Грустная история любви к советскому солдату

.13 апреля 1945 года Красная Армия заняла город Вену. Вскоре после капитуляции Третьего рейха Австрию, как и Германию, разделили на четыре оккупационные зоны — советскую, американскую, английскую и французскую. Когда же армия СССР по условиям соглашения с Австрией, в 1955 году покинула эту страну, выяснилось — австрийские девушки родили тысячи младенцев, чьими отцами были... советские военные. Предположительно, в результате романов между австрийками и солдатами РККА на свет появились не менее 10 000 детей. Став взрослыми, многие из них попытались найти своих отцов. Сегодняшнее интервью — с 78-летней жительницей Вены Марией Зильберштайн, которой после долгих поисков удалось отыскать отца. Её мать, молоденькая австрийка Иоганна Шеу, в 1945 году без памяти влюбилась в красавца — сержанта Красной Армии.

«Многие соседи осуждали»

Георгий Зотов: Вас можно называть Мария Петровна?

Мария Зильберштайн: (смеётся) Да, конечно. Ведь по отцу я русская, хоть и говорю только по-немецки.

— А как вы узнали, что являетесь русской?

— Мне было 12 лет, и дети во дворе отказались играть со мной — поскольку я «руссен кинд», «русский ребёнок». Я, само собой, удивилась — ведь я искренне думала, что у нас с младшим братом общий отец. Пришла домой, пожаловалась матери. Мама сказала: «Сейчас ты узнаешь правду». И объяснила, что мой отец — сержант Красной Армии, они были безумно влюблены в друг друга, но им пришлось расстаться не по своей воле. И заметила — «тебя дразнят „русской“, но ты должна знать, что русские — хорошие люди».

— Каким образом ваша мать познакомилась с отцом?

— Маме было всего 18 лет, она происходила из бедной деревенской семьи в Бургенланде. А мой отец работал с шофёром, возил советского начальника в звании майора. Его дом находился рядом с домом мамы — так они и встретились. Мать рассказывала, что отца любили все жители деревни, он никогда никому не отказывал — помогал с ремонтом техники или дома. Мама не знала по-русски, а он лишь немного говорил по-немецки, но обоих сразу потянуло друг к другу. Их роман длился полтора года, а потом моего отца отправили обратно в Россию — в тот момент, когда мама была уже беременна мной. Она хотела бросить всё и уехать с ним в СССР — но, разумеется, армейское начальство такие вещи не поощряло. Мать проводила отца до границы Австрии, и там они расстались. Она очень переживала, плакала. Мама прожила 91 год и незадолго до смерти призналась мне, что всю свою жизнь любила моего отца. Но, увы, им не суждено было остаться вместе.

— Что случилось с вашей матерью дальше?

— Дальше родилась я, и маме пришлось трудно — в деревне, одной, с ребёнком, без мужа, под шёпот соседей: вот, значит, «нагуляла» дочь от русского. Многие осуждали её за эту связь. Позднее, мама вышла замуж за человека намного старше себя, родила моего брата, но была несчастна в этом браке. Она постоянно пыталась найти отца. Неоднократно писала письма в посольство СССР, но ответов никогда не получала. Кстати, я в то время очень гордилась, что русская, несмотря на то, что соседские дети отказывались со мной играть. Зато я, не как они, я другой национальности, я особенная. Когда мне исполнилось 17 лет, я обратилась в посольство СССР, послала письма австрийскому правительству и в Красный Крест, поскольку хотела, чтобы мои родители снова увиделись. Но мне, как и маме, никто не ответил. У нас на руках имелись три фотографии отца, написаны имя, отчество, фамилия и город, откуда он родом. Не знаю почему, но папа сообщил о себе неверные сведения. Его звали Пётр Николаевич Тамаровский, а он зачем-то написал «Егорович». И город указал Харьков, хотя на самом деле он из Ростовской области.

«Россия — просто супер»

— У вас есть версия, отчего он так поступил?

