В последние недели и дни события в Афганистане развиваются в двух противоположных направлениях. С одной стороны, после поездки в Пакистан президента Ашрафа Гани и председателя Исполнительного совета Абдуллы Абдуллы, их участия в конференции «Сердце Азии» в рамках Стамбульского процесса, а также переговоров с пакистанским премьер-министром Навазом Шарифом и командующим армией Рахилем Шарифом появилась надежда на возобновление диалога между талибами и «правительством национального единства» Афганистана. С другой стороны, ужесточение боевых действий талибов в провинциях Забуль и Гильменд привело к эскалации кризиса безопасности в пуштунских районах этой страны. Губернатор Гильменда даже объявил, что если в кратчайший срок из центра не поступит военная помощь, эта стратегически важная провинция окажется под властью талибов. Оба этих обстоятельства поставили правительства Афганистана и Пакистана в непростую ситуацию. Таким образом, нынешняя обстановка может привести к следующим двум последствиям, влияние которых будет ощущаться еще весьма продолжительное время.
Во-первых, прогнозируется обострение противоречий между Пакистаном и Афганистаном и рост напряженности в их отношениях друг с другом.
Во-вторых, «правительство национального единства» Афганистана столкнется с внутренним кризисом.
Значимость двух этих возможных последствий состоит в том, что они могут снова замедлить процесс мирных переговоров. Дело в том, что был план продолжить этот процесс при посредничестве США и Китая в пакистанском городе Мерри после сообщений о смерти талибского лидера Муллы Мухаммада Омара, возникновении кризиса в руководстве движения Талибан и его раскола по меньшей мере на две группы: совет в Кветте во главе с Муллой Ахтаром Мансуром и совет исламского эмирата Афганистан под предводительством Муллы Абдул Расула. Теперь же в свете новых событий переговоры Мерри-2, о проведении которых стороны договорились в Исламабаде, вообще могут не состояться. Более того, напряженность и недопонимание в отношениях между Пакистаном и Афганистаном в значительной степени будут только нарастать. В самом Афганистане президент страны Ашраф Гани стоит перед следующей проблемой: либо изменить свою политику и вновь активизировать отношения с Пакистаном, либо признать реальность того, что в его окружении называют двойной политикой Исламабада.
Ключевые фигуры в афганском руководстве придерживаются мнения, что обещания Наваза Шарифа и генерала Рахиля Шарифа ничего не стоят и самым убедительным доказательством этого является ужесточение войны в Гильменде и Забуле, которая ведется под руководством пакистанской межведомственной разведки, подчиненной национальной армии, и на фоне укрепления талибов. В результате афганское «правительство национального единства» обвиненяют в том, что некоторые из его членов действуют в качестве пятой колонны противника и создают условия для увеличения присутствия и влияния талибов.
Новое политическое движение «Сохранность и стабильность», созданное Мавлави Абул Расулом Сайяфом и Юнусом Кануни, не только бросает вызов «правительству национального единства» изнутри, но и как таковое имеет большую важность, потому что ставит перед собой две основные цели. Во-первых, оно намерено добиваться от «правительства национального единства» выполнения взятых на себя обязательств, включая создание Лойи Джирги (всеафганского совета старейшин для решения ключевых вопросов развития страны), изменение Конституции и восстановление должности премьер-министра вместо ныне действующего Исполнительного совета. Во-вторых, это объединение нацелено исключить Пакистан из процесса мирных переговоров.
Если принять во внимание всю ситуацию в Афганистане на фоне подписанного недавно соглашения о строительстве каспийского газопровода из Туркмении в Индию через афганские провинции Герат, Фарах, Гильменд и Кандагар в Пакистан, а там уже через города Кветту, Карачи и Мултан, а также боевую линию талибов в Гильменде, Забуле и Кандагаре, встает следующий вопрос: какая существует связь между внешне религиозными, а по сути племенными претензиями талибов на господство в этих землях и строительством там трубопровода ТАПИ. Действительно ли все обстоит так, как об этом думают в Кабуле — и уже сейчас воплощается в жизнь тенденция «правительства национального единства» вести сотрудничество с Пакистаном в надежде на то, что властям этой страны удастся посадить талибов за стол переговоров, а также план генерала Петрэуса передать талибам пуштунские районы Афганистана и разделить с ними власть в стране?
