Концепция преподавания истории в СССР

В отечественной исторической науке после Октябрьской революции 1917 г. под влиянием «историка-марксиста» М.Н. Покровского была разработана концепция, основанная на отрицании положительных сторон истории дореволюционной России, которая получила клеймо «тюрьмы народов», а русский народ – статус «колонизатора» и «поработителя». В системе народного образования расцвел «исторический нигилизм» – в том числе, было фактически ликвидировано историческое образование в ВУЗах, упразднено преподавание истории как учебного предмета в средней школе. Такой подход соответствовал политике властей, которые рассматривали Советское государство как удобный плацдарм для дальнейшей «Мировой революции». Дети и молодежь воспитывались в рамках идеологии «пролетарского интернационализма», которая отвергала значимость национальной истории и патриотизма.

Однако неуспех коммунистических революций в других странах мира (просоветские режимы удалось установить только в Монголии и Туве, которые на мировой арене играли очень малую роль) привел руководство СССР к более трезвой оценке перспектив развития социалистической системы. В 1924–1925 гг. руководство страны, фактически отказалось от экспансии «Мировой революции» и сформулировало политику построения социализма «в одной, отдельно взятой стране». Решения XVII съезда ВКП(б), состоявшегося в январе–феврале 1934 г., окончательно обозначили «Мировую революцию» лишь как один из вспомогательных инструментов внешней политики СССР по обеспечению своих собственных интересов. Руководство Советского Союза взяло курс на возвращение государственной идеологии к патриотическим ценностям.

В этих условиях советское руководство поставило задачу возродить преподавание отечественной истории. В 1934 г. она была восстановлена в правах учебной и воспитательной дисциплины, были учреждены исторические факультеты в ВУЗах. В 1936 г. был создан Институт истории АН СССР.

Очернительство истории России, широко распространенное в 1920-х гг., подверглось жесткой критике. Еще в декабре 1930 г. Секретариат ЦК ВКП(б) подверг критике поэта Д. Бедного за такие настроения, выраженные в его фельетонах «Слезай с печки», «Без пощады» и др. 14 ноября 1936 г. воззрения поэта были вновь заклеймены в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) «О пьесе “Богатыри” Демьяна Бедного». Это произведение подверглось уничтожающей критике за «пóшло-издевательски изображенное крещение Руси будто бы “по пьяному делу”» и «густо размалеванную характеристику русских богатырей», которая «огульно чернит богатырей русского былинного эпоса, в то время как главнейшие из богатырей являются в народном представлении носителями героических черт русского народа». Пьеса была снята с репертуара как «чуждая советскому искусству». 8 декабря 1936 г. Д. Бедный написал жалобу И.В. Сталину, но в ответ получил жесткую отповедь: «Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу и, прежде всего, русскому рабочему классу, авангарду советских рабочих… А Вы… стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что лень и стремление “сидеть на печке” является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и – русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими».

В середине 1930-х гг. власть поставила задачу разработать и издать учебники, содержащие новую концепцию отечественной истории, основанную на патриотических позициях. В 1937 г. был одобрен к применению в качестве школьного учебника «Краткий курс истории СССР» (под редакцией А.В. Шестакова), в котором красной нитью проходила тема патриотизма. Руководство страны придавало настолько большое значение «правильному» преподаванию отечественной истории, что И.В. Сталин принимал личное участие в редактировании этого учебника. Было предписано осуществить перевод учебника А.В. Шестакова на языки народов СССР (например, на чеченский и ингушский). А.В. Шестаков в своей статье «За большевистское изучение истории СССР» писал о том, что решения правительства по вопросу преподавания этого предмета в школе «послужили толчком, вызвавшим среди самых широких масс необычайный интерес к историческим знаниям, к изучению великого прошлого нашей родины». Историки должны были выполнить «свою основную задачу – воспитывать на историческом материале любовь к родине, советский патриотизм, готовность к отпору фашистским разбойникам».

Большое участие в формировании концепции преподавания отечественной истории принял Институт истории АН СССР. В 1938 г. ученые Института работали над темами «История русского народа» и «История отдельных народов СССР», подготовили к печати сборник материалов «Война 1812 г.», М.Н. Тихомиров написал статью «Борьба русского народа против немецкой агрессии в XII–XIV вв.», А.А. Савич – монографию «Польско-литовская интервенция в Московском государстве в начале XVII в.». В 1940 г. в Институте были проведены дискуссии по темам «Образование русского национального государства», «Об образовании украинской и белорусской народностей», сделаны доклады на тему «Состояние вопроса о древнейших судьбах славян в прикарпатских областях», «Происхождение славян», «Борьба буковинских украинцев за национальную независимость». Ленинградское отделение Института истории в 1940 г. работало над темами «Военное прошлое русского народа» и «История русской культуры». В 1941 г. Институт истории разрабатывал темы «История культуры русского народа», «История развития русской общественной мысли», «История Москвы».

В Постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 г. «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском “Краткого курса истории ВКП(б)”» была закреплена линия на ликвидацию «исторической школы Покровского», которую обвинили в «вульгаризаторстве» и «извращенном толковании исторических фактов». Были изданы сборники статей историков, направленные «против исторических взглядов Покровского». В советской печати было отмечено «положительное значение» этих трудов для борьбы «с антимарксистскими теориями на историческом фронте». Член-корр. Академии наук СССР А.М. Панкратова (сама бывшая ученица М.Н. Покровского) в 1940 г. обрушилась на «троцкистов и их пособников» с обвинением в том, что они, «используя… взгляды школы Покровского на историю как науку… ликвидировали преподавание истории в вузах и школах, упразднили исторические факультеты, прекратили подготовку кадров историков».

В июле 1938 г. в «Правде» была дана низкая оценка историческим статьям «Малой Советской Энциклопедии» за то, что в них «история борьбы русского народа за независимость нашей родины дана схематично и убого, то и дело встречаешь стремление принизить великий русский народ»: в Энциклопедии не было «ни слова ни о борьбе со шведскими феодалами в XIII в., ни о битве в 1240 г., ни о Ледовом побоище в 1242 г. Об Александре Невском в 1-м издании говорится лишь, что он “оказал ценные услуги новгородскому торговому капиталу”, во 2-м издании… имя А. Невского вовсе выброшено. 1-е издание внушает читателям, что никакого татарского ига, порабощения не было, что это – “названия, данные русскими историками-националистами”, во 2-м издании… в статье о монгольском нашествии всего 4 строки… Важнейшему историческому событию – Куликовской битве – уделено всего 10 строчек. “Слово о полку Игореве” трактуется только как история неудачного похода русских. В статьях о Наполеоне “забыто” главное – что его судьба решалась, прежде всего, на полях России, русским народом, а не англо-прусскими союзными войсками под Лейпцигом и Ватерлоо. Кутузов обрисован как серый посредственный генерал, известный тем, что “потерпел поражение при Аустерлице”… Нет правильных характеристик сражений под Полтавой, Лесной».

Героические страницы истории России и русского народа заняли почетное место в системе советской идеологии. В июле 1938 г. в журнале «Большевик» вышла статья академика Е.В. Тарле, в которой утверждалось, что «Россия оказывала от начала и до конца XIX в. колоссальное влияние на судьбы человечества», при этом, выступая «не только в качестве жандарма Европы». Русский народ, в свою очередь, «властно занял одно из центральных, первенствующих мест в мировой культуре», «ярко проявилось мировое значение русского народа», который «дал понять, какие великие возможности и интеллектуальные и моральные силы таятся в нем, и на какие новые пути он может перейти сам и в будущем повести за собой человечество». Материалы пропаганды отмечали выдающиеся успехи дореволюционной России в науке, живописи, музыке и литературе. Положительно была оценена роль таких исторических деятелей как А. Невский, К. Минин, Д. Пожарский, Петр I. В мае 1938 г. широко отмечалось 750-летие «Слова о полку Игореве».

Особое внимание было посвящено возрождению почитания военного прошлого России. В сентябре 1937 г. был открыт Бородинский исторический музей (в честь 125-летия войны с Наполеоном). В августе 1938 г. в Эрмитаже была организована выставка «Военное прошлое русского народа – в памятниках искусства и предметах вооружения». В Красной Армии в рамках политической подготовки красноармейцев и командиров проводились лекции на тему «Борьба русского народа за свою независимость». В июле 1939 г. в Полтаве была проведена сессия Института истории АН УССР, посвященная 230-летию разгрома шведских интервентов под Полтавой. Преемником «славных дел и боевых традиций русского флота» был назван Красный Военно-Морской Флот.

Новая концепция преподавания отечественной истории должна была выполнить важнейшую государственную задачу по «воспитанию трудящихся в духе советского социалистического патриотизма», и, особенно, молодого поколения. На помощь преподавателям истории пришли кинематограф и литература – в СССР одно за другим появились такие произведения «исторического жанра» как романы «Петр Первый» А.Н. Толстого, «Дмитрий Донской» С.П. Бородина, «Цусима» А.С. Новикова-Прибоя, «Севастопольская страда» С.Н. Сергеева-Ценского, «Порт-Артур» А.Н. Степанова, историческая трилогия В. Яна «Нашествие монголов», поэмы К. Симонова «Суворов» и «Ледовое побоище», а также художественные киноленты «Минин и Пожарский» и «Суворов» В.И. Пудовкина, «Александр Невский» С.М. Эйзенштейна, «Петр Первый» В. Петрова, «Богдан Хмельницкий» И.А. Савченко.

