ГЛАВА 2
1858 год, Африка, у истока Нила, утро. Англия, Лондон, Королевское Географическое общество
Маленький экспедиционный отряд во главе с Джоном Споком после многодневного, тяжелого перехода достиг, наконец-то, величайшего африканского озера Ньянза. Это была победа, победа над этим скептиком Бартоном. Ну разве можно такого выскочку, вечно недовольного и надменного человека ставить начальником экспедиции. Если бы не болезнь его и настойчивость Джона, они бы уже давно повернули обратно, тем более, что капитан Бартон уверен в обратном — в том, что истоком Нила является озеро Танганьика(1). Джон Ханнинг Спок, воспользовавшись вынужденной длительной остановкой, убедил своего больного начальника разрешить ему самостоятельный маршрут к северному озеру, которые арабы именовали Укереве, а местные жители называли Ньянзой.
Проснувшись ранним утром, Джон направился к берегу. Пологие острова с округлыми вершинами, покрытые лесом, и шероховатые обрывистые гранитные скалы отражались в спокойной глади, на которой кое-где можно было заметить черную точку – юркий челн рыбака мванза(2).Внизу перед Споком на пологом откосе между деревьями то тут, то там клубился дымок и виднелись хижины, крыши которых контрастировали с изумрудной зеленью великолепного кустарника.
— Сэр Спок! Какая красота, да? — выразил свое восхищение подошедший к нему Санди Бомбей. Санди был из племени яо, жившего недалеко от реки Рувумы. Бедному африканцу частенько доставалось и от Джона, и от капитана Бартона. Они, порой, пускали в ход кулаки, но Бомбей принимал это как должное и оставался незаменимым помощником.
— Теперь я не сомневаюсь в том, что озеро у моих ног дает начало той загадочной реке, истоки которой были предметом стольких размышлений и целью стольких исследователей, Санди!
— Да, сэр, похоже, что это озеро намного больше, чем Танганьика.
— Несомненно!
О том, чтобы установить очертания этого огромного водоема, объехав его на лодках или обойдя сухим путем, не могло быть и речи — у Спока не было ни времени, ни средств, необходимых для проведения исследований такого масштаба. Однако того, что они с Бомбеем видели, было достаточно, чтобы составить правильное понятие о новооткрытом озере, как о громадном разливе, расстилающимся по широкой плоской поверхности. Местное название озера Ньянза, то есть «большая вода», — было, в сущности, именем нарицательным, обозначающий всякий крупный водоем. После недолгих размышлений Спок решил добавить к нему имя английской королевы. Так на карте появилось название Виктория.
— Все, Санди, сворачиваем лагерь, возвращаемся обратно в Табору, — Джон еще раз окинул взглядом огромное водное пространство и зашел в свою палатку.
В Таборе — в главном торговом центре Центральной Африки, оставался больной начальник экспедиции, которого необходимо забрать и перевезти в Занзибар. Да и сам Джон начинал чувствовать признаки надвигающегося приступа малярии. Эту болезнь они с Бартоном подхватили еще три года назад, когда пересекали низменную прибрежную область близ реки Кингани (Руву), у Индийского океана. Тогда приступы малярии у Спока повторялись редко, а вот Ричарда болезнь не отпускала на протяжении почти всего их дальнейшего пути, значительную часть которого ему пришлось проделать на носилках.
К вечеру отряд Джона Спока прибыл в Табору. Несмотря на то, что Джон сам чувствовал себя неважно, он пошел доложить и поделиться радостью с товарищем.
— Когда я стоял на берегу Виктории-Ньянзы(3), больше не сомневался, что из озера, плещущегося у моих ног, берет начало та самая река, истоки которой породили столько слухов и стали целью стольких исследований!
Но тот отверг гипотезу о связи Ньянзы с Нилом со свойственной ему иронией и надменностью:
— Джон, ты, видимо, захотел дешевой славы, если мне говоришь такие бездоказательные вещи. Как можно, не проводя никаких замеров, не определив границ, не обозначив высотные отметки уровня водоема, утверждать о том, что ты обнаружил исток Нила?!
