21 февраля 2020 Источник: Meduza
Журналисты «Медузы» Максим Солопов и Кристина Сафонова выяснили, что некоторые фигуранты пензенского дела «Сети» могут быть причастны к убийству.
К «Медузе» пришли активисты левого движения, которые провели собственное расследование дела «Сети».
Илья, обратившийся к «Медузе» (он инженер и в прошлом — участник очного полуфинала конкурса управленцев «Лидеры России»), к Пензе не имеет отношения, он приятель фигурантов петербургской «Сети» Ильи Капустина и Юлия Бояршинова.
«Внутреннее расследование» он проводил в 2019-2020 годах вместе с Сашей Аксеновой, женой фигуранта петербургской «Сети» Виктора Филинкова. Илья предполагает, что некоторые из обвиняемых в Пензе могут быть причастны к торговле наркотиками, а также к убийству своего товарища и исчезновению его девушки.
Журналисты «Медузы» встретились с Ильей в пятницу, 14 февраля, возле здания ФСБ на Лубянке, где в тот момент проходила акция в поддержку фигурантов дела «Сети».
«Есть такая удивительная история: в Пензе пошли то ли трое, то ли четверо человек в лес выживать, а вышли только двое. Через некоторое время одного из пропавших нашли мертвым», — так начал свой рассказ Илья.
47-летний бухгалтер из Пензы Татьяна Левченко ищет свою младшую дочь Катю уже почти три года. Кате было 19 лет, когда она исчезла. Татьяна рассказывает «Медузе», что и сейчас отмечает каждый ее день рождения: зовет в гости подруг и за ужином вспоминает с ними дочь. «Папа [Кати во] „ВКонтакте“ пишет: „Доча, с днем рождения“, — говорит Татьяна. — Он уверен, что она читает».
В 2016 году Катя познакомилась с Артемом Дорофеевым. Они пропали в один день — 31 марта 2017-го.
Знакомые фигурантов дела «Сети» утверждают, что Артем Дорофеев и Катя Левченко помогали своим друзьям продавать наркотики. Кроме того, они многое знали о происходящем в «5.11» ( группы организованной Дмитрием Пчелинцевым ) — и «тусили» на конспиративной квартире «Сады», где якобы выращивали марихуану и галлюциногенные грибы, следует из переписок осужденного по делу «Сети» Андрея Чернова со знакомыми (есть в материалах дела и в распоряжении «Медузы»). По словам Чернова, эту квартиру использовали для «всякой совсем уж мутной ***** [ерунды], которую дома у себя мутить тупо».
При этом участники группы не считали Артема и Катю полноправными соратниками и называли «гражданскими» или НЛО (по словам знакомого фигурантов дела «Сети» Владимира, аббревиатура расшифровывается так: «на легальной основе»). «Вроде как одни [в случае революции] будут подпольщиками, а те ребята — их гражданским корпусом, что-то вроде того», — рассказывает «Медузе» Владимир.
Несмотря на это, уточняет он, единственным их занятием была наркоторговля. Эту версию подтверждают переписки, найденные в телефоне Андрея Чернова, входившего в группу Пчелинцева. «Где взять так быстро и так много бабок легальным путем, придумать не смогли, поэтому занялись тем же, чем и НЛО», — называет он одну из причин, почему стал закладчиком (из материалов дела «Сети»).
Татьяна Левченко рассказывает, что за день до исчезновения дочери долго не могла до нее дозвониться — ее телефон был отключен. Позднее Катя связалась с ней сама с незнакомого номера. Она объяснила, что звонит с телефона Артема, так как ее — сломался. Голос дочери звучал взволнованно, вспоминает Татьяна, но она утверждала, что у нее все в порядке. «Катя сказала, что не сможет прийти домой, — продолжает она. — Я слышала, что на фоне много ребят что-то бурно обсуждали».
Незадолго до того, как Артем ушел из дома и не вернулся, Надежда Дорофеева попала в больницу. Сын навещал ее каждый день. Был и тем утром. «Все было как обычно, как каждый день, — рассказывает Надежда. — Меня выписывали из больницы 3-го числа — это день его рождения. Поэтому мы договорились, что он за мной придет и мы пойдем ему за подарком. Я хотела подарить ему наручные часы». 1 и 2 апреля Надежда звонила сыну, но он был недоступен. Когда Артем не появился в назначенный день, она поняла, что что-то случилось, и поехала к нему на квартиру. В своем аккаунте «ВКонтакте» Артем последний раз появился поздно вечером 1 апреля.
