В беседе с послом одной из азиатских стран был поднят довольно резонный вопрос о том, чего ждать малым странам в эпоху многополярности. В Вашингтоне ее теперь тоже признают, но интерпретируют по-своему — как переход к "великодержавной политике".
Еще в 90-е годы Россия верно уловила тренд многополярности, который стал определять перспективы развития международных отношений на этапе после окончания холодной войны и их деидеологизации. Речь шла о возвращении межгосударственных отношений в их естественное состояние до эпохи идеологической конфронтации. Но уже не в узких рамках европейской политики, а в глобальном формате, вызванном к жизни деколонизацией. Позже пришло осознание межцивилизационного основания этого явления мирового развития.
У западных элит на это ушло все последующее 30-летие. Действительно, только у новой администрации США это признание бесповоротно и однозначно. В Европе эту реальность подают как угрозу существующему миропорядку — как "мультиполяризацию", о чем прямо написано в последнем докладе Мюнхенской конференции по безопасности.
На деле и Вашингтон, и Евросоюз, сначала действуя сообща, а теперь раздельно, разрушают послевоенный миропорядок, выдавая за него глобальную гегемонию Запада. Трамп возводит в абсолют суверенитет, переводя отношения с "друзьями и противниками" в единый транзакционный формат. Выдергивая из-под ног союзников ковер идеологической общности (достаточно вспомнить вице-президента Джей Ди Вэнса в Мюнхене), Вашингтон тотально разрушает Запад как политическое сообщество. На очереди — переход в призрачное существование многих инструментов американского доминирования.
Ключевое значение в этой ситуации обретает судьба именно международно-правового порядка с его универсальными, обязательными для всех инструментами. Его действие было ограничено сначала биполярной конфронтацией, затем "однополярным моментом". В последнее десятилетие он отрицался Западом на путях его приватизации посредством продвижения тезиса о некоем "порядке, основанном на правилах". Причем его хранителем и толкователем может выступать только Запад.
Яркий пример такой разрушительной работы дала европейская политика вокруг Украины. За отказом Запада признать антиконституционный характер госпереворота от 22 февраля 2014 года последовало толкование конфликта на Украине как территориального, а не гражданского, причем вопреки правочеловеческому основанию Хельсинкского процесса (ОБСЕ). А срыв Минских соглашений, одобренных СБ ООН, поставил под вопрос саму договороспособность не только западных столиц, но и выпестованного ими по лекалам нацистской Германии киевского режима.
Отсюда трудноразрешимая проблема гарантий любого урегулирования. Поэтому требуется комплексный креативный подход с упором на физические гарантии в подкрепление традиционных международно-правовых. Не обойтись без реформы контекста евробезопасности — ее натоцентричная архитектура дискредитирована.
В итоге получается, что Запад все это время проводил в отношении международного правопорядка тактику "выжженной земли" по принципу: "Так не доставайся же ты никому!" Предсказуемый конец любой империи. В этих условиях бремя его поддержания и приверженности ему ложится на незападное мировое большинство / Глобальный Юг, включая трансконтинентальное объединение БРИКС+.
Даже при частичном распаде это позитивное историческое наследие человечества, прежде всего принципы Устава ООН, будет воспроизводиться в рамках процесса регионализации — на уровне регионов и макрорегионов, таких как Евразия (ШОС, АСЕАН и другие). В региональные системы будут погружаться и страны исторического Запада, а также те, кто себя с ним ассоциируют.
Оценил 1 человек
3 кармы