О возможных конфликтах и угрозах с моря. С каким противником столкнется ВМФ РФ

Источник: gunsfriend.ru

В предыдущей статье «О роли ВМФ РФ в предотвращении ядерной войны» я пришел к следующему выводу. Основной задачей военно-морского флота России по предотвращению контрсилового ядерного удара станет своевременное выявление повышенной активности многоцелевых АПЛ США и их союзников в нашей ближней морской зоне, районах боевых служб ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) и на подходах к ним.

Решение этой задачи позволит нам систематически срывать попытки обнаружения и сопровождения наших РПКСН и своевременно привести в повышенную боевую готовность отечественные ракетные войска стратегического назначения (РВСН). Очевидно, что при таких условиях контрсиловой удар не может иметь успеха, а значит – не будет нанесен.

И также очевидно, что для решения этой задачи нам не нужен океанский флот. Здесь требуются тральщики, корветы ПЛО, возможно – малые противолодочные корабли, торпедные атомные подводные лодки среднего (или даже малого) водоизмещения (ПЛАТ), ориентированные, прежде всего, на противолодочную борьбу, патрульные самолеты и вертолеты ПЛО, а также система освещения подводной обстановки (стационарные гидрофоны, специализированные корабли разведки и т.д.).

Фактически именно перечисленные выше силы совместно с самими РПКСН и являются основой, становым хребтом флота. По той простой причине, что предотвращение неспровоцированного масштабного ракетно-ядерного нападения на нашу страну есть основная и важнейшая задача ВМФ РФ. Безусловно, нет никакого смысла строить авианосцы, УДК, океанские эсминцы, крупные атомные подводные лодки – носители крылатых ракет и прочее, если одновременно с этим не решаются задачи оснащения флота корветами, тральщиками, патрульными самолетами и остальными перечисленными выше средствами выявления и «купирования» подводной угрозы. Еще более бессмысленно строить океанский флот вместо таких средств.

Но предотвращение контрсилового удара – не единственная задача ВМФ РФ. По той простой причине, что большая война может разгореться и по другому сценарию.
 

Немножко о политике

Мир периодически сотрясают политические и военные кризисы, когда вооруженные силы ядерных держав приводятся в повышенную боеготовность. Американцы объявляли DEFCON 3 (DEFCON 5 – готовность мирного времени, DEFCON 1 – максимальная готовность к полномасштабному ядерному конфликту) во время Карибского кризиса, войны Судного дня и после терактов 11 сентября 2011 года. DEFCON 2 объявлялся для стратегического авиационного командования во время Карибского кризиса и для всех вооруженных сил – во время «Бури в пустыне».

А вот DEFCON 1, высшая форма готовности, объявлялся всего один раз – в ходе учений «Опытный лучник». Все бы ничего, но учения эти проходили аккурат в момент крайнего охлаждения в отношениях СССР и США. Случившийся после того, как Р. Рейган назвал СССР «империей зла», когда в Европе на боевое дежурство встали первые «Першинги-2», а мы, по трагическому недоразумению, сбили южнокорейский Boeing 747. Учения эти были запланированы на ноябрь, и готовились к ним столь обстоятельно, что руководство СССР всерьез опасалось того, что это не учения, а подготовка к нападению.

И надо же было такому случиться, что именно в преддверии этих учений 26 сентября 1983 года новейшая космическая система раннего предупреждения «Око» выдала сообщения об американской ракетной атаке...

К счастью, благодаря грамотной реакции людей на местах, разобрались вовремя, никого не переполошили и ответно-встречного не нанесли. Но ведь это был далеко не первый случай в истории.

Мне не хотелось бы оказаться на месте Збигнева Бжезинского, когда того посреди ночи разбудил звонок – СССР запустил 250 ракет по США! Понятно, что в такие новости верить как-то не хочется, так что Бжезинский попросил подтверждения. Увы, согласно уточненным данным, в Северную Америку летело 2 200 советских ракет… К чести Бжезинского у него оказалось достаточно нервов, чтобы выждать какое-то время, а не просить немедленно у президента разрешения на ответный удар. Он даже жену будить не стал. Если удара нет, то и суетиться ни к чему, а если СССР все же напал, то менее чем через полчаса и он, и его супруга все равно будут мертвы. К счастью, американцы тоже разобрались вовремя, и до Армагеддона дело не дошло.