— Вы хотите сказать, сэр, что я нечестный человек, обманщик? — ответил оскорбленный Джон Спок. — Я собственными глазами видел это озеро. Рассказы арабских купцов подтвердились до последнего слова. Вы, сэр, сами слышали их истории.
В Таборе купцы, побывавшие на далеких землях, рассказывали британцам не только об озере Ньянза, но и реке, вытекающей из него в северном направлении, по которой, однажды, приплыли большие суда. Спок тут же решил, что имеются в виду корабли Мухаммеда Аль-Вазана по прозвищу Лев Африканец, автора знаменитой и замечательной книги «Описания Африки».
— В таком случае, Джон, почему же они не дошли до Ньянзы?
— Пороги, сэр. Пороги, которые вследствие большого перепада высот должны находиться между северной оконечностью озера и тем местом, куда добралась экспедиция, то есть 40гр. 40мин. северной широты. Именно они сделали дальнейшее продвижение экспедиции невозможным.
— Это все твои домыслы, Спок. А где доказательства?
— У меня не хватило времени. И вы, сэр, прекрасно знаете, что у нас нет денег для продолжения экспедиции. И, тем не менее, я считаю, что мои предположения верные!
— Засуньте свои предположения, знаете, куда? — гадко ухмыльнулся Бартон.
Исток Нила
Он явно не хотел, чтобы найденная не им, а Споком, Виктория-Ньянза оказалась местом зарождения Нила, прекрасно понимая, что его более удачливый спутник вовсе не собирается делить с ним славу этого открытия.
Спок вспыхнул и сделал шаг вперед. Весь его вид указывал, что он готов разорвать руками своего товарища по путешествию. Но благоразумие взяло верх, он развернулся на каблуках и вышел из палатки. Он не будет поддаваться на подобные гадкие провокации несчастного любителя мужской любви.
В результате, обратный путь в Занзибар ознаменовался многократными ссорами между двумя исследователями. Правда, следует учесть, что оба были больны. В горячечном бреду они обвиняли друг друга в нечестности и враждебности относительно событий, давным-давно минувших. Но потом Бартон вновь и вновь самоотверженно выхаживал больного спутника. Наконец, в марте 1859 года они прибыли в Занзибар. Джон Спок был здоров и полон сил, а Бартон выглядел хуже приведения. Даже у людей, ко всему привыкших, его вид вызывал ужас. Поэтому ему пришлось задержаться в Занзибаре, Спок же поспешил в Лондон навстречу ликующим соотечественникам.
Отношения между ними к тому времени испортились окончательно. Этому способствовали, очевидно, их усталость и болезни, делавшие обоих англичан мнительными и раздражительными. Неудивительно, что их географические разногласия были легко перенесены на личную почву.
***
— Если озеро Ньянза действительно исток Нила, в чем я не сомневаюсь, такие преимущества это даст английским предпринимателям на Ниле, такое широкое поле деятельности откроется! Если Англия, как я надеюсь, не оставит без внимания это открытие.
Доклад Джона Ханнинга Спока в Королевском Географическом обществе вызвал огромную сенсацию, он стал героем дня, фигура же Бартона отошла на задний план, по крайне мере, в глазах широкой публики. Основное место в докладе уделено было, конечно, открытию Виктории-Ньянзы. Восторг английских граждан был вызван не только надеждой на то, что, наконец, разгадана древняя географическая загадка. В 1807 году британцы были изгнаны из тех мест, откуда вернулся Спок. Как раз к моменту его возвращения им, совместно с Францией, удалось превратить Египет в полуколонию.
Президент Королевского Географического общества Р. И. Мерчисон, изучив составленную им карту, сказал:
— Я согласен с тем, что Ньянза может быть истоком Нила. И прежде чем предложить вам отправиться туда и обратно и доказать, что это на самом деле так, и тем самым успокоить некоторых членов Географического общества, не согласных с названием Виктория, хочу спросить о ваших дальнейших отношениях с капитаном Бартоном.
