15 сентября 1935 года рейхстаг, собравшийся на специальное заседание в Нюрнберге, утвердил Закон о гражданстве рейха и Закон о защите немецкой крови и немецкой чести.
В соответствии с ними, право на гражданство получали только обладатели "германской или родственной ей крови". Евреям запрещалось поднимать флаг Германии и разрешалось пользоваться цветами еврейской символики. Браки и внебрачные связи между евреями и немцами были запрещены. Евреям запрещалось нанимать немок моложе 45-ти лет в качестве домашней прислуги. Это и были печально известные Нюрнбергские расовые законы.
"Давление снизу"
Решение о принятии законов было принято спонтанно и на их написание потребовался всего один день. Поздно вечером 13 сентября референт по расовым вопросам МВД Германии Бернард Лезенер получил личное указание Гитлера срочно вылететь из Берлина в Нюрнберг.
Это стало для чиновника полной неожиданностью. Заседание рейхстага в Нюрнберге, приуроченное седьмому съезду НСДАП, носило, в основном, символический характер. Депутаты должны были утвердить флаг нацистской партии в качестве государственного флага Германии. Никаких других решений официально не планировалось. Лезенер, профессиональный юрист, был членом НСДАП с 1931 года, но в партийных играх активного участия не принимал и делегатом съезда избран не был. Лезенер терялся в догадках, пытаясь понять, зачем он понадобился фюреру.
Прибыв на рассвете 14 сентября в Нюрнберг, он сразу же узнал, в чем дело. Лезенеру сообщили, что ему по приказу Гитлера, необходимо подготовить закон, исключающий возможность смешения еврейской и немецкой крови. Срок исполнения приказа – утро следующего дня. Для работы Лезенеру был предоставлен кабинет в полицейском управлении Нюрнберга.
К полудню первый черновик был готов. Гитлер передал его на прочтение председателю национал-социалистического союза врачей ("вождю врачей Рейха") Герхарду Вагнеру. Именно он, выступая с трибуны нацистского съезда 12 сентября, от имени "тысяч партийцев" потребовал принятия закона о защите немецкой крови. Реакция Гитлера не заставила себя долго ждать. Уже на следующий день Бернард Лезенер получил приказ прибыть в Нюрнберг. Историки до сих пор не могут дать однозначного ответа на вопрос, было ли выступление Вагнера его личной инициативой или же он выполнял личный заказ Гитлера, которому нужен был повод для принятия жестких расовых законов.
И та, и другая версия выглядят достаточно правдоподобно. С одной стороны, для принятия Нюрнерских законов Гитлеру не нужно были никакого повода. С другой, наступление на права евреев, начавшееся сразу после прихода нацистов к власти в 1933 году, спустя пару лет несколько замедлилось. Партийные низы попытались взять инициативу в свои руки и организовали серию антисемитских акций по всей Германии. Но после погрома на берлинской улице Курфюрстендамм в июле 1935 года, Мартин Борман, а затем и Рудольф Гесс от имени Гитлера призвал "вынужденных защищаться немцев не поддаваться на еврейские провокации". Это означало: евреев пока не трогать. По облюбованным нацистами пивным пополз обиженный шепот: фюрер уже не тот, вот что делает с человеком власть. Разумеется, подобные настроения не были тайной для верхушки рейха. Таким образом, "давление низов" имело место в действительности.
Аплодисменты вместо голосования
Прочитав составленный Лезенером черновик, Вагнер его решительно забраковал. Он показался нацистскому врачу слишком снисходительным. Гитлер согласился с приведенными ему доводами. Лезенер после краткого перерыва на обед продолжил свою работу. Шел час за часом, но он никак не мог найти подходящих формулировок. Время, отведенное на выполнение приказа, таяло.
Около полуночи в полицейском управлении Нюрнберга появился сам министр внутренних дел Германии Вильгельм Фрик. Он быстро объяснил своему "расенреференту", как должен выглядеть новый закон. Права евреев как граждан Германии необходимо отменить, но их обязанности следует оставить в неприкосновенности.
Спустя час Лезенер завершил свою работу, и Фрик отправился на доклад к Гитлеру. Тот сразу же одобрил представленные ему тексты – каждый из них умещался на одном листе бумаги. Вечером 15 сентября Герман Геринг представил составленные Лезенером законы депутатам рейхстага. Они тут же были утверждены – без обсуждения и голосования, долгими продолжительными аплодисментами.