Збигнева Бжезинского я считаю врагом русского народа, но в уме и силе воли ему не откажешь. Увы, с тех пор качество администрации американских президентов, как бы это политкорректнее выразить – не становится лучше. Представьте себе на секундочку, что могло бы произойти, окажись тогда на месте Бжезинского кто-то с менталитетом и кругозором Д. Псаки!

При этом в мире постоянно где-то тлеют, а где и полыхают военные конфликты. Мы бомбим сирийских «бармалеев», американцы что-то там изображают в Сирии и Афганистане, военные РФ и стран НАТО регулярно смотрят друг на друга через перекрестья прицелов. А иногда и жмут на гашетки. Так, в 2015 году турки сбили наш Су-24М, а мы в 2017 году непреднамеренно уронили на их военнослужащих что-то тяжелое, отчего трое турецких солдат погибли, а еще 11 получили ранения. Из-за провокационных действий израильтян был сбит наш Ил-20.


Подбитый Су-24М. Фото: Минобороны России
Сегодня все эти боестолкновения не перерастают во что-то большее. Но в целом общая политическая ситуация, на мой взгляд, развивается от плохого к худшему:

1. С крушением СССР и блока ОВД мир во всем мире как-то не заладился. НАТО расширилось на восток, США и Европа в своей внешней политике совершенно не принимали в расчеты наши интересы, а когда мы с этим не согласились – начались санкции, демонизация РФ в мировых СМИ, и наши взаимоотношения с США быстро скатились в эпоху холодной войны. То есть после недолгого периода разрядки (когда РФ практически отказалась от самостоятельной внешней политики) вернулась привычная напряженность в отношениях.

2. Качество управления наиболее сильными в военном отношении державами лучше не становится. Да, уважаемый читатель вправе упрекнуть меня в пропаганде того, что «раньше трава была зеленее и небо голубе», но все же, по моему личному мнению, Байден и Трамп не выглядят достойными преемниками Рональда Рейгана, хотя и он не блистал на фоне предшествующих ему президентов. Б. Джонсон совершенно не смотрится на фоне М. Тэтчер, Макрон – на фоне Миттерана и т.д. и т.п. Да и у нас дела обстоят не лучшим образом.

3. За рубежом Российская Федерация больше не воспринимается сверхдержавой. В результате этого некоторые страны полагают возможным добиваться своих геополитических целей за наш счет. Не то, чтобы такого не было при СССР (да вот хотя бы вспомнить тот же Даманский), но все же… Турция во времена СССР могла лишь мечтать о «Великом Туране», теперь же – вовсю ведет соответствующую политику, рискуя столкновениями с нашими ВС в Сирии и поддерживая Азербайджан. Япония ужесточает риторику по части Курил. Джорджия, которую без лупы на глобусе не найти, пошла на убийство наших миротворцев во время атаки Цхинвала.


Иными словами, во времена СССР мир неоднократно замирал на пороге ядерной войны, но благодаря разумности и профессионализму ответственных лиц ее все же не случилось. Сегодня напряженности в отношениях между странами стало, пожалуй, даже больше, а качество управления кризисами снизилось. Подобное положение чревато возможностью крупного неядерного и даже ядерного конфликта, к чему наши вооруженные силы должны быть готовы.
 

О возможности крупного неядерного конфликта

Мы много говорим о ядерном сдерживании, но нужно понимать, что его возможности весьма и весьма ограничены. К примеру, в период 1945–1949 годов США обладали ядерным оружием, а СССР – нет, но это совершенно не помешало беспрецедентному расширению влияния СССР. США не рискнули применять ядерное оружие ни в корейском, ни во вьетнамском конфликтах, мы – не использовали его ни во время советско-китайского кризиса, ни в Афганистане. Французы не применили ЯО в Алжире, англичане – в конфликте с Аргентиной.

Почему?

Нужно понимать, что ядерное оружие – это табу. В 1961 году Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о запрещении применения ядерного оружия, в которой сказано:

«любое государство, применяющее ядерное или термоядерное оружие, должно рассматриваться как нарушившее Устав Организации Объединенных Наций, действующее вопреки законам человечности и совершающее преступление против человечества и цивилизации».
Поэтому тем, кто готов применять ядерное оружие в любом локальном конфликте, следует понять одну очень простую вещь. Использование даже тактического ЯО – это прямой путь на ту самую скамью, где в свое время сидели Геринг и Риббентроп.

Конечно, можно поставить вопрос ребром: «А кто нас туда посадит, с нашим-то ядерным арсеналом?».

