- Историю можно и так учить.

На изображении картина белорусского художника Виктора Юшкевича - Домой.

* * *

История реальная. Можете верить, можете не верить.

Как говорил Полиграф Полиграфович Шариков, воплощение западной демократии, «в настоящее время каждый имеет своё право».

История эта произошла со студентом исторического факультета одного из столичных вузов неким Никитой Зубрилиным.

Я его лично не знаю, но мне её поведал друг Зубрилина, Петя Вишенкин, который тоже участвовал в этой истории и который потом перевёлся из того вуза в наш, в МГУ. Но это всё, так сказать, «предварительные ласки».

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/hQUM2XCAsAY

* * *

История такая. Излагаю.

Никита Зубрилин полностью соответствует своей фамилии. Он очень старательный студент, всё всегда учит, посещает все занятия и так далее.

Даже внешность у него соответствующая: худенький, в трогательных очочках, голос тихий, свитерок с оленями.

Таких наши студенты называют «пылесос-грызун».

Петя Вишенкин, наоборот, все время болтается, как пластик в Атлантике, где-то вокруг трояка, то безнадежно низвергаясь в двойки и незачеты, то, дрожа всем организмом от неимоверного интеллектуального напряжения, дотягиваясь до четверок.

Петя - крупный, полный, розовощекий, везде при любой малейшей возможности тут же арендует самокат, потому что ходить пешком - это «мучительно стачивать копыта».

Так вот.

Друзьям предстоял экзамен по истории России.

Экзамен, так сказать, итоговый: то есть по ВСЕЙ истории России, с древнейших времен до наших дней. Кошмар. У них, и студентов-историков, это называется так - рассол «Клюкасол».

«Клюкасол» в качестве аббревиатуры значит: Ключевский, Карамзин, Соловьев.

Накануне экзамена, за два дня до его проведения, в июне-месяце, друзья долго зубрили историю где-то в Сокольниках.

Природа безнадежно диссонировала с предметом зубрежки.

Лето стояло чудесное. Зеленая, всех мыслимых и немыслимых оттенков зеленого цвета листва, и текстура – от малахита до фетра.

Страстно взъерошенный одуванчик солнца. Голубоглазое до сладкого обморока небо. А тут – даты, даты, даты, цифровые могильники, уходящие к безнадежному горизонту прошлого.

Под вечер, когда яичница заката из янтарно-желтой стала большевистски-кумачевой, друзья пошли к метро.

- У тебя карта «Тройка»? – спросил Вишенкин.

- «Тройка», а у тебя?

- Тоже самое. Только…

Петя Вишенкин стал судорожно шарить по карманам. Этот лихорадочный автошмон продолжался минуты две.

Наконец Петя замогильно вздохнул:

- Нету… Сюда же я ехал – было. Блин!.. И еще сто рублей на ней оставалось…

- Потерял?

- Потерял… Блин!

- Конечно, ты же на самокате весь день вокруг пруда гонял, как Шумахер в делирии. Вот и посеял.

- Блин!.. - продолжал убиваться Вишенкин.

- Ладно, не вырубайся, Вишневый Сад. У меня ровно две тысячи на «Тройке». Укатаемся.

- Блин!..

Зашли в метро. Первым прошел турникет Никита:

- 1946 осталось… - он протянул карточку Пете.

Петя прошел:

- 1892…

- Живем.

На эскалаторе Зубрилин вдруг как-то внимательно-просветленно посмотрел на Вишенкина:

- Петь…

- Чего, Никит?..

- А что было в 1946-ом году?

- Да ничего особенного… Война кончилась.

- Война в 1945 кончилась.

- Я в курсе. В 46-ом ничего не было… Так, по мелочи…

- Ничего себе мелочи… А открытие первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН в январе-месяце?

- Ух ты!

- А казнь Власова первого августа?

- Какого Власова?

- Генерала Российской Освободительной Армии, Андрея Андреевича.

- Не знал.

- А запуск в СССР, если не ошибаюсь, в декабре первого ядерного реактора, первого, кстати, в Европе… Ладно. Давай теперь про твой 1892-ой.

- Вообще не в курсАх… Мутная тема. Год как год, типа нашего.

- Сам ты мутный, Петь. Мутный и темный… Наш год еще знаешь как в историю войдет… Вместе с нами. Да мы с тобой…

- Согласен.

- Кока-колу любишь? Запрещенную в России…

- Ну, так… Раньше любил, а теперь вдруг резко разлюбил. На всякий случай. Я теперь «Добрый кола» очень люблю. Намного больше, чем Кока-колу. Правда. А что?

- Да так, ничего. Просто Кока-кола появилась в 1892-ом году.

- Надо же. А я думал, при Хрущеве. Он же ее, вроде бы, первым пробовал в Сокольниках…

- Ну, мезозой… Так… у нас проезд в метро каждый раз минус пятьдесят четыре рубля. Значит дальше -1838… Ну, это просто, в Киеве открыт Институт благородных девиц… 1784… Основание Владикавказа и прочее… 1730… Упразднение Верховного тайного совета Анной Иоанновной… 1676, 1622, 1568… Прекрасно. Петь?

- Ау…

- Едем до Саларьева, по дороге вспоминаем даты. Потом выходим. Я кладу пятьдесят рублей на «Тройку». Или тридцать… и мы идем по другим датам. И завтра то же самое. Мне папа мой еще, если надо, денег положит. Он ради моего образования не жадничает. Согласен?

- А насчет поесть?

- Устроим.

- Согласен.

Ребята экзамен сдали.

Петя Вишенкин - на три, чем был более чем доволен, Никита Зубрилин - на пять.

Почему вдруг я вспомнил эту историю?

Все просто. Пару месяцев назад я приложил «Тройку» к валидатору и вдруг увидел: «1965». Год своего рождения.

Год, когда Хрущев сменился Брежневым.

Когда в пандан мне (шутка) родились полные антиподы Медведев и Порошенко.

Когда вышло постановление Совета министров СССР о бесплатной выдаче молока рабочим и служащим.

Когда Сингапур, наконец, был провозглашен республикой.

Словом, так. Раньше пел замечательный советский певец Юрий Антонов: «Летайте самолетами Аэрофлота, живите налету».

А сейчас мы с вами опять давайте (без принуждения) дружно и по-советски споем: «Катайтесь поездами метрополитена, учите историю».

Согласен, это получается не очень складно. Хорошо. Можно так: «Катай в метро, историю учи».

Вот тебе и мем.

20.02.2024

Рассказ - Тройка-педагог.

Автор профессор МГУ Владимир Елистратов.

ИСТОЧНИК

* * *

На этом всё, всего хорошего, Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

До свидания.