— Благодарю, сэр, за доверие! — воскликнул с волнением Спок. — Я докажу, что это великое озеро достойно имени королевы Виктории. А что касается наших отношений с Ричардом, то хочу сказать, сэр, следующее. Ричард Бартон — величайший исследователь. Но его некоторые человеческие качества меня не устраивают и я не намерен терпеть его выходки. Повторяю, я с глубоким уважением отношусь к нему, как ученому, неутомимому путешественнику. Мы с ним многое пережили вместе. Я благодарен ему за то, что он выхаживал меня — больного, несмотря на то, что сам был в плохом состоянии. Но его скепсис и ирония, граничащие с ненавистью ко мне, как к исследователю, меня угнетают.
— Хорошо, сэр Спок, успокойтесь. К счастью, Королевское Географическое общество имеет свое мнение относительно ваших заслуг перед Англией. Лично я поддержал вашу кандидатуру на начальника новой экспедиции, хотя, не скрою, были и другие мнения.
— Еще раз благодарю, сэр. Я приложу все усилия, чтобы оправдать Ваше доверие и доверие Географического общества.
— Вашим помощником в экспедиции будет назначен Трамп. Джеймс Огастес Трамп. Вы, кажется, знакомы с ним?
— Да, сэр, — обрадованно сказал Спок.
— Надеюсь, сэр Спок, с Трампом не будет взаимной неприязни, — спросил тот, прикуривая трубку.
— Я тоже надеюсь, сэр.
Джеймс Трамп, шотландец по происхождению, в прошлом служил офицером в Индии и некоторое время был партнером Спока по охоте. Человек он в высшей степени рассудительный и самоотверженный. В то время они славно поохотились вместе. В большей части на тигров. Но были в их трофеях и слоновьи бивни...
Озеро Виктория
Вскоре Королевское Географическое общество приступило к организации новой восточноафриканской экспедиции. Ей необходимо было достичь нильских истоков со стороны Занзибара и спуститься вниз по великой реке, непосредственно связав, тем самым, маршрут Бартона и Спока с маршрутами исследователей, продвигавшихся по долине Нила с севера. Одновременно было поручено организовать известному путешественнику — африканисту Джону Патрику, назначенному британским консулом в Хартуме, встречную экспедицию из Судана, чтобы оказать Споку и Трампу помощь по их прибытию на Бахр-Эль-Джебель(4). Согласно достигнутой договоренности, Патрик должен был ожидать их там с припасами и судами. Для обеспечения экспедиции было выделено британским правительством 2500 фунтов.
Во время подготовки к экспедиции произошло событие, которое отразилось на дальнейшей судьбе несчастного Спока. К нему приехал Бартон. Несмотря на долгий путь и длительную болезнь, Ричард не выглядел изможденным, наоборот, он был в прекрасной форме, энергичен, слегка возбужден. Спок подумал о том, что не принимает ли тот морфий. И даже спросил его напрямую. Ричард даже не удосужился ему ответить – настолько он был увлечен своим рассказом. Оказывается, к нему после отъезда Спока привели шамана или вождя местного племени, который различными натираниями, а также напитками ужасно противного вкуса, быстро, в течение трех дней, поставил больного на ноги. Перед уходом вождь оставил ему странный предмет, сказав при этом не менее странные слова:
— Ты — великий путешественник. Мне об этом нашептал ветер. Ты в этом деле еще многого достигнешь. Ты — великий воин. Мне об этом сказали птицы. Ты — великий охотник. Мне об этом сказали дикие звери. Но ты об этом еще пожалеешь. И страдать тебе из-за этого придется всю жизнь. Никогда больше не бери в руки ружье. И не встречайся с тем, кто тебя сопровождал до сих пор. У него своя судьба. Даю тебе этот небесный камень. Постарайся не потерять его. Потеряешь — быть тому, о чем я сказал!
