Истребитель раздора: жива ли евро-«шестёрка»?

Расклад сил

Ещё пять лет назад словосочетание «истребитель нового поколения» ассоциировалось с чем угодно, но только не с европейским авиастроением. Европа де-факто «проспала» пятое поколение, а шестое (евро-«шестёрка») казалось чем-то столь далёким, что о нём вообще мало кто говорил всерьёз. Первые намёки на возможные изменения появились в 2016-м, когда Airbus Defence and Space (подразделение Airbus, занимающееся военной техникой) показал концепт крылатой машины нового поколения.

Дальше ситуация развивалась подобно снежному кому. В 2019-м Франция и Германия договорились о старте работ в рамках программы истребителя нового поколения. В том же году на авиасалоне Ле-Бурже европейцы показали макет истребителя NGF (Next Generation Fighter), который создаётся по программе Future Combat Air System (FCAS) или Système de combat aérien du future (SCAF) во французской версии (не путать с одноимённой более ранней европейской программой, тоже получившей обозначение FCAS). Потом к программе присоединились испанцы, так что участников де-факто стало трое: Франция, выступающая фактическим лидером, а также Германия и Испания. Главные подрядчики — Dassault Aviation, Airbus и испанская Indra.


Чтобы не запутаться ещё больше, стоит сказать, что под влиянием Brexit британцы в 2018-м представили свой собственный концепт истребителя пятого поколения, получивший имя Tempest. Макет, похожий на «пеликана», показали в 2018 году во время выставки в Фарнборо. Кроме британцев в программе участвуют итальянцы, а также опционально — шведская сторона, для которой, будем откровенны, самостоятельная разработка замены Saab JAS 39 Gripen практически непосильна (достаточно вспомнить заоблачные суммы, которые стоили программы пятого поколения). Основные компании, задействованные в условно британской программе — BAE Systems, Leonardo, MBDA и Rolls Royce.


Проще говоря, европейских истребителей должно быть два:

— Франко-германо-испанский NGF (FCAS);
— Британско-итальянско-шведский Tempest.

Обе машины, согласно плану, могут появиться примерно в 2035-2040-х годах. Они заменят истребители четвёртого поколения, которые сейчас используют европейцы: прежде всего Dassault Rafale и Eurofighter Typhoon. Опционально — упомянутый выше Gripen, включая самый новый JAS 39E/F.

Многие эксперты недоумевали: зачем Европе сразу два самолёта, претендующие на звание «истребителя шестого поколения»? Тем удивительней новость о том, что по факту таких машин может оказаться… три.

Мы делили

Интересно, что, несмотря на все финансовые проблемы британцев, программа Tempest идёт своим чередом: ни про какие фундаментальные вопросы никто не пишет (либо британцы о них просто не говорят). А вот в случае с Future Combat Air System всё оказалось очень и очень непросто.

Уже на начальной стадии вскрылись противоречия между ведущими участниками программы — немцами и французами. О проблемах стало известно не так давно. По словам инсайдеров, в начале февраля Ангела Меркель и Эмманюэль Макрон не смогли урегулировать ряд проблем, оставив открытым вопрос — когда может быть выпущен следующий транш платежей в размере не менее пяти миллиардов евро? (Общую стоимость программы оценивают в 100 миллиардов евро). В центре споров оказались секретные технологии, разделение затрат и рабочие места, связанные с Future Combat Air System.


Как сообщалось, Франция и Германия зашли в тупик по двум из семи пунктов сотрудничества. Одна из проблем — права интеллектуальной собственности. Если говорить кратко, то Франция не желала доступа к ним германцев, опасаясь «заимствования» технологий и последующего их применения в чисто немецких проектах. Немцы тоже не слишком дружелюбны и не горят открытостью.

Нужно понимать, что сотрудничество изначально не было равноправным. Франция имеет несравнимо больший опыт в разработке и производстве истребителей: за её спиной линейка Mirage и Dassault Rafale — один из самых мощных истребителей наших дней. У немцев и испанцев тоже есть опыт, но только «общеевропейский»: в рамках работ над Eurofighter Typhoon.