В подъезд Надежда зашла вместе с группой мужчин. Они оказались сотрудниками полиции. «Мне сказали, что Мишу [Кулькова] задержали, а куда Артем убежал — непонятно. К нему претензий они не имеют, — рассказывает Надежда. — У меня первая реакция — шок, слезы. Пришел еще друг детства [Артема], чтобы поздравить его с днем рождения, и его взяли как понятого на обыск».
Участников группы «5.11» Михаила Кулькова, Максима Иванкина и Алексея Полтавца задержали в Пензе в ночь на 31 марта 2017-го по подозрению в попытке сбыта наркотиков в особо крупном размере. Сотрудники полиции обнаружили рядом с ними 31 небольшой сверток с неизвестным веществом (экспертиза показала, что в свертках — 8,6 грамма наркотика PVP).
Однако уже 2 апреля, рассказывали на допросе Татьяна и Сергей Иванкины, сын попросил у них три тысячи рублей, чтобы купить телефон (объяснив, что это необходимо для связи со следователем), и вместе с Алексеем Полтавцом ушел из дома.
А 25 апреля из-под домашнего ареста сбежал Михаил Кульков. В тот же день его и Иванкина объявили в розыск.
Рядом с деревней Лопухи Рязанской области есть Черное озеро, окруженное лесом. В лес обычно никто не ходит: в дождливую погоду там сплошные болота.
В этом лесу 27 ноября 2017 года — спустя почти восемь месяцев после исчезновения Кати Левченко и Артема Дорофеева — охотник с собакой случайно обнаружил останки мужчины. Еще через несколько месяцев на сайтах управлений Следственного комитета соседних регионов — Удмуртской республики, Рязанской и Пензенской областей — появилось сообщение о том, что устанавливается личность мужчины, тело которого было найдено под Рязанью — «частично присыпанное землей, с телесными повреждениями в виде оскольчатого перелома костей лицевого скелета, ран в левой теменной области и на передней поверхности шеи с повреждением четвертого и пятого шейных позвонков».
Идентифицировать убитого получилось только в феврале 2019 года. «Рязанские следователи приехали ко мне на работу, сказали, что нашли [тело], сравнили с ДНК отца, совпало. А теперь им нужно с моими сравнить. Они ради этого приехали», — рассказывает Надежда Дорофеева. Она добавляет: сдать необходимые для экспертизы анализы крови ее мужа, а также родителей Кати попросили только в конце 2018-го — до этого следователи сравнивали ДНК ее сына со всеми данными, которые были у них в базе. «Я не знаю, почему так долго. Так у нас все работает», — говорит Надежда.
По данным экспертизы, с момента убийства до момента обнаружения останков могло пройти от трех месяцев до года (таким образом, Артема могли убить в промежутке между апрелем и августом 2017-го). Вблизи от места, где был найден Артем, сотрудники СК искали и Катю, но не нашли.
На похоронах (они состоялись только в июле 2019 года), как вспоминает Надежда, друг сына Андрей Черкасов предположил, что в убийстве Артема может быть замешан Максим Иванкин. Такие подозрения были и у Надежды: «Кому еще он мог помешать? Кому? Я знаю Артема, он в принципе человек домашний. Если Иванкин склонен к тому, чтобы бегать по лесам, Артем — нет. Он был очень привязан ко мне, к отцу, он никогда бы надолго не исчез. Скорее всего Артем сказал, что никуда не поедет и вернется домой, а это не понравилось». В то же время Надежда признается, что у нее в голове не укладывается, как так можно было поступить с другом. «Но я уже ничему не удивлюсь», — добавляет она.
