«Как металлом по наждачке»: лётчик рассказал, как посадили сверхзвуковой Су-34 без шасси

Первую в истории посадку без шасси «на брюхо» произвёл экипаж Су-34

Первую в истории посадку без шасси «на брюхо» произвёл экипаж российского сверхзвукового фронтового бомбардировщика Су-34. Истребитель не смог выпустить ни одну из трех стоек шасси. Но экипаж продемонстрировал мастерство высочайшего уровня и посадил самолет на «бетон» невредимым.

Заслуженный военный летчик генерал-майор авиации Владимир Попов назвал вероятную причину нештатной ситуации и рассказал, то, что чувствует летчик во время экстремальной посадки «на брюхо».

Интернет облетело видео, от которого «бегут» мурашки по коже. На кадрах боевой «селезень» (так ласково называют летчик Су-34 за форму носа фюзеляжа) сначала идет на снижение, а затем соприкасается с бетонной полосой и «на брюхе» проезжает по ней. 

Видео - https://ya.ru/video/preview/10...

По словам профессионалов, за такую посадку экипажу, который состоял из молодых военлетов, однозначно положены ордена Мужества.

«По инструкции, экипаж в случае невыпуска всех стоек шасси должен катапультироваться. Но почти всегда все сажают, если такая возможность есть. И если говорить на языке поэзии, то мужчины, рискуя своими жизнями, спасли своего боевого друга», - прокомментировал видео летчик-истребитель, админ канала «Fighterbomber».

Экипаж ещё в воздухе перед экстренной посадку «отстрелил» фонарь кабины со стороны штурмана, чтобы была возможность покинуть самолёт. Летчик и штурма в кабине Су-34 сидят не друг за другом, как, например, в Су-24, а рядом, плечом к плечу.

По словам заслуженного военного летчика Владимира Попова, можно рассматривать две версии аварии. Самолет мог быть поражен системой ПВО противника. В таком случае мог произойти отказ гидросистемы, которая нагнетает давление в цилиндры открытия створок шасси.

-А может быть и достаточно простое объяснение - замкнуло замки открытия створок шасси. В этом случае не проходит электрический сигнал по остальным замкам снятия с упора, когда стойка шасси находится в убранном положении. Но скорее всего, несрабатывание было связано с поражением какой-то системы или цепи. В противном случае вышла хотя бы одна стойка шасси. Ко всему прочему есть дублирующие аварийные механические системы, которые позволяют снять с замка хотя бы переднюю стойку шасси.

- Владимир Александрович, куда безопаснее сажать самолет с такими поломками?

- Когда ни одна из трёх стоек шасси не выходит, посадка выполняется на грунт или бетон. Решение принимает руководитель полётов. Все зависит от того, в каком состоянии находится грунтовая ВПП - взлетно-посадочная полоса. Если она влажная, то на неё сажать самолет будет опаснее, чем на бетон... Я как-то сопровождал самолёт своего товарища, который выполнял посадку на грунт. Правда, у него была возможность выпустить переднюю стойку шасси. Такая посадка считается более безопасной. Но все равно, не очень приятно наблюдать эти маневры, когда понимаешь, что аварийная ситуация может перерасти в катастрофическую, то есть привести к человеческим жертвам.

- В чем сложности посадки на бетон?

- Об бетон на скорости стираются так называемые фальш-кили в хвостовой части, а также гондолы двигателя, повреждается часть створок воздухоприемников. Самое главное, чтобы не было от искр возгорания топлива. Поэтому перед самой посадкой вырабатывают топливо по максимуму, выключают двигатели и частично обесточивают систему электропитания. Это даёт возможность посадить самолёт даже на посадочную полосу.

Если есть возможность, то часть посадочной полосы поливается пеной, чтобы сделать касание более безопасным от искр. Потому что проехать металлом по бетону — все равно что по наждачке. Но на военном аэродроме такого количества пены могло и не быть.

Посадка в принципе выполняется так же, как и с шасси, больших особенностей нет. Но летчику нужно быть более внимательным, филигранно и хладнокровно выполнить посадку. Теоретически такие посадки летчиками отрабатываются. Но практика остается практикой. Тем более что такие посадки - это единичные случаи. За всю мою службу, может быть, один-два таких случая было в разных регионах России и Советского Союза.

- А вообще это показания для того, чтобы катапультировался экипаж?

- Если бы и другие какие-то элементы пошли в отказ или было бы возгорание, то, конечно, самолет нужно было покинуть. Как правило, о нештатной ситуации докладывается руководителю полётов. В «консилиуме», пока летит самолет, принимает участие также инженерно-технический состав.

- Как в таких экстремальных условиях успевают провести совещание?

- Не думаю, что самолет зашел на посадку с первого захода. Вероятно, еще при подлете к аэродрому летчик сообщил, что у него отказ. Потом выполнил два-три захода, не раз пытался открыть аварийные створки шасси. Как правило, для этого мы добавляем перегрузку, допустим, делаем аэродинамическую «горку», снижаемся, начинаем качать самолет влево-вправо, чтобы механические устройства сработали. Процесс принятия решений и выполнения рекомендаций достаточно длительный.

- Что испытывают лётчики в кабине, когда садятся на «брюхо»?

- Появляется дополнительный шум из-за скрежета металла по бетону, а также вибрации от ударных нагрузок. Плавность посадки теряется, чувствуются все стыки на бетонной полосе. Из-за резкого торможения управлять самолетом тяжелее. Нужно понимать, что на колесах шасси мы после касания полосы катимся ещё 1-1,2 километра, а без шасси - самолет укладывается до остановки в 300–400 метров.

- Самый ответственный момент — касание с землей?

- Да, касание и удержание его на взлётно-посадочной полосе. Это самый ответственный момент. Надо постараться не сойти с бетона, иначе получится разность сил торможения. Из-за этого самолет может развернуть, перевернуть.

- Перед посадкой, экипаж сбросил створки фонаря штурмана, чтобы эвакуироваться в случае такого кульбита?

- Да, это делается, чтобы быстрее эвакуироваться. Дело в том, что вход в кабину на Су-34 осуществляется через переднюю стойку шасси, которая заблокировала выход. Поэтому они сбросили створку фонаря, чтобы экстренно покинуть самолет после посадки.

- Уже подсчитали, что экипаж смог сохранить очень дорогую машину...

- Цена вопроса, конечно, в лётчиках, не в машине. У нас всегда говорили, железо мы еще наклепаем, а вот экипаж не вернёшь. Но поступок в любом случае не просто профессиональный, но очень мужественный. Сам экипаж был правильно настроен — был уверен в своих действиях и в своей технике.

https://www.mk.ru/politics/202...