Я расскажу вам

О морали, нравственности и праве(Окончание)

Если в качестве стандартных моральных постулатов взять общеизвестные требования (не убей, не укради, не лги), следование которым обусловливало прогрессивное существование социума на экстенсивном этапе его развития, то по достижении социумом пределов этого этапа постулаты морали теряют своё безусловное значение.Инерционное сохранение социумом прогрессивного вектора своего существования определяет начало интенсивного этапа его развития, на котором благополучие и выживаемость индивидов в самом социуме требуют иного качества.

Новым качеством, которое через цепочку тоталитарной иерархии диктуется индивиду, численно в разы выросшего социума, становится правовая соподчинённость. И тут уже неважно, относятся люди к соседнему социуму, что в начале интенсивного этапа случается чаще и, собственно, лишь пролонгирует экстенсивный этап. Или эти люди принадлежат к своему собственному социуму, как это бывает в более поздний период интенсивного этапа, когда социум, как качественно конкретная моральная целостность деградирует, распадаясь на сообщества по иным, чем мораль (обычаи, нравственность, "понятия"), более актуальным качественным признакам.

Новым качеством, которое диктуется индивиду, численно в разы выросшим социумом, становится аморальное: обмани, укради, убей, но в параметрах соподчинённости, определяемой правом. То есть это качество декларируется и насаждается как н р а в с т в е н н о с т ь, посредством авторитета лидера, посредством исключительного права его самого и всей цепочки его полномочных (подломощных - мощных своей подлостью) представителей.

Таким образом, право, первоначально являвшееся содержанием менталитета, формой которого была мораль, взломало мораль, и, преобразуя её в нравственность, приобрело статус формы менталитета. В этом, новом своём качестве право диктует, то есть по-своему трактует, моральные постулаты, определяя возможность их существования как нравственных норм, как элементов содержания менталитета. Так появляются двойные стандарты.

Право лидера разросшегося социума, делегируемое его ставленникам-наместникам, будучи субъективным по своему происхождению, неизбежно принимает вид произвола своего непосредственного «реализатора» в соответствии с его интерпретацией произвола лидера.Попытки лидера социума обеспечить однозначность и равнодейственность диктуемых им нравственных и правовых норм на весь территориально и численно разросшийся социум, благодаря появившейся письменности осуществлялись посредством кодификации этих норм. Вот в один из таких периодов и зарождается юриспруденция – «наука», которая пытается разделить правовые и моральные нормы, подобно зёрнам и плевелам.

Таким образом, о б ъ е к т и в н у ю, по своему происхождению, мораль произвольно ставят в зависимость от с у б ъ е к т и в н о г о, по его происхождению, права. Такое подчинение ведёт к превышению ценности субъекта (индивида) над ценностью объекта (общества), что, как сказано выше - гибельно для общества, а затем и для индивида...

Полагаю необходимым отметить тот факт, что первородный атрибут права – наказаотделившись от прародителя, с доисторических времён присутствует в ИНП (в информационно-навыковом потенциале) человека как неизбежная тень, сопровождающая аморальность – альтернативу морали; здесь уместно вспомнить выражение - «угрызения совести»,( со-вести).

Неизбежность наказания за преступление норм морали столь же прочно укоренилась в ИНП индивида, как и сама мораль.Вспомните Ф. Достоевского, один из героев которого посредством кровавого эксперимента пытается выяснить свой социальный статус:«Тварь ли я дрожащая, или ПРАВО имею?..». То есть, в отличие от морали, несгибаемой, как булыжник, право вариативно, и в одном из вариантов является своеобразной индульгенцией на безнаказанность аморальных действий.

В природе нет такого рычага, который мог бы обеспечить безнаказанное, т.е. не ведущее к их краху, превосходство субъекта над объектом и, следовательно, превосходство субъективного права над объективной моралью, которая обеспечивает это существование. Поэтому столь непродолжительны (по историческим меркам) периоды существования глобальных обществ - империй.Поэтому гуманизм, всё больше насыщающий право так называемых правовых государств – доминантов мирового законотворчества, - это лишь жалкая вуалька, за которой прячется персональный тоталитаризм (временно) лидирующего инстинктуала, придающего правомерность своим аморальным деяниям, проявлениям своего нрава, норова, обеспечивающим растущие объёмы его энергопотребления и исподволь губящим взрастивший его социум.

Но, тем не менее, именно право, как консенсус персональных тоталитаризмов-произволов всех равно ценимых субъектов социума, способно апостериори «подняться» до объективного уровня, до уровня объекта, равняясь с моралью. Это происходит в том случае, когда право представляет собой не побочный результат реализации персонального тоталитаризма доминирующего в социуме индивида, и не интегративное единство произволов элементов тоталитарной иерархии социума, поскольку это единство всё-таки будет представлено его формой – произволом доминирующего в такой ассоциации элемента.Это произойдёт лишь тогда, когда право будет представлено суммативным единством независимо друг от друга и тем более от (всегда временного) лидера выраженных произволов рядовых элементов социума, т.е. выраженных содержанием - характеризующим качество социума большинством элементов, подавляемых иерархией.