Андрей Черкасов объяснил «Медузе», что подумал о Максиме во многом из-за разговоров с рязанскими следователями. В феврале 2019 года они расспрашивали Андрея о погибшем друге. Тогда же, вспоминает он, следователи рассказали, что уже успели допросить пойманных в Москве 5 июля 2018 года Иванкина и Кулькова (в тот момент они находились в СИЗО как фигуранты дела «Сети»). Те, по словам следователей, рассказали разные версии случившегося после их побега. Сходство было лишь в одном: ни тот, ни другой к исчезновению Кати и убийству Артема отношения не имеют. Сбежав из Пензы, они якобы разделились: Кульков и Иванкин пошли в одну сторону, а Катя и Артем — в другую.
Пока Артем и Катя считались живыми, родители верили, что с их детьми все в порядке. И делали все, чтобы их найти: обратились в полицию и волонтерское объединение «Лиза Алерт», которое занимается поиском пропавших. «Люди писали [в посте о пропаже Артема и Кати], что видели их там-то и там-то. Мы старались туда ездить, но бесполезно. Ничего у нас не получилось», — рассказывает Надежда Дорофеева. Она добавляет, что в поисках ей, среди прочих, помогала мать Максима Иванкина Татьяна.
О том, что Катя и Артем «скрывались, потому что чего-то боялись», по мнению их родителей, говорит сразу несколько факторов. Во-первых, Артем ушел из дома со всеми документами, которые у него были: паспортом, военным билетом и свидетельством о рождении. Во-вторых, есть записка, которую Татьяна Левченко обнаружила в почтовом ящике 24 апреля 2017 года. «Мам, со мной все нормально, не переживай. Постараюсь вернуться в ближайшее время, пока мы можем общаться только через джаббер», — говорилось в напечатанном на компьютере тексте (фото записки есть в распоряжении «Медузы»). Дальше шла инструкция по установке мессенджера, а после нее — просьба сжечь записку.
В тот же день с помощью знакомых Татьяна установила джаббер. Чтобы убедиться, что собеседник — действительно ее дочь, она спросила его, какая у Кати любимая еда. Ответ был правильным: селедка под шубой. «Первая ее фраза была: „Мама, я ни в чем не виновата. Мы собираемся уехать, не переживай, все хорошо“», — говорит Татьяна. Она пыталась уговорить дочь вернуться, но та лишь ответила, что будет общаться с ней в мессенджере, и попросила передать маме Артема, что с ним тоже все в порядке. Больше на связь Катя не выходила.
По короткой переписке Татьяна поняла, что дочь очень боится полицейских, — раньше она за ней такого не замечала. Татьяна и Надежда успокаивали себя тем, что их дети не возвращаются, потому что Кулькова и Иванкина обвинили в торговле наркотиками, а позже — из-за дела «Сети». Татьяна рассказывает, что даже ходила на суды, чтобы разобраться, что натворили друзья ее дочери. «Мама Артема, — пересказывает она, — говорит: „Лучше бы он у меня 18 лет сидел, я бы ходила, передачки ему носила, но знала, что он жив“».
В феврале 2020 года «Медуза» связалась с Алексеем Полтавцом, уехавшим за границу. Он признался в причастности к убийству и рассказал свою версию событий.
Пока Полтавец с Иванкиным находились в бегах, Артем и Катя признались, что не собираются долго скрываться и хотят вернуться домой. Категорически против выступили Пчелинцев и его соратники: они опасались, что под давлением «гражданские» дадут показания по поводу их деятельности с наркотиками.
Пчелинцев поддерживал связь с Иванкиным в зашифрованном чате и передавал ему решения якобы от имени всей своей группы. Полтавец, по его словам, уговаривал Артема и Катю уехать из России, а также предлагал покинуть страну всем, кому могли угрожать их показания. В качестве второго варианта он предлагал Артему и Кате просто подождать, пока все уедут, и возвращаться домой.
Однако кроме Полтавца никто не был готов оставить все дела и уезжать из России. Ближе к концу апреля 2017 года Иванкин передал Полтавцу слова Пчелинцева о «коллективном решении» устранить обоих «гражданских». Им назначили встречу возле деревни Лопухи возле Рязани — под предлогом переезда на новое место.
Иванкин убил и похоронил Катю не более, чем в ста метрах от того места, где нашли тело Артема, утверждает Полтавец; он говорит «Медузе», что точного места убийства не видел. По словам Полтавца, «Артему сначала выстрелили в лицо картечью из обреза карабина „Сайга“ 12-го калибра. Он оставался жив, и ему перерезали сонную артерию». Оружие было легально куплено и оформлено на Иванкина еще до побега.