Официальная газета евреев Германии – "Юдише рундшау" – поместила Нюрнбергские законы на первой странице. Их текст сопровождался комментарием директора Германского агентства новостей (ДНБ) Альфреда-Ингемара Бенрдта. "Проявив политическую волю, партия и рейхстаг утвердили новые законы, вносящие ясность в отношения между немцами и евреями, - писал 30-летний директор ДНБ. – Сионистский конгресс в Швейцарии положил конец болтовне о том, что евреи – это только религия. Нет, это отдельный народ, имеющий собственные стремления. В Германии евреи является национальным меньшинством, и именно в этом качестве они могут выстроить нормальные отношения с немцами. Еврейский народ должен жить собственной жизнью. Он должен иметь свои школы, свои театры, свои спортивные общества. Вмешательство евреев в деятельность немецкого правительства, смешение еврейской и немецкой крови отныне и впредь являются для нас неприемлемыми".
Кого считать евреем
Поскольку в Нюрнбергских законах, принятых 15 сентября, не содержалось определения еврея, "Юдише рундшау" обратилась за разъяснениями в правительственное агентство новостей. "В ответ высокопоставленный источник в рейхстаге заявил ДНБ, что новые законы распространяются только на чистокровных евреев", - гласило сообщение на первой странице газеты. Это, как известно, не соответствовало истине.
Снять все вопросы по этому поводу было поручено статс-секретарю МВД Германии Вильгельму Штуккарту, юристу МВД Гансу Глобке и все тому же Бернарду Лезенеру. 14 ноября 1935 года были утверждены поправки к Закону о гражданстве Рейха, которые устанавливали, что "евреем считается тот, у кого трое из родителей его родителей были чистокровными евреями". Таким образом, под действие закона попадали те, кто были евреями на три четверти. Граждане Германии, бывшие евреями наполовину (и на четверть) – так называемые "мишлинге" – сохраняли свои права. Впоследствии Лезенер утверждал, что именно он настоял на этой формулировке, и таким образом ему далось спасти от концлагерей 107 000 человек, бывших евреями наполовину или на четверть.
Несмотря на весь ужас происходящего, немецкие евреи хотели верить, что Нюрнбергские законы позволят им хоть немного вздохнуть. Государство само обозначало границы их преследований, и таким образом как бы брало под свою защиту от произвола разнообразных бандитов – активистов низового звена нацистской партии. На следующий день после принятия законов официальный орган НСДАП – газета "Фольклишер беобахтер" вновь призвала арийцев удерживаться от стихийных действий, направленных против евреев.
Нюрнбергские законы и Нюрнбергский процесс
Что было дальше – хорошо известно. Дальше была Катастрофа. Нюрнбергские законы стали ее прелюдией.
Все их авторы вновь встретились в Нюрнберге по окончании войны. Министр внутренних дел Вильгельм Фрик, под руководством которого составлялся их текст, был осужден Нюрнбергским трибуналом и казнен в 1946 году. Статс-секретарь Вильгельм Штуккарт, работавший над поправками к Закону о гражданстве рейха, был приговорен в Нюрнберге к 3 годам 10 месяцам и 20 дням тюремного заключения. Он погиб в автомобильной катастрофе в 1952 году.
Референт МВД по расовым вопросам Бернард Лезенер в 1943 году подал в отставку из-за разногласий со своим начальством по еврейскому вопросу. Он выступал против уничтожения депортируемых из Германии евреев. В 1944 году Лезенберг был арестован за соучастие в подготовке покушения на Гитлера, а в январе 1945-го исключен из НСДАП. После краха нацистского режима он задерживался и советскими и американскими военными, но был освобожден. На Нюрнбергском процессе Лезенер выступал в качестве свидетеля. В 1949 году он в течение нескольких месяцев работал в представительстве еврейской организации "Джойнт" в Германии. Лезенер умер в 1952 году.
Ганс Глобке, бывший до прихода нацистов к власти членом католической партии "Центр", никогда не вступал в НСДАП. Это позволило ему избежать преследований после освобождения Германии от нацизма. На Нюрнбергском процесс Глобке выступал в качестве свидетеля. С 1953 по 1963 годы он занимал пост статс-секретаря канцелярии канцлера ФРГ.
Председатель союза национал-социалистических врачей Герхард Вагнер, потребовавший принятия закона с трибуны партийного съезда, до Нюрнбергского процесса не дожил. Который он наверняка бы не пережил. Но "вождь врачей Рейха" умер своей смертью в 1939 году от рака.
Борис Ентин
Оценили 0 человек
0 кармы