Набор реально возможно сценариев шире того, что мы можем сейчас себе представить
Накануне смены эпох в мировой политике - второй инаугурации Дональда Трампа в качестве президента США — его будущий помощник по национальной безопасности Майкл Уолтц так сформулировал три ключевых вопроса по поводу перспективы установления мира на Украине: «Во-первых, кого мы пригласим за стол переговоров? Во-вторых, как усадим их за стол переговоров? И, в-третьих, каковы рамки сделки?» Как же у них, американцев, все просто! На самом деле есть масса важных вопросов, которые остались за рамками этой «большой тройки».
В день инаугурации Трампа бывший «большой человек» в киевских коридорах власти, а ныне проживающий в нашей стране лидер движения «Другая Украина» Виктор Медведчук разразился очередным программным текстом, который заканчивается следующим тезисом: «История имеет свойство повторяться на разных этапах. Поэтому возрождение украинского народа традиционно связано с Россией и в составе России. Так было, так есть и так будет в будущем». Весь «украинский народ» обязательно «будет в составе России»? Мощная декларация — мощная, но не совсем соответствующая ( или давайте-ка лучше без эвфемизмов: совсем не соответствующая) политическим реалиям и положению дел на фронтах.
Конечно, только очень наивный человек будет делать какие-то серьезные выводы на основании политических гипотез Виктора Медведчука. Его тексты давно имеют очень слабую, я бы сказал даже, предельно условную связь с действительностью. Но «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». В том же самом своем интервью телеканалу CBS Майкл Уолтц сделал еще вот какое заявление: «Президенту Трампу ясно, что эта война должна прекратиться. Я думаю, все должны быть с этим согласны. И на самом деле, Зеленский даже сейчас входит в комнату и говорит: «Мы готовы работать с вами, президент Трамп, чтобы остановить эту войну». Спорное, очень спорное утверждение.
Зеленский — это мастер, даже гений мимикрии. Ему не в первой говорить одно, имея в виду нечто прямо противоположное. Вспомним, например, пресловутую «Формулу мира» первого лица киевского режима, которая на самом деле была «формулой» продолжения и и эскалации боевых действий. Зеленский пришел к власти в качестве «президента мира», но потом по факту превратился в «президента войны». Если ситуация заставит, он вновь попытается превратиться в «президента мира». Но в этом плане у Зеленского будет много конкурентов. И, учитывая, что фронт пока не рушиться, для нынешнего киевского начальника гораздо более комфортной является нынешнее положение дел — продолжение военных действия.
Сторонников такого подхода - «война до последнего украинца» - по-прежнему много и в американской политической элите, не говоря уже про Европу, где страстные призывы к миру таких политиков как Виктор Орбан из Венгрии и Роберт Фицо из Словакии на данный момент по-прежнему считаются чем-то маргинальным или даже неприличным. Зеркальная точка зрения - «сейчас не время заканчивать конфликт» - наличествует и в России. Вот, например, мнение авторитетного телеграмм-канала Ватфор: «Для Путина пока время сделок не пришло. Чтобы требовать от Украины (и от Запада через Украину) капитуляции, нужен коллапс ВСУ, то есть полноценный разгром физический разгром противника, после которого он не сможет уже оказывать организованное сопротивление по фронту». Согласно этой точки зрения, без подобного коллапса любое мирное соглашение «будет недостаточно прочным. Если сейчас Вашингтон выкрутит Киеву руки и заставит принять путинские условия, реваншистские настроения останутся не только в украинском обществе, но и на Западе: в США и особенно в Европе».
Короче, мнений по поводу того, что будет и того, что должно быть, полно. Но по-настоящему важное значение сейчас имеют мнения только двух людей — Владимира Путина и Дональда Трампа или Дональда Трампа и Владимира Путина. Новый президент США сейчас находится на пике своих возможностей, своих политических ресурсов, своего авторитета. Такая ситуация не будет длиться бесконечно — или даже просто долго. Но пока она длиться, у Трампа есть возможность (или, по меньшей мере, большие шансы) подчинить коллективный Запад своей воле, протолкнуть любое решение, которое он сочтет, правильным, разумным и адекватным. С российской стороны потенциального диалога все еще проще. Путин — абсолютный гегемон российской политической сцены, архитектор и инициатор СВО. Любое его решение по поводу прекращения или продолжения конфликта будет принято и понято российским обществом.
Это то, что мы знаем. А теперь поговорим о том, чего мы не знаем. Мы не знаем, как выглядит реальный стратегический план Трампа по Украине и есть ли он вообще. Мы не знаем, как выглядит реальный стратегический план Путина (в том, что он у ВВП есть, я не сомневаюсь). Мы не знаем, каков реальный запас прочности у всех сторон конфликта. Мы не знаем, как пройдут переговоры Путина и Трампа в случае, если они состоятся. Набор реально возможных сценариев всегда гораздо и всегда «событийно богаче», чем тот набор, который могут предсказать аналитики. Ограничимся поэтому вот каким осторожным суждением: вступление Трампа в должность президента США означает начало обратного отсчета СВО. Но это пока не точно, даже совсем не точно...
Оценили 11 человек
17 кармы