Ровно 70 лет назад, 19 февраля 1954 года, руководство СССР приняло решение, последствия которого оказались фундаментальными для всей российской истории. Крым (но не Севастополь) был передан в состав Украинской ССР. Почему рутинное в рамках советской системы решение едва не стало фатальным в 1990-е годы?
19 февраля 2014 года в украинских социальных сетях случился стихийный (?) флешмоб – публикация текста указа Президиума Верховного Совета СССР 1954 года с издевательским комментарием: поздравляем с 60-летием потери Крыма. Уже пару месяцев спустя эти же люди приводили «доказательства» того, что Крым всегда был украинским… Между тем в действительности 19 февраля 1954 года ничего фундаментального – по крайней мере, с точки зрения тогдашних политических реалий – не произошло. Чтобы понять реальную весомость указа, нужно обратиться к истории создания СССР.
В начале 1920-х годов, в процессе объединения социалистических республик, в РКП(б) шла дискуссия между федералистами и автономистами. Автономисты ориентировались на опыт национальной политики Австро-Венгрии, где национальные регионы получили значительную автономию. Изучением этого опыта у большевиков занимался Сталин.
По мысли автономистов, национальные окраины должны были присоединиться к России в качестве автономий. Игнорировать этнонациональные особенности тех же малороссов / украинцев никому в голову не приходило даже и до революции. А за время Гражданской войны большевики поняли, насколько могучей силой является национализм.
Федералисты, чьим лидером был Ленин, выступали за объединение уже реально существующих независимых национальных республик. Предполагалось, что они сохранят всю полноту самоопределения, вплоть до отделения от Союза ССР. Эта та самая «бомба под единое государство».
Однако вряд ли об этой бомбе не подозревал Ленин. Просто Ленина не беспокоила устойчивость государства. У него были совсем другие политико-экономические соображения.
По мысли Ленина и следовавшего его курсом Троцкого Советский Союз вообще не должен был иметь постоянных границ – по мере развития мирового революционного процесса к СССР должны были присоединяться все новые государства. Такому курсу привязка к России была противопоказана – не факт, что немецкие или английские коммунисты захотели бы присоединяться к России.
На момент создания СССР в 1922 году победила точка зрения федералистов. Поэтому одним из основополагающих принципов Союза стало самоопределение республик вплоть до отделения. Но покуда при власти находилась централизованная партия большевиков, риски распада страны были минимальными.
Потом умер Ленин, Троцкий проиграл во внутрипартийной борьбе. Победителем остался Сталин. Не знаем, была ли у него идея переиграть борьбу вокруг принципов устройства СССР в юридической сфере, но фактически он пошел именно этим путем.
Во второй половине 1930-х националистические группировки в республиканских компартиях были разгромлены, политика коренизации свернута – и фактически была реализована политика автономизации. Центр страны безальтернативно переместился в Москву. Республиканские органы власти и политико-идеологического регулирования (ЦК компартий) стали просто местными органами общесоюзной власти. Автономизация наблюдалась в основном в сфере культуры и образования.
К 1954 году такое устройство страны, продемонстрировавшее свою устойчивость во время войны, было воспринято как безальтернативное даже теми представителями советской элиты, которые помнили дискуссию о форме Союза и понимали, чем сталинская концепция «СССР / Россия» отличалась от ленинской «СССР / весь мир».
Сами по себе эти особенности структуры Советского Союза не предопределяли передачу Крыма из состава РСФСР в УСССР, но низводили ее с уровня политических отношений между республиками к вопросу сугубо техническому, даже бухгалтерскому.
Учитывая, что Крым – энерго- и вододефицитный регион, в силу географического расположения зависимый на тот момент от поставок критически важных ресурсов из УССР, его к Киеву и прикрепили. Чтобы не плодить лишних сущностей в бюджетной сфере – ведь поставки электроэнергии с украинских электростанций в Крым рассматривались с точки зрения бюджетов как поставки на территорию другой советской республики.
Продемонстрированное руководством СССР великолепное безразличие к юридической стороне дела только подчеркивает чисто технический характер мероприятия. Напомним:
– Президиум ВС СССР не имел права передавать область из одной республики в другую (правда, решение Президиума потом было подтверждено решениями ВС СССР и республик, которыми вносились изменения в Конституции);
– руководство СССР «забыло» поинтересоваться мнением не только РСФСР, но даже и УССР (Леонид Кравчук как-то раз в присутствии автора данной статьи рассказывал байку, что первый секретарь ЦК КПУ Алексей Кириченко был поставлен Хрущевым перед фактом и возражал против включения Крыма в состав Украины – сам Кравчук, разумеется, свидетелем этого разговора быть не мог);
– никому не пришло в голову как-то урегулировать статус Севастополя, который в Крым вообще-то не входил.
Представить себе, что УССР (и Крым вместе с ней) когда-нибудь реально воспользуется конституционным правом на выход из СССР, руководители Союза не могли и в страшном сне. Кстати, УССР этим правом, в соответствии с конституционной процедурой, так и не воспользовалась. Просто провозгласила независимость, и всё.
Это наглядно показывает, что 19 февраля 1954 года Россия в той форме ее политического существования в качестве СССР Крым не теряла. Крым продолжал оставаться в составе единого государства со столицей в Москве. Зависимость Симферополя (тем более – Севастополя) от Киева была преимущественно административно-бюрократической, но не политической.
Крым и Севастополь на время отторгли от России гораздо позже – в 1990-х годах, после развала Союза, хотя все основания предотвратить это были: и юридическая слабость передачи Крыма в УССР, и однозначная воля населения Крыма, выраженная на январском референдуме 1991 года.
Но дальнейшие попытки Киева навязать Крыму и Севастополю украинскую идентичность закончились провалом. Крымчане мыслили себя только вместе с Россией. Тем более что в 2014 году ситуация и для них, и в целом на Украине радикально ухудшилась. «В 2014 году провели госпереворот, при этом тех, кто не признал госпереворот... начали преследовать, создали угрозу для Крыма, который мы были вынуждены взять под свою защиту», – говорил об этом в недавнем интервью Такеру Карлсону Владимир Путин, объясняя, почему тогда было принято решение помочь Крыму вернуться в родную гавань.
Чуть ранее глава государства высказывался об этом еще более подробно: «Если бы у нас складывались отношения с братской Украиной... нормально, по-современному, доброжелательно, в голову бы никому не приходило совершать действия, связанные с Крымом... Если бы к русским людям, к русскому языку, культуре относились нормально, не было бы этих переворотов государственных, разве бы в голову кому-нибудь в России пришло действовать в Крыму том же так, как мы действовали. Ну, конечно, нет».
После государственного переворота 2014 года Украина категорически отказалась от гарантий национально-культурных прав жителей и от продления базирования флота после 2017 года. Возникла угроза и русскому населению полуострова, и российскому государству в целом.
Таким образом, учитывая, что сама по себе киевская власть, провозгласившая такой курс, была нелегитимной, вмешательство России в кризис вокруг Крыма было предопределено. Необходимо было обеспечить жителям Крыма как минимум право политического высказывания, свободы выбора, в каком государстве они хотят находиться с учетом новых условий. Жители Крыма сделали это, политическим образом исправив бухгалтерский выбор Хрущева.
Оценили 13 человек
18 кармы