Кто стал прототипом доброго доктора Айболита...

В начале XX века в Вильнюсе жил человек, совершивший очень много хорошего в своей жизни. Имя его сегодня, правда, не очень известно за пределами родного города, а мемориал, посвященный ему – это небольшая бронзовая скульптура в натуральный рост. Однако существует еще один памятник, литературный, благодаря которому доброго доктора уже около ста лет знают и любят миллионы детей и взрослых, ведь именно этот человек вдохновил когда-то Корнея Чуковского на знаменитые строки: «Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит.»

Чтобы не погрешить против истины, надо признать, что у Доктора Айболита на самом деле есть как минимум два прототипа. Выяснять, какой из них главный или более важный – бессмысленное занятие, ведь творчество – это сложный и многогранный внутренний труд. Литературным прообразом любимого всеми персонажа стал английский доктор Дулиттл, созданный писателем Хью Лофтингом. У британского Айболита действительно много общего с нашим – у него живет много животных, с которыми он разговаривает на их языке, он совершает путешествие на корабле через океан, правда, в оригинале он ездил не в Африку, а на Северный Полюс. Первый «Доктор Айболит», вышедший в 1924 году в Ленинградском отделении Детгиза, обозначен на титульном листе как выполненный К. Чуковским пересказ. Однако, еще раньше, чем Лофтинг издал рассказы о своем докторе, Корней Иванович отдыхал в Виленской губернии, где познакомился с человеком, поразившим его своей невероятной добротой.

Цемах Йоселевич или, как его еще называли, Тимофей Осипович Шабад родился в 1865 году и почти всю жизнь прожил в родном Вильно. Медицинское образование он получил в Москве, и там же начал медицинскую практику. Еще молодым врачом он ездил в Астрахань бороться с эпидемией холеры. Затем вернулся на родину и возглавил одну из больниц. По воспоминаниям современников, несмотря на достаточно высокое положение и руководство множеством общественных организаций, Цемах Йоселевич всегда ставил на первое место человека. Он никогда не отказывался идти к больному в плохую погоду или ночью, а встречая на улице своих недавних пациентов, мог подолгу с ними разговаривать, давать советы и рекомендации. Он лечил всех, обратившихся к нему – жуликов, бродяг, нищих (с неимущих или небогатых клиентов он никогда не брал денег), если дети приносили ему заболевших животных, он лечил и четвероногих пациентов, несмотря на то, что ветеринарного образования у него не было.

Он потратил уйму сил и времени, рассказывая людям о правилах гигиены и о том, как важно их соблюдать. Формула «Опрятность — основа выживания» стала основной идеей, которую доктор, видевший своими глазами все ужасы холеры, пытался привить в родном городе. Например, он основал в Вильно «Общество здоровья», которое до сих весьма плодотворно занимается просвещением населения. Кроме этого, по инициативе доктора Шабада в Вильно открылись множество приютов и детских оздоровительных лагерей. Еще одна акция, которая спасла тысячи детских жизней, называлась «Капля молока». Заключалась она в поддержке неимущих кормящих матерей, им бесплатно выдавались еда и одежда.

Корней Иванович Чуковский познакомился с чудесным доктором, который как будто вышел из сказки, в 1905 году. Во время поездки в Вильно он жил у него дома. Затем они много лет переписывались, и в 1912 писатель опять приехал в гости к своему приятелю. Он писал затем в воспоминаниях:

«Был это самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока». И по утрам, я замечал, выстраивалась к нему целая очередь. Дети не только сами приходили к нему, но и приносили больных животных…

Как-то утром пришли к доктору трое плачущих детей. Они принесли ему кошку, у которой язык был проткнут рыболовным крючком. Кошка ревела. Ее язык был весь в крови. Тимофей Осипович вооружился щипцами, вставил кошке в рот какую-то распорку и очень ловким движением вытащил крючок. Вот я и подумал, как было бы чудно написать сказку про такого доброго доктора. После этого у меня и написалось: «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…».

Дальше началась Первая мировая война. Разумеется, доктор Шабад не мог остаться в стороне, хотя возраст и статус позволяли ему заниматься руководством больниц в родном городе, он ушел медиком на фронт. К счастью, это приключение ему также удалось, Цемах Йоселевич вернулся домой и продолжил свой благородный труд. Активнейшая общественная жизнь, участие в работе муниципалитета Вильно, редактирование журнала, создание Еврейского научного института и поддержка множества организаций – казалось, что круг его интересов необъятен, а силы неистощимы, однако последнее, к сожалению, оказалось не так.

В январе 1935 года доктор Шабад умер от заражения крови. Его похороны стали одним из крупнейших мероприятий в городе за многие годы – чтобы попрощаться с великим врачом и общественным деятелем, собралось несколько десятков тысяч человек, а его смерть называли потерей соратника, павшего на боевом посту. Через 70 лет жители Вильнюса опять увидели своего знаменитого земляка на его родной улице. Бронзовый доктор Шабад в старомодной шляпе разговаривает с девочкой, прижимающей к груди котенка. Именно таким запомнился людям этот прекрасный человек, ставший прототипом любимого литературного героя.