Посадят, хотя бы и заочно: применение ядерного оружия в локальном конфликте сделает РФ страной-изгоем, по аналогии с Северной Кореей. Только вот северокорейцы строили свой «железный занавес» изнутри, а для нас его построят снаружи. Да такой, что сегодняшние санкции покажутся манной небесной.

Рассмотрим вопрос ядерного сдерживания применительно к Японии.

Почему мы не отдаем японцам Курильские острова, которые их так волнуют?

Тому виной много причин. Отдав Хабомаи, Итуруп, Кунашир и Шикотан, мы потерпим и экономический, и геополитический ущерб, так как вокруг них расположено немало природных ресурсов, а ВМС Японии и США получат открытые ворота в Охотское море. Кроме того, такое решение является ревизией результатов Второй мировой войны: такой процесс легко начать, но невозможно закончить, ибо передачей этих островов будет создан очень плохой прецедент.

Иными словами, передав японцам столь желаемые ими острова, мы понесем существенные экономические, военные и репутационные потери. Но вот в чем дело: если вдруг японцы решатся вернуть эти острова силой конвенционного (обычного) оружия, а мы не сможем им в этом воспрепятствовать и будем вынуждены применить ТЯО, то наши экономические и репутационные издержки будут существенно выше, чем если мы примем поражение и отдадим указанные острова. Следовательно, я не могу исключить ситуации, в которой руководство РФ предпочтет смириться с потерей Курильских островов, но не применять ядерное оружие.

Все это японцы отлично понимают, при этом для них Курильские острова – очень болезненный вопрос. Поэтому, если в какой-то момент правительство Страны восходящего солнца будет уверено в том, что мы не сможем защитить Курильские острова конвенционным оружием, оно действительно может решиться на вторжение. И атакует в расчете на то, что РФ, даже проигрывая, не рискнет «распечатать» свои ядерные арсеналы.


И что делать руководству РФ, если японцы атакуют, и мы проиграем «битву за Курилы» на конвенционном оружии?

Смириться с потерей, или применить ТЯО?

И тот и другой варианты обрекают РФ на мир, который будет хуже довоенного, то есть мы проиграем в любом случае. Проиграем, невзирая на весь наш ядерный арсенал. Да, применив в подобной ситуации ядерное оружие, мы сможем сделать так, что для японцев все закончится куда хуже, чем для нас. Но легче нам от этого не станет.

«Зачем же нам тогда стратегические ядерные силы (СЯС), если они ни от чего не защищают?»
– может задать вопрос возмущенный читатель.

Ответ прост. Ядерное оружие сверхмогущественно, но по-настоящему хорошо оберегает нас лишь от сверхглобальных угроз. Потенциальный агрессор знает: если вдруг РФ подвергнется массированному ядерному нападению или же вторжению с применением обычных вооружений, которому мы не сможем противостоять и которое будет направлено на уничтожение нашего государства, мы ответим. Ответим так, что мир содрогнется в смертном ужасе. Но лишь тогда, когда на карту будет поставлено существование Российской Федерации как суверенного государства. Или, попросту говоря, когда нам уже будет нечего терять. Наши геополитические противники об этом знают и потому не рискнут загонять нас в такое положение.

В этом и состоит основной нюанс ядерного сдерживания. Оно дает надежную защиту лишь от тотальной агрессии. А вот если страна-агрессор не претендует на уничтожение ядерной державы, но стремится разрешить в свою пользу какой-то локальный вопрос, она вполне может напасть, не веря в то, что ядерное оружие будет применено «по столь незначительному поводу». Прецеденты уже были – это и Даманский, и Фолкленды. Теоретически, такая вот неядерная война «по второстепенному поводу» возможна даже между США и РФ.

Для того чтобы защитить себя от «локальных агрессий», необходимы мощные неядерные силы общего назначения.

Вернемся к примеру Курильских островов.

Если наши ВКС и ВМФ на Дальнем Востоке будут слабы, то японцы могут в какой-то момент убедить себя в том, что мы не рискнем применить ядерное оружие – и атакуют. Но если наши силы общего назначения будут достаточно могущественны для отражения агрессии без ядерного оружия, попытка силового решения вопроса потеряет для японцев всякий смысл.

