Русская цивилизация и сельские лимитрофы

Как-то раз в самом конце 80-х годов мой отец, Царствие ему Небесное, вдрызг разругался с капитаном судна. Весьма недальновидный поступок для рядового моториста. В итоге его перевели на другое судно, которое в тот момент направлялось в Поти на ремонт и докование, соответственно.

Казалось бы, Поти, пляжи, солнце — живи да радуйся. Ещё и зарплата идёт. Но, увы. Всё пароходство прекрасно знало, что отправка на судоремонтный завод в Поти — это ссылка. До конца жизни отец вспоминал эти несколько месяцев как дикую каторгу. Со всего СРЗ толком работала пара человек, но спрашивали, конечно, с экипажа. Срок сдачи судна, брак во время ремонта — решайте сами. Вот моряки и «решали», т. е. ремонт проводили собственноручно.

А сама «работа» на грузинском СРЗ вдруг замирала сразу после трёх часов дня. Наши мужики только руками разводили, удивляясь, что такое предприятие ещё в принципе существует. Однако дружный коллектив завода, стоило закончить «рабочий» день, устремлялось в собственные огороды и сады. А там всё было уже по-настоящему. Вкалывали на совесть. Тут тебе и баклажаны, и помидоры, и кинза, и виноград. И нечего возмущаться, что в заводской столовой подгоревшая каша и разваренные макароны, да и на камбузе уже давно не видели свежих овощей. Зато на летней кухоньке во дворе харчо с летним салатом и бутылкой вина дожидаются.

Вернулся отец из этой ссылки отощавший, словно в филиале Майданека побывал. И никак не мог понять, откуда такое халатное отношение к собственному труду. Правда, позже ему старшие товарищи объяснили, что для местного народонаселения Поти — это не «собственный» труд, а получение зарплаты. «Труд» же там, на своём огороде.

           Независимая Грузия порой выглядит именно так…

И никакого пресловутого «русского великодержавного шовинизма» тут нет. Это просто констатация факта. Но возникает тогда другой вопрос: зачем вообще было строить завод в местах, где огородничество и свой подсвинок в сарае важнее? Ну, при Советском Союзе это несло оттенок доктринёрства. Мол, государство-то пролетарское, а потому не может народ не любить промышленность. Но ведь Россия так действовала всегда, часто в ущерб себе.

К сожалению, у нас слишком идеалистическое представление о мире. Мол, если у нас тут УВЗ, Росатом, ССЗ «Звезда», Роскосмос, Новолипецкий металлургический комбинат и т. д. и т. п., то и везде так надо. Нет, некоторые персонажи по ментальности или географическим причинам не переносят цивилизацию, она воспринимается ими как нечто враждебное.

Мне самому приходилось с подобным сталкиваться. Лет эдак десять назад сцепился я с одним представителем одной из «братских» республик и спросил, зачем СРЗ обанкротили? Ответ завершил спор: а мы и не просили нам его строить…

Природное в аренду, рукотворное под снос!

Раз уж автор начал с Грузии, то логично ею же и продолжить. Если сейчас вспоминать, как начиналась «грузинская независимость», то становится даже неловко. Звиад Гамсахурдиа, первый президент формально независимой Грузии и нацист из палаты мер и весов, шёл во власть с такими лозунгами, которые для адекватного человека звучали и как диагноз самого Звиада, и как приговор для всей страны.

Грузия выходила из состава Союза, будучи абсолютно дотационной республикой. Её предприятия терпели и спонсировали из центра в большей степени ввиду советского доктринёрства, нежели объективных предпосылок. Можно вспомнить хотя бы продукцию Кутаисского автомобильного завода, про которую ходили легенды в духе хоррора.

Чего только стоят народные пословицы об авто, выпускаемых грузинским заводом: «страшнее волка или рыси автомобиль из Кутаиси». А «фирменный» заводской седельный тягач под названием «Колхида» дальнобойщики называли «Панихидой», и не зря. Однако завод тянули изо всех сил, правда, после развала Союза завод перестал производить авто уже в 2001 году.