Бартон из внутреннего кармана вещицу, завернутую в белый платок. Когда его развернул, на ладони оказался продолговатый предмет, похожий на обработанный камень неопределенного цвета. Вернее, цвет можно было определить, но он менялся в зависимости от угла зрения и от того, как падает свет на камень. Спока непреодолимо потянуло поближе к этому странному предмету.
— Вы позволите?
Ричард без слов протянул руку с камнем в направлении собеседника. Когда Джон взял в руки камень, тот оказался на удивление легким и теплым. Сначала он не придал этому особого внимания и, как истинный исследователь, отнес камень к своему рабочему столу, стал рассматривать через увеличительное стекло. Камень имел форму цилиндра диаметром в полтора дюйма, в длину — три дюйма. Поверхность камня была отшлифована до такой степени чистоты, что становилось ясно — это не природного происхождения. По всей видимости, этот предмет имел другую длину или даже другую форму, так как один конец был не обработан, возможно, даже сломан.
Неровная поверхность явно указывала на то, что часть камня была отломана. Случайно это произошло или намеренно — неизвестно.
Но вот что интересно, так это необъяснимое воздействие камня на человека. Пока Спок рассматривал камень, ему стало так спокойно, что даже стоящий рядом Бартон не вызывал раздражения. Наоборот, он испытывал к нему чувство глубочайшей признательности за то, что позволил прикоснуться к этому предмету. Это было как-то странно, ведь всего несколько мгновений назад он ненавидел этого человека. Неужели тепло, исходящее от этого странного камня, создает такое состояние души?
Да, действительно, камень был до сих пор теплым, несмотря на то, что он лежал на столе! Это не тепло от человеческого тела, за которое можно было принять вначале, когда Бартон достал эту вещь из-за пазухи. Тут что-то другое! Спок перенес камень в более прохладное место в комнате, подальше от солнечных лучей, но и тут он не стал менее теплым. Мало того, в темноте у камня появилось какое-то внутреннее свечение! Нет, это не было отражением солнечных лучей. В этой части комнаты было достаточно темно, даже отраженный свет не падал на камень, так как была закрыта ширмой. Спок не выдержал — принес плотное покрывало, укрылся им с головой, создав, таким образом, полную темноту. То, что он наблюдал под покрывалом, было бесподобным, сказочным зрелищем. Камень светился! Светился божественным, непередаваемо-небесно-голубым цветом. При более внимательном рассмотрении было видно, что свет исходит неравномерно, переливается различными оттенками цвета синего, голубого, лазоревого. При этом камень не освещал все пространство под одеялом, а был светом сам в себе. Камень «жил» своей жизнью.
Спок заставил себя оторваться от любования камнем и спросил:
— Вы выяснили, откуда этот камень, Бартон? Что за странный предмет?! Как он к Вам попал?
— Это ничто иное. Как один из цилиндров фараона, благодаря чему фараоны Египта поддерживали в себе жизненную энергию и спасались от болезней. Их, правда, должно быть два — по одному на каждую руку... Но и одного цилиндра мне хватило, чтобы за несколько дней полностью оправиться от болезни.
Еще скажу, что существуют в мире
Семь твердых тел, летучих же четыре.
Хозяин мой так часто их твердил,
Что, наконец, и я их заучил.
Летучие — мышьяк, ртуть, также сера
И нашатырь. Иная твердых мера
Джон Спок подхватил стих Джефри Чосера(5):
— И знак иной: у злата — солнца знак, У серебра — луны ущербный знак. Кентерберийские рассказы Чосера.
— Это вы к чему? — продолжил он. — Неужели Джефри Чосер знал тайну этого цилиндра?!
— Нет, не думаю. Просто вспомнил, что вождь, когда вручал этот предмет, сказал, что он дает мне лунный камень, упавший с небес... Я полагаю, что сей предмет был изготовлен из метеоритного осколка.
— Значит, существует еще и солнечный камень — золотой?
— Возможно.
— Будете искать?
— Нет, Джон, я планирую в ближайшее время отправиться в Северную Америку. По возвращению меня ждет должность консула в Фернандо-По(6). А вы, я слышал, снова отправляетесь в Африку. И сопровождает вас на сей раз Джеймс Трамп?!