— Возможно, пытался неуклюже запутать следы. Ведь любовные отношения между австрийскими женщинами и советскими солдатами были строжайше запрещены военным командованием СССР, и в случае обнаружения связи с моей матерью его ждало строгое наказание, гауптвахта, а может, и тюрьма. Правда, запрет не слишком помогал, если тысячи девушек Австрии родили детей от красноармейцев. Ну, в общем, мои попытки найти его не увенчались успехом. После я вышла замуж, появились дети и множество других забот. Подруга матери рассказывала, что через три года мой отец вернулся по службе в Австрию и попытался найти маму. Но подруга сказала ему: «Не делай этого. Иоганна уже замужем и беременна вторым ребёнком, не вмешивайся в её жизнь». Вероятно, Пётр так и поступил. Прошло много лет, и в 2011 году вышел фильм «Дети освобождения»: о детях советских солдат в Австрии. Я посмотрела его и подумала — у меня осталось совсем немного времени, чтобы отыскать отца — надо попробовать. Мне помогала Элеонора Дюпуи — такая же дочь русского солдата, как и я, но выучившая язык.

— Что вы решили делать?

— Написали в Харьков, там такого человека не нашли. Вышли на передачу «Жди меня», и это сразу помогло — через шесть месяцев отыскали моего брата Юрия в станице Егорлыкской, в 130 километрах от Ростова-на-Дону. Отца опознали по фотографии, в том числе и сослуживец, вместе с которым он сфотографирован. Я поехала в Ростов, встретилась с братом, и все окружающие поражались, насколько мы похожи. И не только внешне. Тот же самый юмор, поведение, черты характера. Это было восхитительно!

— А ваш отец на тот момент был жив?

— К моему огорчению, уже нет. Он умер за семь лет до того, как я выяснила место его жительства — в 2005 году. Но я хотя бы смогла принести цветы на его могилу, узнать, где он похоронен, постоять на кладбище, и сказать, что я его люблю. Для меня это важно.

— Вам понравилось в России?

— О да, Россия оказалась просто супер. Мне было приятно побывать в родном селении своего отца — там прямо как в австрийской деревне, всё очень похоже. Отец был популярен в станице, как только я приехала, его соседи мне страшно обрадовались. Иду по улице, а первый попавшийся человек мне говорит: «Ну надо же, ты Маша, дочка Петра? Давай, выпей со мной водки, отметим твой приезд!» Конечно, по-немецки в станице никто не говорил, но мне помогала с переводом моя подруга Элеонора Дюпуи. Люди принесли ко мне в дом столько самой разной еды, что и за неделю не съесть — фрукты, блины, мясо.

«Я типичная русская мама»

— Вы сейчас общаетесь с братом?

— К сожалению, в позапрошлом году он трагически погиб: утонул во время рыбалки. Это было шоком и горем для меня. Но в то же время, я счастлива, что мы с Юрием успели встретиться и узнать, что мы брат и сестра — этого ведь тоже могло не быть. После того, как я погостила в станице, Юрий приезжал на неделю ко мне в Вену и поехал навестить мою мать Иоганну. Мама была рада, что я наконец-то нашла свою русскую семью. Она умерла относительно недавно — в 2019 году. И очень огорчалась, что они с моим отцом Петром не смогли стать мужем и женой, быть вместе. Жизнь жестока, что поделаешь.

— Как вы полагаете, что именно в вас присутствует от вашего отца?

— Ой, я по характеру вообще не австрийка. Я обожаю готовить, люблю принимать гостей и кормить их — а это нестандартно для Австрии. Я дружелюбная и очень весёлая — в Ростове все мои родственники сказали, что я прямо как мой папа. Да, судя по тому, что я наблюдала, я типичная русская мама, всех накормлю и ещё еды с собой дам (смеётся).

— Что вы думаете о 9 мая 1945 года? Сейчас в Австрии мнения на данную тему разделились — кто-то говорит, что это было освобождение, кто-то — оккупация.

— Конечно, освобождение! Я всегда стараюсь приносить цветы к памятнику советским солдатам в Вене. Ведь среди них был и мой отец Пётр, которого так любила моя мать.

Георгий Зотов