                         Взрыв мемориала в Грузии

Но удивляться этому нелепо. Чтобы не казаться голословным или предвзятым, приведу слова тбилисского учителя литературы Константина Шенгелия: «Грузины считали себя особенными при СССР. В конце восьмидесятых велись разговоры, как классно мы будем процветать без русских. Лидер движения за независимость Звиад Гамсахурдиа утверждал — одних продаж “Боржоми” хватит, чтобы Грузия жила припеваючи. И люди в это верили! Никто понятия не имел, что электроэнергия, газ и нефть поставляются сюда из России. Все полагали — ресурсы берутся из ниоткуда, с неба валятся. А вот следовало подумать! Что у нас есть? Хачапури? Так они в нефть не превратятся».

В самом деле, политическая и экономическая программа Звиада зиждилась исключительно на байках о пресловутой природной ренте, уникальности грузинских вин, коньяка и минералки, которые и пополнят бюджет, а самим грузинам можно будет просто путешествовать и находиться в состоянии вечного отпуска. Ничего не напоминает?

Так или иначе, но прозрение в итоге было похоже на тяжкое похмелье. При этом в 1991 году 99 проц. грузин проголосовали за выход Грузии из состава Союза. Нет, автор не хочет обвинять грузин в разгильдяйстве и лени, ведь крестьянский труд крайне тяжёл. Однако Союз создавал в Грузии цивилизацию более формально, упустив важнейшую государственную функцию, прописанную в любом вузовском учебнике по социологии, — воспитательную.

А вот Гамсахурдиа хтоническую ментальность в своём народе выявил сразу и ловко её использовал, подведя людей к краю пропасти. И в 2009 году, т. е. после позорного поражения в пятидневной войне, снос памятника собственным же героям Великой Отечественной в Кутаиси был просто символическим жестом прощания с цивилизацией, в которую ненавидимая Москва так тянула мандариновых королей и чебуречных принцесс, обманувших своих соотечественников.

«Хутор, хутор настигнет вас…»

Тот, кто знаком с творчеством Тарика Незалежко, наверняка, подумает, что речь далее пойдёт об Украине. А вот и нет. Ведь хуторянство с характерным презрением к любым проявлениям цивилизации — явление часто не этническое, а социальное. Просто некоторые персонажи гораздо более склонны к культу хуторянства, стоит только разжечь. И Прибалтика, бывшая витрина Союза, это доказала крайне ярко.

                             Падение титана по имени «Скрунда»

И тут показательна история РЛС «Скрунда». Это был, как нынче модно говорить, артефакт древней и более развитой цивилизации. «Скрунда» представляла собой высокотехнологичный объект системы предупреждения о ракетном нападении. Строить его начали ещё в 1960-х годах, а к концу 80-х РЛС глубоко модернизировали. Это был настоящий бриллиант в короне военных объектов Союза, а само здание локатора возносилось в небо на девятнадцать этажей.

Развал Союза поставил под вопрос эксплуатацию уникального военного объекта. Москва, несмотря на суицидальную риторику младореформаторов, нашла в себе силы и начала вести с Латвией переговоры. Российские военные хотели сохранить объект и даже сулили латышам ежегодную арендную плату в пять миллионов долларов! Казалось бы, учитывая нищенский бюджет Латвии, это просто подарок. Но…

Рига испытывала такую потустороннюю патологическую ненависть к любым признакам высокоразвитой цивилизации, что предпочла в долг (!) взорвать РЛС и все сооружения в придачу. А так как у европейской Латвии просто не нашлось специалистов для демонтажа конструкций такого масштаба, Рига подрядила на это американскую компанию Controlled Demolition, Inc. Янки согласились помочь нищим прибалтам за право использовать материал и другое оборудование «Скрунды».

Сам акт каннибализма был обставлен в стиле каких-то языческих игрищ. В мае 1995 года утром на место массового вандализма согнали народонаселение. По периметру разожгли ритуальные костры, саундтреком играла музыка латвийского композитора Зигмара Лиепиньша. В общем, торжественное действо предстояло. И вот взрыв.