Однако «чрезмерное увлечение» реабилитацией дореволюционной истории России было признано властями недопустимым, так как это могло поколебать основы коммунистической идеологии. Е.М. Ярославский в опубликованной им в 1939 г. в журнале «Историк-марксист» статье сетовал: «Ведя борьбу против антимарксистских извращений исторической “школы” Покровского, некоторые историки делают новые, не менее серьезные ошибки… Договариваются до того, что считают наименьшим злом вообще всю колониальную политику, все колониальные завоевания русского царизма… Что порабощение народов Средней Азии царским правительством было наименьшим злом, так как, дескать, если бы этого порабощения не было, то народы Средней Азии и в настоящее время находились бы либо под властью английского империализма, либо под властью Китая». Е.М. Ярославский резко критиковал проф. Н.М. Дружинина и других историков за то, что они «производят ревизию взглядов на характер Крымской войны, относительно которой есть совершенно определенные указания Маркса и Ленина, что это была захватническая война», пересматривают оценку «Священного союза» и монархов в начале XIX в. Е.М. Ярославский утверждал, что, «становясь на такую позицию, можно прийти к оправданию всех и всяческих насилий царизма», и это «таит опасность развития квасного патриотизма, ничего общего не имеющего с советским патриотизмом, который питается героической борьбой народов СССР и их лучших представителей, как с иностранными захватчиками, так и с царским самодержавием». Поэтому он призвал «решительно бороться против того, чтобы в качестве героев прославлять людей, которые свой ум, таланты и энергию отдавали на угнетение народов, населяющих Россию» (в качестве примера был указан генерал М.Д. Скобелев).

Чтобы «сбалансировать» реабилитацию героических страниц дореволюционного прошлого России, историки не оставляли свои вниманием тему «российского колониализма». Институт истории АН СССР в 1939 г. разрабатывал такие темы как «Колониальная политика царизма в Казахстане 1785–1828 гг.» и «Борьба горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля», в 1941 г. – «Борьба горцев Северо-Западного Кавказа за независимость (1849–1856 гг.)».

Таким образом, в середине 1930-х гг. в СССР было возрождено преподавание истории в ВУЗах, а научно-исследовательская деятельность в сфере отечественной истории вышла на значительно более высокий уровень. Во второй половине 1930-х гг. концепция преподавания истории подверглась кардинальным изменениям в связи с перестройкой государственной политики на патриотические рельсы. История была призвана стать одним из инструментов воспитания патриотизма – особенно, среди детей и молодежи, что было крайне важным ввиду подготовки страны к будущей войне.

Однако довести до завершения процесс историко-патриотического воспитания нового поколения до начала Великой Отечественной войны не удалось – в первую очередь, ввиду нехватки времени. Советская молодежь, пришедшая в Красную Армию в 1940–1941 гг., в своей массе была воспитана в классовой пролетарской идеологии и через эту призму пыталась воспринимать потенциального врага, вычленяя рабочего и крестьянина из вражеской нации, отделяя их от «господ-эксплуататоров». Из уст советских воинов звучали, в частности, такие заявления: «Я не могу воевать. Как я буду колоть… немца, когда он такой же рабочий, как и я». Власти пытались исправить ситуацию – в январе 1941 г. в подразделения Красной Армии поступила директива «поднять качество всей партийно-политической и воспитательной работы» – в первую очередь, в плане историко-патриотического воспитания красноармейцев.

Противоречия преподавания истории в довоенный период ярко проявились во время Великой Отечественной войны. В составленной ЦК ВЛКСМ «Докладной записке о некоторых вопросах массово-политической работы в освобожденных районах» от 17 мая 1943 г. утверждалось, что одной из причин предательства и морального разложения некоторых представителей молодежи на оккупированной территории СССР стали недостатки в преподавании истории:

«В школах и ВУЗах воспитание проводится слабо, занимаются перечислением дат, имен, рассказывают о борьбе вообще, о культуре вообще. Ничего не говорят о том народе, который создал эту культуру. Не показывают, что великий русский народ и его передовая часть – русский рабочий класс – в своем развитии опередили весь мир, совершив Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Не показывают и не доказывают, что называться русским, украинцем, грузином и т.д. есть великая честь, не воспитывалось понятие чести, национальной гордости. Замалчивалось все национальное, растворяли все великое, [что] создано тем или иным народом, в общем понятии интернационализма. В воспитании проводилось не всегда правильное понятие интернационализма, не как поднятие каждой национальности до общего высокого уровня развития, а как проповедь, что нет никакой разницы между русскими, немцами, французами и т.д. Это привело на практике к делению немцев на “добрых” (немецкие рабочие и крестьяне, к которым-де надо хорошо относиться, “просвещать” их) и на “злых” – фашистов».

Авторы докладной записки подчеркивали экстренную необходимость «воспитывать у нашей молодежи чувства глубокой любви к родине, национальной гордости, патриотизма»[33]. Таким образом, доводить до завершения внедрение разработанной до войны концепции преподавания истории советским властям пришлось во время и после Великой Отечественной войны.