После сытного обеда с вином, устроенного подопечными капитана Жванадзе, бойцов Кошелева разморило, и они, не обращая внимания на красоты Крыма, с удовольствием разложившись на бронетранспортерах — кто сидя, кто полулежа — предавались долгожданному сну. Пулеметчики по бортам машин, оставленные в качестве наблюдателей и боевого охранения, с завистью поглядывали на своих товарищей. Но они заслужили отдых.
Как раз проехали мимо места недавнего боя — на обед разведчики возвращались в Бахчисарай. Жванадзе, как истинный сын своего гостеприимного народа, расстарался. На столах стояли кувшины с вином, нарезаны сыры, наломлены лепешки, много разнообразной зелени, на подносах дымились шашлыки из баранины. Такого изобилия еды никогда не было у разведчиков. Разве что Виктор часто вспоминал вкусные борщи Марьи из Александровки. Но там было просто вкусно, а здесь — вкусно, разнообразно и много.
— Ты, дорогой, не думай, что мы тут шикуем, — сказал Георгий посмотрев на настороженное и удивленное лицо Кошелева. — Это мы ради вас постарались. Не каждый день встречаемся с элитой бойцов Красной Армии. Тем более, операция прошла без потерь, что для нас, что для вас. Кушай, Виктор дорогой, кушай! Бери сыр, зелень — положи на лепешку и кусай смело. Потом отправь в рот вот этот кусок жирной баранины, прожуй хорошенько и запей вином! Вай, как хорошо!
Бронетранспортер тряхнуло на очередной яме. Виктор крякнул, посмотрел осуждающе на водителя и оглянулся через окошечко на своих бойцов. А им хоть бы хны - спят как младенцы, положив головы на плечи друг друга. А пулеметчики на своих местах — зорко наблюдают за окружающей обстановкой. Заодно любуются природой Крыма.
А вокруг было на что посмотреть. Крымская природа завораживала. Вдоль громадной теснины высились многометровые скалы. Виктор прикинул на глаз — пожалуй, метров сто будет. Если не больше. На склонах растут разнообразные деревья. Некоторых деревьев он и названия не знает. Вот этот, что растет со скалы, точно дуб. А это шиповник. Вон там, кажется, кизил. Внизу течет река Бельбек. Конечно, это не Волга и даже не Москва-река, но достаточно полноводная для этих мест.
По кабине постучали чем-то металлическим. Виктор вздрогнул, обернулся назад.
— Товарищ гвардии старший лейтенант! Посмотрите!
Это звал правый пулеметчик, показывая рукой куда-то в сторону. Так как из кабины не было видно, Кошелев приказал остановиться, открыл дверцу и встал на подножку.
— Что там, Серегин?
Серегин молча указал пальцем в сторону склона. Там, в метрах пятисот, виднелись дымящиеся обломки самолета. Кошелев приказал водителю двигаться в направлении дыма. Остальные бронетранспортеры остались на месте. По мере приближения к месту крушения отчетливо проявлялись через дым немецкие опознавательные знаки. Это был штабной самолет Fi-156 “Шторьх”. Виктор узнал этот самолет по своеобразным стойкам шасси и крыльям. Судя потому какой запах трупный распростронялся вокруг, самолет был сбит или потерпел крушение давно. Видимо, из жары сдетонировал боезапас или топливо, поэтому загорелся. Самолет практически выгорел, за исключением кабины экипажа. Вероятно из-за того, что летательный аппарат переломился пополам в результате удара об землю и огонь не распространился на эту часть.
В оснащении бронетранспортере имелись два противогаза — для водителя и старшего машины. К этому времени проснулись остальные разведчики. Двое вызвались заглянуть в кабину самолета. Поставили бронетранспортер с наветренной стороны, чтобы не сильно чувствовался запах разлагающихся трупов. Разведчики в противогазах вскрыли кабину, вытащили оттуда сначала тяжелый металлический ящик, затем объемистый кожаный портфель. Оба предмета принесли к командиру. Сняли противогазы.