Право, бытующее в социуме, может быть объективным лишь постольку, поскольку порождается не формой социума, а его содержанием, то есть социумом, как объектом, как средой, определяющей существование любого доминирующего в нём индивида – субъекта социума. Вот тогда право отражает и выражает качественный уровень всего социума, как объекта, обусловливающего существование всех его субъектов – элементов социума, а не качественный уровень элемента – доминанта.

Право становится объективным, когда отражает и выражает качественное состояние социума (объекта), которое определяется суммативно преобладающим количеством элементов (субъектов) социума, являющихся носителями морали – их общего качественного признака.Если чуть иначе и короче, то: в социуме право становится объективным тогда, когда оно соответствует, а не противоречит морали.Но это возможно лишь в том случае, когда социум, как государство, есть прямая демократия, при которой персональный тоталитаризм любого и каждого аморально действующего индивида, через безапелляционный плебисцит, п о с т о я н н о корректируется персональным тоталитаризмом его вездесущих моральных оппонентов.

Наиболее близко к прямой демократии стоит известная нам из социальной истории так называемая «вооружённая демократия», одна из которых дала миру образец самой демократичной страны – США. Но даже там тоталитарная иерархия – результат естественной самоструктуризации общества – сводит на нет любые демократизмы социума, посредством права подменяя их представительской демократией, столпами которой и являются эти иерархи – теневые монополисты законодательства и экономики.

Крайне важно не путать прямую демократию с охлократией, как это сделали осенью 1917 года, когда тоталитарный режим российской сословно-наследственной тоталитарной иерархии был замещён тоталитарным режимом аутсайдеров – охлократической тоталитарной иерархией разночинцев. Для России результатом такой путаницы стал «штрафной круг» протяжённостью более чем семьдесят лет правления партийной диктатуры. В 1991 году это, в отличие от трагедии 1917 года, повторилось, как фарс, не менее трагичный по своим последствиям.

В сегодняшней России объективность права может быть осуществлена лишь при наличии такого его института, каким способен стать безапелляционный экстерриториальный суд присяжных, регламентирующий деятельность профессиональных юристов – представителей и апологетов режима сегодняшней охлократической тоталитарной иерархии.

Нет в стране иного субъекта, кроме её ныне подавляемого иерархией большинства народонаселения, способного, спасая себя как субъект, сохранить страну как объект, как интегративную целостность. Поэтому крайне важно, чтобы присяжные такого суда были не запятнаны сотрудничеством с политическими, экономическими, юридическими и любыми иными представительствами тоталитарной иерархии.

Единственная, способная ещё некоторое время сохранить целостность страны, альтернатива такому суду одна – диктатура наиболее аморальных элементов социума. Но они, спасая себя, развалят страну. Несмотря на любые демократизмы, за которыми будет скрыта диктатура, предопределён распад России как интегративной целостности. Он предопределён несоответствием её правовых норм, диктуемых формой, и моральных норм, которыми насыщено содержание, это касается нематериальной составляющей государства. Также будет способствовать распаду и центробежная ориентация элементов материальной составляющей – народонаселения.Сегодня центробежной ориентации, обусловленной персональным тоталитаризмом, который проявляется как инстинкт самосохранения, подвержены все социальные слои. Начиная от олигархов и магнатов, «зарывших за бугром» украденные миллиарды, до малоимущих – аутсайдеров, не имеющих материальной возможности реализовать свои конституционные права на свободу передвижения, медицинского обслуживания, на жильё. Всем, то есть всему содержанию, «тесны» параметры, определяемые формой – тоталитарной иерархией.

При этом нужно заметить, что тоталитарная иерархия – это латентный катализатор распада социума, катализатор процесса, подобного биологическому делению клетки: а) рассредоточение и деление ядра - образование полюсов, децентрализующих содержание (оппозиция). б) распад содержания на части, тяготеющие к этим полюсам «реперным» точкам – столпам тоталитарной иерархии, претендующим на «самостийность».Наличие тоталитарной иерархии индульгированной правом, усиливает дисбаланс морали и права в менталитете индивидов социума, что люмпенизирует их, порождает их асоциальность и центробежную ориентацию.

Соответствие правовых норм нормам моральным - это и есть та вожделенная с п р а в е д л и в о с т ь, которую века вечные ищет человечество, принимая за таковую карающий произвол «свежеиспечённого» лидера в его отношении к предыдущему лидеру и его «аппарату». Новая метла по-новому метёт… мусор. +