Конечно, может быть, что некоторые эксперты назовут подобные выводы весьма пессимистичными, однако сейчас Юнес Кануни и Мавлави Абул Расул Сайяф, которые являются представителями двух самых крупных народов Афганистана (таджикского и пуштунского), если и не занимают роль ключевых политиков, то, по крайней мере, входят в число самых заметных политических фигур в своей стране. Особенно актуально это звучит на фоне того, что они оба относятся к числу тех политических лидеров, которые в прошлом были видными джихадистами и играли важную роль в период джихада и изгнания советских войск из Афганистана.
Есть основания предполагать, что, в отличие от пуштунов, другие народы Афганистана не доверяют политике Ашрафа Гани и не одобряют попытки искать помощь в Пакистане. А невыполненные обещания внести изменения в Конституцию и подготовить условия для межэтнического баланса власти в стране привели эти народы к мысли, что отдельно взятая национальность вновь пытается монополизировать власть с помощью иностранных держав, и одним из этапов данного проекта является привлечение на свою сторону талибов при поддержке Исламабада. В нынешних условиях новое политическое объединение «Сохранность и стабильность» с его заявленными целями привлекло к себе внимание джихадистов, в то время как, оценивая суть тех событий, которые в скором времени начнутся в стране, стоило бы серьезнее отнестись к «Аль-Каиде».
По мнению непуштунских народов Афганистана, важность данной проблематики обусловлена тем, что председателя Исполнительного совета Абдуллы Абдуллы, который в «правительстве национального единства» считается представителем интересов таджиков, узбеков и хазарейцев, обвиняют в чрезмерной мягкости, бездействии и решительном отказе выполнять народные требования и заключенные договоренности. Вне зависимости от того, справедливы или нет данные обвинения, можно сделать вывод, что Афганистан находится на пороге исторических перемен, которые могут повлиять на политическое будущее этой страны.
В афганских политических и журналистских кругах существуют серьезные сомнения относительно мирного будущего и стабильности в этом азиатском государстве. В частности, часто говорят об угрозе со стороны боевиков ИГИЛ, которые могут проникнуть в некоторые районы Афганистана и особенно в горные провинции на востоке страны, включая Нангархар, где игиловцы не так давно начали вещание своей радиостанции «Халифат». Все это является частью еще более опасного проекта, согласно которому все более вероятным становится сценарий географического раздела Афганистана между радикальными исламскими группировками. При этом этот сценарий явно не может воплотиться без учета стратегических целей Америки и эффективного сотрудничества с Пакистаном в Южной и Центральной Азии.
Одновременно с этим в расчет приходится брать ИГИЛ с его свежими силами и мощным идеологическим посылом создания исламского халифата. Если по каким-либо причинам эта группировка лишится своей власти в той или иной части Ближнего Востока благодаря сопротивлению, которое организовали, главным образом, Иран и Россия при участии «Хезболлы» и правительств Ирака и Сирии, то появятся предпосылки для создания нового халифата на Востоке, на территории Большого Хорасана (в который входят восточные провинции Ирана, Афганистан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан). В таком случае ИГИЛ получит новые возможности для участия в конкурентной борьбе между мировыми державами. В конечном итоге «государство» исламистов если и не заручится прямой помощью Запада, то, по крайней мере, не станет объектом его военной агрессии и за счет этого сможет противостоять России в Центральной Азии, Чечне и Дагестане, создавать помехи Китаю в Синьцзяне и, по всей видимости, Ирану в его восточных провинциях.
Именно этим оправдываются попытки ИГИЛ установить свой контроль вдоль границ Афганистана и государств Центральной Азии и прорваться в Ферганскую долину, которая еще с 1912 года притягивает к себе различные радикальные группировки. В случае если Пакистан действительно проводит в Афганистане двойную политику и не намерен отказываться от своих стратегических целей в отношении к этой стране, то замена белого знамени талибов на черный стяг игиловцев — часть пакистанского проекта, что полностью согласуется с отмежеванием «Талибана» от афганского «правительства национального единства» и посулами пакистанского премьер-министра Наваза Шарифа. Тем не менее примирение с Советом в Кветте вовсе не обязательно будет означать окончание войны в Афганистане. Здесь возможны два варианта: либо «Исламское государство» объединится с отколовшейся группировкой талибов под предводительством Муллы Абдул Расула, либо ИГИЛ продолжит в Афганистане двойную игру.
Оригинал публикации: بازی دوگانه داعش در افغانستان
Оценили 9 человек
10 кармы