О сценариях «нечаянной» ядерной войны

К сожалению, сегодня и в будущем будет существовать отличная от нуля вероятность того, что РФ окажется втянутой в ядерный конфликт. Я предполагаю 3 вполне реалистичных сценария ее начала:

1. У США и РФ возникает сильнейший политический кризис. Обе стороны начинают активно «бряцать оружием», показывая друг другу серьезность своих намерений, а затем в системах предупреждения о ядерном нападении происходит какой-то сбой. Оперативно разобраться в его причинах не получится, и – добро пожаловать в постапокалипсис.

2. Военное столкновение с одной из держав НАТО, которое произойдет по результатам инцидента на территории третьих стран. Скажем, собьют очередной наш самолет. В ответ действующий президент не ограничится «помидорными» санкциями, а прикажет провести локальную операцию возмездия (или принуждения к миру), и все это перерастет в полноценную войну между двумя странами. Прочие страны НАТО, верные своим обязательствам, вмешаются, мы, не располагая достаточными ресурсами для такой войны, ответим тактическим ядерным оружием, по нам в ответ нанесут ограниченный ядерный удар оружием стратегическим, и все закончится Армагеддоном.

3. Российская Федерация подвергнется неядерному нападению (да вот те же Курилы), но конвенционная война в результате эскалации перерастет в полномасштабный ракетно-ядерный конфликт. Причем причиной эскалации не обязательно будет применение ТЯО: скажем, одна из сторон случайно (или – не совсем случайно) разрушит атомную электростанцию противника и…

В общем, к Армагеддону ведут многие пути и помимо контрсилового удара. А те, что мы рассматриваем сейчас, имеют два общих признака:

1) изначально никто не хочет тотальной ядерной войны;

2) началу полномасштабных военных действий будет предшествовать некоторый период напряженности (а то и боевых действий без применения ЯО), который может измеряться днями, неделями и даже месяцами и в ходе которого стороны будут иметь возможность развернуть значительную часть своих вооруженных сил.

В такого рода конфликтах ВМФ РФ должен быть готов выполнить третью по счету (но не по значимости) стоящую перед ним задачу: «отражение агрессии с морских и океанских направлений».

Что для этого нужно?

В первую очередь – понять примерный состав и численность неприятельских сил, которые будут нам угрожать, и задачи, которые противник будет решать.
 

Какие силы могут нам угрожать?

Рассмотрим наиболее опасный конфликт из возможных: в нем основным нашим противником станут США.

Американцы располагают мощнейшим в мире флотом, силы общего назначения которого соответствуют мультидержавному стандарту, то есть сильнее всех остальных военных флотов мира вместе взятых.

Тем не менее, даже если период напряженности будет занимать несколько месяцев, ВМС США, безусловно, не смогут развернуть свои силы в полном составе. Часть их кораблей будет проходить капитальный или текущий ремонт, другая часть не успеет восстановить боеспособность после ремонта, а часть, находящаяся в неудовлетворительном техническом состоянии – ожидать ремонт. Поэтому, конечно, ожидать развертывания всех 11 авианосцев США у наших берегов ни в каком случае не следует.


Собственно говоря, неспособность развернуть имеющиеся силы в полном объеме отнюдь не является прерогативой ни флота как рода войск, ни США как державы. Так, например, на сегодняшний день из семи больших противолодочных кораблей в составе Северного и Тихоокеанского флотов ВМФ РФ два находятся в ремонте, еще один, недавно завершивший модернизацию, вероятно, еще не успел восстановить боеготовность после длительного перерыва.

В других родах вооруженных сил все аналогично. В любой момент времени те же ВВС США имеют боеготовыми лишь часть самолетов: обычно в таком состоянии находятся 55–75 % боевых машин, причем оставшиеся нельзя поставить в строй «по щелчку пальцев». И то же верно для ВВС других стран.

Анализируя текущий состав ВМС США, а также скорость развертывания их сил во время операции «Щит пустыни» можно предположить, что если американцы немножко встряхнутся, подтянув боеспособность флота поближе к уровню прошлого столетия, то за несколько месяцев периода напряженности они вполне смогут развернуть против нашей страны примерно половину имеющихся у них сил.

В цифрах это будет 5–6 авианосных ударных групп (АУГ) с различными средствами усиления и отдельными эскадрами подводных лодок, не считая амфибийных групп.

При этом отдельная АУГ будет включать в себя авианосец, 1–2 ракетных крейсера, от 3 до 6 кораблей классов «эсминец» и «фрегат», а также 1–3 атомные подводные лодки. То есть к авианосцу будут «прилагаться» от 4 до 8 кораблей сопровождения, при этом, если их 4–5, то следует ожидать по меньшей мере двух АПЛ, если же их будет 7 или 8 – то тогда, скорее, одной.