Правда, вышел небольшой казус. «Независимая» Латвия так торопилась уничтожить артефакты цивилизации, что согнала народ в спешке, не подумав о базовых принципах безопасности. В итоге, когда 19-этажная махина начала рушиться, радостные свидетели трагедии принялись разбегаться кто куда, уж слишком близко они подошли к эпицентру взрыва. При этом всю эту трагикомедию транслировали по телевидению в прямом эфире!

                  Брошенный навечно военный городок Скрунда

Взяв такой лихой старт, все прибалтийские страны не ослабевали напор. В 1998 году приказал долго жить Рижский мотозавод. Рижский государственный электротехнический завод «ВЭФ» закрылся в 1999 году. Рижский вагоностроительный завод полностью упразднён в 2017 году.

Машиностроительный завод «Двигатель» в Таллине в 2007 году был отчасти снесён, а оставшееся сдано в аренду. Тартуская швейная фабрика «Сангар», основанная в 1956 году, была полностью ликвидирована в 2019 году. Эстонское производственное объединение рыбной промышленности «Эстрыбпром» не пережило 2003 год.

Шяуляйский телевизионный завод в Литве даже не дожил до уничтожения «Скрунды», т. к. был закрыт в 1993 году! Завод военной радиоэлектроники «Нуклон», который производил ПК с 1986 года, был закрыт в 1997 году. Продолжать можно долго…

Но самое забавное в том, что иезуитское уничтожение промышленности в Прибалтике подавали общественности под соусом заботы об… уникальной экологии Прибалтики. Мол, все советские предприятия были «грязными», а потому… улыбаемся и машем. Особенно эта агитационная риторика начинает играть свежими красками, когда несколько лет назад во время съёмок пропагандистского сериала «Чернобыль» американские авторы выбрали именно Вильнюс для декораций, имитирующих Припять.

Нет, конечно, Вильнюс никакая не копия Припяти. Просто янки отчаянно требовались серые и убогие виды для демонстрации советского быта. А так как за более чем 30 лет независимости страны Прибалтики не вложили ни сотни евро даже в косметический ремонт жилого фонда и инфраструктуры, видимо страсть к хуторам а-ля «Долгая дорога в дюнах» даёт о себе знать, то выбор был очевиден.

«Садок вышневый коло хаты…»

Летом 2016 года политический гастарбайтер Михаил Саакашвили с большой помпой открыл в Одессе хату экспресс-бракосочетаний. Именно хату! Этот сарай из гипсокартона, стилизованный под хату-мазанку, воткнули прямо напротив здания областной госадминистрации, заодно изуродовав клумбы.

Казалось бы, зачем Саакашвили такой эпатаж? На Украине, несмотря на временное покровительство Порошенко, он был на птичьих правах. В Грузии его ждали, так сказать, с распростёртыми объятьями тюремных камер. В США же он мог разве что бродить по кустам в качестве предмета политического интерьера. Но не так прост Михаил. Как опытный PR-игрок, Саакашвили тонко прочувствовал тренд на изжитие цивилизации и превращение городов в тихие хутора.

    Невыносимая «красота» тихих селений уничтожает город…

Правда, в украинской политике таких любителей хуторского быта было много. Взять хотя бы ключевую фигуру Оранжевого майдана 2004–2005 годов — Виктора Ющенко. Став президентом, Ющенко гораздо больше времени уделял своим любимым… трипольским горшкам. Этот керамический атрибут хутора так «вдохновлял» Виктора, что он специально сколотил пристройку к собственному загородному дому в виде «хаты-музея», в которую и складировал все свои драгоценные глечики.

Но и этого Ющенко было мало, поэтому он и его жена регулярно устраивали выставки высокого керамического искусства на лучших экспозиционных площадках столицы. А, чтобы упрочить эффект некой децивилизованности, в качестве своеобразного гида нередко выступал он сам и его отпрыски, естественно, наряженные в вышиванки.