— Больше ничего нет, командир! Там только два трупа - летчик и еще один. Видимо, пассажир — в офицерской форме. Мы не стали обыскивать — они так разложились, что дотронуться невозможно. Фу-уу...
— Ладно, ящик оттащите в сторонку — возможно там поставлено на самоподрыв при вскрытии. Пусть саперы посмотрят.
— Саперы во второй машине, товарищ гвардии старший лейтенант.
— Дай мне связь со старшим второй машины.
Радист поколдовал со своей техникой и подал шлемофон командиру. Бронетранспортеры были оснащены коротковолновой рацией по типу танкового. Кошелев приказал машине с саперами двигаться к самолету, а третьей машине оставаться на месте для подстраховки. Пока машина с саперами двигалась к месту происшествия, разведчики протерли ветошью, смоченной в бензине, кожаный портфель. Он оказался коричневый, перетянутый вокруг хлястиками с металлическими наконечниками, которые, в свою очередь, входили в щель замков на корпусе портфеля. Виктор сорвал печати, разрезал хлястики портфеля из—за отсутствия ключей. Может они и были в карманах погибшего офицера, но ради этого не хотелось ковыряться в карманах трупа, когда есть старый добрый острый нож.
В портфеле были три папки, а промежутки были забиты немецкими ассигнациями. Старший лейтенант открыл одну из папок. Это были ведомости раздачи денежного довольствия солдатам одного из полков. Возможно это кассир полка летел с казной. Посмотрим, что в других папках и в ящике. Во второй папке были канцелярские документы, приказы, отчетность. А вот третья папка была более интересна. Там был секретные карты, схемы минирования важных промышленных объектов Крыма, а также списки лиц сотрудничавших с оккупационными властями в Крыму. Вот обрадуются особисты.
Наконец, подъехал второй бронетранспортер и настала очередь железного ящика. Он был тоже обработан, вычищен с помощью той же тряпки с бензином. Саперы аккуратно отнесли тяжелый ящик на безопасное расстояние.
— Всем укрыться за бронемашинами! — крикнул Кошелев.
Через несколько минут напряжённого ожидания послышался снисходительно-добродушный голос сапера:
— Можно выходить!
Когда разведчики вышли из-за укрытий, они уже несли ящик обратно, улыбаясь на все лицо. Они поставили ящик на землю и откинули крышку. И тут... все ахнули! Ящик изнутри обклеен красным бархатом, а все пространство до отказа забито золотыми слитками. Кошелев взял в руки один из тяжелых слитков и поднес к глазам. На него грозно смотрело клеймо Государственного банка СССР в виде серпа и молота на фоне пятиконечной звезды. Виктор аккуратно положил слиток обратно в ящик и закрыл крышку.
— А где замок? — спросил он посмотрев на возбужденные лица товарищей.
— Дык, сломался замок! Иначе как бы открыли, товарищ командир? — сказал один саперов.
— Больше ничего не было внутри?
— Вы же сами видите, что там больше места нет! — обиделся второй сапер.
— Ну, это я для порядка спросил!— сказал серьезно Кошелев.— Ситуация принимает очень даже интересный оборот. Как же закрыть ящик?!
— А давайте скрутим проволокой, товарищ командир? — предложил водитель машины Кошелева. — У меня есть...
Так и сделали. Затем загрузили в кузов бронетранспортера. Кошелев назначил охрану груза:
— Старшему сержанту Васильеву принять под охрану ценный груз!
— Есть!
— Отвечаете головой! Еще двух бойцов с собой в кузов. Пулеметчики остаются в своих экипажах. Остальным распределиться по другим машинам. Вторая машина в голову колонны, третья за ней, мы — замыкающие. Ни при каких обстоятельствах не останавливаться до прибытия в расположение штаба дивизии. Вперед!