Если предполагать, что американцы не будут включать в состав АУГ перспективные фрегаты, то состав сил, который будет угрожать нам, приблизительно можно оценить в:

– 6 авианосцев (в составе АУГ);
– 40–45 кораблей класса «ракетный крейсер» и «эсминец», из которых до 36 будут находиться в составе АУГ;
– 25–30 многоцелевых АПЛ, из которых 10–12 будут находиться в составе АУГ.

Кроме этого, в будущем американцы смогут развернуть некоторое количество фрегатов и LSC, которые они планируют строить, и других боевых кораблей, а также ВМС их союзников. Безусловно, американцы развернут также существенные амфибийные силы, но прогнозированием их численности я заниматься не стану – в морских сражениях они задействованы не будут.

Что до развертывания, то следует ожидать, что американцы сформируют три авианосных ударных соединения (АУС) по 2 АУГ в каждом, по одному АУС для Дальнего Востока, Норвежского и Средиземного морей. При этом если, скажем, получится сформировать только 5 АУГ, то в Средиземном море будет развернута АУГ, а не АУС. Впрочем, это, конечно, будет зависеть от причин, вызвавших политический кризис и период напряженности.

В дальнейшем, дабы не умножать сущностей сверх необходимого, я буду рассматривать возможное противостояние только на нашем севере. С учетом всего вышесказанного, в качестве противников нашего Краснознаменного Северного флота (КСФ) следует рассматривать соединенные силы ВМС США, Норвегии и Англии.

Можно ожидать, что в угрожаемый период в Норвежском море против нас будут развернуты 2 американских и 1 британская АУГ (последняя, предположительно, будет включать в себя авианосец, 3–4 эсминца типа «Дэринг», 2–3 фрегата и одну атомную подводную лодку), а также норвежские ВМС в составе 6–7 фрегатов и корветов и 4–5 неатомных подводных лодок. Кроме того, можно ожидать развертывания в Баренцевом море и на маршрутах наших РПКСН до 7–9 американских и 2–3 британских многоцелевых АПЛ. Также возможна отправка одной лодки типа «Огайо», переоборудованной в носитель крылатых ракет.


При этом следует ожидать, что в Норвежском море будут сконцентрированы не только многоцелевые подводные лодки. Если американцы сочтут кризис достаточно серьезным, то следует ожидать развертывания в Норвежском море пары ПЛАРБ типа «Огайо», еще одну-две ПЛАРБ к ним могут присоединить англичане. В этом случае силы общего назначения США и НАТО на театре будут, помимо проекции силы, выполнять также роль прикрытия развертывания морских стратегических ядерных сил США и НАТО.

Соответственно, общее количество противостоящих нашему КСФ кораблей можно оценить как:

– 3 авианосца (2 – США и 1 – Англия);
– 15–16 кораблей классов «ракетный крейсер» и «эсминец» (12 – США и 3–4 – Англия);
– 8–15 кораблей классов «фрегат», «корвет», LCS;
– 3 ПЛАРБ (2 – США);
– 1 переоборудованная в носитель крылатых ракет «Огайо»;
– 12–17 многоцелевых АПЛ (9–13 – США, 3–4 – Англия);
– 4–5 неатомных ПЛ (Норвегия).

Основная масса этих кораблей будет развернута в Норвежском море, до 9–12 атомных многоцелевых и 2–4 неатомных ПЛ – в Баренцевом море.

Что же до авиации, то здесь арифметика получается такая. Американские авианосцы в обычном своем состоянии несут:

– 48 истребителей-штурмовиков «Хорнет» F/A-18 и «Супер-Хорнет» F/A-18E/F;
– 4–8 самолетов РЭБ и прорыва ПВО «Хорнет» E/A-18 «Гроулер»;
– 4–8 самолетов ДРЛО Е2-С Хокай;
– 2 транспортных самолета С-2 «Грейхаунд»;
– 8–10 многоцелевых вертолетов МН-60НК Си Хок.

А всего – от 66 до 74 самолетов и вертолетов. Однако, как известно, «взгромоздить» на авианосец можно куда больше авиатехники. Так, например, «Теодор Рузвельт» в Ираке воевал, имея на борту 84 летательных аппарата, в том числе 57 истребителей и штурмовиков, 9 самолетов ДРЛО и РЭБ, 8 самолетов ПЛО, 4 заправщика и 6 вертолетов. И это при том, что часть авиагруппы составляли истребители F-14 «Томкэт» – более тяжелые и крупные машины, чем сегодняшние «Супер-Хорнеты».