— Да, сэр, верно! От Вас ничего не скроешь!
— Хмм, об это весь Лондон говорит. Тут и скрывать нечего! Тем более, Вы знаете, в каком департаменте я служу...
Сын состоятельных родителей, Ричард Френсис Бартон являлся офицером-разведчиком армии Её Величества. Человек высшей степени рассудительный и толковый, ограниченный, пожалуй, только надменностью викторианской эпохи. Бартон любил посещать индийские базары, переодевшись нищим, смешиваться с толпой паломников или с пришедшими на свадьбу гостями. Новый язык никогда не был для него препятствием. Хинди, например, он выучил еще до того, как отправился в Индию. Мастерство переодевания пригодилось ему однажды, когда он под видом мусульманского паломника посетил святые города Мекку и Медину, куда христианам доступ был категорически запрещен. Джон Спок помнил, как Бартон, во время совместного путешествия в полуостров Сомали, переодетый арабским купцом, проник в эфиопскую провинцию Харэр, где никогда не бывали европейцы. Правда, в следующем году, когда они сделали попытку проникнуть вглубь страны, были атакованы сомалийцами и получили тяжелые ранения. Тогда Спок попал в плен сомалийцам и получил копьями одиннадцать ран, прежде чем ему удалось вырваться. А в Бартона попал дротик, запущенный в него так метко, что пробило обе щеки. Ему пришлось так и убегать — с торчащим из головы древком...
Джон непроизвольно коснулся бедра своей правой ноги, поврежденную в ту злосчастную экспедицию наиболее чувствительно, до сих пор ноющую в нехорошую погоду.
— Что ж, сэр, когда вернетесь из Америки, дайте мне знать, возможно мы с Вами поохотимся в предместьях Бата(7)!
Бартон стоял у стола вполоборота к собеседнику и поэтому от Спока ускользнула его загадочная усмешка. Он аккуратно завернул цилиндр в платочек и вышел из комнаты.
— До свиданья, сэр...
Но дверь уже закрылась за посетителем. А Джон остался без ответа и раздосадованный визитом недавнего компаньона по путешествиям.
(1) Танганьика— крупное озеро в Центральной Африке. Самое длинное в мире пресноводное озеро. Это одно из самых глубоких (наряду с оз. Байкал) озёр планеты и столь же древнее по происхождению. По объёму и глубине Танганьика занимает второе место после Байкала среди озёр мира. Берега озера, в настоящее время, принадлежат четырём странам — Демократической республике Конго, Танзании, Замбии и Бурунди.
(2)Мванза – одна из областей в Танзании, граничит с озером Виктория. Там же залив Мванза.
(3)Виктория (Виктория-Ньянза, Укереве) — озеро в Восточной Африке, на территории Танзании, Кении и Уганды. Расположено в тектоническом прогибе Восточно-Африканской платформы на высоте 1134 м.Площадь — 68 тыс. км², объем - 2760 км³
(4)Бахр-Эль-Джебель - арабское название Нила в Южном Судане, на отрезке от впадения правого притока Асва (ниже г. Нимуле) до устья левого притока Эль Газаль.
(5)Джефри Чосер - английский поэт, «отец английской поэзии», придворный поэт короля Эдуарда Третьего. Один из основоположников английской национальной литературы и литературного английского языка, первым начал писать свои сочинения не на латыни, а на родном языке.
(6)Фернандо-По — до 1973 года название острова Биоко в Экваториальной Гвинее, позже переименованного в Масиас-Нгема-Бийого; в английской справочной литературе используется как второе название острова.
(7)Бат – главный город в графстве Сомерсет, Англия.
Продолжение следует
Напоминаю, что вышла новая книга Рамзана Саматова "Амурский сокол". Окунитесь в мир начала прошлого века — последнего века второго тысячелетия. Приятного чтения! Ссылка на сайт книги: https://ridero.ru/books/amursk...
Оценили 50 человек
108 кармы