«После этого я их ненавидел и свалил, как только появилась возможность, — сказал Полтавец корреспонденту „Медузы“. — Ты, наверное, читал, что я вообще из Пензы никого не знал, и мне люди [когда-то] сказали: можешь там остановиться. И люди сейчас глубоко извиняются, что [так] сказали. Меня волнует то, что ты можешь не за правду быть, а за тех типа „гироив“, которые сидят, или еще за кого, кто со мной не в хороших отношениях».
В феврале 2019 года, когда стало известно, что Артема Дорофеева убили, Саша Аксенова ( жена Филинкова ) и Илья, состоявшие в группе поддержки фигурантов дела «Сети», начали изучать чаты пензенцев, находившиеся в материалах дела. Их внимание привлекла переписка (от октября 2017 года) участников группы «5.11» Андрея Чернова с Алексеем Полтавцом. В этом чате Полтавец говорит, что предупреждал всех, что «нельзя взаимодействовать с гражданскими»: именно так — «гражданскими» — называли Артема и Катю. «Меня совершенно не слушали, — пишет Полтавец. — Спроси у Г [Иванкина] и Д [Пчелинцева]: я всегда был против них [гражданских] и говорил им [Иванкину и Пчелинцеву] это, а они говорили: да все норм. А потом, ***, я занимаюсь вопросом их, чтобы они [гражданские] никого не сдали».
Чернов ответил Полтавцу, что про эффективность «вербовки» становится понятно, когда «кореш либо в „Сети“, либо устранен», — эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой. На что Полтавец продолжил: «Если нас всех они знают, то толку уже было одному заниматься ними? Ну вообще по сути только Г [Иванкин] и занимался, ну и Д [Пчелинцев], а у меня ***** [вообще] выбора больше не было. мне жить же где-то надо». Эта фраза показалась непонятной и левым активистам, изучавшим переписки, но из-за нее у них появились вопросы по поводу участия в преступлении Иванкина и Пчелинцева.
Вопросы у Саши и Ильи вызвал также рассказ женщины из Москвы по имени Ольга (связаться с ней «Медузе» не удалось) — его пересказала сестра Пчелинцева Анна Шалункина. Ольга приехала в Пензу на одно из заседаний по избранию меры пресечения и сообщила Шалункиной, что Иванкин вскрыл себе вены, его удалось спасти. Но он сообщил, что сделал это, потому что причастен к убийству. Ольга не стала обращаться в полицию — «ей стало жаль Иванкина». (Анна Шалункина не ответила на сообщения и звонки «Медузы».)
В феврале 2019 года Саша Аксенова написала в родительский чат фигурантов дела «Сети» с просьбой объяснить всю ситуацию: «Нам стало известно о пропавших пензенских молодых людях — Артеме Дорофееве и Екатерине Левченко. […] Артем Дорофеев был другом Михаила Кулькова, они вместе с Михаилом, Екатериной Левченко и Максимом Иванкиным проживали на одной квартире, кроме того, на квартире хранилось оружие Иванкина. Когда в апреле 2017 года полиция задержала Иванкина, Кулькова и Полтавца […] с квартиры исчезли и Артем с Катей, и оружие Иванкина»(судя по всему, имеется в виду оружие, которое было у Иванкина легально).
В письме Саши также говорится, что о том, где находится оружие, у Иванкина спрашивала Анна Шалункина — сестра Дмитрия Пчелинцева. Тот сказал ей, что не знает, так как после побега из-под домашнего ареста перемещался без оружия. О том, что это ложь, сообщили люди, предоставившие Кулькову и Иванкину укрытие на какое-то время и видевшие у них два охотничьих карабина (те, что, вероятно, принадлежат Иванкину).
В ответ на ее письмо Дмитрий Пчелинцев через адвоката устно передал, что ему «не нужна помощь тех, кому приходится доказывать, что я не верблюд».
«Если это правда, то я не хочу пачкать руки в крови и нести ответственность за чужие поступки, — говорит „Медузе“ Аксенова.
ПРИМЕЧАНИЕ .
Упоминаемая в материале «Сеть» признана террористической организацией и запрещена в России .
Оценили 4 человека
3 кармы