С учетом планов развертывания, существовавших еще во времена СССР, можно предполагать следующее. К берегам Норвегии американская АУС пойдет, забитая самолетами «под завязку», приняв до сотни боевых самолетов на борт. Там часть самолетов перебазируется на сухопутные аэродромы Норвегии, чтобы базироваться на них же. И туда же перелетит как минимум дюжина современных патрульных самолетов США, тех же Р-8А «Посейдон», для действий в акваториях Норвежского и Баренцева морей. Общее же количество морской авиации на театре можно оценить как:

– 12 или более Р-8А «Посейдон» (США);
– 12–16 самолетов РЭБ и прорыва ПВО «Хорнет» E/A-18 «Гроулер» (США);
– 12–16 самолетов ДРЛО Е2-D «Хокай» (США);
– 3–4 вертолета ДРЛО (Англия);
– 144 истребителей-штурмовиков «Хорнет» F/A-18 и «Супер-Хорнет» F/A-18E/F, либо F-35C (США);
– 24 многофункциональных истребителей F-35B (Англия);
– 30–35 вертолетов в варианте ПЛО или спасательном.


Что же до амфибийных сил, то высчитывать их я, как уже говорилось ранее, не буду, но следует ожидать, что их хватит для обеспечения тактических десантов до бригады морской пехоты включительно.

Что еще?

Безусловно, ВМС стран НАТО собираются воевать отнюдь не в вакууме, американцы давно уже продемонстрировали способность вести совместные операции силами ВВС, сухопутных войск и флота. Но, опять же, дабы не умножать сущности сверх необходимого, сделаем допущение, что ВВС НАТО на театре будет занято «делами сухопутными», а нашему КСФ будут противостоять только натовские ВМС.
 

О задачах ВМФ США и НАТО

По сравнению с эпохой СССР изменилось, пожалуй, немногое. Следует ожидать, что в случае начала неядерной войны, ВМС США и НАТО на севере будут стремиться к достижению следующих целей.

В период, непосредственно предшествующий боевым действиям:

– поиск и взятие на сопровождение РПКСН КСФ в Баренцевом море и прилегающих районах Арктики;

– выявление и сопровождение надводных и подводных сил КСФ в Норвежском море.

На первом этапе военных действий:

– максимальное ослабление наших ядерных сил путем уничтожения РПКСН КСФ силами МАПЛ и патрульной авиации;

– обеспечение боевой устойчивости ПЛАРБ при помощи завоевания полного господства в Норвежском море путем уничтожения всех российских надводных, подводных и воздушных сил, если таковые силы КСФ будут в этом море развернуты;

– уничтожение сил КСФ в военно-морских базах, морской авиации на сухопутных аэродромах, а также нарушение работы ПВО, управления и связи и т.д. путем нанесения ударов высокоточным оружием из акваторий Норвежского и Баренцева морей.

Следует ожидать, что в этот период авианосцы США и НАТО будут действовать из юго-западной части Норвежского моря, совместно с развернутыми на сухопутных аэродромах самолетами.

На втором этапе боевых действий – уничтожение надводных, подводных и воздушных группировок КСФ в Баренцевом море. Можно предполагать, что для реализации этого этапа АУГ перейдут в северо-восточную часть Норвежского моря.

На третьем этапе:

– развертывание основных сил флота в Баренцевом море и нанесение из его акватории систематических ударов силами палубной авиации и крылатыми ракетами по сухопутным объектам, расположенным в глубине РФ;

– возможно проведение тактических десантов на Кольский полуостров.

Разумеется, все вышесказанное представляет собой наброски самого широкого плана. Например, если КСФ не станет развертывать силы в Норвежском море, возможен переход АУГ в северо-восточную его часть уже на первом этапе и т.д.

Также, конечно, подобное столкновение может перерасти в ядерный конфликт на любой своей стадии.

В этом случае следует ожидать ракетного удара ПЛАРБ, сосредоточенных в Норвежском море, а также использования ядерных боеприпасов палубной авиации и крылатых ракет морского базирования с ЯБЧ.

Автор заранее выражает глубочайшую благодарность всем тем компетентным читателям «ВО», кто найдет время и желание указать на допущенные ошибки в составе сил или их задачах.

Продолжение следует...

Автор:   Андрей из Челябинска