Высокопоставленный французский источник, комментируя ситуацию, сказал Reuters:

«Честно говоря, нам было бы намного легче работать с Великобританией, потому что мы разделяем ту же военную культуру.»
Стороны отлично понимают серьёзность возникших противоречий и готовы их решать. Только, видимо, каждая из них видит решение по-своему. Недавно, например, глава Dassault Aviation Эрик Траппье заявил о некоем плане «Б», который, нужно полагать, допускает создание двух разных демонстраторов в рамках программы. В то же время, выступая 17 марта в Сенате Франции, глава Airbus Defence and Space Дирк Хок опроверг заявление, сделанное Траппье.

Представитель «Аэробуса» заявил:

«Плана «‎Б» нет. План «‎Б»‎ — это FCAS, любое другое решение было бы гораздо менее благоприятным для всех.»

На фоне очевидных проблем есть и положительные моменты. В апреле Сенат Франции сообщил, что компании Airbus и Dassault Aviation устранили «главное препятствие» на пути к созданию демонстратора. Соглашение, которое межгосударственная комиссия назвала «важным поворотным моментом», может быть одобрено немецким Бундестагом к лету. В числе главных договорённостей можно выделить недавно принятое решение об оснащении демонстратора двигателем M88, созданного для Rafale. На фоне вышеперечисленных противоречий — это уже достижение.

Если абстрагироваться от заявлений официальных лиц и посмотреть на ситуацию со стороны, то становится очевидным, что требования к самолёту изначально отличаются. Для немцев NGF — «чисто» сухопутная машина, в то время как французы видят его в том числе как палубный самолёт. Напомним, в прошлом году президент Франции заявил о старте практической реализации программы разработки нового авианосца Porte Avion Nouvelle Generation (PANG), где должны базироваться в том числе истребители шестого поколения.

Если же посмотреть ещё шире, то мы увидим, что имеет место повторение истории, которая ранее приключалась с Dassault Rafale и Eurofighter Typhoon, которые изначально создавали в качестве одного проекта. И которые после многочисленных споров превратились в два совершенно разных истребителя, объединённых разве что общей концепцией.


Что в итоге? Многое, как ни странно, будет зависеть от британцев и от того, насколько Туманный Альбион будет открыт к сотрудничеству с ЕС. А также (и это самое важное) от того, как будут складываться отношения Германии и Франции внутри самого Евросоюза.

Безусловно, противоречия на столь раннем этапе разработки — плохой знак для программы. Спасает её, как это ни парадоксально, гигантская стоимость и понимание того, что одной стране едва ли удастся вытянуть разработку истребителя шестого поколения, если, конечно, эта страна не США и не Китай. Добавим, что, в отличие от последних, ни одна из сторон-участников FCAS не имеет опыта разработки полноценных стелсов, а требование малозаметности — один из ключевых параметров для шестого поколения. Если не ключевой.

Тем временем…

Тем временем Соединённые Штаты не страдают от такого рода проблем, несмотря на все внутриполитические перипетии. В прошлом году ВВС США провели испытания демонстратора истребителя шестого поколения, создаваемого в рамках программы Next Generation Air Dominance (NGAD). Как заявил тогда руководитель управления по закупкам ВВС США Уилл Ропер, речь шла о «полномасштабном демонстрационном образце», который «побил множество рекордов».


Пока никаких открытых данных об этом проекте нет. Однако в 2020-м эксперты, собрав косвенные свидетельства программы, пришли к выводу, что разработку ведёт корпорация Lockheed Martin, создававшая F-22 и F-35. С учётом её гигантского опыта в вопросе разработки истребителей пятого поколения, перспективы не только FCAS, но и Tempest выглядят неоднозначно. Лучшая иллюстрация этого — успешное продвижение в Европе F-35, который, несмотря на все технические трудности, только начинает свою уверенную поступь на рынке оружия.

Автор: Илья Легат