Цена чести.

        Гибель в Сирии нашего лётчика Романа Филиппова снова заставила задуматься над проблемами чести. Судя по всему, лётчик был готов, он не собирался погибать, но поскольку обстоятельства сложились так как сложились он хладнокровно привел в действие свой план, ещё и забрав пару бармалеев с собой.У него был хороший пистолет с солидным запасом патронов и пара гранат, из которых он не забыл выдернуть чеку.

      Вспомнились по этому поводу два случая. Первый случай, это кино, которое я видел по телевидению где то в начале 70-х . Его позиционировали как первое игровое кино Вьетнама. Что-то типа поимки сбитого американского лётчика. Группа маленьких вьетнамцев с большими автоматами Калашникова куда-то бежит, затем человек в военной форме бежит, постоянно оглядываясь и чего-то крича в рацию, что держит в руке. Наконец маленькие человечки окружают большого, и он поднимает руки. Говорилось, что это в игровой форме документально воспроизводилось пленение сбитого лётчика, причём роль лётчика исполнял сам лётчик, согласился. Никакого сопротивления, стрельбы и прочего героизма. Это американец, вряд ли они изменились с тех пор.

      А второй случай из моего младшешкольного прошлого. Был у нас в первом классе мальчик Вася Ласточкин. Его в одиночку воспитывала мама, работавшая санитаркой в местной больнице. Была она, как я сейчас понимаю, молодой симпатичной татарочкой, без личной жизни. Какая может быть личная жизнь на съёмной квартире с сыном в условиях рабочего посёлка? Да тогда люди чуть ли не друг на друге жили, после войны всего то и прошло лет восемь.

      Вася Ласточкин был весёлым, жизнерадостным, дурашливым пацаном, очень кампанейским, и, хотя был физически едва ли не самым сильным в классе, ни разу эту силу не показывал, ни одного случая не припомню. Была у него необычная кличка – «Ашхабад», почему? не знаю, может, они родом с Туркмении были? А запомнился он эпизодом, когда он, дурачась на перемене с размаху сел на подоконник и своим большим задом высадил стекло нижней фрамуги окна. Этот случай произошёл на моих глазах и остался вспоминаемым в анналах наших двух классов. А где-то поздней осенью в классе четвёртом вдруг прошёл слух, очень сильно меня потрясший, что Вася Ласточкин умер. Погиб, стукнувшись затылком о землю при падении с крыльца магазина, где он стоял в очереди за хлебом. Очереди тогда были зверские, народ если и не дрался, то толкался изрядно. И меня посылали в эти очереди, стоять до того часу, когда прекращал работу наш завод, приходили работяги и открывалась торговля хлебом. Так что стоять за булку белого хлеба приходилось по полдня. А убиться об землю, это очень по осени было вероятно. Наш приволжский посёлок, а ныне городок стоит на десятиметровом слое чистейшего песка. Песок, когда он не пляжный, очень неудобен при езде и ходьбе. Благодаря подземным водам, он немного влажный и часто поздней осенью без снега смерзается до каменной твёрдости, при падении на который расшибиться можно запросто. Так за несколько лет до этого случая с Васей Ласточкиным погиб отец моих друзей. Он был милиционер и по делам поехал на попутной полуторке. С борта этой машинки он и упал неудачно на смёрзшийся песок, убившись насмерть. Похоронен был прямо при входе на кладбище и теперь, при ежегодном посещении могилы отца прохожу мимо его могилы и поневоле вспоминаю эту историю, ужасаясь последнее время тому, что какой же он был молодой!!

         Но мы зря переживали, Вася Ласточкин хотя и упал, но остался жив и даже уроков не пропустил. Погиб он через год, когда нам было по 12 лет. Как раз по причине чести, которая дороже жизни. Его обвинил в краже велосипедного насоса, ну, такой алюминиевой трубочки с хвостиком шланга, страшный дефицит тогда, у приехавшего к нему в гости из деревни товарища наш директор школы, а по совместительству и наш учитель истории и отец моего друга-одноклассника, здравствующего и поныне и приведшего в восторг своим поведением мою супругу при первой встрече. А его отец-директор, давно покойный и ушедший из жизни уже раньше моего нынешнего возраста, после выхода на пенсию написал первую книжку истории нашего городка, преобразованного из бывшего посёлочка. И у меня был экземпляр, подписанный автором. К сожалению, затерялся в процедурах развода с первой женой.

        И вот директор грозно обвинил пацана, явился к его матери и чего-то наговорил, застращал. Та с перепугу устроила Васе Ласточкину истерику как тот ни оправдывался. И Вася Ласточкин сбежал из дома. Его искали всем классом, не нашли. Тогда не больно побегаешь было, Волга да леса кругом, две дороги, которые нынче и направлением-то не назвали бы. Хотя начало учебного года, ещё тепло, можно и по лесу побегать. Нашли его взрослые через три дня,   километрах в трёх от посёлка. Там дубовый лесок на берегу старицы Волги, там и сейчас вода есть, а тогда даже катера ходили, спустя некоторое время после описываемого происшествия, туда перенесли место массовых гуляний в июне, оно же «Пеледыш пайрем» (праздник цветов по-марийски) и оно же в девичестве Троица. Говорили, что нашли его с головой, замотанной в тужурку и засунутой в кучу муравейника, а на ветке дуба оборванную верёвку. Он пробовал повеситься, да верёвка его веса не выдержала. Так погиб Вася Ласточкин, весёлый добрый мальчик, хороший товарищ и единственный сын матери, не выдержал наветов и решил жизнью отстоять свою честь.

      Мать его вскорости вышла замуж и уехала из посёлка, директора не судили, но с должности сняли и отправили во вторую школу-семилетку учителем. Вскорости он и там сделался директором, воспользовался своими связями и вместо капитального ремонта отгрохал новое здание, которое и поныне стоит и в нём средняя школа, которую заканчивали обе дочери моего другого одноклассника, друга закадычного, которого, увы уже десять лет как нет с нами.

      А про Васю Ласточкина может быть только я и помню и могилку его уже не найти, кладбище то уж лет 40 заброшено и только редкие могилки вроде могилы моего отца ещё поддерживаются в порядке, а скоро и они исчезнут. Всё проходит, только понятия чести остаются.