Менезия к царевичу Петру, были совершенно своеобразны и новы. Они касались, по выражению И. Е. Забелина, «потехи», т. е. такой области, которая не принадлежит к кругу ведомства никакого приказа, не требовала канцелярской переписки, была домашним делом царя и его семьи и регулировалась личным распоряжением государя. Поэтому трудно даже сказать, в делах какого учреждения могли найтись по этому поводу документы».

Как мы видим, отсутствие документов по обучению Петра историки пытаются связать с «Потехами», мол, про потехи не сохранялись документы. А Менезий видимо имел отношение к неким «Потехам». Так все детство и юность Великого Реформатора стала потешной: Потешные полки, Потешные походы, Потешные крепости, Потешные наставники, Потешные немецкие учебники. А следом и ВСЯ НАША ИСТОРИЯ СТАЛА ПОТЕШНОЙ, с легкой подачи прусских сказителей 18-ого века.

На самом деле никаких документов про первого наставника Менезия не сохранилось только потому, что воспитание Петра проходило при дворе в Бранденбурге. Павел Менезий действительно познакомился с Петром задолго до своего первого появления в России. Менезий был его наставником от католической церкви. От него Петр и воспринял ненависть к православию и Руси.

А какого вероисповедания был наш Петр? Учитывая строгие православные нравы «отца» Алексея Михайловича и «матери» Натальи Кирилловны, не мог наш Петр набраться «латинских борзостей» в Москве. Не мог, ибо в условиях того времени это было невозможно физически. Тем не менее, Петр был протестантом, о чем предельно четко свидетельствует Иржи Давид: «власть перешла к Петру, который, как гласила молва, всегда был протестантом».

Это написано в 1689 году, Иржи Давид фактически очевидец событий. Поэтому глупейшая легенда, что Петр нахватался всего иноземного во время поездки за границу, не состоятельна. Петр говорил по-немецки и исповедовался по-немецки задолго до Великого посольства. И наоборот, он очень плохо говорил и писал по-русски, он почти не отмечен на обязательных церковных мероприятиях в Москве. Петр был немцем-протестантом с самого рождения, ибо родился и воспитывался в латинском Бранденбурге.

Продолжение следует...

По материалам сайта istclub.ru