Конечно, были на Украине и люди, которые сопротивлялись этой войне с цивилизацией. Так, не желал видеть родную страну в виде захолустного хутора Олесь Бузина. Видимо, поэтому-то его и расстреляли без затей. Незадолго до своей гибели Олесь весьма дальновидно написал: «Одежда — это не просто тряпка, которой прикрывают срам. Это символическое отражение состояния общества. Переодев Россию в европейские камзолы, Петр Первый дал понять, что его страна перенимает западные технологии и проводит модернизацию. Комиссары 20-х выбрали кожанки — униформу летчиков и автомобилистов — самых передовых и технически насыщенных частей тогдашней армии. “Мы — техники. Мы — устремлены в будущее!” — говорил этот выбор. От комиссарской кожанки до скафандра Гагарина — прямой путь. Вернув погоны, Сталин просигнализировал миру, что его Красная Империя не только не хуже царской, но и в определенной степени — ее НАСЛЕДНИЦА. О чем говорит “парад” вышиванок? О том, что Украина окончательно превратилась в хутор».

Правда, и задолго до Бузины находились мыслители, которые весьма нелицеприятно высказывались о местечковой сельской браваде Украины. К примеру, долгий и тернистый путь от националистического украинофила до адекватного критика хуторского гонора проделал писатель XIX века Пантелеймон Кулиш, родившийся в Черниговской губернии. Именно он ввёл термин «хуторской философии», именно он начал критиковать «романтиков» украинского хутора, именно он развенчивал многие мифы о запорожской вольнице и национальном самосознании родных хлопцев.

Видимо, уж слишком насмотрелся Пантелеймон на последствия этих национальных самосознаний, которые на Украине принимали характер то Колиивщины (от слова «колоть»), то Руины. Кстати, именно за это его литературное наследие на Украине знатно отредактировано, чтобы не вносил этот неоднозначный литератор сумятицу в головы подрастающего поколения, которое должно любить только хутор.

А ведь мы должны были пойти по тому же курсу!

Конечно, описывать аннигиляцию цивилизации на постсоветском пространстве можно долго. Республики Средней Азии за 90-е годы весьма эффективно погрузили во времена кланов и байства. Армения, особенно последние годы, активно деиндустриализируется, а в Молдавии этот процесс уже в принципе завершён. Собственно говоря, и нас всеми способами хотели поставить на такие же сельские рельсы.

На осязаемом материальном уровне тут старались наши реформаторы 90-х вроде Чубайса и Гайдара, которые партиями разбазаривали заводы и фабрики. На культурном уровне старались не меньше. Можно вспомнить хотя бы кабацкие «Рождественские встречи» Пугачёвой, которая за считанные годы превратилась из «женщины, которая поёт» в «мадам Брошкину». Можно вспомнить всю эту дурновкусицу а-ля «Старые песни о главном», где буквально романтизировали село.

Нельзя забывать и недавних властителей дум от журналистики и литературы, которые тоннами плодили мифы о неэффективной промышленности СССР, вводили мемы «наши так не могут», сочиняли «страшилки» о ещё действующих заводах и их колоссальном радиоактивном или химическом «следе». Немало на этой ниве постарались и разного рода «экоактивисты». До сих пор при строительстве нового завода можно услышать обывательскую и до предела идиотскую фразу: «Лучше бы пенсионерам раздали».

К счастью, полностью развернуть державу на этот самоубийственный путь отказа от цивилизации не получилось. Во-первых, нашлись дальновидные и адекватные люди в политике. Во-вторых, Запад, который всему этому потворствовал, уж слишком открыто начал проявлять свою суть, которую ранее немного скрывал за сладкими посулами и изъявлениями дружбы. В-третьих, сама ментальность народа, веками жившего в рамках империи, да ещё с советской промышленной прививкой, встала против хуторской философии. Не зря реформаторов 90-х в самом народе вспоминают исключительно обсценной лексикой.

Зато за пределами современной России сельская психология процвела. Более того, под басни о копании морей, приручении лошадей и основании древних и на самом деле никогда не существовавших империй та цивилизация, что пришла вместе с централизованной властью Москвы, стала восприниматься как необычайное коварство «русских». Мол, тяжкую ношу вы на нас, негодяи, повесили своими «неэкологичными» комбинатами да фабриками!

Сергей Монастырёв