Смутное чувство тревоги не покидало командира группы разведчиков до конца путешествия. Ему уже было не до красот Крыма. Успокоился только тогда, когда машины въехали во двор бывшей школы. Во дворе, предупрежденные по рации, ждали офицеры особого отдела с комендантским взводом охраны. Рядом стоял начальник разведки дивизии и командир роты Дроздов. У всех были крайне серьезные лица. Виктор соскочил с подножки, сделал несколько шагов и обратился к начальнику разведки:
— Товарищ гвардии подполковник, разрешите обратиться к старшему лейтенанту Дроздову?
— Давай, Виктор, без церемоний! Рассказывай, показывай: что, где, как?
— Извините, товарищ гвардии подполковник, но вы отнимаете наш хлеб! — встрял в разговор начальник особого отдела дивизии. — Поступим следующим образом. Сейчас вы, товарищ старший лейтенант, по акту сдаете нам все найденные документы и ценный груз. А затем, через пару часов мы вернемся, и продолжим разговор. Вернее, не так. Вы поедете с нами! Остальным оставаться в расположении роты до особого распоряжения.
В документах особистов заинтересовала только зеленая папка, но забрали все. Слитки комиссионно пересчитали, составили акт. Когда все поставили подписи, загрузили ценности в грузовик и в сопровождении комендантского взвода убыли со двора бывшей школы. Старший лейтенант Кошелев поехал с начальником особого отдела в Виллисе.
Всю дорогу начальник особого отдела не проронил ни слова. А сидящий сзади между двух бойцов, Виктор чувствовал себя крайне неудобно. Будто арестанта везут. Почти так и было. По прибытию Кошелева посадили в отдельную комнату, дали бумагу, карандаш и предложили написать все без утайки, начиная с утреннего выхода на задание. Виктор написал подробно всё как было, за исключением обеда у Жванадзе. То есть он написал об этом, но без подробностей.
Затем начался допрос.
— Сколько было ящиков с золотом?
— Один.
— Вы сами видели, что был один ящик?
— Нет, но я доверя своим бойцам.
— Вы считали сколько было слитков в ящике?
— Нет. Я только достал верхний слиток, чтобы посмотреть и положил обратно.
— Старший лейтенант! Куда вы дели остальное золото?
— Во-первых, я гвардии старший лейтенант! — взорвался Виктор. — Во-вторых, не было больше золота!
— Вы сами видели, что там не было больше ящиков?
— Я уже сказал, что нет!
— Тогда почему вы утверждаете, что там больше не было ящиков? Может вы в сговоре со своими бойцами, или под угрозой наказания, спрятали остальное золото? А? Товарищ гвардии старший лейтенант! Пока еще товарищ...
— Что-ооо? — Кошелев вскочил на ноги. — Как вы смеете, меня — боевого офицера, обвинять в сговоре и воровстве?
— Вы сядьте, сядьте! Разберемся! Этот благородный металл портит многих. И таких, что не чета вам, старший лейтенант!
Особист поставил ногу на перекладину стула на котором сидел Кошелев и, опершись руками на свое колено, склонился как коршун над допрашиваемым.
— Давайте начнем сначала. Итак, вы утверждаете, что больше золота не было, и вы не сговаривались с остальными бойцами о том, чтобы спрятать часть золота.
— Нет.— вздохнув тяжело, сказал Виктор.— Мы сначала понятия не имели, что это за груз. И бойцы, залезли в кабину в противогазах, вытащили все, что там было кроме трупов.
— Ну, мы это проверим. А пока вот вам еще бумага. Опишите каждого, кто принимал участие, кто касался груза.
Кошелев пробыл в особом отделе еще три часа. Появился в расположении роты лишь поздно вечером — вконец озверевший, усталый и голодный.
(Продолжение следует)
Рамзан Саматов
Оценили 83 человека
153 кармы